Тур в европейский госпиталь за 30 тысяч евро
C тех пор как к зарубежной поездке, купленной в турагенстве, стал прилагаться страховой полис, меня начало мучить жгучее любопытство: как же все реализуется на практике, должна ли я платить какие-нибудь деньги, а если должна, то каким образом мне их потом вернут. Бойтесь своих желаний, они могут исполниться! Катаясь на горных лыжах в Андорре, я сломала руку и ногу и изучила изнутри и страховую ситуацию, и жизнь в европейской больнице.
Как действует страховой полис
Все произошло внезапно. Вот я тихонько качусь по склону, а вот я уже лежу в снегу, сбитая лыжницей, которая исчезла вдали. Поднятая друзьями, я сразу почувствовала боль в руке и в колене, но смогла, преодолевая тошноту и слабость, спуститься к фуникулеру. Специальный паровозик доставил нас с мужем прямо до гостиницы, и хромая я вошла в номер. Как нас инструктировала турфирма, я позвонила по телефону, указанному в страховом полисе, по своему мобильному. Отозвался спокойный, но сочувственный мужской голос, которому я ответила на вопросы о том, где я нахожусь, о специальных условиях страхования (у меня это были «зимние виды спорта»), о полученных травмах, о возможности самой передвигаться. Мне пообещали перезвонить в течение часа. Колено распухало на глазах, встать на ногу я уже не могла. Через час мы занервничали и позвонили гиду принимающей организации за инструкциями: может быть пора куда-нибудь двигаться своим ходом. Наш гид попросил оставаться на месте и ждать, иначе происшедшее может дорого обойтись нам в прямом денежном смысле. Через полтора часа тревожного ожидания мне перезвонили и сказали, что меня ждут с распростертыми объятиями в госпитале с полисом и паспортом и напомнили забрать у водителя такси чек (от медицинской перевозки мы отказались).
Когда я зачитала адрес вызванному с рецепции таксисту, он посмеялся, потому что этот госпиталь – единственный в Андорре. Туда и свозят переломанных бедолаг всех национальностей.
Подъехали к больнице, водитель зашел внутрь и вывез мне инвалидное кресло. На нем муж подвез меня к стойке регистрации, а дальше жизнь потекла независимо от меня.
Нигде никаких денег я не платила – уложилась в свою страховку в 30 тысяч евро.
Советы
Снимите с загранпаспорта и страховки копии и всегда носите их с собой.
Минимизируйте расходы на телефон с помощью турсимки, местной симкарты или подключите какую-нибудь специальную опцию у своего оператора телефонной связи. Я ничего такого не сделала, и мои друзья в Москве непрерывно пополняли баланс.
Учите иностранные языки. Начальный английский обязателен – на нем объясняются все. Хотя бы несколько слов вежливости на языке пребывания желательны – для налаживания доверительных отношений.
Обязательно берите с собой кредитные карты (Visa, MasterCard), на которые могут положить деньги родственники из вашего города, потому что случаются и непредвиденные расходы. Так, например, моему соседу по госпиталю пришлось оплатить специальный протез стоимостью в 2 тысячи евро.
Найдите немного времени (в дороге всегда бывают минуты ожидания) и прочитайте свой страховой полис. В полисах разные условия страхования и о них будут спрашивать при страховом случае.
Если вы приобрели путевку через турагенство, запишите телефон гида принимающей организации. Мой замечательный гид помог мне вернуть деньги за уже оплаченный прокат лыж и экскурсию в Барселону, а также пообещал при необходимости переводить по телефону. Его телефон я записала для врачей больницы на гипсе руки. Так и проходила до его снятия.
Поступление в больницу
И вот я в надежных руках. С паспорта и полиса сняли копии, вернули мне оригиналы и поинтересовались, на каком языке мне удобнее говорить. На выбор предложили испанский, французский и английский. Дальше опрос, рентген, диагноз, гипс и предложение остаться на дальнейшее лечение.
К этому времени наступил поздний вечер, и, несмотря на все потрясения, я проголодалась. У мужа в рюкзаке лежало яблоко, и я спросила, можно ли мне взять его с собой (мало ли какие здесь санитарные нормы). Оказалось, что я могу взять с собой не только яблоко, но и мужа со всей моей одеждой, а уж без ужина меня точно не оставят.
Мой номер (именно так, больничной палатой назвать это помещение просто невозможно) был примерно равен по размерам малогабаритной двушке в Москве. Главное место занимала, конечно же, кровать. Она была невероятно удобной, опускалась, поднималась, и я могла сама ею управлять – с помощью пульта изголовье и изножие принимали разное положение. Рядом стояла чудо-тумбочка с полочками, ящичками, отделениями и крючками для других пультов. Их назначение я изучила уже на следующий день. Оказалось, что кроме тревожной кнопки, на втором пульте существует управление светом (общий, ночной и для чтения) и громкостью госпитального радио, которое передавало музыку блоками с 10 утра до 10 вечера. То минут 30 звучала испанская музыка, потом мировые хиты на английском, АВВА и Beatles, потом молодежный блок. Настроение поднимало. Третьим пультом опускались жалюзи на окнах. Четвертым был телевизионный пульт.
Очень широкий подоконник служил одновременно письменным столом. Удобное кресло, скамеечка для ног и диван для посетителей занимали еще немного места. Убранство завершал примыкающий к кровати специальный довольно большой стол на колесах, который мог также опускаться, отодвигаться. На нем у меня умещались и пресса, и поднос с едой.
Мужу выдали постельное белье и попросили убирать его на день в обычный большой шкаф с полочками и вешалками. Рядом со шкафом находился умывальник с салфетками и жидким мылом. Войдя в туалетную комнату, мой муж присвистнул, и было от чего: громадное помещение, куда можно въехать на инвалидной коляске. И душ, и унитаз с помощью всевозможных поручней и ручек приспособлены для людей даже с очень ограниченными возможностями. В середине – раковина со стеклянными полочками перед громадным зеркалом. В нескольких местах с потолка свисают шнуры для экстренного вызова.
Еще до того, как мне поставили капельницу (for relax, for sleep), на стол положили толстенькую папку веселого зеленого цвета, содержимое которой я изучала с первого и до последнего дня. В ней находилась книжка, где на трех языках (догадались каких?) излагались права и обязанности больных (прав гораздо больше), расположение госпиталя на карте города, план госпиталя, телефоны администрации, отделений. Оказалось, что посетители могут шляться по госпиталю без всяких бахил с 10 утра до 10 вечера. Если они голодны, к их услугам существует кафе, а если не хотят ни на минуту расставаться с больными, то могут заказать еду прямо в палату. Там же был пропуск мужу на посещения в любое время суток.
На отдельном листке был напечатан мой прямой номер в палату, и мне могли позвонить даже из России. Я, в свою очередь, могла с телефона на тумбочке звонить бесплатно по госпиталю, в том числе в любую палату, чем я и воспользовалась, когда узнала, что моим соседом является мужчина из Киева. С ним мы потом обменивались прочитанными газетами. Через специальный код я могла звонить по Андорре с лимитом в 40 евро (связывалась со своим отелем и с гидом турфирмы).
Туда же вложили расценки на пользование различными каналами телевидения (бесплатным был только один – андоррский) и на заказ кинофильмов, в том числе последних новинок.
На следующий день ко мне зашла милая женщина, которая разъяснила мне мои права и предложила ябедничать ей по телефону в случае недовольства чем-нибудь.
«А персонал вам симпатичен» - спрашивала она.
«А то всех уволим!» - мысленно добавила я и послушно ответила: «Yes, of course», что полностью соответствовало действительности.
«Врача можете заменить в любой момент» - продолжала она.
« No!» - сопротивлялась я.
На том и расстались.
Распорядок дня
Утро начинается банально: как в любой больнице в 7 утра с измерения температуры и давления. Необычны электронные приборы. Все результаты выводятся на громадный дисплей и показываются больному, если он не дремлет.
В 8 утра – завтрак. Он почти одинаков каждый день: очень вкусная запечатанная в целлофан большая булочка, чашка горячего молока, в которую можно добавить из пакетика растворимый кофе без кофеина, сыр и упаковочка с мармеладом.
После завтрака серьезная девушка-интерн фиксирует в толстом журнале все физиологические оправления за истекший период. От нее я узнала два международных слова: «пипи» и «кака».
В 9 утра самый главный момент – приход врача.
Надо сказать, что в больнице богами являются 2 категории: больные и врачи, и это кажется логичным. Без них больница – не больница. Все остальные – обслуживающий персонал.
Врач входит стремительно, полы халата красиво развеваются, за ним бегут ординаторы и восторженно смотрят ему в глаза. Врач здоровается и пожимает больному руку. Потом следует короткий приговор (или помилование). Вопросы лучше приготовить заранее. Нас у доктора много, по-английски говорим не очень.
Ну вот, ушел. Можно расслабиться… Ан нет! На помывку становись!
Сначала меня мыли прямо в кровати, подвезя к ней целый банный комплекс из разнообразных тазиков и мисочек.
Когда я окрепла, меня стали возить в кресле в душ, предварительно надев на руку и ногу специальные непромокаемые пакеты, закрепленные липкими лентами. На выбор я могла мыться сама или с помощью фей. Потом меня вытирали, надевали чистую рубашку и привозили к постели с чистым бельем, которое перестилали другие феи (каждый день!).
Затем время уборщиц: пол, санузел, раковина в тамбуре, тумбочка, кровать натираются до блеска. Пол во всем госпитале покрыт нескользкой плиткой – очень гигиенично.
До обеда – радио, телевизор, пресса.
В час дня – обед: салат, 2 блюда, десерт и листочек с меню для заказа на следующий день на каталонском языке. В основном я попадала пальцем в небо. Запомнились загадочное блюдо Llom de planza, которое оказалось запеченной цветной капустой, и неведомый фрукт platan, оказавшийся бананом. Но kiwi, sopa(суп) и poma(яблоко) угадала без проблем. Та же процедура за ужином в 8 вечера. Это развлекало! Горячее подавали в специальных контейнерах с крышками и горячим дном, чтобы не дай бог не остыло. Еще на день полагалась двухлитровая бутылка воды.
После обеда – тихий час. Трансляция по радио и телевизору прерывается.
Дальше - полдник в 16.00: то же молоко и кофе с чем-нибудь вкусненьким типа кексика или печенья.
Вечер – время посетителей. Кроме мужа и друзей ко мне заходили волонтеры. Эти люди-добровольцы приносят больным книги и журналы, просто разговаривают, могут переводить. На меня они произвели настолько сильное впечатление, так подняли мне настроение, что я захотела по приезде в Москву тоже что-нибудь попереводить попавшему в беду иностранцу.
В течение дня время от времени заходят медсестры и осведомляются у больного о его состоянии. При малейшей жалобе прибегают ординаторы, которые или решают проблему сами, или вызывают верховного бога.
Примечание. Персонал перед входом в палату громко стучит.
Выписка
Накануне отъезда я волновалась, как все пройдет. Ведь я могу только лежать, сидеть, вытянув вперед закованную в ортез от паха до лодыжки ногу, и стоять на здоровой ноге. Доктор обещал спецтранспорт, гид нашей турфирмы сообщил, что я не первая (и не последняя) и все пройдет на высшем уровне, но сомнения оставались, а зря! Все прошло без сучка и задоринки. В день отлета появились бравые ребята, перегрузили тело с кровати на каталку, погрузили в машину скорой помощи, и через 3 часа я была в аэропорту Барселоны. По дороге с меня сдували пылинки и то прикрывали, то снимали с меня белоснежный плед. Затем меня пересадили в инвалидное кресло, свозили в инвалидный туалет, и тайными козьими тропами разговорчивый черноглазый испанец доставил меня к летному полю, пройдя без очереди паспортный и таможенный контроль. Там меня завезли в комнатку на колесах и с кабиной водителя. Подвезли к самолету, и комнатка, оказавшаяся лифтом, поднялась до дверей моего аэробуса. Тук-тук-тук - и я первый пассажир. Какое счастье слышать родную речь! Сижу во втором ряду с опущенными подлокотниками, вытянув больную ногу на 3 сидения, а вокруг суетятся наши стюардессы, подкладывая мне под спину пледы и подушечки. Мимо начали проходить пассажиры, с ужасом примеряя мою ситуацию на себя. Ребята! Самое страшное уже позади, я почти на Родине!
В России
Прилетели точно по расписанию. Перед посадкой командир корабля запросил медслужбу аэропорта и сообщил, что на борту есть пассажир, нуждающийся в помощи.
Сначала мимо меня прошли все пассажиры с пожеланиями скорейшего выздоровления. Потом на землю сошел экипаж. А я сижу… От последней стюардессы узнала, что борт скоро начнут готовить к следующему рейсу. Ну что ж, буду жить в самолете, как один из персонажей «Итальянцев в России», потерявший паспорт.
И тут появился спаситель лет 17 в ватнике, который сказал, что помощь уже идет в виде такой же лифтовой комнаты, как в Барселоне. Пока ждали, я его разговорила. Оказывается, медицинская служба и летом работает в авральном режиме. И не только потому, что зимой – горы, а летом – море (волны, скалы, морские ежи). Многие постоянные, а не пострадавшие инвалиды начали активно путешествовать. Они хотят увидеть мир, искупаться в океане, посетить музеи. Им всем требуется посторонняя помощь не только в виде сопровождающих. Вот тут и помогает специальная служба аэропорта. Согласитесь, новости ободряющие.
Подъехал лифт, и все понеслось в обратном порядке: спуск из самолета, инвалидное кресло, облегченный паспортный контроль (просто забрали паспорт и через 5 минут принесли уже с отметкой о прибытии). Потом меня вывезли прямо в зал ожидания со стороны медпункта, минуя получение багажа (я была в самолете с небольшой спортивной сумкой) и таможню. Домой! Домой!
Ну уж теперь я опишу ужасную жизнь потерявшего подвижность человека! К счастью, не получилось.
Сначала я позвонила в свою страховую кампанию. Со мной разговаривали, как с родным человеком. Продиктовали переведенный на русский язык точный медицинский диагноз (мне в госпитали выдали документы на испанском), объяснили, какие документы я должна предоставить для дальнейшей денежной компенсации (чек от таксиста и распечатку телефонных разговоров), как добраться до них. В течение месяца любой человек может подвезти от меня все бумаги, и через месяц на заявленный счет перечислят деньги. Все так и произошло. Полученные 2 тысячи рублей меня порадовали и как материальная помощь, и как доказательства порядка и порядочности.
Потом я позвонила в районный травмпункт. Меня соединили с заведующей, которой я описала свою ситуацию и выданные на руки документы. Через день мне прислали очаровательного врача, который знал испанский и смог прочитать выписку из госпиталя. Он назначил день посещения, поинтересовавшись, на чем я буду добираться. Оказывается, в травмпункте есть свой транспорт, который можно предварительно заказать.
В назначенный день я была у порога травмпункта. Мне вывезли инвалидное кресло, охранник любезно открыл вторую створку двери, и я влилась в огромную очередь к врачу, потом той же цепочкой – на рентген. Все крепко задружились и, истосковавшись от сидения в замкнутом периметре, рассказывали друг другу истории своих падений. Я имела успех – мой случай все-таки неординарный. Сняли гипс. Медсестры и врач им восторгались – сначала рукав из специальной дышащей ткани, потом мяконькая вата типа синтепона с утолщениями у пальцев и только потом слой гипса. Дали направление в физкультурный диспансер. Самым тяжелым препятствием оказались 6 ступеней в моем доме от двери подъезда до лифта. Архитекторы! Вопрос к вам!