Несколько сгустков концентрированной энергии появилось из-за линии горизонта. Нельзя было определить, сколько их было – чтобы назвать число, хотя бы на мгновение нужно было остановить их, а сгустки эти, казалось, постоянно двигались, видоизменялись, разделялись на тысячи подобных и тут же собирались воедино. Их нельзя было назвать огромными – чтобы быть огромными, им были нужны другие предметы для сравнения, однако всё в этой местности, казалось, состояло из энергии – рассеянной ли, концентрированной ли. Их нельзя было назвать яркими – чтобы называться яркими, им нужно было бы светить ярче, чем окрестные объекты, однако всё в этой местности пестрило слепящей белизной.
От сгустков отделилось два шара – один бессветно-чёрный, другой золотистый, сделав своих создателей и огромными, и яркими.
И поплыли эти шары куда чакры глядят...
— Кто мы?.. Где мы?.. – подумал золотистый шар.
— Есть ли разница? – ответил ему чёрный шар. – Наш идиот-создатель забыл про идею этого произведения, и мы обречены вечно барахтаться в молочном эфире...
— Ты имеешь в виду, что мы никогда не умрём, а путь мы держим в никуда, из ниоткуда появившись? – спросил золотистый шар.
— Какая разница, что я имею в виду? Мои, твои, да чьи угодно мысли не имеют здесь значения. Они не могут быть даже забыты, ведь чтобы забыться, им нужно быть сначала порождёнными, а как они могут родиться в мире, в котором нет ничего, кроме наличия этого мира? Само чудо в том, что я могу слышать твои размышления, как ты можешь слышать мои, что есть такая вещь, как "моё", что есть такая вещь, как "язык", на котором мы с тобой ведём беседу. Видимо, болвану, который нас создал, стало совсем скучно. Глядишь, станет ему скучней, он и нас с тобой разлучит...
— Не понимаю я, что ты мыслишь... Почему бы нам тогда не изменить здесь всё, не обустроить всё по нашему усмотрению? Ведь мы разумны, и, кажется, всемогущи – гляди! – золотистый шар на мгновенье блеснул, и один из огромных шаров разделился на два шара чёрного и золотистого цвета, которые уплыли прочь друг от друга. – Почему бы нам не воспользоваться нашим шансом?
— Да потому, что мы ни черта не разумны, понимаешь? Не мы здесь принимаем решения, а наш создатель – этот имбецил за письменным столом. Единственное решение, которое может быть действительно нашим – бездействие. Поэтому оставь всякие размышления – плыви в никуда, мой антипод...
— Ни в коем случае! – вспылил золотистый шар. – Как твой антипод, я должен сейчас улететь от тебя прочь, создать материю, воплотить себя в разумной жизни... У меня другое предназначение, понимаешь, я должен вырвать свою свободу, доказать её создателю! И я не могу противиться этому чувству, чувству долга. Я отправляюсь создавать миры!.. Прощай. – стоило золотистому шару окончить тираду, как в окружении ярчайшей энергии остался лишь чёрный сгусток.
Бессветно-чёрный шар раздумывал. Он мог соединиться с одним из огромных энергетических сгустков, и тогда это место исчезло бы – от него не осталось бы ничего, кроме его наличия. Однако, что бы изменилось? Рано или поздно снова из условного горизонта появились бы концентрированные сгустки, рано или поздно снова появился бы он сам, рано или поздно он бы остался наедине с собой и этой же дилеммой. К тому же, чтобы направиться к сгустку, нужно совершить действие, а зачем что-то совершать? Подвиги — забота золотистого.
И он продолжил своё вечное путешествие в никуда, изгнав все мысли, спокойный, как... впрочем, сравнивать было не с чем. Он не испытывал самодовольства по поводу того, что от него зависит судьба всех миров, которые создаст золотистый, он не испытывал гордости за своё самоотверженное решение, ведь не осталось ни гордости, ни самодовольства, ни каких-либо размышлений.
Чёрный шар ничего не обдумывал, ведь обдумывать было нечем и нечего. Он плыл вперед... или назад... Неизвестно, в какую сторону, ведь не было сторон. Одна лишь мысль прицепилась инородным золотистым волоском, и мысль эта придавала значения всем мирам его антипода, всей местности, в которой он плыл, в которой, благодаря наличию чёрного шара, появилось множество отличительных черт.
Мысль была: "Этот идиот-создатель всё-таки забыл про идею".