ГОРОДА
На заставке монотипия автора "Ветер странствий"
Разные города, в разных местах планеты и в каждом оставлена частичка меня, к каждому испытываю определенные чувства.
Кавказ. Когда пешком с палатками и рюкзаками от Туапсе до Сочи, Лоо... Какие города? Нет городов, есть только море. Море, горы и галька, шум волн и запах йода. Песни под гитару по вечерам при луне и купания голышом звёздными безлунными ночами. И да, наставления нашего главного комсомольца (то-бишь, секретаря комсомольской организации, комитетом-то мы и рванули на Кавказ), что воровать помидоры можно только в совхозе-колхозе, за это ничего не будет, а у частников ни-ни. Посадят, если поймают.
Восточный берег Крыма. Скудный на траву, всё выжжено солнцем, у деревьев зелень старая, тёмная, уже износившаяся и обтрёпанная к началу июля.
Суровая красота пыльной Киммерии. Полотна Богаевского.
Феодосия. Какой сгусток талантов сразу вспоминается, потому что уже в слове Феодосия звучит такое количество имен поэтов, художников, что право, перечислять их не имеет смысла. Но...
Айвазовский. Львы, обточенные тысячелетиями морем и десятилетиями попами детей у входа в его галерею. Домик Александра Грина. Белый-белый, как чистые белые паруса его фантазий.
Коктебель. Собственно, Феодосия и Коктебель не разделимы. Цветаева. Волошин. И все его пришлецы, коих он пригрел-приголубил.
Но есть города столь любимые, что про каждый из них хочется написать роман. Ну не роман так оду. В разные периоды жизни посещаемые мной. Сколько раз я возвращалась к ним за вдохновением. Города как люди, меняются с годами. Иногда в лучшую сторону. Иногда, изменяющиеся до неузнаваемости. И получается, что говоря об одном городе, на самом деле, говорим о разных.
Я не хочу знать, как выглядят сейчас мои бывшие возлюбленные, хочу помнить их молодыми и красивыми. Ведь когда видишь часто, то изменения незаметны, а когда проходит жизнь... Так и города. В какие-то не хочу возвращаться. С какими-то дружу до сих пор.
Псков. Таллин. Прага. Киев. Львов. Феодосия.
Генуэзские крепости. Средневековые улочки. Иногда в патине времени больше жизни. Плесень, мох, трещины в старинных стенах, как морщины на лице старца. Такие вещи, всегда больше интересны художнику. То, что в них замерло время, то, что оставило свой дикий налёт. Что хорошего в вылизанных, отреставрированных, почти новоделах? Чисто, но без истории, как-то красивенько, но без души...
В Баку впервые увидела на тротуарах не асфальт, а ярко-розовую и голубую керамическую плитку! Да, в 69-ом это было открытием, что не вдавливается острый каблук в растопленный на солнце асфальт. И мне, как достопримечательность, показали женщину в чадре. Живая, не в кино, шла она по улице. Но за неделю повстречала только раз. Как там теперь? В процентном отношении? Интересно. Полвека это срок большой. Женщины Востока. Атеизм закончился. Теперь свобода религий.
И так много мест в Баку, знакомых по фильму "Человек-амфибия". Вот тут торговался с Бальтазаром капитан Педро Зурита, вот тут Гуттиэре выходила замуж. А тут от съёмок осталась реклама от сигарет «кэмел»", прямо на брандмауэре жилого дома.
... Море уходило в глубину непривычно резко. Но поразило не море, а песчаный берег дикого пляжа и отколовшиеся неизвестно от чего огромные камни почти кубической формы. Как будто сказочный Дэв раскидал их для игры в кости. Таких великанских игрушек, два на два метра, два на три, я больше нигде не встречала. Откуда их насыпало?
Самое высокое здание - старинная, в поперечную полосочку кладка, "Девичья башня". Еле нашла её сейчас затерявшуюся, задавленную красавцами небоскребами. Где тот восточный город? Только в памяти моей.
Купила билет на самолёт и из Баку очутилась в Новороссийске. Пыльное небо, огромный цементный завод, кажется покрыл своей пылью весь город и Новороссийскую бухту. Голубое Черное море, горы. А вот где красота, так это Геленджик, что в 35 км от Новороссийска. Чудесный курорт. Зелень, кругом зелень, горы и зелень, зелень сине-зелёная и море зелёно-синее, изумрудное, как и зелень вокруг.
Рига. Сигулда. Турпоездка на автобусе. Награда за активную комсомольскую работу и участие в самодеятельности. Что там разглядишь за три дня, так, фасады. Сигулда, конечно, поразила своей рекой. Пейзажи просто сумасшедшие, такой высоты обрывы - метров 100 и где-то внизу течёт Гауя. Да, побывав в латвийской Швейцарии, уже невозможно забыть ее красоты.
Я вообще любила приехать на автобусный вокзал, зажмурить глаза и ткнуть пальцем в карту на стене. Приблизительно куда ткнулось, туда и брала билет. Старая Ладога, Новая Ладога, Орешек. Вдруг оказалась в Сланцах. Что помню? Только снег, тающий снег. Уползающий и прячущийся в лесу. И стихо, написанное тогда, в 67-ом. Вот эмоции привезла.
***
Я слушаю,
как тихо
тает снег,
Вздыхает грустно,
будто вот заплачет.
Теснее прижимается к земле,
Как зверь,
свою добычу в лапах прячет.
А солнце
поднимается всё выше,
Снег от тепла
уходит дальше в лес
И на проталину,
совсем ещё притихший,
Брусники
прошлогодний
кустик влез.
Я слушаю,
как пробуждаются берёзы
И в голубом,
невыдуманном дне
Роняют с веток
радостные слёзы
И радость
просыпается
во мне.
1967.
2015