Город пропах человеческими фантазиями, мыслями. После дождя они чаще всего просачиваются сквозь стенки альтернативных реальностей, собранных в головах. Повисшие на деревьях остатки жертвенности, гуманизма спокойно качались в такт
усмиренному ветру. Все напоминало прошлый мир, тот, что встречался порой до дождя, сухой и беззаконный, черствеющий на глазах у бесстыдной публики. Но что-то точно в нем изменилось, наверняка, выплывшая на тротуары любовь постепенно окутывала теплой пеленой блуждающих прохожих, проникая в глубины сознания, будоража их миры. Страхи мельком пробегая у самых ног, прятались в канализационных трубах, покидая человека, обрекая себя на долгую и мучительную погибель. Даже лень не смела обременять всех тех, кого настиг дождь, тихонько ускользая в темные переулки, давно позабывшиеся людям. Улицы, так долго пустовавшие без душ, наконец приобрели своих обитателей. Только воздух был пуст, опустив крылья, эмоции оседали на поребрики, гордо взимая к небу глаза полные отчаяния. Город ликовал, внезапно начавшийся дождь пробудил его, вгоняя в озноб, перебирая мокрыми, дрожащими от холода пальцами, циничные сущности. Ему больше не снились войны и восстания, только тихий послеполуденный бус, сеющий надежду леденящими каплями. Мир, казалось, едва ли воспринимает происходящее как реальность, небо, впитавшее краски детской карамели и лиловой радости время от времени озарялось яркими вспышками чаяния.
Грохот раскаяния был слышен у поднебесной, будто тысячи людей вышли на улицу, приветствуя дождь.