Здесь представлена компиляция, подготовленная мной в 2000 году по заказу Издательского отдела митрополии РПСЦ для журнала «Слово Церкви». В то время я был ещё христианином. За те годы, что отделяют меня от подготовки этой статьи, я прошёл долгий путь переосмысления ценностей, и это вполне нормально: если человек развивается, то меняются и его воззрения. В сносках даны комментарии, соответствующие моим настоящим взглядам — это моя оценка событий тех лет и моих поступков по прошествии времени.
ИСТОРИЯ. КАК ЭТО БЫЛО. СТАРООБРЯДЧЕСТВО ЗА 1912 – 1913 гг.
Старообрядчество, заключающее в себе многомиллионное население России, входит в государство, как неотъемлемая и составная его часть. Именно о старообрядцах можно говорить без преувеличения, что огни коренные русские люди, что они — огромная национальная сила России.[1]
К сожалению, старообрядцы до последнего времени в своём родном отечестве, созданном их вековой жизнью, трудами и кровью, не пользовались теми правами, которые давали бы им возможность быть свободными гражданами России. В своей стране они были точно пленники. Бесправные и даже гонимые в своей собственной семье, именуемой Россией, они не могли принимать участия в её политической жизни. Особенно преследовалась религиозная жизнь старообрядцев.[2] Эта жизнь всё же теплилась и временами горела ярким светом. Что же касается политической жизни, то есть участие народа в государственном строительстве, то таковая определялась в России небольшой кучкой правящего класса. Заодно со всем наследием России старообрядцы были в ней только молчаливыми и скорбными созерцателями её жизни. Они были только жертвой всякой политики, но не творцами и не участниками её.[3]
Восемь лет назад Россия вступила на новый путь.[4] Высочайшим манифестом 17 октября 1905 года население России призвано к участию в государственной жизни и к её созданию и направлению в сторону развития государственной мощи и блага народа. Старообрядцы получили и религиозные и политические права.[5] Как люди религиозные, церковные, жившие целые века в борьбе за веру, они легко восприняли религиозные права и немедленно же стали ими пользоваться. Политическая жизнь для них была новой жизнью, ими неизведанной и чужой. Они поэтому втягивались в неё с большой осторожностью и некоторой подозрительностью, опасаясь о что-нибудь споткнуться, на чём-нибудь обмануться.[6] Но проходили годы, — и старообрядцы постепенно вошли в русло общей государственной жизни. Немыслимо, чтобы такое огромное население старообрядцев, из которого можно выкроить 3 – 4 балканских государства, лежало бы в России особняком, как нетронутый мёртвый пласт земли.
Старообрядцы прекрасно поняли, какое решающее значение имеет для страны участие народа в её политической жизни.[7] Очень ярко обнаружилось перед ними это значение в последние выборы в Государственную думу. Самое деятельное и оглушительно-крикливое участие в выборах приняло духовенство господствующей церкви. По всей России оно старалось захватить в свои руки политические выборы и влиять на их исход в желательном для себя направлении. Ждать для себя какого-либо блага от политики духовенства старообрядцы, конечно, не могли. Политика эта всегда вела и теперь ведёт к одному лишь угнетению и, если бы возможно, к уничтожению старообрядчества.[8] Старообрядцы своевременно осознали, какой вред может получиться для них и для всей страны, если её судьбами будет распоряжаться партия духовенства, заботящаяся только о своих личных интересах. <…> Современный правительственный курс клонится, как по всему видно, к ликвидации обещанных населению прав и свободы. курс это весьма ощутительно отражается и на старообрядчестве.[9] Во имя блага страны и для надлежащего упрочения и расцвета старообрядчества старообрядцам необходимо забирать в свои руки руководящую роль. Для этого нужны: культурная подготовленность, широкое образование, и, главное, энергия, смелость, настойчивость, упорный труд. <…> И старообрядцы должны понять, что они только тогда станут равноправными хозяевами в своей семье, когда к своим многочисленным добродетелям прибавят ещё право участия в управлении государством. Среди старообрядцев есть уже немало людей высокообразованных и учёных. Есть старообрядцы писатели, профессоры, есть врачи, адвокаты, судебные следователи, прокуроры, члены судебных палат, даже представители палат. Немало старообрядцев в генеральском чину. Но ещё нет старообрядцев, по крайней мере не слыхать о них, среди сенаторов, губернаторов, членов Государственного Совета, министров. Пора бы старообрядцам занимать и эти должности. Тогда бы совсем в иной постановке стояли бы все государственные вопросы о старообрядчестве. Тогда бы никто не посмел притеснять его. Будем верить, что это время скоро придёт.[10]
Как бы готовясь к этому времени, старообрядцы усиленно берутся за дела просвещения: в приходах открываются школы, подбираются старообрядческие учителя, идут хлопоты об открытии для детей старообрядцев земских и министерских училищ. В Москве открыт с сентября 1912 года Богословско-Учительский Старообрядческий институт. Это первое высшее учебное заведение в старообрядчестве. За ним, несомненно, последует второе, третье и так далее. Институт готовит не только учителей для старообрядческих школ, но и пастырей для приходов. Наше время требует, да и всегда это требование было, чтобы пастыри были не только высокой нравственности, безукоризненного поведения, не только знатоками и истовыми исполнителями церковной службы и её уставов, но и просвёщёнными в богословских, научных и житейских вопросах. Пастырь есть руководитель паствы, он должен знать её нужды, потребности, болезни и уметь удовлетворить эти нужды и потребности, уврачевать болезни паствы, питать её всегда здоровой пищей.[11] Только за таким пастырем покорно и уверенно пойдёт паства.[12] Просвещённые пастыри, высоко-религиозные, благочестивые, трудолюбивые вполне могли бы объединить старообрядческие согласия[13] в одну древлеправославную Церковь.[14] К доброму миролюбивому голосу пастырей народ всегда прислушивается. В прошлом году, как и в предыдущие годы, во многих местах старообрядцы объединились. Постепенно растёт старообрядческое объединение. Его, как стихию, как естественный рост дерева, ничем нельзя остановить.[15] И его можно ускорить, сделать общим, захватывающим все разветвления старообрядчества. <…> Число старообрядческих храмов с каждым годом всё увеличивается. Минуло уже восемь лет, как старообрядцы строят себе храмы и колокольни. Казалось бы, за этот период времени можно было бы обстроить храмами всю старообрядческую Русь. На самом же деле, наше храмосоздательство далеко ещё не закончено. В прошлом году мы отмечали, что по нашему приблизительному подсчёту, число новых старообрядческих храмов возросло до 800. Минувший год значительно пополнил эту цифру. <…> Всё внешнее богатство старообрядческого храмосоздательства свидетельствует о внутренней жизненности и силе старообрядчества.[16] Храмы и колокольни воздвигаются не по прихоти или капризу людей, а по требованию религиозной совести, по настояниям горячей всепобеждающей веры.[17] За старообрядчество можно порадоваться: оно и внешне богатеет и ширится; и внутренне крепнет и развивается.
Подготовил по материалам Старообрядческого календаря 1913 – 1914 гг.
Сергей Никулин.
Опубликовано: «Слово Церкви», май 2000. Издание Совета Всероссийского Съезда старообрядцев Русской Православной Старообрядческой Церкви.
___________________________________
Комментарии 2017 года:
[1] В преддверии жидокоммунистического переворота в России старообрядчество хоть и мело большую численность верующих, но подавляющим большинством не являлось. Большую часть, несомненно, представляли прихожане храмов господствующей конфессии — новообрядцы, никониане. Но в числе старообрядцев было много людей состоятельных: это и купеческие династии, и промышленники России, и древние княжеские рода, состояния и социальное положение которых служили старообрядческой церкви надёжным экономическим фундаментом.
[2] Казалось бы парадокс: русских людей, верующих в Христа преследуют и казнят другие русские люди, верующие в того же Христа. Здравомыслящий человек задаст простой вопрос: Разве Христос, которому обе стороны вот уже не одну сотню лет с усердием возносят свои славословия и молитвы, не видит столь вопиющего факта? разве сей пастырь небесный овец православных, уверяющий со страниц Евангелия: «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец» (Иоан. 10; 11), — разве он не замечает раздора и кровопролития в своём собственном стаде? А ведь именно раздоры в среде христиан — протестанты против католиков, католики против ортодоксов, никониане против старообрядцев — все эти бесчисленные раздоры свидетельствуют не только о фанатичной глупости самих христиан, но, прежде всего, о несостоятельности их бога как пастыря, неспособного навести порядок даже в собственным стаде верующих в него.
[3] Народ, оттеснённый от политической жизни своей страны. Разве одни только старообрядцы были «жертвой всякой политики»? Оттеснение народа от политики осуществлялось на уровне царской власти; русскому царю было архиважно, чтобы его подданные славили иудея Христа именно по тем правилам и обрядам, каковые были даны реформаторами церкви. И дело тут вовсе не в старых и новых обрядах, не в пресловутых двуперстии и трехперстии, но в том «обрезании» памяти и традиций у покорённых народов, которое с помощью церкви осуществляли во все века жиды. Старообрядчество ещё хранило очень многое из прежней духовной жизни славян — из их ведичества, что, несомненно, представляло, да и теперь представляет опасность для «богоизбранных» оккупантов Руси. Но даже не вникая во все эти тонкости, человек истинно русский вправе задать вопрос: Какое отношение может иметь к русскому самодержцу некий литературный персонаж из древнего иудейского эпоса под названием Библия? и по какому праву этот распятый книжный жид должен влиять на весь ход русской жизни? Ответ лежит на поверхности: русский царь помазуется на царство главой христианской церкви — патриархом; то есть из рук хозяина церкви будущий царь получает право царствовать. Точно так же каган Владимир, крестивший Русь, получал свой ярлык на княжение от хана. И вот мы видим, что не только народ был всегда оттеснён от политической жизни, но царь, будучи куклой в руках Сиона, проводил выгодную картавым оккупантам политику.
[4] «Новый путь» — это давно протоптанная прежними поколениями овец христовых, но со временем заросшая, старая тропа, ведущая новое поколение рабов на бойню.
[5] Жиды, занявшие кресла Временного правительства, предоставили ряд свобод конфессиям; получили эти свободы и старообрядцы; новой власти для ослабления Нации нужны были внутренние распри, как политические, так и религиозные; религией же в России были охвачено 90 % населения.
[6] Тысячу лет христианского рабства наложило свой отпечаток на сознание рабов: свалившуюся на него свободу, хоть и в узких рамках христианского государства, раб воспринимает с опаской: «о что-нибудь споткнуться, на чём-нибудь обмануться»; а иначе и быть не могло — столько поколений были ведомы, погоняемы и понукаемы с одной стороны — церковными догмами иудейской церкви, с другой — указами помазанника этой самой церкви, что новые поколения «рабов божиих» уже были не в состоянии самостоятельно осуществлять в собственную национальную политику в своём государстве. Даже слова «нация» и «национальность» напрочь отсутствуют в лексиконе и сознании верующих христиан; национальность им заменяет та или иная разновидность христианской «веры», конфессии… Тысяча лет христианства убила в них дух родной крови; и братьев они видят не в кровном, национальном родстве, но в конфессиональности: «Ты кто? — вопрошает верующий христианин, — Старообрядец?» — И если слышит ответ положительный, то называет такого «братом во Христе», тогда как по природе, по сути своей национальной этот единоверец был и есть кровный враг; зато своего кровного брата, человека своей нации, если он «другой веры», христианин сочтёт врагом номер один, и если не проклянёт, то будет считать не более чем пустым местом.
[7] Опять же: «старообрядцы» поняли, а вовсе не Русские, не Украинцы, не Белорусы — не Славяне, а христиане; и поняли они, что имеет значение участие «народа», а не Нации и в «политической», а не Национальной жизни страны.
[8] Имеющие национальное сознание понимают, что наш национальный враг вовсе не заинтересован в полном уничтожении той или иной ветви раскола; именно для ослабления Нации и созданы всевозможные религиозные разногласия и, даже, «согласия», как именую свои внутренние разветвления старообрядцы.
[9] религиозная узость и, как следствие, не понимание ситуации в стране: старообрядцы видят лишь ущемление старообрядчества, верующие официальной церкви — ограничение своих прав, русские мусульмане (были и есть такие) — своих… Религиозные шоры не позволяют увидеть картину в целом: ущемлены права Нации, образующей государство, независимо от вероисповедания отдельных групп людей.
[10] Ещё Н. С. Лесков писал о старообрядчестве: «...Я нигде и никогда не смотрел на раскол как на явление свойства политического», приводя убеждение П. И. Мельникова: «Раскол не на политике висит, а на вере и привычке». И даже оказавшись на государственном посту, старообрядец печётся не о благе своего народа, но исключительно о «вопросах старообрядчества», и только. Потому и в статье упор делается сугубо на «старообрядцев», что если удастся им занять руководящие места в правительстве, то наступит рай; рай для старообрядцев, разумеется. Но вот, допустим, заняли места старообрядцы, но при этом, оказавшиеся по крови евреями. Неужто они создадут рай для нееврев? И нужно быть настолько ослеплёнными чужеродной религией, что не видеть простого биологического факта: идёт многовековая расовая война на уничтожение! И здесь мы имеем дело вовсе не с религиозной глупостью, здесь исполнение крупномасштабного иудейского заказа. Что представляет собой принадлежность конкретного человека к той или иной церкви или же к той или иной партии? — это всего лишь ряса, мундир или пиджак, под которым скрывается представитель конкретной нации — биологический вид человека с характерными для его вида природными свойствами, которые были, есть и будут доминантными над всякого рода идеями и религиями. Не для кого не секрет, что христианскую церковь с самого её зарождения возглавляли апостолы жидовской национальности; продолжают они её возглавлять и сегодня — в XXI веке, и не важно, какая это конфессия — старообрядцы, «православные», католики, протестанты, лютеране или же прочие реформаторы.
[11] Этакий универсал для стада: и на дуде игрец, и лекарь знатный, но самое главное — «питать её здоровой пищей» — под здоровой пищей понимается учение жида Моисея, псалмы жида Давида и все четыре евангелия жидов апостолов. Для еврея эта пища может быть вполне здоровой, но только не для славян; ибо для нееврея продукт еврейского менталитета — духовный яд. И вот для того, чтобы этим ядом накормить как можно больше гоев, и создаются усердием старообрядцев и новообрядцев всевозможные институты с религиозным уклоном; а в наш век этим жидовским ядом вскармливают детей во всех светских школах.
[12] Интересное словосочетание, характеризующее стадо христианских рабов: «покорно и уверенно». Так покорно или уверенно?
[13] «Согласиями» старообрядцы называют «разногласия» — непримиримые меж собой течения в своей церкви. Характерная черта христианства — чёрное выдавать за белое и наоборот.
[14] Не кровь родная, не Нация, а некий высоко-религиозный пастырь, то есть, сионский пастух призван объединить разношерстную в национальном плане верующую публику.
[15] Наивная лож: всего через три года старообрядчество, как и все другие христианские «веры» будут не только вдруг «остановлены», но и едва ли не уничтожены Октябрьским переворотом, всего лишь горсткой большевиков. И картавый главарь их — Ленин — одним декретом упразднит своего конкурента, собрата по крови Христа, заняв его «святое» место в умах вчерашних верующих. Еврейский захват Мира — яркий пример того, что не «вера» или идея, а именно единство крови объединяет, создаёт колоссальное преимущество и ведёт к победе. Неслучайно мировое жидовство вот уже 70 лет трепещет при одном лишь упоминании имени Гитлера, сумевшего объединить немецкую Нацию; ибо национальному единству паразитов может противостоять только национальное единство тех, на ком они паразитируют. Тогда как всякие религиозные и, даже, партийные единения лишь нарушают природную целостность здоровой Нации.
[16] Броская мишура, сверкающая обёртка призваны привлечь внимание обывателя к тем вещам, которые в себе достойного содержания не имеют; серьёзная книга не нуждается ни в ярких картинках, ни красочном переплёте. Христианство с его дорогими ризами и золочёными куполами над храмами, внутри которых «полуистлевшие трупы святых мощей», — есть всего лишь украшенный гроб.
[17] Христианская вера есть не что иное, как «страх божий» — страх перед неминуемой смертью. Именно этот страх перед смертью и толкает трусливых себялюбивых людишек в объятия церкви с её «спасителем», обещающим им после смерти жизнь вечную, райскую. Но истинная идея христианства заключается вовсе не в заявленном лозунге спасения праведных. Под видом спасения эта идея является мощным орудием порабощения жидами легковерных гоев.