Как мы привыкли к тому, что детство-волшебное время.Время беззаботной радости, счастливые моменты, искренний смех в окружении любимых родителей, дни рождения с задуванием свечей на торте и обнимание с мамой и папой, любимые игрушки, которыми делились с самыми дорогими людьми.
У маленького Кадиша ничего этого не было. В свои четыре с половиной года он познал ад на Земле. Он смутно помнил прошлый год.Самый страшный в его жизни. Когда нацисты убили мать. В тот вечер она как обычно пошла добыть еду…как правило, это был хлеб, с небольшим кусочком масла, маслом которое она никогда на свой кусок не мазала.Всё Кадишу и его шестилетнему братику Йешаягу. Свернув в переулок, она столкнулась практически лицом к лицу с четырьмя офицерами СС. Они были изрядно пьяны. Она попыталась бежать, но те окружили её, схватив за руки. Со словами «Еврейская свинья, пойдём-ка, развлечёмся, как положено!» потащили её в ближайший подвал. Избили.Устроили игру. Каждый присвоил себе цифру, и по-очереди называли цифру друг друга. Тот, чья цифра-бил. Если цифра чётная-били кулаком, если нечётная-ногой.
После семи минут такой игры- сложно было распознать лицо женщины. В подвале, освещаемом одной тусклой лампой в воздухе витала пыль, запах пота «игроков», а на полу лежала босая женщина(обувь слетела с ног при первом падении). Её кучерявые чёрные волосы были будто разбросаны вокруг головы. Несколько локон волос прикрывали её глаза, которые были красными и мокрыми от слёз. Страх и безысходность отражали эти глаза. Изо рта текла кровь. На этом нацисты не остановились. Они её изнасиловали, отрезав ей ухо, и нарисовав ножом на груди свастику. Так закончились последние минуты жизни Розы Лемменшталь.
Теперь, находясь в концентрационном лагере для евреев, два братика постоянно были рядом. Йешаягу пытался рассказывать что-то весёлое, чтобы маленький Кадиш не плакал. Они спали рядом, лицом к друг другу, взявшись за руки.
Это было обычное утро. Но топот сапог послышался гораздо раньше. Несколько криков, и все вскочили.Был переполох. Кто-то бормотал вполголоса: «конец…конец…камеры». Люди в тот момент сходили с ума.Одних трясло, и они не могли сдвинуться с места.Их ноги просто не слушались, другие бормотали что-то под нос, схватившись за волосы с такой силой, что сами у себя вырывали клочья волос, бродя при этом взад-вперёд. Йешаягу догадался. Он понял, что сейчас им предстоят последние шаги в их жизни, шаги в газовую камеру, что это утро-последний рассвет, который они видели, что эту руку-любимого братика он держит последний раз…
«Быстрее, быстрее»- кричали на немецком языке. Пленных подгоняли ударами ног, прикладами автоматов.Когда возле нациста проходили два братика, Кадиш вдруг взглянул вверх, на стоящего с автоматом. Реакция была мгновенная- резкий удар прикладом в лицо сбил малыша с ног. Он кубарем покатился в угол сарая.Братик кинулся с кулаками на нациста, но также получил. Правда, ногой. Подбежав к плачущему малышу, Йешаягу обнял его, как мог, как в последний раз. Они встали и пошли дальше. Выйдя из барака, их повели в соседнее, кирпичное здание, рядом с которым находилось белое сооружение с высокой трубой. Зайдя, всем начали остригать волосы, потом раздели и открыли дверь в белую комнату, небольшую по размерам, но загнали туда всех. Йешаягу понимал, что остались последние минуты их жизни. Малыш плакал, старший братик взял его за руку, обнял, целовал без остановки в щёки, в лоб, целовал горячо. Его слёзы капали сверху на голову братика, который плакал, но ничего не понимал. Йешаягу молился, чётко выговаривая слова на чистейшем иврите.
Включили газ. Йешаягу крепко обнял братика, понимая что это последний раз, последний вздох..