Александр Галяткин и Юлия Фадеева
Голем нашего времени
"Новый Мировой Порядок будет строиться против России, на
руинах России и за счет России."
З. Бжезинский
"Россия должна платить и каяться, платить и каяться..."
Коллективное Бессознательное
I. Ногти из глины
Человек переживает, а голем имитирует переживания. Человек создает литературный текст, а голем полагает, что текст автора является его произведением.
В.Д. Грушин – голем нашего времени. Он узнал об этом от Д.В. Грушина, которого 42 года считал родным отцом. В семье докторов Грушиных был трогательный обычай. Каждый раз, как только В.Д. Грушин приезжал с симпозиума, папа первым делом подстригал ему ногти.
- Сынок, ты не человек. Ты голем, - неожиданно признался Д.В. Грушин. – Я тебе как доктор доктору говорю. Посмотри, у тебя ногти из глины. Они растут в три раза быстрее, чем у людей.
- Папа?
- Да. Тебя создал из глины В. А. Терракотов, матерый каббалист, гениальный лингвист и бывший полковник МГБ. Ты был вот такой крошечный, когда он отдал тебя нам на воспитание.
- Терракотов? Я такого лингвиста не знаю...
- Зато я его знаю очень хорошо.
- Но зачем он меня создал?
- Чтобы его бездарный сынок-нарциссист, советский прозаик А. В. Терракотов писал о тебе свой готический роман, когда закончатся все его прототипы и сюжеты. Подлец слишком плодовит.
- И вы с мамой согласились?
- У нас не было выбора. К тому же, он предложил нам за тебя австрийский рояль Безендорфер. Мы с мамой никогда бы не смогли купить такой инструмент. А Терракотов смог!
- А мой братик?
- Он нам не голем, но и не чужой. Ты уж его не обижай.
- Почему же тогда сынок МГБешника до сих пор не напечатал обо мне ни строчки?
- Потому что я не позволял. Они еще должны были нам за тебя лютню, о которой так мечтала мать твоего младшего брата.
- О-хо-хо… Боюсь, я больше не смогу лечить своих пациентов. Я ведь психоаналитик, а у меня теперь психика надломлена.
- У тебя нет психики. И клиентам это нравится, так что с нашим семейным бизнесом все будет хорошо. Где у нас безымянный пальчик?
- Литерабельно! А ведь это сюжет для моей новой повести.
- Сынок, в жизни все намного сложнее... Слышишь, мама заиграла на лютне?
- А мои стихи?! А песни?!
- Они по праву принадлежат только тебе. Я никогда не позволю их опубликовать! В нашем контракте об этом ни строчки. Старший-то Терракотов, и правда, был гениален, но он давно на кладбище. А младший - так, вышел погулять. Пусть только попробует что-нибудь напечатать! Мы с мамой его засудим. А теперь – мизинчик.
II. Голем из Умани
- Папа, тебе не кажется, что демократии в России становится все меньше? Хорошо, что мы оттуда уехали! Это возврат к сталинизму? - спросил В. Д. Грушин.
- Не очерняй, - строго ответил Д. В. Грушин, постукивая сына по коленке молоточком для проверки рефлексов. - Я Сталина видел, вот как тебя сейчас. Если бы не он, нас бы не было.
- И меня тоже?
- И ты бы не появился на свет, - подтвердил Д. В. Грушин.
Нога В. Д. Грушина сильно дернулась, и он озадаченно произнес:
- Папа?
- Да, Сталин был мудрый и дальновидный. Роль личности в истории нельзя недооценивать. И перестань имитировать рефлексы. Ты ведь не человек. Рефлексы в тягость для нашей психики, хотя ее у нас практически нет.
- Прости, папа, я не нарочно. Правильно ли я тебя понял, что ты оправдываешь Сталина? Но не для того ли мы иммигрировали в наши Соединенные Штаточки Америки, чтобы забыть обо всех тех ужасах?
- Ты ведь был слишком слаб, чтобы помнить, как нас доставили в Америку.
- Я тогда сильно болел, - согласился В. Д. Грушин. Голос его дрогнул.
- Да, ты имитировал острый перитонит, когда нас везли сюда на подводной лодке.
- Как на подводной лодке?! Почему?
- Прости, сын, что я так долго не решался рассказать тебе о том, кто мы. Но настанет тот час, когда наша настоящая Родина позовет тебя.
- Меня?!
Д. В. Грушин кивнул:
- Поэтому ты должен знать, что Сталин дал мне путевку в жизнь. Об этом даже книга есть.
- Папа, о тебе написали книгу? Но кто же?
- В. А. Терракотов, полковник МГБ, псевдоним - Каббалист. Его готический роман называется "Уманьский поводырь".
- Что-то я не слышал о таком романе.
- Запомни, сын: все значимые книги напечатаны только в одном экземпляре, максимум в двух. Чем больше экземпляров, тем меньше в них остается магии. Так что "Уманьский поводырь" замурован в Кремлевском подземелье. Там у них спецхран магических книг.
- А рукопись?
- Она в нашем семейном архиве. Терракотов-старший отдал ее мне перед смертью.
- Можно мне почитать?
- Разумеется. Я храню эту рукопись для тебя, сынок. Но твоя мать и младший брат не должны о ней знать. Договорились? Хоть они нам не големы, но и не чужие.
В. А. Терракотов
Глава из романа "Уманьский поводырь"
- Ну показывайте, кто у вас там, в мешке, товарищ Терракотов, - приказал Иосиф Виссарионович.
Я развязал мешок и вовремя отдернул палец. Чертов поводырь на сей раз не успел-таки меня укусить.
- С виду мальчик как мальчик, - заметил Сталин. - Товарищ Терракотов, он точно не человек?
- Точно голем, товарищ Сталин, - ответил я. - У него ногти из глины. Мы проверили в спецлаборатории.
- Кто его создал из глины и зачем? - строго спросил Сталин.
Я доложил:
- Слепой каббалист из Умани, чтобы использовать как поводыря.
- Каббалист? - задумался Сталин. - Знающего каббалиста теперь во всем мире днем с огнем не найдешь. Надеюсь, его взяли живым.
- Никак нет, товарищ Сталин. Во время ареста все как один в группе захвата тронулись рассудком. Убили слепца, а после перестреляли друг друга.
- Плохо, очень плохо, - Сталин раскурил трубку.
- Понимаю, товарищ Сталин. Дело государственной важности. Но я забрал его книгу и голема.
- О чем писал каббалист?
- Пытаюсь расшифровать, товарищ Сталин.
- Попытка - не пытка. Правда, товарищ Терракотов?
Сталин подошел к голему и опрометчиво погрозил пальцем у самого лица мальчишки.
- Осторожно, товарищ Сталин! Он кусается! - попытался предупредить я, но было поздно - голем прокусил палец вождя до кости.
- Врача! Немедленно! - крикнул я.
Но Иосиф Виссарионович зажал рану платком и приказал:
- Не орите, как баба. Обойдемся без врачей-убийц. Из чего у него зубы?
- Тоже из глины и неизвестного сплава металлов, - ответил я.
- Маленький, а злой, как троцкист. Чурчхелу хочешь, мальчик? - Сталин улыбнулся и протянул голему угощение.
Тот хищно откусил огромный кусок.
- Ну рассказывай, голем, как ты живешь, и не хитри. Кто тебя любит?
Голем показал пальцем на товарища Сталина и тоже улыбнулся.
- Хороший мальчик, - похвалил его Иосиф Виссарионович. - А кого ты любишь?
Голем снова указал на вождя.
- Молодец. А кого мы с тобой ненавидим? Кто здесь враг народа?
Маленький дикарь погрозил в мою сторону кулаком. Холодный пот прошиб меня.
- Что же нам сделать с этим вредителем? Расстрелять? - шутливо спросил Сталин.
Голем помотал головой.
- Повесить?
Голем скорчил недовольную гримасу. Доев чурчхелу, он наконец заговорил:
- Заталмудить.
- Вам все понятно, товарищ Терракотов? - строго спросил Сталин. - Партия доверяет вам. Теперь вы должны любой ценой стать лучшим в мире специалистом по каббале. Нашей Родине скоро потребуются еще големы. Но об этом никто не должен знать. Особенно американские и британские союзники. Выполняйте.
- Есть, товарищ Сталин! А с этим големом что делать? - спросил я.
Сталин задумался, расхаживая по кабинету и попыхивая трубкой. Наконец он спросил у голема:
- Песни какие-нибудь знаешь?
Голем запел так пронзительно, что я чуть не оглох.
- Товарищ Терракотов, найдите ему семью музыкантов и проследите, чтобы малыш ни в чем не нуждался. И помните, что его безопасность превыше всего. Это достояние нашего государства.
Я нашел интеллигентную семью Грушиных. Они с радостью выполнили просьбу вождя и усыновили Уманьского поводыря. Расшифровка каббалистической рукописи стала делом моей жизни. Меня перевели с оперативной работы, и я стал заниматься только этим.
Свою работу продолжил даже в одиночной камере, в которую меня упрятал Хрущ-кукурузник. Может, благодаря этой книге и выжил.
- Папа, так ты из Умани? - спросил В.Д. Грушин, дочитав главу. - Ты тоже голем, и мы на самом деле вовсе не Грушины?
- Не важно, кто и где тебя создал. При Уманьском слепаке я был бы вечным поводырем. И только благодаря Иосифу Виссарионовичу обрел любящих родителей, земля им пухом. И получил образование, и стал полезным, уважаемым членом общества. А когда американские наймиты...
- Папа?!
- Да, предатели, наймиты - как же их еще назвать? Когда они, подонки, развалили Советский Союз, пиндосы уже решили, что все, победили нас. Но они недооценили дальновидность товарища Сталина. И кое-кто открыл запечатанный много лет назад пакет. И отдал последний приказ любой ценой доставить нас с тобой в Америку. А после этого, как было предусмотрено в инструкции, он пустил себе пулю в лоб, чтобы не выдать под пытками наше с тобой местонахождение. Однако успел подписать указ о присвоении тебе звания вице...
- Довольно, папа, я больше не могу! - взмолился В. Д. Грушин. Моя психика...
- Слышишь - вот опять твоя мама и младший брат заиграли в четыре руки на австрийском рояле Безендорфер, - задумчиво произнес Д.В. Грушин. - У них такая тонкая психика! В отличие от нас с тобой, сынок.
III. Дети абьюза
- Папа, я вернулся! - воскликнул с порога В. Д. Грушин. - Слава Зигмунду Фрейду! - пошутил он.
- Эриху Фромму слава, - пошутил в ответ Д. В. Грушин. - С возвращением, сынок! Много ли неучи заплатили за твой доклад?
- Очень мало, - вздохнул В. Д. Грушин.
- Все эти хищники куплены фармакологическими концернами. Ну ничего, скоро они горько пожалеют об этом. Сверчки, пустозвоны!
- Папа, не мог бы ты провести со мной сессию? Прямо сейчас. Похоже, самому мне не справиться - никак не отойти от травматического эпизода...
- О Боже! Что случилось, сын?
- Знаешь, кто сидел рядом со мной в самолете, когда я возвращался с симпозиума? - спросил В. Д. Грушин, рухнув на кушетку.
- Неужели Михай Чиксентмихайи? - оживился Д. В. Грушин.
- Ты не поверишь - А. В. Терракотов. Он пытался сломать мне мозг.
- Как А. В. Терракотов? Неужели мерзавцу все-таки дали вид на жительство?
- Папа, он даже опаснее, чем ты мне рассказывал. Хуже неофрейдистов и фрейдомарксистов! Битый час мерзавец пытался погрузить меня в состояние измененной реальности. Сразу же вцепился мертвой хваткой: "Кого-то вы мне, молодой человек, напоминаете. Не сынок ли вы Д. В. Грушина?". Прости, папа, но пришлось отказаться от тебя. Приглядевшись к нему, я насчитал не один десяток "красных флажков", выдающих матерого абьюзера.
- Ты не спросил его, куда же он летел? - заинтересовался Д. В. Грушин.
- Я вообще старался меньше говорить и больше слушать, как ты меня учил, папа. Он сам все рассказал. Сначала полчаса глумился над нашим с тобой любимым текстом "DSM-5" и называл глупыми пиндосами коллег, которые пригласили его в свой университет читать лекции по русской литературе. Вот куда он летел! Дважды заявил, что миру осталось надеяться лишь на пробуждение вулкана Йеллоустоун. Оставшиеся же полчаса, даже не догадываясь о том, что ты мой отец, с упоением рассказывал, как вы с ним в юности вместе занимались абьюзом. А на прощание подарил свою новую книгу.
- "Юность психопата. Серия "Воспитание чувств", - прочитал озадаченный Д. В. Грушин.
- Папа, ты посмотри, кому подлец посвятил свою повесть!
- "Д. В. Грушину, лучшему другу моей юности и соратнику по абьюзу", - пробормотал Д. В. Грушин. - Однако... Иди-ка поужинай, сын, а потом мы с тобой почитаем его пасквиль вслух. Это будет лучшая для тебя терапия.
- Почитаем у камина?! - обрадовался В. Д. Грушин и вскочил с кушетки.
- Да, - грустно улыбнулся старший Грушин.
После ужина Грушины устроились у камина с чашечками кофе и стали читать вслух по очереди "Юность психопата".
А. В. Терракотов
Юность психопата
"Где же ты теперь, мой друг Д. В. Грушин? Говорят, ты давно уехал в Америку и стал там матерым мозгоправом. Ва-а-у, конченый социопат работает психотерапевтом! Впечатляет! Теперь понятно, почему у них 20 процентов населения страдает от тяжелых психических расстройств. Говорите, намного больше, мой дотошный читатель? Возможно, вы и правы, спорить не буду."
- Папа, похоже, он глумится над нашими Соединенными Штаточками Америки! - возмутился В. Д. Грушин.
- А-ха-ха, такой уж у мерзавца юмор, - отметил старший Грушин. - Читай же скорее!
"А помнишь, Д. В. Грушин, Ленинград, конец пятидесятых? Мы жили по соседству. Тебя усыновили Грушины. Они учили тебя музыке, и ты у них как сыр в масле катался. А моего отца, полковника МГБ, гениального лингвиста посадили хрущевские выкормыши. Но мы с тобой дружили:
Два мальчика, два юных психопатика
Не в городки играли, не в солдатики..."
- О-хо-хо! Он еще и стишата сочиняет! - заметил В. Д. Грушин. - Во что же вы с ним играли, папа?
- Скоро ты все узнаешь, сын, - серьезно ответил Д. В. Грушин.
"Ты социопат, а я нарциссист. Изо дня в день мы прочесывали Петроградку в поисках жертв нашего абьюза, еще не зная своих будущих диагнозов, но уже прекрасно умея использовать их.
Когда сняли Хруща, отца моего реабилитировали. Вернувшись домой, он полюбил тебя как собственного сына. Помнишь день моего шестнадцатилетия? Из всех гостей он выбрал именно тебя. Я слышал, что он шептал тебе на кухне:
- Никто из них не достоин твоего мизинца. Главная твоя задача - притворяться таким, как они. Как же ты похож на меня! Когда придет время, я познакомлю тебя, мой юный друг, с серьезным людьми.
Он всегда ставил тебя в пример, когда тренировал мою память, раскидывая по столу патроны. Именно тебе первому он раскрыл свои каббалистические тайны и даже схему Исаака Слепого из Жероны. Мне же оставались лишь творческие фантазии. Ты бы мог хоть из вежливости, хоть иногда выражать восхищение моими грандиозными достижениями и талантами, подпитывая ожидания особых привилегий. Но социопат на это в принципе не способен. Особенно ради нарциссиста."
- Папа, не слишком ли это фамильярно - называть тебя публично социопатом? - спросил В. Д. Грушин.
- Да это ниче-го-о. Читай, читай, сынок.
"Когда мы возмужали, каждый из нас создал немало любовных треугольников. И однажды мы вместе с тобой оказались в одном из них. Помнишь ту арфистку из консерватории? Первым делом мы, как обычно, внушили бедняжке, что с психикой у нее беда. Признайся, что потом ты поступил нечестно! Ради абьюза воспользовался доставшимся даром музыкальным образованием и сделал ее своей аккомпаниаторшей. Потом окончательно сломал ей психику и женился на ней. А ведь это была моя добыча! Но я тебя давно простил."
- Мама?! - изумился младший Грушин.
- Да, сын. Твоя мама, естественно, выбрала меня, а не мерзавца Терракотова. А схему Исаака Слепого он так и не узнал никогда, - засмеялся Д. В. Грушин.
- Кстати, а где мама и мой братик? Что-то я не слышу, как всхлипывает арфа...
- Придет время - узнаешь. Читай,- строго сказал старший Грушин.
"После истории с арфисткой мы с тобой не виделись несколько лет. Как же ты жил, старик? Охотился за чужими эмоциями или подыхал от голода? Я и сейчас охочусь.
И вот мы снова повстречались в Осиновом лесу на курсах повышения квалификации, куда ты, между прочим, попал благодаря моему отцу..."
- Стой, стой, стой! - вдруг разволновался старший Грушин. - С этого места буду читать я. - Свари-ка нам кофейку покрепче. Мне - с сахаром.
- Папа?!
- Да, сегодня с сахаром.
IV. Родина Голема зовет
- Не скрою, сын, что этого пасквиля я ждал давно, - признался Д. В. Грушин. - В нем есть очень важная для нас с тобой информация. Мерзавец Терракотов, как всегда, растекается мыслью по древу, поэтому нам еще нужно ее найти. Да, автор-то был не лучшим в нашем Осиновском лито.
- Ты тоже ходил в лито? - удивился В. Д. Грушин.
- Пописывал в стол, не то что ты. Ну что ж, почитаем дальше бывшего члена бывшего Союза советских писателей:
"Как же мы обрадовались друг другу, встретившись в нашем Осиновом лесу! Какая там была богатая библиотека и наивная библиотекарша! Сколько шпионских романов и заграничных книг по психиатрии! Но ты и там глумился над моим нарциссическим расстройством, над моими сюжетами и литературными персонажами. И столовая у нас была отличная. Мозгу требуется много фосфора, и нам каждый день давали тунца, но тебе он, видно, шел не впрок, хотя на курсах повышения квалификации собрали лучше умы. Я справлялся со всеми заданиями легко и непринужденно. А тебя даже хотели выставить вон. Помнишь?"
- Ладно, пропустим эту сентиментальную чушь, это нарциссическое самовосхваление. Ты же знаешь, что такое перенос: с больной головы - на здоровую! - Поморщился Д. В. Грушин. - Нам с тобой важно поскорее добраться до сути.
Быстро пролистав половину книги, Д. В. Грушин нашел, что искал.
«Нам было интересно все. Особенно новинки теле- и радиоаппаратуры, приборы глубоководной навигации, созданные специально для нас на тот случай, если наступит время "Ч".»
Д. В. Грушин быстро встал и вынул из тайника два одинаковых компактных устройства, напоминающих телефон.
- Вот и кодовое слово, ради которого написана повесть. Наступило время "Ч", сынок. А. В. Терракотов не случайно оказался рядом с тобой в самолете, - сообщил он и протянул один прибор В. Д. Грушину.
- Это то, о чем я подумал? - спросил младший Грушин и спрятал руки за спину.
Д. В. Грушин кивнул и сказал:
- Не бойся, чтобы активировать его, надо ввести код.
- Мне?
- Один тебе, другой мне. Будем на связи.
- А для чего вот эта большая кнопка?
- Надеюсь, сын, что нажимать на нее никогда не придется, - многозначительно ответил Д. В. Грушин. - Верю, что разум победит и подлые крысы все-таки передумают строить новый мировой порядок на руинах нашей с тобой настоящей Родины и за ее счет, и что час "П" не настанет. Но сегодня ты улетаешь в Англию.
- В Англию? - ужаснулся младший Грушин. - Папа, а что произойдет, если, например, ты нажмешь на эту большую кнопку?
- Тогда, в лучшем случае, мне придется вылавливать рыбу руками с собственного дивана, - спокойно объяснил Д. В. Грушин.
- Прямо здесь, у нас, на Верхнем Манхеттэне?
Д. В. Грушин кивнул.
- Что же тогда станет с Нижним Манхеттэном? - спросил В. Д. Грушин.
- Тогда забудем о нем навсегда. Да и ладно! - махнул рукой старший Грушин.
- А что буду делать я в Англии, если нажму на большую кнопку?
- Ну хотя бы искать Атлантиду там, где был маленький, но такой зловредный остров. От скуки точно не умрешь, - пошутил Д. В. Грушин.
- Но как же я буду социально функционировать в Англии, пока не настал час "П"? А мои пациенты? Я буду скучать по ним! - не унимался В. Д. Грушин.
- Я возьму их себе и стану читать тебе на ночь вслух истории болезней. Разумеется, если не наступит час "П". Главное - не заводи в Англии новых клиентов, чтобы потом не скучать и по ним.
- Ок, - грустно ответил В. Д. Грушин.
- Есть нормальные русские слова: "ладно", "конечно", "разумеется", - раздраженно заметил Д. В. Грушин и в сердцах добавил: - Как же мне надоел этот оккупационный язык!
- А как же мама? А мой братик? - прошептал В. Д. Грушин.
- О них уже позаботились. Ты ведь заметил, что в доме сегодня не слышно маминой арфы?
- Мертвая тишина, - согласился В. Д. Грушин. - Кажется, я слышу, как рыбы в Гудзоне пускают пузыри и машут мне на прощание плавниками. Знаешь, папа, мне недавно приснился сон. Похоже, он вещий... Будто я сижу на пляже в Бруклине и ем большой бутерброд с тунцом. Вдруг над водой прямо у берега появляется перископ и всплывает огромная лодка. Открывается люк, наверх выходит капитан третьего ранга со старинным телефонным аппаратом и вытягивает из лодки длинный телефонный кабель. Раздается резкий звонок. Я вздрагиваю. Капитан снимает трубку и протягивает ее мне со словами: "Вас! Кремль на проводе". Я встаю, чтобы отдать честь, но кусок тунца попадает мне в дыхательное горло и выскакивает через нос. Тут я просыпаюсь...
- Подсознание не обманешь, сынок. На самом деле, ты всегда был готов выполнить любой приказ Родины, когда она позовет тебя, - растолковал сон старший Грушин и посмотрел на часы. - Так, так, так. Старый абьюзер Терракотов уже в воздухе. Летит в Австралию читать лекции... А-ха-ха, по русской литературе! У нас с ним тоже защищенный канал связи, - Д. В. Грушин указал на секретное устройство. - А кое-кто уже давно в Канаде. И все мы готовы нажать на кнопки, если настанет час "П", и остаться невредимыми, и создать новых големов, чтобы никто даже не пытался посягнуть на безопасность нашей Родины. Сталин все предусмотрел на сто лет вперед, а может, и намного больше.
- Так Терракотов-младший тоже голем?!
Д. В. Грушин кивнул:
- Его создал из глины каббалист В. А. Терракотов. Как и тебя, сынок. Можно сказать, что нарциссист А. В. Терракотов - твой брат, в отличие от младшего сына твоей матери, обыкновенного астенического невротика.
- Сколько же нас, папа?
- Столько, сколько нужно Родине.
- А в России остались големы?
- В России-то конечно! Как говорят пиндосы, right o wrong it’s my country.
- Так меня создали не для того, чтобы А. В. Терракотов писал свой готический роман?
- Конечно нет, у тебя есть высшее предназначение - защищать Родину. Любая готика меркнет перед реальной жизнью. К тому же, графоманище А. В. Терракотов давно уже пишет одни сентиментальные мемуары. И то для прикрытия. Что ж, давай прощаться, сын! Тебе пора в аэропорт.
- Папа, если уж А. В. Терракотов больше не пишет готический роман, то можно мне использовать всю эту историю для сюжета своей новой повести? - задумчиво спросил В. Д. Грушин.
- Конечно, сынок. Только обещай, что книга никогда не выйдет в свет.
- А вдруг все-таки прозаик А. В. Терракотов предъявит авторские права на мою прозу, даже на стихи и песни? - снова разволновался младший Грушин.
- Ну не преувеличивай, прошу. Мой тебе совет: если уж имитируешь эмоции, то делай это как-нибудь более завуалированно. Не забывай: у нас ведь практически нет эмоций.
Оставшись один, Д. В. Грушин включил хорал Баха "Herr, Gott, dich loben wir" и смахнул слезу.
Вдруг на секретном устройстве весело замигали огоньки, все сразу. Д. В. Грушин ответил на звонок:
- Здравствуй. Да, он уже в Хитроу, а Терракотов в Канберре - все на местах. Если подлые крысы рискнут начать, то живые позавидуют мертвым. Техасская народная республика? А-ха-х! Збиги хакернули?! А-ха-ха-ха! Ну наконец-то, земля ему стекловатой. Как писал наш с тобой любимый с детства Киплинг, только когда все они умрут, закончится Большая игра. Ты научился играть на рояле? Радикально!