Дор вышел из палаты и несколько минут стоял, прислонившись к холодной, выложенной плитками стене. Он сам не ожидал, что вид Саи так его потрясёт. Бедная девочка, бедный бельчонок, сколько же ей пришлось вынести, пока неотложка не привезла её в Отдел. Дор помнил наизусть все слова Альда и покрывался испариной. То, что Сая выжила, теперь казалось Дору Стайну чудом.
Он ещё немного помялся у двери, пытаясь собрать мысли в кучу и, отрешившись от всех эмоций, спокойно и логически проанализировать случившееся с Саей. И первая же мысль заставила его чуть ли не бегом направиться в палату Альда Дира.
— Я был у Саи. — Дор присел рядом с заместителем. Альд выжидающе смотрел, не задавая вопросов. Он и так знал, что сказал капитан своей жене.
— Она знает, что её вытащил не Пирс.
— Понимаю, — после непродолжительного молчания произнёс Дир, — видимо, эта информация не обрадовала мадам Стайн.
— Не обрадовала. А для нас с вами есть новости и похуже.
— Вот как. — Дир прикрыл глаза и вздохнул. Хороших новостей он уже давно не ждал.
— Дир, как по-вашему, кто кроме меня, Эдвина Вирса и Фила, медбрата, мог знать о дате выписки Саи Стайн? — Этот вопрос дался Дору ценой пары лет жизни. Альд выдохнул с каким-то остервенением, отчего тут же зашипел от боли, и выплюнул, не скрывая эмоций:
— Всё-таки не обошлось без крысы. Видит бог, я до последнего надеялся, что хотя бы у нас эта сволочь не заимела сторонников. — Ему пришлось оборвать фразу на полуслове из-за мигающих красным мониторов. Вбежавшая медсестра свирепо вытаращилась на капитана:
— Господину лейтенанту нельзя волноваться, он ещё очень слаб...
— А не пошли бы вы на хер, — посоветовал Альд Дир, — тут дело о госизмене, а вы квохчете как курица, не сказать ещё хуже. Поправьте капельницу и я вас не задерживаю. — И, дождавшись, пока побагровевшая от такой наглости медсестра не выйдет, продолжил: — Я понимаю ход ваших мыслей, господин капитан. Покушение произошло ровно в тот момент, когда ваша жена возвращалась домой после выписки. Так и просится аналогия с Артуром Пейнзом и его озарением. Там кто-то знал, что Пейнз придёт в церковь святого Иеронима именно в данный конкретный день. Здесь кто-то знает, когда отпускают домой мадам Стайн. И если в случае с Пейнзом информатором Амбиса мог быть кто угодно, то нынче... Чёрт... — он опустил голову. — Это худшее, что может случиться: предательство своих же. Мне надо подумать, господин капитан...
— Холт... — начал было Дор, планируя привлечь главного аналитика, но Альд протестующе замотал головой.
— Ни в коем случае. Ни одна живая душа кроме нас с вами не должна даже мысли допустить об измене. Возможной измене. Иначе не миновать паники. Я... может, я и не Сайрус Холт, но башка у меня пока что варит. Я... выясню, кто это мог быть.
— То есть вы допускаете предательство в наших рядах. — тихо сказал Дор и сцепил пальцы, побелевшие от напряжения.
— И рад бы не допускать. Мне, господин капитан, подобные мысли точно кость в горле. И всё же. Давайте рассуждать логически. Мог знать медперсонал, лазарет не на одном Филе держится. Покойный Милн. О! Я придумал. Я отряжу одного из своих... проверенных... — на этих словах Дир скривился. — агентов, неплохого психолога, пусть поболтает за милую душу с нашими водилами. Кто-то из них наверняка тоже был в курсе, Милн вполне мог сказать, что повезёт жену капитана домой.
Дор видел, что его заместитель развивает бурную деятельность только чтобы отвлечься от чудовищных мыслей об измене в самом сердце бригады. Сам Дор не знал, что и думать. Подозрение оформилось в его голове настолько внезапно, что молодой человек до сих пор толком не отдавал себе отчёта в том, что отвратительная гниль госпереворота проникла даже в его ведомство. Но объяснить по-другому это дерзкое покушение Дор не мог. Кто-то дал водителю внедорожника наводку. И этот кто-то находился с Дором Стайном в одном здании.
— Господин капитан. — Дир уже успокоился, приняв решение об агенте, и почти не сверкал глазами в праведном гневе. — Если позволите, один совет. Насчёт мадам Стайн.
— Что? — подобрался Дор. Он помнил потускневшие глаза жены, когда она услышала о том, кто же её на самом деле спас от смерти в горящей машине, помнил, но поделать с этим ничего не мог.
— Это не моё дело, господин капитан, и я не врач. Но вашей жене нужна квалифицированная психотерапевтическая помощь, желательно с медикаментозным сопровождением...
— Вы считаете мою жену сумасшедшей? — Дор непроизвольно выпрямился.
— Я не говорил о психиатрии. Но мадам Стайн пережила чудовищную трагедию, чуть не погибла, она испытывает сильные физические страдания. И на этом фоне известие о том, что я... что я не Пирс, может спровоцировать клиническую депрессию.
— Она сказала, что должна испытывать к вам благодарность, но не может...
— Да-да, и я о том же. Мадам Стайн будет разрываться между двумя стрессовыми ситуациями: той, что произошла три года назад, и нынешней. Этот диссонанс вкупе с физической болью может очень негативно отразиться на Сае. Она упрятала свои прошлые переживания так глубоко, что стоит им вырваться наружу, неминуемо произойдёт срыв. Господин капитан, нельзя затягивать. У меня есть знакомый, мой сокурсник, он блестящий психотерапевт, стопроцентное излечение. Он берёт дорого, но вы напомните ему обо мне. Его зовут Ридс...
— Сае сейчас главное восстановиться физически. — Дор почему-то отторгал мысль о психотерапии, хотя понимал, что без врачебной помощи Сая может ухнуть в пропасть бесконечных переживаний о первой встрече с Альдом Диром, и добром это точно не кончится.
— В здоровом теле здоровый дух, и так же верно обратное. Если мадам Стайн избавится от призраков прошлого, её выздоровление пойдёт в разы быстрее. Я не желаю зла вашей жене, пусть она меня и ненавидит со всем пылом своей юной натуры. Я знаю, что она никогда меня не простит, да и не должна, надо признать. И всё же я хочу, чтобы она перестала себя мучить. Прошлое я изменить не могу, так хоть будущее.
— Я подумаю, — Дор встал со стула. Вид заместителя, чей лоб покрылся бисеринками пота, свидетельствовал о том, что Альду пора отдохнуть. На долгие беседы Альд Дир пока не был способен. Дир кивнул, соглашаясь:
— Я искренне советую вам это, господин капитан. У вашей жены очень лабильная психика, хотя с виду и не скажешь. Но я вижу такие вещи так же чётко, как эти мониторы. Ей нужна помощь. И как можно скорее. — С этими словами он осторожно устроился поудобнее, стараясь не задеть трубки капельниц, и медленно выдохнул. Дор видел, что боль стала постоянной спутницей Альда Дира, сколько бы не вкачивали в него анальгетиков и успокоительных. Капитан ободряюще похлопал заместителя по кончикам пальцев:
— Выздоравливайте, вы мне нужны как минимум ходячим. И не кричите больше на медсестру, ну что вы как беспредельщик из сателлита.
Дир кивнул, борясь со слипающимися глазами. Разговор с капитаном его вымотал, хотя они беседовали всего минут пятнадцать. А ещё предстояло звонить Айку и делегировать того в транспортный отдел.
* * *
День только-только подобрался к своей середине, а Белла Райт уже сидела за столиком у самого края дебаркадера "Морского сада", потягивая разноцветный коктейль, украшенный морским коньком из марципана, и слушала тихий плеск воды. Плеск немного успокаивал и помогал расслабиться после отповедей Дира и капитана, от которых Беллу натурально трясло. Она расписалась в положении о выговоре, не поднимая головы, чтобы не видеть поджатых губ Орса и его осуждающего взгляда. А штраф так просто подкосил молодую женщину, она никогда не умела с толком распоряжаться деньгами, живя в буквальном смысле одним днём. И даже сейчас она сидела в кафе и пила уже третий коктейль, хотя цены в "Морском саду" были не очень дружелюбные. Зато можно было подышать солёным морским воздухом, послушать шум волн и понаблюдать за водными трамвайчиками. Считать копейки Белла не умела, её банковский счёт периодически опустошался полностью, но такого удара не пережил. Но Белла не хотела об этом думать. Ни о штрафе, ни о дурацком выговоре, ни о чёртовой трансляции, которая стоила ей выволочки у командира, ни о том арестанте, из-за кого всё и началось... Белла не хотела вспоминать это всё, она пила коктейль, периодически закусывая миниатюрными пирожными, и по привычке прислушивалась к мыслям окружавших её людей. Но в середине дня дебаркадер был занят, в основном, семейными парами с детьми, радостно визжавшими при виде роботов-официантов, и до Беллы здесь никому не было дела. И она чуть ли не впервые этому обрадовалась.
Из лёгкой задумчивости её выдернул телефонный звонок. Абонент не включил видеосвязь, но Белла и так знала, кто это. Она свирепо выдохнула и одним махом опрокинула бокал с разноцветной жидкостью. Да что ж за день сегодня, магнитная буря, что ли.
— Белла, радость моя. А я вот звоню узнать, как твои дела.
— Дела? — прошипела Белла в трубку, стараясь не привлекать к себе внимания. — Как мои дела? Мне влепили штраф с максимальным коэффициентом и посоветовали уволиться к чёртовой матери, вот и все мои дела.
— Какая неприятность, — весьма лицемерно, как показалось Белле, посочувствовал собеседник, — но, я уверен, тех денег, что вы получили за интересующую нас информацию, вам хватит с лихвой, чтобы не думать ни о каких штрафах.
— Я уже давно их потратила! — огрызнулась в трубку молодая женщина. На том конце воцарилось молчание.
— Вау. — наконец произнёс голос с некоторым уважением. — Вот это я понимаю, сильная и независимая женщина. Впечатляет. А не поделитесь, за что вас оштрафовали? Мне казалось, вы не похожи на злостную нарушительницу дисциплины.
— Не ваше дело, — буркнула Белла и поманила робота для нового заказа. Её собеседник цокнул языком, и Белла почти воочию увидела, как он досадливо качает головой.
— Милая Белла, дело очень даже моё. Стайн авторитарен, но он не деспот и не раздаёт взыскания из-за того, что у него вдруг шрамы зачесались. Так чем вы навлекли на себя столь серьёзное неудовольствие командования? Отвечайте, пожалуйста, от этого зависят наши с вами будущие взаимоотношения.
Белла едва слышно скрипнула зубами. Ей не хотелось терять источник лёгких денег; просьбы собеседника были простыми и безобидными, хоть Белла и подозревала, что эти люди проворачивают какие-то тёмные дела. Ну да ей-то что, подумаешь, сделать пару звонков и сказать пару слов, а на счёт меж тем немедленно падали внушительные суммы. Которые она ухитрялась потратить практически за один день. Единственным условием её нанимателя было отсутствие вопросов, и Белла честно и, надо признать, совершенно искренне не интересовалась, что эти люди сделают с полученной информацией. Но сейчас невидимый визави требовал ответа. И Белла, дождавшись, пока робот поставит перед ней очередной бокал, начала тихо рассказывать о минувшем утре.
Дослушав, абонент издал странный звук, будто всхлипнул, и Белле показалось, что он утирает выступившие на глазах слёзы. Динамик негромко хохотнул, а потом с каким-то удивлением поинтересовался:
— Вы что, всерьёз хотели соблазнить гартова выкормыша? Вы на что рассчитывали, Белла, господи, это и впрямь смешно.
— На то, что он мужчина, — огрызнулась красавица.
— М-м-м... м-да. — Абонент на другом конце задумался. Продолжать использовать Беллу Райт становилось рискованно. И хотя она, сама того не желая, здорово помогла ему, сорвав ментальную трансляцию Артура Пейнза, но одно то, что эта женщина, поддавшись эмоциям, может запороть всю работу, собеседника не устраивало. Как не устраивало и незапланированное взыскание, это привлекло к Белле внимание двух самых опасных и влиятельных людей бригады. По всему выходило, что с красавицей пора расторгать "контракт".
— Милая Белла, я хочу напомнить вам, что мы вас выбрали из-за вашей репутации красотули, озабоченной лишь макияжем да охотой на преуспевающих мужчин. Это отводит от вас любые подозрения, вы считаетесь слишком недалёкой и заносчивой, чтобы плести какие-то интриги...
— Вы звоните специально, чтобы меня оскорблять? — В лицо Белле бросилась краска. Да что они все, с цепи сорвались, что ли, что Дир, что этот лысый выродок, что её нынешний собеседник, и всё это за один день.
— Поумерьте ваш пыл, милая моя. Я повторяю, ваша репутация оберегает вас ото всяких подозрений, а ваши ментальные способности для нашего дела просто подарок. Вы на хорошем счету у вашего непосредственного руководства, что тоже плюс. Но этот модифицированный ублюдок прав: вы совершенно ненадёжный человек. И ваша ценность для нас стремительно тает. Понимаете, мы не благотворительная организация, чтобы платить вам деньги только за то, что вы существуете и украшаете собой белый свет. Я найду нового информатора, хотя это и не так просто, как кажется. Но с вами мы вести дел больше не будем. Хотите, увольняйтесь, хотите, продолжайте службу, решать вам, хотя ваше поведение оскорбляет присягу. Вы меня разочаровали, Белла. Очень разочаровали.
— Интересные дела, — прошипела Белла, раздувая ноздри, — далась вам всем эта трансляция. Я же не нарочно её сорвала, уж это вы понимаете?
— Если бы вы сорвали её нарочно, я заплатил бы вам втрое больше обычного. Но вы сами всё испортили своей самовлюблённостью и презрением к этому фанатику, Пейнзу. Зря, кстати. Из вас бы получилась такая красивая пара. "Галатея". А он романтик. Ладно, опустим это. Мы больше не нуждаемся в ваших услугах, мадемуазель Райт. Всего хорошего и берегите себя.
Дисплей коммуникатора погас, и Белла осталась сидеть за столиком с приоткрытым от обиды ртом. О неё попросту вытерли ноги, использовали и выбросили, как ненужную вещь. Самолюбию Беллы Райт был нанесён такой удар, что она невольно расплакалась, привлекая внимание сидевших неподалёку людей. Почему, ну почему мир так несправедлив? Лишить её денег именно тогда, когда этот сукин сын выписал ей штраф. Вдруг Беллу посетила кошмарная мысль. Этот... наниматель... может нашептать Стайну о неприглядных делишках его подчинённой, хотя никакого состава преступления Белла в своих действиях найти не могла. И всё же ей было страшно. Её собеседник знал Стайна лично. А все, кто знал Дора Стайна лично, могли с уверенностью сказать: если этот гуманоид узнает о левом заработке Беллы Райт, то бестрепетно санкционирует "Альфу". И сам приведёт приговор в исполнение.
Белла допила коктейль, расплатилась и открыла в коммуникаторе страничку с вакансиями в "Милз-тек" и "Аквариусе". Женская интуиция подсказывала ей, что с особой бригадой пора прощаться, и чем скорее, тем лучше.
* * *
Артур Пейнз в очередной раз находился на перепутье и даже, кажется, начал привыкать к этому противоестественному состоянию. Смертная казнь его уже не беспокоила, как и не беспокоила участь Стейна Амбиса, подписавшего Артура на страшнейшее из обвинений. Всё в руках господа, Пейнз, хоть и осознавал, что от смертельной инъекции ему не уйти, почему-то совсем не боялся. Шестым чувством эмпата он ощущал, что медленно, но верно из шахматной фигуры превращается в пешку, и это его успокаивало. А вот нервничать заставляло совсем другое.
Он помнил слова лейтенанта Кайта об изъятии видеозаписей в "Кварке" и "Морском саде", и эти слова не давали Артуру покоя, свербя где-то в желудке и кончиках пальцев. Кто-то в кабаках подслушал его разглагольствования о визите в церковь святого Иеронима. Кто? Пейнз знал, что никакое сотрудничество со следствием не отведёт от него высшую меру, но теперь он искренне хотел помочь в поисках тех, чьим желанием было убить десятки ни в чём не повинных людей, да ещё столь безумным способом. Артур нарезал круги по камере, закрыв глаза, и пытался вспомнить тот день и свои посиделки с ребятами с кафедры. "Кварк"... цветные сполохи прожекторов... гремящая музыка, из-за которой приходится орать собеседнику в самое ухо... нет... в "Очарованном кварке" подслушать разговор было практически невозможно. Да, вспомнил Артур-Хал, там же ещё проходил какой-то конкурс молодых исполнителей, отчего они с коллегами предпочли отвалить в "Морской сад", чтобы не насиловать уши. А вот в "Саду"...
В "Морском саду" они заняли столик на дебаркадере, недалеко от танцевальной площадки. Звучала негромкая и медленная музыка, несколько пар танцевали, а роботы ужасно смешно лавировали между кружащимися людьми. Артур сильнее сомкнул веки, чтобы вызвать в памяти как можно больше подробностей.
— Ригет совсем съехал со своими проповедями, — коллега Артура по имени Дик покачал головой в ответ на предложение Пейнза навестить храм с тремя крестами, — у него сплошные Содом и Гоморра, Апокалипсис велком и всё такое. Он вообще немного того, не в себе, всё шпарит о гневе господнем, о возмездии... Артур, нахрена тебе этот бред?
— Ты же знаешь, что он сравнивает Внешним мир с Содомом, который господь залил серой. Слушай, но это же весьма новаторски. Ригет приспосабливает нынешнюю ситуацию к священным книгам хрен-знает-каких веков. Он проповедует про ад наглядно, а не умозрительно, как все остальные. Прихожанам это нравится.
— Прихожане не зрители ток-шоу, чтобы им нравилось-не нравилось. Пейнз, Ригет просто больной человек, я тебе ответственно заявляю. Я слушал его разглагольствования, в древние века его бы сожгли, честное слово. И паству свою он просто запугивает, все нормальные священники говорят о любви господа к людям, а этот только слюной брызжет.
— Вот я и хочу послушать. Религия должна приспосабливаться к изменяющимся реалиям, а не застывать в догмах, которые уже неактуальны сотни лет.
— Слушай, хочешь, иди, мне-то что. — Дик сделал внушительный глоток и покосился на танцующих. Артур видел, что его коллега явно заинтересовался одной девушкой и хочет пригласить её на танец. Сам Пейнз танцевать не умел и позориться не собирался. Он заказал очередную кружку, напоминая себе выпить дома нейтрализатор. А то неудобно получится, в церкви-то.
Он пил пиво и наблюдал сквозь прищуренные ресницы за удивительно красивой женщиной, танцующей совсем близко от их столика с каким-то ушлым типом на полголовы ниже её. Женщина была в солнцезащитных зеркальных очках, последний писк моды, с оригинально закрученным шёлковым тюрбаном на голове и в облегающем алом платье, подчёркивающем аппетитные формы. Артуру почему-то больше всего запомнилось, что женщина совсем не обращала внимания на своего партнёра, а незаметно вертела головой, точно искала кого-то. По Артуру тоже прошёлся взгляд, скрытый сверкающими стёклами, но не задержался, перескочив на Дика, а потом на мужчину с маленьким сынишкой, пытающимся сесть на робота верхом. Артур вздохнул про себя. Женщины не очень-то любят стеснительных научных сотрудников, хотя Артуру доводилось слышать о себе довольно приятные вещи от девочек из их отдела. Но Артур Пейнз был слишком зажат для общения с женщинами, он всё время срывался на россказни о своих исследованиях, а девушек меньше всего интересовали различия в религиозных воззрениях жителей Ойкумены. Так что Артур, ещё немного полюбовавшись прекрасной незнакомкой, вернулся к своему пиву.
Артур остановился так резко, что чуть не потерял равновесие. Он сел на койку, пытаясь успокоить бешено ухающее сердце. Нет-нет, этого не может быть... бред... просто совпадение. Белла Райт не выходила у Артура из головы с того самого момента, как он увидел её, эту ожившую статую с невозможно, непередаваемо красивыми чертами и фигурой, от которой перехватывало горло. Но сейчас, вспомнив незнакомку на дебаркадере, Пейнз покрылся мурашками. Он мысленно снял с женщины большие солнцезащитные очки, размотал тюрбан и переодел в форменные жакетик и юбку. Красавица с танцплощадки была точной копией Беллы Райт.
Артур уже полчаса сидел, привалившись к холодной стене, и не знал, что и предпринять. Рассудок требовал немедленно оповестить Сида Кайта и рассказать всё, что Артур Пейнз вспомнил, хотя... может, они и сами уже просмотрели видеозаписи и пришли к неутешительным выводам. А может, Белла просто пришла в "Морской сад" потанцевать и выпить пару коктейлей... Артур молился про себя, чтобы это было так. Он не хотел, чтобы Беллу арестовывали, нет-нет, такая женщина не должна находиться в этой каморке с прорезью под потолком. Наверняка она тоже жертва интриг Стейна Амбиса. А может и нет. Артур Пейнз кусал губы. Нет. Он не сможет. Если и выяснится, что их с Диком разговор подслушала Белла, пусть это выяснится без его участия. Тем более, что женщина его и не узнала, приняв за модификанта. Артур опустил голову. Он просто трус. Малодушная тряпка, слизняк. Ещё вчера он готов был утащить с собой в могилу всех, кто разрушил его жизнь... но Белла. Он прерывисто вздохнул, лёг на койку и отвернулся лицом к стене. Пусть её сослуживцы сами разбираются, кто прав, кто виноват. Это их работа, в конце концов. А он, Артур Пейнз, будет ждать суда и казни.
* * *
Сид Кайт тем временем никакие записи с камер видеонаблюдения не исследовал, а сидел в буфете за столиком у окна, пил чай и пристально рассматривал своего визави. Не далее как полчаса назад Дир вызвонил Сида и чуть ли не в приказном порядке велел явиться в буфет и занять строго определённый столик. На все расспросы Альд прошипел: "Исполнять!" и отключился, после чего Кайту стало уже даже интересно. И теперь он смотрел на вихрастого рыжего парня с россыпью веснушек и крупными лошадиными зубами. Парень упорно изучал свою чашку, не поднимая головы.
— Ну здорОво, — наконец произнёс Сид, чувствуя себя на редкость неловко. — Вот и свиделись.
— Здравствуйте. — Мэт таращился в скатерть, не желая сталкиваться с неподвижными тёмными глазами. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять: Альд Дир сдержал своё обещание и познакомил Мэта с отцом. Вот только отец этот пугал юношу до спазмов в животе.
— Можешь на "ты". Всё-таки сын как-никак.
— Ага, — пробурчал Мэт, всё так же не поднимая глаз, — только что-то я не припомню, чтобы я вас видел. И я на вас не похож.
— Я модификант.
— Ага. Поэтому вы бросили маму? Это ведь из-за вас всё. Всё это вот. Ральф... плюшки эти... "Истоки" эти ваши! — последние слова Мэт выкрикнул чуть ли не в полный голос и тут же осёкся. Сид вздохнул и покачал головой. Найти общий язык с сыном будет явно непросто.
— Это долгая история. И я не прошу тебя понять её. У меня своя жизнь, в которой нет места семье. И так уже почти двадцать пять лет. Я не знаю, зачем Дир захотел, чтобы ты познакомился со мной. Радости это никому не принесло, как я вижу.
Мэт помолчал. Отец оказался совсем не таким, каким молодой человек его себе воображал. Он был... чужим. Совсем чужим, точно с другой планеты, он был сумрачен и равнодушен, и сближаться с Мэтом не очень-то и хотел.
— Я не осуждаю вас, — парень встал и отодвинул чашку, — у вас, наверно, были веские причины уйти от мамы. И не желать даже видеть собственного сына. Я понимаю. Здесь все такие. Только долг, только служба, присяга, все дела.
— Я не мог с тобой видеться по решению суда. — Сид не сделал ни единой попытки удержать Мэта, просто смотрел на юношу и не ощущал даже тени родственных чувств. Нет, что ни говори, а судьба всё расставляет по местам. Его, Сида, место — это бригада, а Мэт пусть живёт своей непонятной математической жизнью, работает в "Гипносе" и шляется с Диром по борделям. Ах да, теперь уже без Дира. Сид отодвинул чашку и тоже встал.
— Что ж, знакомство не удалось. Так тому и быть. Если понадобится, в секретариате возьмёшь мой номер, мало ли что.
— Зачем мне ваш номер.
— Ну не бери. Ладно, — Кайт обошёл стол и поравнялся с сыном, — мне пора. Не время прохлаждаться.
Мэт проводил взглядом подтянутую фигуру в чёрном костюме и сел обратно за столик, бесцельно размешивая ложечкой остывший чай. Он вдруг отчётливо понял, что мама отчаянно нуждается в его поддержке. Потому что этот тип к ней точно никогда не вернётся, а Дир выяснил, что хотел, и умыл руки. Мэт Хард впервые по-настоящему осознал, что теперь он глава семьи и её единственный защитник.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/06/15/90