Стальные Сны: Хроники Катастии (совместно с http://stihi.ru/avtor/vaddex)
Тис.
«…И только в Тисе начинаются начала…».
Большая часть многочисленного населения Катастии представлена в основном жителями только трёх величественных городов – Бенефакты, Аверн и Вольвенвара, и из-за хитрых запутанных политических интриг, которые плетутся вокруг этих мегаполисов, ничтожные городишки Тис и Аберкот всегда оставались в тени. Хотя, назвать их даже городами было бы трудно. Скорее всего, просто деревни, чьи жители сутками пахали на полях, стараясь обеспечить необходимую государству норму продукции, установленную лордом-регентом, а затем и чуть-чуть потрудиться на благо самих себя и свои семьи.
Наверное, деревушка Тис была всего лишь едва заметной частицей от Катастии, но роль её в циркуляции массивного государства всегда была неоспорима. Тисийцы производили замечательную ароматную выпечку, за которую братья Карлайлы щедро отсчитывали крупные купюры, также деревня служила источником минералов и злаков.
Природные же богатства Тиса по-настоящему завораживали. Находилась деревня возле скалистых гор, с самой высокой из которых медленно стекали струи водопада. Изумрудная зелень деревьев и трав попросту ослепляла своим магическим блеском. Недаром говаривали, что в Тисе изо дня на день бушует вечная весна.
На краю деревни располагался полуразрушенный вокзал, куда изредка доставляли заказы из резиденции лорда Бромвика, или же просто привозили свежие газеты, отпечатанные на пожелтевшей бумаге. Иногда в Тис заезжали гости, но не по дипломатическим делам, а лишь ради наслаждения и уединения с божественной природой. Но только не в этот раз…
Ржавый, кое-где прогнивший поезд, прибывавший из Аверн, наконец-то достиг станции. Несколько минут – и на землю ступил один-единственный пассажир. Щуплый худощавый мужчина с козлиной бородой и черными, горящими смолой глазами покрепче сжал потёртый кожаный чемодан и устремился к родному дому.
Он прошёлся по столь знакомым и родным зелёным аллеям, по пути вежливо здороваясь с односельчанами, вдыхая свежий воздух и просто улыбаясь каждому прохожему. Он подошёл к небольшому дому, чью крышу короновали соломенные блоки, а рядом крутились жернова, посмотрел на ровный камень, на котором аккуратным почерком было вырезано слово «Робертсон», и вошёл внутрь.
Джеймс Робертсон много лет работал судьёй в Бенефакте и в Авернах, и все знали его как неподкупного, строгого и справедливого, ему доверял даже сам лорд-регент, но дома он становился мягким и спокойным. Возможно, причиной тому была его маленькая внучка, ради которой, собственно, судья Робертсон и жил.
Первым делом он вручил девочке купленные в столице деревянные игрушки, а затем двинул на кухню, где его уже ждали сын и невестка. Обняв родственников, Джеймс положил на пол чемодан, скинул пальто и направился в свой кабинет, не говоря ни слова. Новое судебное заседание было недавно назначено, но до него оставалась неделя, поэтому можно было немного отдохнуть и прийти в себя.
Спустя десять минут накрыли на стол. Семья Робертсонов, как и большинство семей Тиса, считалась среднестатистической, а посему на обед подавались абсолютно обычные блюда – варёный турнепс, яйца с запечённым зелёным луком, картофель и дважды очищенная вода. Все заработанные деньги судья сразу пересылал родственникам, и этого им едва хватало на проживание и кое-какие продукты.
- Как дела на работе, дедушка? – мурлыкнула девочка, усаживаясь рядом с Джеймсом. Тот улыбнулся, крепко её обнял и, целуя в лоб, ответил:
- Всё хорошо, спасибо, моя дорогая. С каждым днём работы всё больше и больше, лорд-регент негодует, Карлайлы и Хорнвеллы регулярно вставляют друг другу палки в колёса, но в остальном ситуация относительно стабильная. Жду прибавки к зарплате, и потом, через некоторое время, отдадим тебя в школу в Авернах, а я уйду на покой.
- Попробуй это, - малышка протянула ему блюдо с турнепсом. – Я сама собирала. Джеймс слабо ухмыльнулся. Он столько лет работал на регента, чтобы облегчить жизнь своей семье, а в итоге оказалось, что даже маленькой внучке приходилось работать, чтобы выжить.
Все проблемы в семье Робертсона начались после смерти его жены, Эдны. Они прожили несколько десятков лет душа в душу, прежде чем её убили. Преступление до сих пор не раскрыто, лучшие сыщики Бенефакты пытались его расследовать, но ни один из них не добился успеха. Джеймс строил свои догадки, и все они привели к двум именам: Дарфен Абдон и Герберт Фауэр. Единственной заминкой было то, что Абдон считался пропавшим, а Фауэр погиб много лет назад из-за какой-то механической сферы, расколотой на три части. Ещё одна неразгаданная тайна.
Раздался приглушённый стук в дверь.
- Я открою, - весело отозвался судья, поднимаясь из-за своего места.
На пороге оказался мужчина, примерно сорока-сорока пяти лет, относительно высокий, с густой бородой и дорогостоящей тростью, в пальто и шляпе. Поначалу Джеймс и не заметил, что с его одежды стекает вода, но затем, обратив взор на улицу, понял, что начался бурный ливень. Погода заметно ухудшилась: непривычная картина для Тиса.
- Благо Катастии с вами. Можно я пройду?
- Лорд-регент с вами. Да, конечно. А мы знакомы? – вежливо спросил Джеймс.
- Вы ведь тот самый Джеймс Робертсон, верховный судья Катастии и первый юрист Бенефакты? Мне очень нужно с вами поговорить. Наедине, желательно. Дело государственной важности.
- Простите, но я не собираюсь выходить на улицу в такую погоду. Понимаете ли, - Джеймс немного замешкался, - я очень устал на работе, и хочу немного времени провести с семьёй.
- Да, разумеется, я всё прекрасно понимаю. Просто по Бенефакте прошли слухи по поводу вашей честности, мистер Робертсон, и я лично послан лордом-регентом, чтобы это выяснить. Так мы можем побеседовать?
Джеймс побледнел. Его репутация годами оставалась незапятнанной, но совсем недавно ему пришлось единожды переступить закон, и то по приказу лорда Мортимера Бромвика. А сам же протектор не только рассказал об этом неизвестному человеку, так ещё и послал со всем разобраться? Что-то тут явно не так.
Судья услужливо поклонился, и пригласил гостя в дом. Семья была немного ошарашена таким поступком, но все отчётливо знали: Джеймс Робертсон всегда уверен в том, что он делает. Он уступил незнакомцу своё место во главе стола, а сам же придвинул рядом одиноко стоявший в углу комнаты стул, уже заросший паутиной.
- Прошу, угощайтесь. Мы всегда рады гостям.
Казалось, что излишняя воспитанность Робертсона слегка смутила гостя, который приехал в Тис явно не для любезностей. Однако, он вежливо принял предложенное угощение и, отобедав, обратился к главе семьи:
- И всё-таки, мистер Робертсон, не сочтите это грубостью с моей стороны, но я действительно должен с вами поговорить. Наедине, - незнакомец специально так выделил голосом последнее слово, что судья вздрогнул от испуга и неожиданности.
- Хорошо, хорошо, если вы так настаиваете…
Они всё же прошли в кабинет. Джеймс подошёл к окну и посмотрел на улицу, где по-прежнему моросил дождь, а его собеседник в это время затворил дверь на ключ и повернулся лицом к судье.
- Кто вы такой? – Робертсон испугался не на шутку.
- Поверьте, сэр, лучше вам не знать моё настоящее имя, хотя оно давно уже у всех на слуху. Вся Катастия знает, кто держит её в страхе вот уже не первый год. Я тот, кого боятся банды, да и регент со своими комнатными собачками.
- Вы… Вы… Это…
- И да, думаю, ваше предчувствие вас не обмануло. Меня не посылал лорд-регент. Я лишь пришёл свершить правосудие. Никто не безгрешен.
Смесь испуга и удивления ошарашила Джеймса Робертсона. Он плюхнулся в кресло и оттолкнул себя в противоположную от собеседника сторону.
- Но что я сделал не так? Я законопослушный гражданин!
- И именно поэтому вы в совершенно противозаконной форме засудили абсолютно невиновного человека, Эдвина Кэмпбелла? – незнакомец постучал костяшками пальцем по потёртому рабочему столу Джеймса. – Да, я знаю об этом. Я знаю о многих ваших делах, Робертсон. О том, как вами манипулирует лорд-регент. Он прекрасный кукловод, не правда ли? Люди всегда оказываются там, где он хочет. И в итоге именно Мортимер Бромвик поставит финальную точку в нашей трилогии.
- Я… Мне действительно нечего… Меня заставили, понимаете?
- Естественно. А если сейчас я заставлю вас распрощаться с жизнью, мм? Не желаете ли быть обнаруженным с дыркой в башке, прямо как Кэмпбелл?
Гость подошёл к судье и резко схватил того за горло, поднимая над землёй. Джеймс Робертсон беспомощно забарахтался, предпринял несколько бесполезных попыток вырваться, но хватка была слишком сильна.
- Ничтожество. Слизняк. Убожество. Ты так жалок. Я не знаю, что лорд-регент нашёл в тебе. Тем не менее, я сохраню тебе жизнь. Только благодаря доброте твоей семьи. Но помни, Джеймс Робертсон, о своих грехах.
Он опустил посиневшего судью на землю. На горле остались следы от пальцев. В некоторых местах появились мелкие царапины и струйки крови. Мужчина откашлялся.
- Помни о том, что ты приговорил к смерти безобидного человека.
Незнакомец тихо открыл дверь, хитро оскалился и произнёс слова, которые достопочтенный гражданин Катастии вряд ли мог бы услышать в своём доме:
- Друг мой, запомни этот вечер так, как его запомню я.
И он ушёл. Ушёл, вежливо сказав «До свидания» приютившей его семье. Ушёл, закрыв за собой дверь и медленно зашагав вперёд к вокзалу, по промокшим аллеям Тиса, с натянутой ухмылкой на лице. А Джеймс остался сидеть в своём любимом кресле, в обнимку с любимой внучкой, думая о своих проступках и сожалея. Глубоко сожалея…