КухОнный плен Ираиды

Миша Кошкина
Шли четвертые сутки, как тля Ираида пряталась за горшком с традесканцией, стоящей на подоконнике кухни старенькой трехэтажки на окраине Вологды.
Когда в квартире становилось тихо, Ираида прилипала всем своим воздушным юным телом к стеклу и внимательно вглядывалась во двор, где посреди гаражей стояла ее родная берёза.

Сиротливо шмыгнув носом, она очередной раз вспомнила, как несколько дней назад их мирная колония подверглась вероломному нападению стаи божьих коровок. Началась сутолока, раненые были затоптаны обезумевшей от страха тлиной толпой, красно-черные были беспощадны: в плен брали только молодых и здоровых. Судьба остальных несчастных осталась неизвестной, так как Ираида упала с березы на пролетавший мимо тополиный пух и, залетев на нем в открытое окно, оказалась в плену чьей-то маленькой кухни.

Внезапно что-то громыхнуло в прихожей, раздались тяжелые шаги и запыхавшийся, шуршащий пакетами женский голос сказал:
- Господи, Андрей, поставь наконец москитную сетку на кухне, эти мухи все окно и традесканцию засрали!!!

Не дождавшись ответа, женщина вышла, а перепуганная Ираида тихо сползла со стекла. Она хоть и не была мухой, но от услышанного ей стало крайне неловко, поэтому дабы никто не заподозрил ее в засранстве, она перебежала к горшку с кактусом и затихла.

- Ты чего тут? - Ираида вздрогнула. Перед ней стоял большой шмель, заинтересованно разглядывающий едва оформившееся девичье зеленое брюшко и худенькие крылья. От него пахло акацией и солнцем, а в мохнатой груди застряла песчинка.

- Я потерялась и не могу выбраться, - немного виновато сказала шмелю Ираида и робко, с надеждой, заглянула в его черные зеркальные глаза.

- М-мм... Бывает, ты держись здесь, - сказал мохнатый и, весело жужжа, вылетел в форточку.

Она обреченно провожала взглядом, стремительно удаляющуюся в сторону желтой россыпи одуванчиков, полосатую фигуру, когда услышала за спиной:

- Москитную сетку, хм-м... - задумчиво громко сказал мужской голос, затем шепотом добавил, - а рожа не треснет?

От неожиданности Ираида упала в обморок. Там она, стоя в центре огромного зелёного лопуха, принимала предложение руки и сердца от шмеля. Мохнатый громко нарезал круги вокруг испуганной тлеушки, его крылья шуршали, как раздавленная ногой пьяного подростка полторашка "Чешского барного", а из-под лап вылетал песок. Мать Ираиды тихонько плакала, а изрядно набравшийся дармового мёда отец просил вынести образа.

"И когда наши тела сольются в едином порыве любви..." - жужжал страстно шмель, сужая круг и бросая к ногам перепуганной Ираиды охапки пыльцы.
Обладая с рождения богатым воображением, она красочно представила сие слияние, поэтому разбежалась и бросилась с лопуха вниз головой.
- Очень ж-ж-жаль... - послышалось сзади.

- Москитная сетка, ах-а-ха! - приговаривал мужчина у распахнутого окна кухни, прибивая к деревянной раме большой кусок пожелтевшей марли и предвкушая скорые посиделки в гараже с приятелями.
- Как в лучших домах ЛондОна, чуть подправим... - сказал он, потянувшись закрепить последний гвоздь и выпал из окна, потянув за собой горшок с традесканцией и бездыханную Ираиду.


От удара она очнулась. Вечерело. Выбралась из-под случайно придавленной горшком и отброшенной в сторону шмакодявки и, расправив истощенные крылья, полетела... Внизу какой-то злой мальчик старательно, с помощью пакета, ловил ее недавнего мохнатого знакомца.
- Держись там, - крикнула шмелю Ираида, взяв курс на родную березу.