Женитьбу отложить – плёвое дело для паренька, которому ещё двадцати нет. А вот заработать деньги на пропитанье для лоботряса, поселившегося у бедной тётки – дело неотложное, тем более, что быть лодырем не укладывалось в светлые планы Сашки. Анна ему посоветовала обратиться к директору учебного строительного комбината. Объяснила, что он раньше был поклонником мамаши его.
Директору шёл шестой десяток, но был он молодцеват, выбрит и одет с иголочки. Сашка заметил, как он, сладко улыбаясь, разговаривал с молодой секретаршей. Так вот с кем мать его изменяла Александру Ивановичу. Слушал директор Сашку, с ленцой позёвывая, но сразу оживился, изобразив мечтательность на холёном лице, когда стал говорить о его матери:
- О, Ксения Семёновна – это такая удивительная, ну, просто непостижимая, просто чудесная женщина!
Сашка молчал, пока директор сидел напротив него, мечтая. Но вот, будто только увидев Сашку, директор потёр лоб и спросил:
- Значит, дружок, наконец, за ум берёшься?
И в этот же день Сашку зачислили в группу плотников - столяров. Он отправился слушать теорию плотницкого дела и аккуратно вести конспект. Получил небольшую стипендию. С этой стороны жизнь как бы налаживалась, но вопрос о женитьбе на Вере повис в воздухе – заслуга Анны. Впрочем, женитьба – это одно дело, а есть и другое, когда тянет молодца к женским пылкостям и нежностям. Поэтому он пришёл к ней, да и остался.
Благодарный же Ксении Семёновне директор продолжал щедроты: выделил Сашке комнатку в бараке, куда, впервые в жизни, он на правах хозяина привёл возлюбленную.
Началась у Сашки самостоятельная жизнь! Чтобы ему почувствовать её радость, видимо, нужно было вынести мытарства и опасности. Молодые побелили комнатку, плотно забили сарайчик углём и дровами. Деньги зарабатывали оба: Вера водила трамвай, а Сашка сдал экзамены и работал в бригаде, строящей Омский нефтеперерабатывающий завод. Продукты дома не переводились, кушали вкусно и достаточно сытно. Определённо, налаживалась Сашкина жизнь! Даже трудности, прежде всего связанные со сложностью близкого общения, когда молодым хотелось быть постоянно рядом, но посменная работа разделяла их нередко и на сутки, - даже это не отравляло приподнятого настроения, прежде всего у Сашки. Сочетание опыта зрелой женщины и расцвета его юности давало чудный эффект: их любовные утехи были сладостны! Она умела быть разной, непознанной, не было ещё ни одного случая, чтобы он возбуждённо не накидывался на неё, как будто в первый раз. Ну, а она восхищалась его молодым телом, его необыкновенной неистощимостью. Как-то, едва успокоившись от ласк, Вера с наигранной стыдливостью сказала ему:
- Саша, а тебе не говорили, что такому, как ты, можно не работать?
- Я не понял.
Её рука юркнула по его голому животу и – ниже…
- Не поверила бы, если б кто сказал, что такие большие отрастают. А женщинам нравится, ха-ха-ха…
- И тебе нравится? - хмыкнул Сашка, приняв её слова за комплимент.
Дочь Веры жила, пока что, у её родителей. Молодые планировали её забрать на время отпуска. И вдруг… Ох, уж это вдруг. Всё, что они усердно лепили, как ласточки гнездо, несколько месяцев, обрушилось. Сашка поздним вечером решил встретить Веру и пришёл к ней на работу перед концом смены. Вагоновожатые уже разошлись по домам. Но Веры почему-то нигде не было. Да вон её трамвайчик. Сашка подошёл ближе. Но что это? Её обнажённые тонкие ножки просматривались в окне кабины, где они плотно охватили спину и лунообразный голый зад мужчины. «Нужно всегда стремиться к качеству и количеству», - почему-то вспомнилась Сашке выдержка из доклада бригадира на собрании коллектива. Больно, очень больно стало Сашке! «Какие подлые!» - скрипнув зубами, подумал он о женщинах, обобщив их в образе матери и этой…