Солнечное утро не предвещало беды. Я поковыляла в поликлинику, сильно болела нога и рука, крема и таблетки не помогали, тащила силком себя. Врач поставила диагноз: защемление нерва, назначила уколы. И вот иду я обратно, как вдруг слышу крик женщины, которая зовёт на помощь. Вприпрыжку пошла в её сторону и увидела картину: стоит женщина и две бабули, глазеют наверх, задрав головы. Я тоже глаза вверх подняла, и вижу на подоконнике, в открытом окне стоит мальчишка лет 14, готовый прыжку из окна.
-Ты что с ума сошёл, такой молодой, все у тебя будет хорошо, не делай глупостей! - кричало женское сообщество дворовой территории.
Недолго думая, прошла в подъезд, примерно сосчитала, в какой квартире находился ребёнок, и забралась, ковыляя на четвертый этаж. Дверь была открыта, осторожно и тихо вошла в прихожую.
Почти не дыша, почувствовав учащённое сердцебиение, подошла сзади парнишки. Чтобы его не вспугнуть, почти шёпотом завела беседу:
-Знаешь, сейчас идёт страстная неделя, а потом будет Пасха, именно в этот день много лет назад произошло чудо. Воскрес сын Бога, Иисус. Благодаря ему, после смерти у человека есть возможность попасть в рай. В аду ужасно, там душа мучается, задыхается едким дымом, мучается и страдает. Давай этот праздник вместе встретим? Я приготовлю кулич, закажем пиццу, слопаем, как ты на это смотришь?
Мальчишка присел, посмотрел грустными глазами, и промолвил:
-Они убьют родителей, если я не выброшусь из окна.
Я сообразила, что подросток играет в суицидную игру синего кита, и последнее задание как раз такое, покончить жизнь.
-Да бред полный, в группе сидят опытные американские шпионы, ведь у нас сейчас враг главный Америка, и они через детей хотят, чтобы русского человека было всё меньше и меньше. Это не игра, а психологический гипноз, с мамой и папой будет все в порядке, я уверенна и знаю.
Ребёнок соскочил на пол, я с облегчением вздохнула и прижала к себе. Слёзы потекли по щекам, в душе необъяснимая радость. С мальчиком мы подружились, переписываться начали в контакте и с моим сыном встретили праздник Пасхи в храме.
Через пару дней заметила заметку в газете про этот случай и про себя подумала: «Ну вот, вначале я писала для прессы, теперь они про меня».
Опыт служения в храме и преподавательская деятельность в воскресной школе отложили отпечаток в моём сердце, сейчас у меня нет чужих детей. И чужую боль воспринимаю как свою.