Вы когда-нибудь задумывались о том, что будет, если вы вдруг пропадёте. Просто исчезните с этого мира, и никто не будет знать, где вы, и что с вами. Ни один человек на Земле даже не заметит вашего отсутствия. Ни родные, ни друзья, никто. Вы окажитесь в другом мире. Что тогда вы сделаете? Попытаетесь бежать, или примите свою Судьбу такой, какая она есть, и сделаете всё возможное, чтобы выбраться?
Нашей героине долго думать не пришлось. Что делает она сейчас? Бежит. Трус – это призвание. Она просто испугалась. Ей стало страшно, как никогда. Конечно, нельзя отрицать вину Фредерика и Вивиен. Амели сильно испугалась, когда ей рассказали про оборотней, а теперь ещё и байки про надвигающуюся опасность в виде войны. Почему она не могла попасть сюда в более мирное время? Почему именно сейчас, когда, судя по рассказам, драконы решили расправить крылья?
Нет, она слишком слаба. Она хочет помочь, но у неё не получится что-либо сделать, тем более справится с драконами. Она всю свою сознательную жизнь прожила в городе, где почти никогда не случалось чего-то столь опасного.
Война. Одно слово. Миллионы покалеченных судеб. Много ли кто думает об этом в мирное время, когда ничего не угрожает жизни? Лишь единицы. И Инкерсон не была одной из них. Она наслаждалась жизнью, насколько это было возможно, брала от неё всё. Теперь придется платить. Но какой будет цена?
Девушка бежала. Бегство – хороший выход. Так было всегда. Всё надоело – беги, не хочешь принимать решения – беги. Это просто, но влечет за собой большую ответственность и последствия. Бывает и такое, что ты сбежал, и погиб человек. Нет, не именно из-за того что ты, допустим, важная персона в определённых кругах общества и тебя хотят этим запугать, а просто из-за того, что ты ему не помог, а сбежал.
Такие люди не ценятся в наше время, но быть именно таким легко, нежели ответственным человеком, который всегда готов помочь кому-либо, рискуя своей жизнью. Но вечно убегать нельзя. Это бессмысленно. Своим бегством ты лишь добавляешь себе проблем, усложняешь жизнь. Зачем? «Но ведь принять важное решение сложно, и почти невозможно, словно найти иголку в стоге сена». Иголку в стоге сена, серьёзно? Сожги ты это чертово сено, прикупи магнит, и всё. Проблема лишь в том, что мы сами строим себе стены, об которые потом расшибаем лбы. Зачем? Нам так лучше. Нам. Мы чистой воды эгоисты. Не думаем о других, нас волнует только наша судьба. И ведь когда до нас всё-таки доходит, что у нас что-то жизнь сложная, мы виним других. Не себя. А возможно так и должно быть?
Инкерсон была обычной девушкой, которая так же, накупив кирпичей, строила прочные стены на ровной дороге, и ведь в глубине души она это понимала, но не останавливалась. Упрямая девчонка. Страх окутывал её с головой, словно невидимое покрывало. Страх этого места. Страх того, что она может не вернуться домой, а погибнет где-нибудь на поле боя. Смешно звучит. Воспитанная леди, из высшего общества никогда не полезет в драку. Это глупо. Но ведь Эми не является такой. Нельзя сказать, что она учила правила поведения. Нет, конечно, её заставляли, но любые правила созданы для того, чтобы их нарушать. Такова её позиция.
Почему она опять бежит от тех, кто пытается ей помочь? Еще и рано утром, когда те еще не выбрались из царства Морфея? Ответ на данные вопросы не знает даже она сама, но всё равно уносит ноги. Играть в «догонялки» судя по всему очень весело.
Но тут, здравый смысл словно вернулся к ней. Ей нужно попасть домой, и эти двое могут помочь, но нет, мы же любим побегать. С осознанием того, какая же она дура, девушка поплелась назад. И вот, через некоторое время, пришла на поляну, где всё так же спала Ви. Но не было Фреда, а значит, он мог узнать про её утренний приступ слабоумия.
- Ну что, не получилось? – с ухмылкой спросил он, испугав Амели внезапным появлением.
- Не понимаю о чём ты…
- Ну как же, не понимаешь? Ты пыталась сбежать, но что тебе помешало? Может поломка внутреннего компаса?
- Откуда в тебе столько сарказма? Может, просто потому что мне страшно?
- Чего тут бояться? – спросил он с не поддельным интересом.
- Ну, знаешь ли, много чего. Например, того, что ты говорил вчера, на счет драконов и войны.
- По-моему, боятся тут не чего. Тут постоянно что-то такое случается. Побоища, битвы, сражения, войны. Обычное дело для этих мест.
- Для вас. – Нервы были на пределе. – Я никогда не…
- Значит, тебе повезло. Не видеть всего этого ужаса. Ты думаешь, нам это нравится? Нравится смотреть, как погибают друзья, близкие.
На этот раз он говорил серьёзно, без единой нотки сарказма, что крайне необычно для него. Первый раз за всё время он говорил искренне. И от этой серьёзности бросало в дрожь.
- Что там со свитком? - она попыталась перевести тему. – Ты же вроде пытался переводить.
- Пытался. Это пророчество. И раз оно у нас… - После небольшой паузы он продолжил. - Нельзя, что бы оно попало в чужие руки.
- Что там?
- Там описан исход войны.
- Расскажешь? – ей было интересно узнать о том, что их ждёт. Да, пусть это не касалось её, но всё равно.
- Что там рассказывать? Прибудет избранный с севера, который решит судьбу Ассарии. Раз и навсегда. Четырех государств больше не будет. Останется лишь одно. Да и какое тебе дело? – Он заметно погрустнел.
- Но ведь оно может быть неверно. Такое же бывает, документы подделывают, значит и пророчество тоже можно.
- Думаешь? – В его голосе звучало детское любопытство и надежда, а в глазах читался ужас.
Впервые она видела его таким. Впервые за долгое время. Растерянным и напуганным. Будто его подменили. Он стал другим. Резкая смена характера. Но что могло этому поспособствовать? Прочитанное пророчество, или есть другой фактор?
- А что, их никогда не подделывали?
- Обычно такого не было. На своём веку я такого не помню.
- Сколько тебе лет? И сколько пророчеств было?
Он вопросительно посмотрел на неё. Но ей нужно было узнать данную информацию, что бы хоть примерно понять, с какой частотой можно сфальсифицировать пророчества, и можно ли вообще это сделать.
- Возраст и число пророчеств. Всё, что мне надо.
- Всего трое за двести двадцать лун. И все сбывались. Думаешь, именно это станет исключением?
Повисло неловкое молчание. Ей была непонятная система счисления. Если перевести луны в земные года, то, сколько это будет?
- Что-то случилось? – Спросила только что проснувшаяся Вивиен.
- Ничего. – Коротко ответил он. – Просто обсуждали дальнейший путь.
- Ты перевел руны?
- Нет, не смог. – Соврал Фредерик.
Инкерсон вопросительно на него посмотрела. Зачем он соврал? Хотя, может быть, он действительно не перевел, а ей сказал какой-то выдуманный бред, ради того, что бы просто посмотреть на то, как она отреагирует. Но, все подозрения развеялись, когда он, повернувшись, прошептал: «Скажешь ей про свиток, убью»
-Держим дорогу на Песчаные горы. – радостно произнёс он, и пошёл вперед.