Родом я из самого прекрасного места во всей Вселенной.
ГОРОДА ОЧЕР, что находится в Пермском Крае.
Окончив школу в 87 году, я положил руку на томик Генри Торо
и поклялся - никогда больше не учится в учреждениях, пусть меня учит жизнь - решил я,
и отправился путешествовать, имея в кармане не малую сумму в сто рублей, не очень тяжелый рюкзак со сменой одежды и маленьким одеялом, котелком. сборником стихов поэтов серебряного века.
Естественно, что я насочинял о том. что еду поступать куда-то - то ли в МГУ, то ли в ЛГУ - тем не менее это прокатило.
Был у меня с собой компас и карта мира, а что еще надо путешественнику, которому все равно - куда ехать или идти.
Сейчас при российском феодально-полицейском строе, любой человек, а уж тем более – 17-летний подросток фактически не может нормально передвигаться по территории страны, нужны большие средства, да и при обилии всяких следящих за людьми средств и тех же полицейских, попадалово обеспечено. Другая стала жизнь, другие люди. А в 87 году я спокойно пропутешествовал почти три месяца. Успев побывать и на самом Севере и на юге, и на востоке. Тогда меня тоже иногда принимали менты, особенно на всяких вокзалов, но дело чаще всего ограничивалось проверкой паспорта. Жизнь тогда менялась – старые законы переставали действовать, а новых еще не было. В розыске я не значился и часто бывало, что менты сами садили меня бесплатно на нужную мне электричку, лишь бы быстрей избавиться от меня на своем участке.
Куда мне двигать я решал или монеткой или просто тыкал пальцем в карту, я постоянно передвигался, нигде долго не задерживаясь. Стирался и мылся в реках, иногда ходил в баню в каком-нибудь городе. Питался кофе и щербетом. Немножко хлеба. Иногда брал на вокзалах бутер с рыбой. Они стоили копейки, иногда кормили водилы, которые садили меня – чаще всего дальнобои, но иногда простые люди на простых советских машинах. Не было тогда иномарок. В каждом большом городе я покупал небольшую книжку на память, стоили они копейки. Чаше всего это были стихи или классика, наподобие Лескова или Бунина.
Первым делом я, конечно. Добрался до Москвы. Но в Москве не стал задерживаться (Что интересного может быть в Москве?), добрался до Рязани, из Рязани по трассе спустился до села Константиново (я был тогда поклонником Есенина).
Константиново просто потрясло меня – это осень красивое место! Потом я просто стал двигаться по течению реки Оки, часто ночевал в стогах или просто около костра. Прекрасная природа тех мест освободила меня от нагруженности вокзалов и пыли дорог. Но на природе есть свои минусы – мошка, грозы. Холодные ночи. Именно на Оке я встретил человека. Который оказал на меня огромное влияние. Но об этом я уже написал в главе О Моем Гуру. Потом я решил, что мне надо посмотреть Питер (тогда он был Ленинградом). Я снова вернулся в Москву и на электричках поехал в Питер. Никто тогда не проверял билеты при входе. Просто по вагонам ходила тетенька и продавала билеты тем, кто говорил, что билет ему нужен. Было много зайцев. На вроде меня, но нас вылавливали Проверяльщики билетов, которые должны были или штрафовать или высаживать, но мне такие люди не попались. Чаще всего меня просили идти в первый вагон, где и, побеседовав о смысле жизни, оставляли. А иногда даже давали немного денег.
Каждая жизнь — множество дней, чередой один за другим. Мы бредем сквозь самих себя, встречая разбойников, призраков, великанов, стариков, юношей, жен, вдов, братьев по духу, но всякий раз встречая самих себя.
Джеймс Джойс. Улисс
Питер принял меня не очень приветливо. Было холодно и шли дожди, на Московском вокзале, где я решил отдохнуть, все время подходили менты и требовали показать билет. Но я нашел выход – шастал из кинотеатра в кинотеатр (билеты стоили дешево) и просто отсыпался там. Так я провел день. А вечером ткнул пальцем в карту. Выпала Одесса., и я отчалил первой электричкой в сторону юга. Где-то на полпути выбрался на трассу и внезапно для себя застопил дальнобоя прямо до югов, чуть ли не до самой Одессы. Мне попался очень добродушный дядька, он все время кормил меня и не напрягал в общении.
На Украине стояла жара. В Одессе было под 40. Я переночевал в заброшенном разрушенном доме, где было очень много летучих мышей, но я так устал, что мне было просто пофиг до них.
Утром я рванул на море. И тут меня ждал облом. Пляжи были забиты, вода была соленой, особенно не понравились медузы, они просто прилипали к телк. – Ну их нафиг, эти юга, поеду лучше на север! – так я решил. И вечером на электричке поехал снова в Россию. На каком-то маленьком вокзальчике, где я нагло развалился спать, завернувшись в байковое одеяло, меня слгка попинали украинские менты, но потом усадили в электричку, дали мне какую-то бумажку для предъявы проверяющим и сказали, чтобы я быстрей уматывал за пределы Украины, им и своих бомжей хватает.
Так я снова оказался в Москве, но быстро покинул ее, решив податься в Северные края – Вологду и Череповец, в моем сознании эти места были связаны с Николаем Рубцовым, чье творчество я тогда обожал. Рванул я собаками (электричками) и очень быстро добрался до Вологды, где решил расслабиться – сходил в баньку. Кстати, очень классно попарился, потом посидел в кафе. Основательно перекусил и ткнул пальцем в карту – мне выпал Беломорский канал, туда я и подался. Впав в полный транс и путешествуя, скорее, в своем внутреннем мире, нежели реальном. В итоге я забрался в какие-то вообще страшные болота, где чуть не утонул, но какие-то местные рыбаки. Увидев меня тонущим, вытащили, и просто не могли понять – нахрен я там очутился, тем не менее они накормили меня и довезли до пристани, где усадили на местный катер, плывущий обратно в цивилизацию, все легендарные шлюзы я благополучно проспал и снова очутился в Вологде, а может и Череповце, откуда поехал по трассе в Питер. Но снова заблудился и попал опять в в какую-то глухую деревеньку, где на конце мира, откуда просто уже нет никаких дорог никуда. Разве что обратно. В этой деревеньке у меня хватило наглости пойти к местному главе и спросить – есть ли отсюда какие-нибудь дороги куда-нибудь. Председатель просто офигел, подобный персонаж попадался ему в первый раз, но. видимо, он был добрым человеком м сказал. Что есть какая-то старая цыганская тропа, но он мне ее не покажет, Сказал. Чтобы я возвращался обратно по той дороге, по которой пришел. Но был вечер, и он определил меня на постой к группе студентов. У которых здесь была то ли картошка, то ли практика.
Места в мужском бараке были все заняты и меня определили к девчонкам, там была отдельная кровать в отдельной комнате Девчонкам было скучно, и я был для них как подарок. Да они были с первого курса, значит постарше меня на год или на два. Они припахали меня к готовке пищи. На следующим день я топил баню и попросил разрешения остаться на несколько дней – помыться, постираться, просто отдохнуть (ну и отожраться). Мне разрешили. Хотя безусловно я был для них человеком-загадкой, но девчонок это привлекало, но парни были недовольны (еще бы). Они подозревали меня в каких-то плотоядных махинациях. Проще гоаоря – не каждому дано понять человека, который просто так гоняет по миру с компасом и картой в руках.
Кто-то в поселке пустил слух про то, что я инопланетянин. У и них в клубе очень долго шел фильм по Стругацким –Отель =У Погибшего альпиниста =-, и кто-то с бодуна видел в небе тарелку. Причем. Меня признали инопланетянином в самом серъезе, а не в шутку.
Ну это были те времена, когда еще Чумак по телику зажигал, а тарелки ваще летали кругом. Да я и сам видел над своим городом много тарелок. Я даже успел там посетить дискотеку, где местные гопники хотели устроили драку со студентами. Но я выступил на стороне студентов, а драться с инопланетянином никто не решился иьвсе кончилось тихо-мирно. Одна из девчонок очень сильно запала на меня и даже дала адрес свой уж не помню в каком городе и плакала, когда я решил уехать.
Женщины – они такие странные существа
Это же надо – влюбиться в инопланетянина.
Добрый председатель даже попросил лесовоза подкинуть меня куда-нибудь подальше от этого поселка.
Дело приближалось к холодам, и я решил возвращаться домой, опять добрался до Питера, от Питера до Москвы на собаках. Из Москвы заехал в Рязань к человеку, которого позже назову своим Гуру, и тот сказал мне здравые слова – Нет никакого толка без пользы слоняться по земле (он называл это – номадизм), а надо возвращаться домой, устроиться на работу и заняться чтением нужных книг, научиться печатать на машинке и дальше продолжать писать и поэзию, и прозу.
Так я и сделал.
Вернулся в Очер и устроился на работу в леспромхоз, где работала моя мать и стал учиться на мебельщика-сборщика, купил машинку ЛЮБАВА дома стал учиться печатать на ней по самоучителю, который дал мне мой Гуру.
И стал читать те книги, которые он мне посоветовал, а именно Дневники Толстого, книги Германа Гессе, Хулио Кортасара, который сказал
Уже тогда я понял: искать - написано мне на звездах, искать - эмблема тех, кто по ночам без цели выходит из дому, и оправдание для всех истребителей компасов