Последний бой деда Савелия

Константин Франишин
Последний бой деда Савелия.

    Дедом его называли все жильцы подъезда. И взрослые, и дети, в глаза и за глаза. Дед и дед, возможно, с чьей-то легкой руки, так и пошло. Жил дед Савелий тихо и незаметно. Ни у кого ничего не просил, никому не навязывал своих проблем. Было это обстоятельство, весьма кстати, поскольку у каждого собственных проблем было выше головы. Вот и сейчас дед Савелий тихо сидел за кухонным столом и недоуменно глядел в казенную официальную бумагу. А бумага была более чем строгая. В ней сообщалось, что решением такого-то суда и в соответствии с законом, ему предписано освободить жилое помещение, в котором он проживал свои последние сорок лет. Собственно речь шла о трехкомнатной квартире, где они с женой сначала растили сына с дочкой, потом остались одни. Сын, так уж судьбе было угодно, погиб в автомобильной катастрофе, дочка вышла замуж, укатила куда-то в Америку и вскоре связь с ней неизвестно по какой причине прервалась. Не так давно и жена Наденька, царство ей небесное, покинула этот мир. И остался Савелий в возрасте 85 лет один-одинешенек на всем белом свете.
   И, вдруг, эта бумага… Сознание упорно отказывалось принимать абсурд за истину. Мысли с трудом складывались, словно шарики в голове проржавели насквозь и начисто потеряли работоспособность. Что, куда, зачем? После той, страшной Отечественной войны Савелий пошел на стройку. Сначала простым рабочим, затем вырос до бригадира и собственными, считай, руками построил девятиэтажный дом, где и получил эту самую квартиру. Теперь велено ее отдать. Кому, и за какие блага?
   К слову сказать, Савелий не был скрягой, эгоистом или кем-то еще в этом роде. Воспитанный в старых традициях товарищества и взаимовыручки, сало как говорится, прячась под одеялом, есть никогда не стал бы. Понимал Савелий, что для глубокого старика трехкомнатная квартира роскошь непомерная. Понимал и искал возможные варианты решения проблемы, может быть, даже в чью-то пользу. И когда уж очень близок был к окончательному выбору, приключилась оказия: где-то с месяц назад позвонил в дверь мужчина средних лет, назвался Николаем Васильевичем и показал удостоверение члена какого-то благотворительного общества. Принес фрукты, крупу, консервы и прочую мелочь, в которой естественно нуждается каждый пожилой человек. Через неделю снова пришел, принес кое-что и пошло-поехало. Одним словом, стал симпатяга Николай Васильевич в доме деда своим человеком. Во время последней встречи попили чайку, посетовали на жизненные неурядицы, Николай Васильевич и говорит:
    - Дед, у меня к тебе просьба такого рода. Надо, понимаешь ли, отчитаться за помощь, которую тебе оказали. Если не трудно, подпиши эту бумаженцию. Савелий и подмахнул, как говорится, не  глядя. Оказалось, что это была подставная дарственная  на  эту  самую трехкомнатную квартиру.  Позже выяснилось, что Николай Васильевич – лицо реальное, только состоит не в благотворительном обществе, а содержит частную нотариальную контору.
   Два дня назад пришли здоровенные мордовороты и окончательно ввели деда Савелия в курс дела. Сказали, в  суд ходить не надо, решение уже принято. Вручили ему постановление и велели подготовиться - сегодня в два часа его будут переселять на новое место жительства.
   Савелий все прекрасно понял: его профессионально обмишурили ловкие и наглые аферисты. Одного никак не мог взять в толк: почему  суд, вместо  того, чтобы переломать руки-ноги  этим  подлецам  и  конченым  негодяям, изгоняет из собственного дома его – старого человека, ветерана войны? С этими  подонками,  положим, все ясно – сволочи без души, без совести, отребье рода человеческого, но Суд! Кто же после всего этого, судьи?! Плохо думать о судьях дед Савелий не хотел, но потом решил, что, видимо, придется смириться и с этим. Все ведь стало товаром, в том числе, и жизнь человеческая. Отсюда даже и профессия новая нарисовалась – киллер. Стало быть, спрос есть на нее, на жизнь. И заработки, говорят, у киллеров аховые!
    Покачал дед Савелий сокрушенно головой и с тоской подумал о том, что же оно в этом мире все такое грязное? Зачем так откровенно подло? Что нельзя было сделать как-то по-людски? И тут же про себя грустно ухмыльнулся. По-людски… Не много ли хочешь? Вот по телевизору недавно рассказывали историю почти точно такую, какая приключилась с ним. А суть такова: жил себе да поживал пенсионер-одиночка. Засекли пенсионера аферисты и стали изобретать способ, как выманить пенсионера из квартиры. А думать особо нечего, дело давно было налажено по накатанной технологии. Предложили пенсионеру несложную, но денежную работу: красить у какого-то магната забор на даче за городом. Пенсионер клюнул на дурные деньги, поехал красить и, как было запланировано, пропал. Да вот соседи проявили бдительность, забили тревогу и заявили о пропаже человека в милицию. Пришел милиционер и выяснил, что квартиру купили другие люди. Он и сказал соседям, что ваш пенсионер никуда не пропал, продал квартиру и переехал в другое место. На том проблема и свернулась.
   Но случилось так, что пенсионеру удалось каким-то чудом вырваться из барака, где  его и остальных обманутых, держали мошенники и явиться на свою бывшую квартиру. Вот тогда и выяснилось, что ничего и никому пенсионер не продавал, его положением умело воспользовалась преступная группа  и дело, благодаря  вмешательству  соседей, дошло до суда. Вся эта карусель вертелась где-то около года и пенсионер,  в конце концов, процесс выиграл и снова зажил в своей квартире. Правда, недолго. Через пару месяцев скончался от обширного инфаркта. Откуда  взялся инфаркт догадаться не трудно. Тем не менее,  все же отрадным было то, что и в нынешнем, насквозь бездушном и аморальном обществе, иногда  справедливость, если можно так сказать, торжествует.
   «Бывает, - мысленно согласился дед Савелий,- но почему суд, вместо того, чтобы переломать руки-ноги этим мерзавцам около года вилял, ходил вокруг, да около?» Нет, что-то там не совсем так складывалось. Ходили ведь потом слухи, что этот «справедливый» судья счел сумму, которую ему сулили жулики, просто смехотворной, а потому и отомстил, в некотором роде, по-судейски.
   Дед Савелий поглядел на часы. Те показывали без пяти минут два. В тот же миг окончательно созрело решение. Хладнокровно и взвешено, как когда-то, на войне.  Служил Савелий в те времена в полковой разведке. Вначале рядовым, потом дошел до майора и в этом же полку стал начальником той же разведки. Стало быть, был не из робкого десятка. Подтверждением тому были награды, ценные не количеством, а качеством. Орден Славы, два Красного Знамени, Красной Звезды, три степени Отечественной, медаль За Отвагу. Далее шли гражданские отличия – Трудовое Знамя, Знак Почета. Юбилейные цацки Савелий не признавал, они валом валялись в ящике стола.
  Надев армейский китель, дед Савелий извлек из тайника ручную гранату Ф-1 и пистолет ТТ. Несмотря на явное и даже злостное нарушение закона, Савелий это преступлением не считал. Давным-давно позабытые реликвии войны он и в мыслях никогда не собирался использовать,  кому бы то ни было во зло. Лежали  себе в  тайничке, который он, как опытный строитель, соорудил когда-то для себя из чисто, как говорят, спортивного интереса.
   -Савелий! А ведь ты неправ!- раздался, вдруг, строгий внутренний голос. – Остановись, пока не поздно!
   -Знаю,- дерзко отозвался Савелий.- А я и не ищу правды. Что толку искать то, чего никогда не было и не будет?  Я бьюсь за свой дом, за очаг и за свою Отчизну. Поруганную и оскверненную лиходеями Отчизну. Такое никогда не бывает поздно…
   Когда в прихожей щелкнул замок бронированной двери, дед Савелий был в полной боевой готовности. Выйдя на середину комнаты,  он широко расставил в стороны, когда-то ловкие натренированные  ноги, и повернулся лицом к противнику. В левой руке он держал осколочную гранату Ф-1, а в правой – надежный, проверенный в боях, пистолет ТТ образца 1933 года…

Константин Франишин