Колхозная, декабрь 2016-го.
- Што это? Што это? Што это такое? - наседал Петр, держа в руках порванную (им же) днем раннее купленную мной книгу.
- Это беспредел, Петька! - возмущался я. - Бардак! Царство хаоса! Сумасшедший дом!
- Не переживай, Денис...
Год, как и силы, подходил к концу.
- Денис, выручай, - обратилась Ди.
- Чем могу?
- Ребят из воскресной школы заберешь?
Дорогу замело. Каждый шаг давался с усилием, сжиганием жизненной энергии и невозвратимой потерей нервных клеток.
- Мля-я-я...
Вечером я проверял электронную почту. Рецензии на последние произведения отсутствовали, равно как и читатели (мне кажется, это как-то связано?). Сообщение от сайта «Массовки.ру» гласило, что у меня - неподходящий типаж. Сообщение от работодателя гласило, что все вакантные места заняты. Сообщения от друзей гласили, а нет - это все.
- Што это? - вошел Петр, держа очередную рваную книгу.
- Мля.
Чета Рязанцевых смотрела фильм «Что гложет Гилберта Грейпа?», а я паковал чемоданы. Ту-ту, наша!
Северодвинск, 31 декабря 2016 года.
- А я хочу посмотреть мультик, - сказал трехлетний мальчик по имени Илья Космодромов.
- А я хочу, чтобы ты собрал игрушки, - возразила мать Юлия.
- А я хочу посмотреть мультик.
- А я хочу, чтобы ты собрал игрушки.
- А я хочу посмотреть мультик.
- А я хочу...
Занимательный диалог прервал звонок домофона.
- Да? - сняла трубку Юлия.
- Дед Мороза заказывали?
Сестра, ожидавшая мой приезд двумя неделями позже (на ее юбилей), была рада незваному гостю, чего не скажешь о племяннике.
- Илья, поздоровайся с дядей Денисом.
- Мам! Я хочу мультики! - капризничал малыш и, не получив желаемого, затаив обиду, скрылся в комнате.
Годовалая девочка Есения и вовсе испугалась, увидев спросонья «постороннее» лицо. Полагаясь на опыт, я попытался успокоить ревущее дитя. Эффект, однако, возымел обратный: плач усилился.
- Пороть, - капитулировал я, - обоих.
- Ну, рассказывай, - сказала Юлия во время чаепития.
- Во-первых, взял кредит, при том, что нигде не работаю. Во-вторых, купил временную регистрацию по скидочной цене. В-третьих, встал на учет в Чеховском военкомате, не снимаясь с нашего, - я выждал паузу, чтоб сестра переварила масштаб содеянного. - Ну, как, ловко?
- Не знаю, а для чего это все?
- На машиниста электропоезда пойду учиться. Решено.
- Уже подал заявление?
- Пока не стал, иначе рисковал пропустить твой день рождения.
- А я хочу что-то вкусненькое, - вошел на кухню Илья.
Я отчасти лукавил. Да, будучи заложником общественного мнения, я собирался поступать в метрополитен, но ни разу не был уверен, что управлять паровозом - моя стезя. Ни разу.
Родители мой приезд встретили без особого удивления, но тепло, искренне радуясь.
- Насовсем? - спросила мать.
- Нет. Обратно, после юбилея.
- А вещи тогда зачем все привез? - спросил отец.
- На всякий…
Родители новогоднюю ночь проводили, как и предыдущие - в постели, потому сей праздник я встречал в обществе семьи Космодромовых.
Под бой курантов, подражая сестре, написал на клочке бумаги: «Не скулить, а делать! Не ждать, но действовать!», затем сжег его в бокале, который после наполнился шампанским, употребленным, в свою очередь, под гимн РФ. Ура.
Погостив пару часов, я отправился на городскую площадь лицезреть салют.
Четверть часа выстрелы из артиллерийских орудий, оглушая взрывами снарядов, освещали ночное небо цветными огнями, даря созерцающим восторженные чувства, ощущения глобальности, причастности к чему-то важному, единому, эпохальному.
- Обнуление! Нет - порокам. Да - совершенству, - пробираясь сквозь толпу в направлении дома, ставил установки я. - Нет - порокам! Да - совершенству!
Вечером того же числа я навестил старых друзей. Компанию составляли: супруги Василий и Анна Анфаловы, Павел и Маруся Миллеры, а также лихой сердцеед Антоша Малушков.
- Штрафную? - предложил Василий.
- Нет, спасибо.
- «Хеннесси», старик! - сказал Антоша, демонстрируя бутылку.
- Дьявол.
Молодые люди пили, курили, шутили, тупили, смеялись, лобызались, обнимались, - словом, отрывались. Однако я скучал. Антоша, заметив мою нерадивость, предложил поиграть в «Крокодила». Слово заказал ему я, и слово было «праздность». Отгадать его оказалось непосильной задачей, потому начались танцы…
До юбилея я планировал где-нибудь подзаработать деньжат, однако вместо этого отлеживал бока в постели. Холод и вечная тьма за окном тому способствовали. Амебное существование приписывал к необходимости восстановления нервных клеток. Я ничего не писал. Не читал. Много ел. Особенно любил чревоугодничать прямо в постели. Ходил по гостям, где пропускал стакан-второй.
- Как ты? - писал я бывшему преподавателю русского и литературы в один из зимних вечеров, нежась в уютной теплой постели.
- Шикарно! В Лондоне - европейская зима!
- Лондоне? Что ты там делаешь?
- Живу.
- Однако.
- Да. Я долго решалась. В итоге все оставила, вышла из зоны комфорта. И что имею: свободная жизнь, интернет-бизнес, семинары, коучинги и проч. Подытоживая скажу: «Все в твоих руках».
- Б-базаришь...
- Как ты? - писал я таинственной девушке N.
- Хорошо. А ты?
- Лучше всех. Почти.
- Почти?
- Да, будет лучше, когда исполню обещание, данное маленькой девочке (когда N была совсем юна, я дал ей слово, что, когда она повзрослеет, возьму в супруги; N выросла, преобразилась и расцвела).
- Ха! Хочешь сказать, у тебя никого нет?
- Ни-ко-го. А что, партия с человеком, имеющим претензии на искусство, тебя не прельщает? Станешь музой поэта. Вдохновением художника. Это ли не мечта?
- Ты же в Москву собираешься?
- И?
- Гм. Я к таким авантюрам не готова.
- Ж-жаль…
Накануне юбилея я порадовал визитом Олега Чижова.
- Фотоаппарат, дружище, одолжишь на завтра?
- Не знаю, дружище. Завтра мамка день рождения отмечать собралась.
- У нее же сегодня?
- Верно, но отмечать будет завтра.
- Мля! Сестре уже пообещал…
- Без паники! Есть решение.
- Какое?
- Живое. Литр. Нет, лучше два.
- Издеваешься? Ты же знаешь я на мели.
- Тоже мне удивил. Ладно, я угощаю.
День юбилея.
- Доброе утро, - мучаясь сильным похмельем, я вышел на кухню.
- Ага. Помнишь, чудик, как домой пришел? - спросила мать.
- Не помню. И это даже хорошо.
- Чем, стесняюсь спросить?
- Сегодня не напьюсь. Все по плану.
Как правило, на второй день синей грусти алкоголь меня не брал. Как правило.
- Как поживаешь? - справлялся я у N, отлеживаясь в постели.
- Хорошо. К тете Оле сегодня идешь?
- Увы. Уже приглашен на другое эпическое застолье.
- И что? Можно и там, и там успеть (подмигивание).
- Однако!
Вне всяких сомнений вечер обещал быть интересным, а возможно, и судьбоносным.
В назначенный час я и родители прибыли в кафе и были первыми. Уютные отдельные от общего зала апартаменты уже были готовы к встрече гостей, которые слегка запаздывали. Я настроил фотоаппарат и, когда в красивом вечернем платье, скрывающем недостатки и подчеркивающем достоинства, с шикарной шевелюрой, нежным легким макияжем и прелестной бижутерией появилась именинница, сделал первые снимки.
Гости постепенно прибывали, вместе с тем и росло количество фотографий. Со всеми ответственностью и прилежанием я старался запечатлеть каждый значимый момент. Тосты, вручения подарков, обнимашки.
Сделав несколько сотен снимков, я решил - пора.
- На часик отлучусь: фотик отнесу, - сказал я сестре.
- Давай. Только аккуратно, не теряйся и фотик, смотри, не потеряй.
- Обижаешь.
Легкое разочарование ждало в доме Чижовых. N отсутствовала. Зато оказалось много других зрелых дам и не одного представителя сильного пола. Мой приход оживил вечер, меня моментом усадили за стол.
- А что, когда N придет? - спросил я старшую N.
- Дык, она уж не придет.
- Однако!
- А что у вас с ней за дела?
- Что за глупые вопросы?! Какие у молодых могут быть дела, - вмешалась Ольга Сергеевна и, поднимая фуршет, добавила, - ну, девочки, за любовь!
Каждый из присутствующих посчитал своим долгом высказать мнение, что N мне не пара, мол, слишком молода, соплива, а нужна опытная, мудрая и необязательно красивая. А между делом наливали, наливали, наливали…
Смердело перегаром.
Скромными пристыженными шагами, с шухером на голове и опухшим лицом я несмело вышел на кухню.
- Доброе утро! - поприветствовал мать.
- Доброе, как же… Что, чудик, опять не помнишь, как домой пришел?
- Не помню. И это, кажется, не очень хорошо.
- Кажется ему… Где рюкзак с фотоаппаратом оставил? Хотели с отцом фотографии посмотреть.
- Рюкзак?.. На вешалке что, нету?
Часовые поиски закончились ничем.
- Странно!
Я набрал Олега.
- Привет, дружище. Рюкзак мой у тебя?
- С хера ли? Фотик где?
- В рюкзаке, наверное. Погляди получше, где-то у тебя должен быть.
Через время последовал ответный вызов.
- Денчик, все обыскал. Ни рюкзака, ни фотоаппарата.
- Да что за мистика?! Ладно, не волнуйся, порешаем.
Набрал Юлию.
- Привет, сестренка. Как здоровье?
- Что? Это кто вообще? Денчик, ты?
- Я.
- А, мне плохо.
- Сочувствую.
- Да-да. Че хотел? Фотографии занести? Давай вечером.
- Давай… Фотика, значит, у тебя нет?
- А с чего он у меня должен быть? Ты же его относил, а когда вернулся (в хламину пьяный), уже был без него.
- Да? Чертовщина… Ладно, не волнуйся, порешаем.
Порешить, однако, не получилось. Рюкзак, а с ним и фотоаппарат таинственным образом исчезли. Бесследно испарились. Как и фотографии, чего по сути большего всего и жалко.
Меня особо никто не упрекал, видимо, сделав какие-то окончательные выводы. Я, со своей стороны, принес сестре глубочайшие извинения; Олега заверил, что возмещу рублями; себя поздравил с началом новой трезвой жизни, продлившейся две недели.
Взять бутылку в руки меня заставило следующее:
Осенью, еще до отъезда в Москву, я узнал, что мэрия проводит ежегодный литературный конкурс, где главный приз - 20 000 руб. Как раз перед этим я за свой счет распечатал в одном журнальчике один из своих наиболее успешных рассказов. Так как рукописи принимались исключительно в печатном виде, пришлось пожертвовать единственным экземпляром данного журнала. В конце января должны были выбрать победителя. Я жадно ждал этого рокового дня. И дело было вовсе не в деньгах (в них, конечно же, тоже: долг за фотоаппарат, родителей пригреть, кредит не забываем). Дело было в признании. Первом, так сказать, признании. Это бы положительно повлияло на мою репутацию неудачника. Дало бы сил, вернуло надежду, воскресило веру.
И вот настал час, когда объявили долгожданные результаты.
По непонятным причинам я даже не числился среди номинантов. Меня убрали без объяснения причин.
Хотел было сходить в мэрию и спросить: «Эй, что за дела? Почему меня убрали? Почему не сообщили? Где в конце концов мой рассказ? Верните мне журнал, я за него деньги заплатил! Суки!..»
Хотел сходить и разобраться! Хотел… Но банальный стыд охладил мой пыл.
Что мне оставалось делать?
Пьянством, однако, проблемы не решишь. Даже наоборот. И тут, поддавшись некому импульсу, я решил действовать основательно. Воспользовавшись услугами парой популярных сайтов, я продал тот самый ноутбук, что купил в первом столичном покорении. Продал за 5000 руб., чтобы вернуть их Олегу за тот самый фотоаппарат, купленный в том самом первом покорении (если кто тупой и не понимает: фотоаппарат я продал Олегу, когда нуждался в деньгах на тест на отцовство…). На этом я не остановился. Далее с лотка ушли гантели и коньки (нахер спорт!). Пароварка и блендер (нахер здоровое питание!). Личное сокровище - книги (нахер развитие!). И бонусом - нерабочая 16-битовая «Сега» (нахер хлам!).
Удовлетворив кредиторов, остатки денег я потратил на билет в Москву. Ехал с твердым намерением поступить в метрополитен. Собеседование прошел удачно. Тесты, сука, завалил. Сказали не расстраиваться и приходить через полгода.
Потерпев очередную неудачу, я отправился в деловой центр «Москва-Сити». Зашел в один из небоскребов. Каким-то образом попал в лифт. Вышел на 66-м этаже. Только не надо думать, что мной двигали суицидальные порывы. Вовсе нет. Я просто хотел посмотреть на столицу в последний раз. Признать за ней победу. Ощутить, насколько я относительно сего размаха мал и ничтожен.
К окну я так и не попал, красиво попрощаться не получилось.
Следующим днем сдал кровь (выкупаете метафору?). Полученные деньги потратил на билет домой.