- У тебя совесть есть?
- Я ее в третьем классе на пирожки с мясом променял…
(Разговор в троллейбусе).
Вам знакомо чувство, когда утром просыпаешься и долго не можешь вспомнить – что снилось. И вот так лежишь, как дурак, а на ум ничего не приходит. Обычно в таких случаях я сильно не переживаю – не помню, значит ничего не снилось. Встал и пошел. Однако в этот раз – все было по-другому. Что-то засело в голове, а что, убей – не помню. Даже не в голове, а в душе где-то…. Прищемило и ушло…. Вот понимаю, что важное что-то, а что…? Нет…- не вспомню…. Так и встал с тяжелым сердцем. Поковырял безвкусную яичницу, запил молоком и отправился на работу. Иногда такое уже случалось. И что самое главное – стоило только не думать об этом …, ну, отвлечься и не вспоминать, как забытое всплывало в голове само - собой. Но отвлечься не получалось. О чем бы я ни думал, мысли сами собой возвращались к забытому сну и я опять напрягал голову в этом направлении. В таком смятенном состоянии я и добрался до фабрики. Всезнающий Кола, мой напарник, был уже тут и уже запарил ароматный чай в большой закопченной кружке. Он подмигнул мне и, доставая из кармана горсть шоколадных конфет, предложил:
- Присаживайся. Чайковского сейчас с конфетками чапнем, да на разгрузку. Машины на подходе уже.
Мы с ним работали стропальщиками вместе уже четвертый год, и Кола не переставал удивлять меня своей изумительной способностью. Он никогда никуда не спешил и всегда всюду успевал. Помимо этого он был еще необыкновенно начитан и до нудности рассудителен.
Я надкусил конфету и, отхлебнув обжигающий напиток, решил поделиться с напарником своими смятениями:
- Ты не знаешь случайно, Николай Сергеевич, от чего в душе разлад случается?
Кола внимательно посмотрел на меня:
- Поясни.
- Да снилось сегодня что-то…. Вот знаю что - что-то важное, а что – убей - не помню.
Кола отхлебнул чай и неторопливо заметил:
- Ну, так и забудь.
Я горько усмехнулся:
- Да в том-то и беда, что не забывается…. Свербит где-то…. – Я показал на грудь – Здесь.
Николай Сергеевич задумчиво скатал конфетный фантик в шарик:
- Если ты ни в кого не влюблен….
- Это исключено.
- Ну, тогда это может быть только одно, братух.
- И что же?
Кола как-то невесело улыбнулся и, чуть заметно кивая головой, негромко произнес:
- Совесть.
- Совесть…?
- Ну да…. Совесть.
- Какая еще совесть…?
- Ну как какая? Самая обычная…. Она и смятение в душу приносит, и свербит здесь… - он ткнул меня пальцем в грудь. Этим мы от животных и отличаемся…. Канта почитай.
И тут я вспомнил. Вспомнил свой сон. И понял - почему свербило…. А ведь прав был Николай Сергеевич.
Это случилось давно…, еще в детстве. Было ослепительно солнечное утро. Мне было лет двенадцать. Настроение в тот день было отличное – само пакостить. Не знаю почему, но в такие дни всегда тянет - набедокурить. Я побежал на улицу в предвкушении чего-то радостного. Но никого из друзей на улице почему-то не было. Там у гаражей, ну где мы постоянно собирались, был только один мальчишка лет восьми, со второго подъезда. Маленький, светловолосый он кидал в дверь гаража красный ручной мячик и громко смеялся, когда ему удавалось этот мячик, отраженный от двери, поймать. Звали его не то Стасик, не то Славик, но это и не важно. Зацепило меня другое – слишком уж радостным был этот Стасик-Славик. Не знаю, что у меня за натура, но почему-то захотелось испортить настроение этому парню. Поэтому я сразу же прямиком направился к нему:
- Ух - ты, какой у тебя мячик! Дай посмотреть!
Мальчишка настороженно посмотрел на меня:
- Не могу…. Мне его мама купила.
- Ну и что? Давай сюда!
И я силой отобрал у него мяч:
- Хочешь, фокус покажу? Вот - видишь мячик? А вот его нет.
И я с силой зашвырнул мячик за гаражи. Парень сначала как-то замер, затем посмотрел на меня таким взглядом, как будто я…, ну его брата убил, а потом помчался туда, куда полетел мяч. Я побежал вслед за ним – посмотреть, что будет дальше. А дальше произошло вот что. Из-за гаражей выезжала машина и, не успев добежать, мы увидели - как она наехала колесом на маленький красный комочек. Раздался хлоп и от мячика остались только клочки красной резины, а машина поехала дальше. Хозяин мячика как-то обреченно доковылял до места трагедии, собрал эти клочки и, ссутулившись, побрел к дому. У меня что-то щелкнуло в груди, но - не теряя лицо, с напыщенной бравадой, я догнал его:
- Ты что – расстроился? Хахаха! Брось! Подумаешь – мячик.
Стасик-Славик молча посмотрел на меня и такое отчаяние было в его блеснувших от слез глазах. Не отчаяние даже, а беспомощность какая-то исходила от него. И от опущенных уголков тонких губ и от дрожащих, сжимающих кусочки красной резины, покрытых мелкими цыпками, руках. Он смотрел на меня как на палача, и было видно, что мое присутствие рядом страшно тяготит его…. Я плюнул и пошел домой, и очень скоро забыл об этом случае.
И вот сегодня мне приснился этот мальчишка. Он протягивал трясущимися руками кусочки красного мячика, скривив тонкие губы и с лихорадочным блеском в глазах. А я …- я бежал к нему навстречу и кричал… сквозь слезы, что я куплю ему тысячу мячиков…. Кричал и понимал, что безнадежно опоздал. И что не нужны ему мои мячики, и что ничего уже поправить нельзя. А он продолжал тянуть руки и я никак не мог добежать до него….
Поэтому-то и было смятение в душе с утра. Вот уж не думал, что эта давняя история всплывет и заставит меня переживать. Когда я рассказал обо всем Николаю Сергеевичу, он прищурил один глаз и, прихлебывая горячий чай, спросил:
- Ты знаешь, что такое ад?
Я недоуменно хмыкнул:
- Конечно. Это там жарят на сковородке за грехи.
Кола сморщился, как будто укусил лимон и мягко возразил:
- Это не совсем так. На самом деле ад – это такое место…, ну просто пустая комната и ты там один. И тебе напоминают о твоих неблаговидных поступках. И вот за каждый из этих поступков тебя начинает грызть совесть. И ты там сидишь, и изменить ничего не можешь. Вот это-то пострашнее любой сковородки будет….
Я пожал плечами:
- А у кого нет совести?
Кола усмехнулся:
- Там она у всех будет, поверь. Кто потерял – тому вернут. Так что – мимо не пройдет – не переживай. Но в этом случае примечательно другое.
- И что же?
- А вот что. Если ты при жизни испытываешь угрызения совести, то «там» тебе это зачтется и будет не в пример легче. Так что ты уже начинаешь спасать себя. Ну а теперь хватит лирики – пошли на разгрузку.
Мы пошли работать, а я все думал над словами Николая Сергеевича и в тайне соглашался с ним. Уж лучше на сковородку чем так. И я мысленно становился на колени – прости меня Стасик-Славик.
Закончил 11 ч. 48 мин. 22.02.2015г.