Детство и юность ушли в прошлое. Пришла пора созревать человеку для
самостоятельной жизни. Но это уже совсем другая история.
Впереди ждёт работа в шахте и поступление в институт. Работая
электрослесарем узнал, что горнорабочий получает больше в два раза,
чем электрослесарь. Написал заявление о переводе и пошёл к начальнику
шахты. Поймал его не в кабинете, а на территории возле состава
железнодорожных вагонов, в которые загружался добытый в шахте уголь.
«Подпишите заявление» - попросил я его. Взял он мою бумажку, прочитал
и спросил: «А зачем тебе это нужно»? Прикинулся бедненьким: «Деньги
нужны. Видите, плащ на мне? Это не мой. У товарища по общежитию взял,
а ещё надо сестрёнкам помогать». Окинул он меня взглядом с головы до
ног и говорит: «Повернись спиной». Не понял. – Ко мне спиной – повторил
начальник шахты. Повернулся. Он достал из кармана авторучку,
приложил к моей спине заявление и завизировал его. Дальше дело
техники. Отдел кадров решил всё за меня. Не буду рассказывать о работе
на новом участке. Физически очень было трудно бросать уголь на
конвейер лопатой. Об этом расскажу после демобилизации из Армии.
Август 1964 года. Вовсю идут экзамены для поступления в ВУЗы.
Подал заявление и я о приёме в Тульский политехнический институт на
факультет «Автоматика и телемеханика». Чем моя морда хуже других?
Нужно было сдать экзамены по математике, физике, литературе и химии.
По первым двум у меня были неплохие знания. Экзамены по этим
предметам прошли успешно. Литература. На выбор были предложены
три темы для сочинения. Две по образам литературных героев и третья на
вольную тему. Зачем мне «Образ Евгения Онегина в романе А. С.
Пушкина «Евгений Онегин» если я этот роман в стихах не читал ни разу?
Зачем мне другие образы? Пишу сочинение на вольную тему. Не помню о
чём, но если Вы читаете меня здесь, то должны заметить, что
повествованием я не обижен.
Трудно было с химией. Знал я её меньше чем на удовлетворительно,
но больше чем на плохо. Только это не помешало мне прийти на экзамен
с наглой рожей. Все вопросы на вступительных экзаменах давно мною
забыты, а вопрос по химии до сегодняшнего дня остался в памяти. Перед
экзаменом я оторвал обложки учебника, засунул его под рубашку. Читаю
вопрос в вытянутом билете. Крекинг нефти. Что такое и с чем его едят,
даже предположить не могу. Впервые столкнулся с этим словом. Скорее
всего, когда проходили в школе эту тему, меня не было на уроке.
Усаживаюсь за стол, из-под подола рубашки достаю испорченный
учебник химии и ложу его на колени. Раскрываю и нахожу нужную
страницу. Через пару минут прячу книгу обратно. Суть вопроса уместилась
всего на одной странице. Подходит моя очередь к экзаменатору. «Так что
же такое крекинг нефти?» - спросил он, заглянув в билет.
Ответил я так: «У моего отчима в деревне есть большущий чугунный
котёл. Он через резиновые прокладки с помощью пары хомутов
закрывается герметично крышкой. В неё врезана медная трубка, которая
соединятся со змеевиком. Змеевик помещён в корыто с водой». Короче
говоря, хотел ему полностью обрисовать самогонный аппарат отчима и
предложить послать в деревню Скугорево бочку нефти для перегонки её
в бензин. Не дослушал он меня, хотя в билете был ещё один вопрос,
который я знал на отлично. Громко расхохотался, взял ведомость, в моей
графе вывел авторучкой (не шариковой, перьевой) 5 и провозгласил:
«Следующий». Вот так я заработал пятёрку по предмету, который знал
едва на тройку. На этих экзаменах мне повезло. Через неделю вывесили
списки, поступивших в институт. Под буквой Ф оказался и я.
1 сентября начались занятия в институте. Вы думаете, что я бросил
работать и перешёл жить на стипендию? Глубоко ошибаетесь. В нашем
городе Липки были не только вечерняя школа и вечерний техникум, а ещё
и вечерний филиал института. Правда, учиться в нём можно было только
два года, в течение которых изучались общие дисциплины, а потом
студенты переходили на стационар для овладения основами будущей
профессии.
Учусь. В середине октября приходит повестка из военкомата. Еду в
Киреевск. Там он находился. Захожу в кабинет военкома. Тот говорит:
«Готовься к призыву в Армию». - «Я же в институте учусь»,- отвечаю ему.
«Нужно было начинать учиться на стационаре. Там есть военная кафедра,
а в Липках её нет». «Вот это я пролетел», - думаю. Не знал такого
положения. «Могу дать отсрочку только на год», - сказал военком.
Подумал я, поразмышлял немного и спросил: «А на следующий год
отсрочку не дадите». - «Ни в коем случае», - был ответ. Беда она и есть
беда. Не отступай перед бедой, а прямо иди ей навстречу. Чем скорее в
неё войдёшь, тем скорее выйдешь. «Призывайте в этом году», – с грустью
молвил я. Минуту помолчал капитан, разбирая на столе какие-то
бумажки, потом посмотрел и спросил: «А хочешь, я направлю тебя в
бронетанковую академию?» - «Да я в академию экзамены не сдам». - Как
не сдашь, если направляю, я ты уже сдал их, - произнёс он. Всю жизнь
ходить с погонами на плечах? Отказался я от этого предложения. А вот от
отсрочки отказался зря. В 1965 году вышло постановление о
предоставлении не только отсрочки, а и вообще не призывать лиц в
армию учащихся или уже окончивших институт. Это касалось даже
заочного отделения.
Не знаю, чем руководствовался военком, предлагая мне академию.
Ведь туда могут поступить только военнослужащие из офицерского
состава. Остаётся только гадать. Гадать так, гадать. Возможно, в этой
академии был недобор курсантов? Вряд ли. Желающих учиться в
академии среди офицеров тьма тьмущая. Скорее всего, здесь свою роль
сыграла специальность «Автоматика и телемеханика» куда я поступил. В
конкурсе на эту дисциплину претендовали 25 человек на место, а мест
было всего 20. Не трудно подсчитать, что хотели овладеть этой
профессией 500 человек. Это был самый большой конкурс в институт в
том 1964 году. Бронетанковые войска тогда тоже остро нуждались в
специалистах такого направления и, видимо, стремились для учёбы в
академии выбрать лучших. Ведь не просто поговорить меня вызвал на
беседу военком. Но это мои догадки и ничего более.
Через неделю или две получаю повестку о призыве в армию.
Взгрустнулось, но ничего не сделаешь. На сборы давалось пять дней.
Уволился с шахты, получил расчётные. Купил бутылку водки, банку
хороших рыбных консервов, полкило колбасы и буханку белого хлеба.
Жил в ту пору со своим горным мастером Владимиром Ланшиным в
двухместной комнате общежития. У него был мотоцикл марки Иж
Планета. Мы на нём летом не мало поколесили по округе. Бензин
был дешевле сладкого напитка «Ситро» по цене 13 коп. Всего за 9 копеек
можно было купить литр этого топлива. Научил управлять этим
мотоциклетом хозяин и меня. Нередко он, садился он заднее сиденье, а
я с переднего рулил туда, куда мы ехали. Гаишники тогда не дежурили по
дорогам с целью, сами знаете какую, а сидели на своих постах, места
которых мы знали наперечёт.
В тот день зашёл я в сарай, вывел из него мотоцикл, завёл и поехал
встречать тёзку. Он работал во вторую смену, которая заканчивалась в
восемь часов вечера. В октябре в это время наступала сплошная темнота.
По городу ехал тихо. В нём поворот на повороте. А когда выехал на
прямую дорогу, поддал газу. Расстояние до шахты было небольшим.
Ходьба от общежития до неё занимала всего 15 минут. Буквально через
минуту доехал до развилки. Мне надо поворачивать направо. С этой
стороны к перекрёстку приближается автобус. Жму на тормоз. Мотоцикл
на него не реагирует и не убавляет скорости, а она такая, что повернуть
направо или налево равносильно смерти. Решил никуда не сворачивать и
направил мотоцикл под откос. Передо мной была развилка, а не
перекрёсток. Съехал я в кювет и ударился передним колесом о камни,
которых там было уйма и отвернуть от них, не было никакой
возможности. Мотоцикл вместе со мной упал набок и заглох. Ушибся я не
очень больно. В это время, ехавший от шахты автобус остановился. Он
возил шахтёров до посёлка Комсомольский, который находился намного
дальше от шахты, чем город. Из него выпрыгнули ребята с нашего участка,
удостоверились в том, что я сильно не пострадал, и помогли мне выкатить
мотоцикл из-под откоса на дорогу. Заводной рукояткой попробовал
завести его. Завёлся. Сел и на малой скорости поехал назад. Не стал
встречать хозяина этого драндулета без тормозов. Пока мы возились в
кювете, он пришёл в общежитие раньше меня. Оказывается, он
занимался регулировкой тормозов, но не закончил её. Оставил на потом.
А я же ведь этого не знал. При приземлении в кювете помялась фара, из
неё вылетели осколки стекла. Значительно было помято и крыло.
На следующий день поехали в Тулу. Крыло купили, а фару не нашли,
но я ему взамен купил другие дефицитные запчасти. Не знаю доли этого
мотоцикла. В 1966 году в Ташкенте произошло крупное землетрясение, и
Володька Ланшин по призыву уехал в этот город хлебный строить метро.
Встретились мы с ним после моей демобилизации из Армии. Он приезжал
в Липки в отпуск, но о мотоцикле мы почему-то не вспомнили.
Свои проводы в армию организовал я в ресторане. Провожали
друзья. Служившие давали напутствия, а другие просили писать и пели
песни о солдатах. Переночевал я у знакомой женщины официантки
ресторана. В комнате общежития ночевали отчим с женой, которых я тоже
пригласил на проводы. Утром на автобус и в Киреевск в военкомат. Там
нас призывников посадили в другой автобус, который привёз
новобранцев в Тулу. Во время езды почти все спали. Не мудрено.
Практически каждый ездок минувший вечер провёл за столом, на
котором не последнее место занимали спиртные напитки.
Приезжаем в Тулу на сборный пункт. Это здание не знаю как и
назвать. На длинный одноэтажный барак было похоже оно. Было две
двери и перегородка внутри. В одно из помещений натолкали нас как
сельдей в бочку. Не мудрено, в Тульской области много районных
центров и в каждом из них базируется военкомат. Ждали мы так
называемого «покупателя». Подошёл к нашей двери майор и объявил:
«Чью фамилию назову тот должен выйти из здания». Назвал и меня.
«Куда едем товарищ майор», - спросил у него кто-то». - В хорошее, тёплое
место поедем – ответил он, но не сказал куда. Потом через пару дней мы
убедились, что майор не соврал. Через час посадили нас опять в автобусы
и привезли к вокзалу. Поезд стоял не возле вокзала, а на запасной
железнодорожной ветке. Напихали нас в плацкартный вагон до полного
отказа. Многим потом спать пришлось на третьей багажной полке. Я
выбрал вторую.
Вчерашние проводы почти каждого из нас привели к тяжкому
похмелью. В поезде ребята начали доставать из своих загашников
припасённое на этот случай лекарство. Разные ёмкости довелось увидеть.
Алюминиевые баклажки, средних размеров грелки, но больше всего
призывники вытаскивали из нагрудных карманов верхней одежды
обыкновенные поллитровки, купленные в магазине. Также хранилась
бутылка водки и у меня. Наслушались уже отслуживших мужиков и
последовали их советам. Пока везут тебя в часть ты ничей. Паспорт ты
сдал, военного билета ещё не получил.Пей и гуляй в своё удовольствие.
Наказывать за это некому. У нас в отсеке вагона оказался призывник,
который вместе с водкой прихватил и стограмовый гранёный стаканчик.
Выпивали мы по очереди с этого стаканчика. Забыл сказать, что перед
посадкой в поезд нам каждому выдали сухой паёк. Не помню уже что
кроме хлеба в нём было, но на закуску до ужина хватило и даже осталось.
Владелец стаканчика , которому на момент призыва исполнилось 26 лет
прихватил с собой и оригинально изготовленные деревянные палочки. Не
спрашивал из какого дерева их выстругали, но звук они издавли
обворожительный. Он зажимал их между пальцами правой руки и,
манипулируя ими, выбивал разные мелодии. Да да мелодии, а не какуюто там барабанную дробь. Под исполняемую палочками музыку запевал
знакомую многим в то время песню. Голосом он тоже был не обижен.
Многие подхватывали слова и горланили их полупьяными голосищами до
самой Рязани.
Было уже около восьми вечера, когда нас привезли в этот город. Там
приказали выйти из вагонов и построиться в колону. Было темно.
Построились мы не в колонну, а в толпу, вытянутую метров на сто по
дороге. «Вперёд», - звучит команда. Потопали. Впереди проводник, а мы
за ним. Наша колонна занимает всю ширину дороги. Не колонна, толпа.
Впереди мост через неширокую речушку. Возле него стоит сержант и без
устали призывает к тому чтобы по этой переправе шли не в ногу. Из-за
резонанса топота воздействие на мост увеличивается многократно, что
может привести к его разрушению. Из уроков физики мне это было
известно я на всякий случай, посмотрев на впереди идущего
скорректировал свой шаг. Вряд ли следовало предупреждать об этом. По
мосту шла толпа новобранцев, а не строй вышколенных ходить в ногу
солдат. Этому призывникам ещё предстояло научиться.
Мост выдержал нагрузку. Не выдержал монолитности колонны
мотоциклист, который почему-то ехал без света. Поэтому врезался в
позади идущих и повалился на бок. Скорость у него была небольшая. По
этой причине никто не пострадал. Что стало с мотоциклистом потом мы
так не узнали. Не останавливаясь продолжили хотьбу. Минут через пять
подошли к месту кормёжки. Это была столовая внушительных размеров.
В зале было не менее ста посадочных мест. Кто в ней питался в обычные
дни остаётся только гадать. В темноте не было видно ни одного
населённого пункта. Не помню чем кормили нас там, но ужин мне
понравился. Да и не только мне. При употреблении спиртного сухие
пайки были быстро уничтожены и мы до ужина изрядно проголодались.
Поужинали. Построились снова в длинную толпу и потопали к поезду.
Погрузились в вагоны и повезли нас неизвестно куда. Через сутки поняли
по ландшафту и погоде, что едем мы куда-то на юг. Кормили нас, как
правило, на остановках. Еду разносили ребята в белых халатах под
которыми проглядывалась военная форма. Видимо повара. Остановились
однажды на обед в чистом поле. Высыпали все из вагонов. Кругом степь с
уже желтеющей травой, в округе не видно ни то что какого-то поселения,
а даже и ветхого домишки, принадлежащего пастуху. Железная дорога
была однопуткой, по всей вероятности эта ветка была построена
специально для вооружённых сил.
В Туле в это время было уже довольно прохладно и мы все были
одеты по осеннему. Чем дальше мы двигались тем становились теплее и
теплее. На остановках стали подходить к вагонам люди кавказской
внешности и предлагали купить разную вкуснятину. Нас из вагонов не
выпускали. Разговаривали через открытое окно. Денег у нас, естественно
не было, но была уже ненужная верхняя одежда. Мы выменивали её на
водку и закуску. Свой болоньевый почти новый плащ я умудрился
выменять на три бутылки водки и три лепёшки. Цена по тем временам
мизерная, но не пропадать же добру. Ту же участь постигла и костюм.
Приехал я к месту службы в чужих никуда уже не годных шароварах и
сетчатой безрукавке. Вся гражданская одежда прибывших в часть
призывников изымалась и подлежала уничтожению. Не жалко было мне
приобретённых в дороге отрепьев, а вот с плащом было бы огорчительно
расставаться.
Приехали в Ереван около восьми утра. От Тулы до этого города
столицы Армении громыхали по рельсам четверо суток. На площади
перед вокзалом нас ожидали три бортовых грузовика. Кузов каждого из
них был оборудован съёмными деревянными скамейками. На них могли
поместиться 25 человек. Вся наша когорта в эти машины не уместилась.
Пришлось минут 15 подождать пока машины не вернулись и не забрали
остальных.Приехали на место будущей службы. Кругом кирпичный забор
довольно высокий. Ворота на запоре. Ехавший в кабине сержант вышел и
нажал на кнопку звонка. Ворота открылись и мы въехали внутрь
огороженного пространства. Там было четыре здания. Два одноэтажных
и два трёхэтажных. Одно из них от трёх других также было отделено
забором.По всем четырём углам его располагались сторожевые вышки, а
в окна были вмонтированы металлические решётки. Не трудно было
догадаться что за забором находилась тюрьма. Нас отвели к старшине,
выдающего обмундирование.Тот окидывал опытным взглядом
новобранца, выбирал комплект необходимой одежды, свёртывал её во
внушительный комок и бросал в руки вновь прибывшего салажонка. Не
всегда старшина правильно угадывал размер. Были у него и промахи.
Некоторым ребятам приходилось меняться гимнастёрками и брюками
галифе. Мне форма досталась как по росту, так и полноте, в самый раз.
Переодевались мы тут же на улице. Тепло было. Да и вообще в том году
снег зимой в Ереване так и не выпал. Гражданскую одежду всю
выбрасывали в кучу прямо на асфальт.
После того как все переоделись мы перестали узнавать друг друга.
Форма на пару дней обезличила нас. Прозвучала команда построиться в
шеренгу по одному. Хотя и необучены мы, но построились довольно
скоро. Правда, шеренга получилась далеко не прямой. «Как бык нассал»,
- сказали бы мои односельчане, увидев наше построение. Перед нами
тоже в шеренгу, прямой как по ниточке, выстроились офицеры и
сержанты. Возле каждого офицера четыре сержанта. Первым вышел из
строя капитан и отсчитал семь свежеиспечённых солдат. В эту семёрку
попал и я. «Все, кого назвал, на… право!» - скомандовал он и обратился к
младшему сержанту, который стоял рядом с ним в шеренге: «Младший
сержант Кокорин, принимай отделение!» Тот становится во главе вновь
образованной колонны из семи человек и, уже освоенным командирским
голосом командует: «Отделение, за мной!» - и зашагал куда-то строевым
шагом. Мы за ним. Привёл он нас в столовую, она была просторной. Там
в несколько рядов стояли длинные столы. По одну и другую стороны
стола располагались по восемь табуреток. Таким образом, за каждым
столом могли принимать пищу два отделения служащих солдат. На
столешнице примостились кастрюля с жидким блюдом на первое и
половником. Такая же ёмкость с перловой кашей стояла рядом. Венчали
убранство стола металлические чашки и тарелки. Возле них стояла
алюминиевая кружка с горячим сладким чаем. Сержант взял половник и
стал разливать суп по чашкам. Никого не обидел, за год учёбы в
сержантской школе приобрёл нужную квалификацию. Всем досталось
поровну. Лежали возле каждой чашки и три кусочка хлеба. На одном из
них красовался кусочек сливочного масла.
Немного остановлюсь на питании. Пища по калорийности 4200
килокалорий в день на солдата была вполне достаточной, чтобы не
ощущать голода. Однако если в те времена военнослужащего разбудить
спросить среди ночи: «Шамкать будешь?» - обязательно ответит: « Давай
жратву». Как обычно на третьем году службы свой обед и ужин солдаты
не доедают, делятся с салажатами. Те с радостью принимают от
старослужащих подарки в виде супа и каши. Не знаю, в чём крылась
причина голода у солдат первых двух лет службы. Возможно в
незаконченном росте организма. Ведь служить призывали в 18 лет, когда
он ещё полностью не завершил своё развитие, а может и от недостатка
килокалорий. Не врач я. Не могу обсуждать для меня непонятное. Знаю
одно. В армии организм получает большие физические и психические
нагрузки, в результате этого идёт большой расход энергии тела.
После завтрака завели нас в казарму, которая находилась на третьем
этаже. Это помещение не столько длинное, сколько широкое. В нём
расположились в два ряда двухъярусные кровати. Их было 16 по числу
солдат во взводе. Ещё одна койка была одноярусной. На ней спал
заместитель командира взвода старший сержант.
До обеда учились заправлять кровати по-армейски. Это требует
некоторых усилий. В общежитии, бывало, постелешь на матрас пару
простыней, на них аккуратно набросишь одеяло, а в изголовье кинешь
подушку. Просто было в общежитии, но в армии другой порядок. С обеих
сторон концы одеяла надо было заправить под матрас, а потом с
помощью двух тёрок для штукатура в месте соприкосновения матраса с
одеялом
придать последнему прямоугольную форму. Выглядел после этой
процедуры ряд кроватей даже привлекательно.
Вот так работают солдаты тёрками.
После обеда нас ознакомили с распорядком дня и с некоторыми
параграфами из устава внутренней службы, а потом вывели на плац. Стали
учить построению и выполнять команду «Равняйсь». Потом учили движению
строевым чеканным шагом. Не получился он у нас в этот день. Да и не мог
получиться. Для этого надо было научиться ходить в колонне нога в ногу.
Научимся. Впереди ещё три долгих месяца учёбы и не менее долгих, три
года службы.
Распорядок дня военнослужащих по призыву
Время понедельник вторник среда четверг пятница суббота воскресенье
06.50 Подъем заместителей командиров взводов
07.00-
07.10
Подъем личного состава
07.10-
08.00
Утренняя физическая зарядка
08.00-
08.30
Утренний туалет, заправка постелей 08.00 Подъем
08.30-
08.50
ЗАВТРАК
08.50-
09.00
Подъем Государственного флага Российской Федерации. Развод на занятия
09.00-
13.50
Учебные занятия по предметам боевой подготовки Обслуживание
вооружения и
военной
техники
Воспитательные
мероприятия
09.00-
09.50
1-й час
10.00-
10.50
2-й час 10.00-12.50
Спортивномассовая
работа
11.00-
11.50
3-й час
12.00-
12.50
4-й час
13.00-
13.50
5-й час (занятия по физической подготовке)
13.50-
14.10
Смена рабочей одежды, чистка обуви, мытье рук
14.10-
14.40
ОБЕД
14.40-
15.40
Послеобеденный отдых (сон)
Учебные занятия по предметам боевой подготовки
6-й час
15.40-
16.30
Физ. п-ка Занятия по
БП
Занятия по
БП
Физ. п-ка Физ. п-ка
16.40-
17.30
7-й час (занятия по физической подготовке)
17.40-
18.30
8-й час (занятия по физической подготовке)
18.40-
19.20
Воспитательная
работа
Спортивная
работа
Спортивная
работа
Воспитательная
работа
Подведение
итогов
19.20-
19.30
Чистка обуви, мытье рук
19.30-
20.00
УЖИН
20.00-
21.00
Время для личных потребностей
21.00-
21.40
Просмотр ТВ-информационных программ
21.40-
21.55
Вечерняя прогулка
21.55-
22.10
Осмотр внешнего вида, телесный осмотр
22.10-
22.30
Вечерняя поверка
22.20-
23.00
Вечерний туалет
23.00 ОТБОЙ
Распорядок дня воинской части определяет по времени выполнение
основных мероприятий повседневной деятельности, учёбы и быта
личного состава подразделений и штаба воинской части.
Вот почти по такому распорядку мы тогда жили. Обратите внимание на время
для личных потребностей. Всего час отвели для этого. Да и по телевизору в
запланированные 40 минут показывали программу «Время».
К концу курса молодого бойца начали вербовать в школу сержантов.
Предложили продолжить службу в ней и мне. Не нужна она мне, решил
я. Там, как узнал у командира отделения, гоняют также, как и
новобранцев. Правда потом, заработав лычки, сержанты не несут службу
на вышках, а выполняют обязанности начальников караулов и конвоев. К
тому времени мне поручили крутить кинофильмы и сидеть возле рации,
которая находилась в кинобудке. Заметили, что в физическом развитии я
опережаю многих других и имею корочки моториста кино. Видимо
поэтому мне сократили учебный курс молодого бойца и раньше других
освободили от надоедливой муштры. Кино показывал в вечерние часы по
субботам и воскресеньям, а днём сидел возле рации. Неплохо, скажу я
вам, устроился. В это время можно было читать газеты и книги, так как
радиограммы приходили в малом количестве. В основном по рации из
штаба части мне приказывали найти какого-либо офицера. Я должен был
найти его и передать, чтобы он воспользовался телефоном и позвонил по
сообщённому мне номеру. Рация также позволяла слушать с
минимальными помехами вражеские голоса «Голос Америки» и радио
«Свобода». В основном они твердили о том, как у нас всё плохо, а у них за
кордоном лучше некуда. Надо отдать должное этим радиостанциям.
Передачи на международные темы они делали более обширными, чем
средства массовой информации в СССР. Телевидение, радио и газеты в
Советском Союзе почему-то сокращали информацию о событиях не
только в стране, но и за рубежом. Однажды в эфире услышал, как читают
книгу Светланы Аллилуевой дочери Сталина. 20 писем другу. Так она
назвала свои воспоминания. Прослушал не всю книгу, но больше
половины. Аллилуева вспоминает своё детство в большом загородном
доме. Маму, братьев, многочисленных родственников. Она говорит, что
дом всегда был полон гостей, все приезжали с детьми и те носились по
дому и саду. Вокруг подмосковной дачи - лес, дома - уют, шум, тепло и
радость. А вообще, страшная, конечно, книга. И время было страшное. И
не поймёшь по её книге, кем Сталин был. Любящим отцом, железным
человеком или параноиком. У нас Светлану костерили самыми
последними словами. И не за то, что написала об укладе жизни и
порядках в доме своего отца, а потому что сбежала в Индию. Сталина ещё
многие вспоминают, а вот его дочь канула в небытие. Оторвусь немного
от своих воспоминаний и кратко коснусь её биографии. Возможно, это
покажется интересным.
Дочь Сталина Светлана Аллилуева была любимицей своего грозного
отца. Казалось бы, девочке, появившейся на свет в семье человека,
возглавлявшего огромную страну, уготована блестящая судьба. Но на
самом деле всё оказалось иначе. Жизнь дочки Сталина оказалась похожа
на сплошную авантюру, не имевшую ничего общего с судьбами отпрысков
высокопоставленных политических деятелей Советского Союза.
Рождение
Светлана появилась на свет в Ленинграде в последний день зимы
1926 года. Она была вторым ребёнком в браке Иосифа Сталина
с Надеждой Аллилуевой. Кроме неё у «вождя всех времён и народов» и
его супруги подрастал сын Василий. Также у девочки был брат Яков,
которого отцу родила его первая жена Екатерина Сванидзе (он погиб в
немецком плену во время войны).
Жизнь Аллилуевой после самоубийства матери
В достатке, о котором другие могли только мечтать, росла
дочь Сталина Светлана. Биография её детских лет была омрачена ранней
смертью матери, покончившей с собой, когда девочке исполнилось 6 лет.
От Светланы скрывали истинную причину кончины мамы, сообщив ей, что
та умерла на операционном столе во время приступа острого
аппендицита. Но, как позже вспоминала сама Аллилуева, мать просто не
выдержала унижений и оскорблений от своего высокопоставленного
мужа. После её самоубийства Светлана и Василий фактически остались
сиротами, ведь Иосиф Виссарионович был слишком занят
государственными делами и времени на воспитание отпрысков у него не
хватало.
Света росла в окружении многочисленных няней и гувернанток. На
занятия её возил личный водитель. Она прекрасно училась в школе, знала
английский язык. После начала войны её с братом Василием
эвакуировали в Куйбышев. Жизнь девочки была скучной. Ей запрещалось
гулять, дружить с соседскими детьми, разговаривать с незнакомцами.
Единственным развлечением для Светланы стали фильмы, которые она
смотрела по домашнему кинопроектору.
Первая любовь
Василий, в отличие от сестры, скучать не желал. Отец дома бывал редко,
и молодой человек, пользуясь его отсутствием, часто устраивал шумные
вечеринки. Среди знакомых брата можно было встретить известных в то
время артистов, певцов и спортсменов. На одной из таких вечеринок 16-
летняя Светлана познакомилась с 39-летним сценаристом и актёром
Алексеем Каплером. В него и влюбилась дочь Сталина. Биография этой
женщины и впредь будет пестрить романами, но свою первую взрослую
любовь она не забудет никогда. Солидная разница в возрасте не смущала
ни девушку, ни её избранника. Алексей был невероятно красив и
пользовался успехом у женщин. К моменту знакомства со Светланой он
успел дважды развестись. Его бывшими жёнами были известные
советские актрисы.
Юная Света поразила Каплера своей эрудированностью и взрослыми
рассуждениями о жизни. Он был зрелым мужчиной и понимал, что роман
с дочерью «вождя народов» может закончиться для него плачевно, но
ничего не мог поделать со своими чувствами. Хоть за Светой всегда ходил
по пятам личный телохранитель, она умудрялась сбегать от его
преследования и бродить с возлюбленным по тихим улочкам, посещать с
ним Третьяковскую галерею, театральные спектакли, закрытые сеансы
фильмов в Комитете кинематографии. В своих мемуарах Светлана
Иосифовна писала, что никаких близких отношений между ними не было,
ведь в Советском Союзе секс до брака считался позором.
О первом взрослом чувстве дочери Сталину стало известно очень скоро.
Генсек СССР сразу невзлюбил Каплера, и в жизни актёра начались
неприятности. Его неоднократно вызывали на Лубянку и подвергали
многочасовым допросам. Так как судить Каплера за любовную связь со
Светланой было невозможно, его обвинили в шпионаже в пользу
Великобритании и на целых 10 лет отправили в воркутинскую
исправительно-трудовую колонию. Для самой девушки этот роман
закончился несколькими увесистыми пощёчинами от строгого отца.
Первое замужество
Дальнейшая биография дочери Сталина Светланы Аллилуевой связана с
учёбой в МГУ. После окончания школы она поступила на
филологический факультет, но, окончив первый курс, под давлением
отца перевелась на исторический. Девушка ненавидела историю,
однако вынуждена была подчиниться воле папы, не считавшего
литературу и писательскую деятельность достойными занятиями.
В студенческие годы Светлана вышла замуж за Григория Морозова —
школьного друга своего брата. Девушке тогда исполнилось 18 лет.
Сталин был против этого брака и категорически отказался видеться с
зятем. В 1945 г. у молодой пары родился ребёнок, которого нарекли
Иосифом. Первый брак Светланы продлился всего 4 года и, к
превеликой радости Сталина, распался. Как рассказала Аллилуева в
одном из своих интервью, Григорий Морозов отказывался
предохраняться и хотел, чтобы она родила ему десятерых детей.
Светлана же становиться матерью-героиней не собиралась. Вместо
этого она планировала получить высшее образование. За годы брака с
Морозовым молодая женщина сделала 4 аборта, после чего заболела и
подала на развод.
Брак по настоянию отца
В 1949 г. дочь Иосифа Сталина Светлана Аллилуева опять вышла замуж.
На этот раз мужа ей выбрал отец. Им стал сын секретаря ЦК Компартии
Андрея Жданова Юрий. Перед свадьбой у молодых людей не было ни
одного свидания. Они поженились, потому что так хотел Сталин. Юрий
официально усыновил сына Светланы от первого брака. Через год
Аллилуева родила супругу дочь Екатерину, а затем подала на развод.
Иосиф Виссарионович был недоволен такой выходкой Светланы, но
заставить жить её с нелюбимым человеком он не мог. Генсек СССР
понял, что подчиняться ему дочь больше не станет, и смирился с её
бунтарским характером.
Жизнь после отцовской смерти
В марте 1953 года «вождя всех народов» не стало. После смерти отца
Светлане была передана его сберегательная книжка, на счету которой
числилось всего 900 рублей. Все личные вещи и документы Сталина у неё
забрали. Но пожаловаться на невнимание к себе со стороны
правительства женщина не могла. Неплохие отношения сложились у неё
с Никитой Хрущёвым, с которым она вместе училась в университете.
Местом работы Светланы с 1956 г. стал Институт мировой литературы, где
она занималась изучением книг советских писателей.
Ну а что же делала дальше дочь Сталина Светлана? Личная жизнь её
в 50-х годах пополнилась ещё одним браком. На этот раз избранником
Аллилуевой стал советский учёный-африканист Иван Сванидзе.
Совместная жизнь продлилась с 1957 по 1959 года и закончилась, как и в
предыдущих случаях, разводом. Общих детей у супругов не было. Чтобы
скрасить своё одиночество, Светлана заводила кратковременные
романы. В это время список её любовников пополнили советский
писатель и литературный критик Андрей Синявский и поэт Давид
Самойлов.
Побег на Запад
В 60-х годах, с наступлением хрущёвской «оттепели», круто
изменяется судьба дочери Сталина. Светлана Аллилуева знакомится в
Москве с гражданином Индии Браджешем Сингхом и становится его
гражданской женой (заключить официальный брак с иностранцем ей не
разрешили). Индус был тяжело болен и в конце 1966 года умер. Женщина,
используя свои связи в правительстве, попросила советскую власть
позволить ей отвезти прах мужа на родину. Получив разрешение от
самого члена Политбюро ЦП КПСС А. Косыгина, она отправилась в Индию.
Жизнь после отцовской смерти
В марте 1953 года «вождя всех народов» не стало. После смерти отца
Светлане была передана его сберегательная книжка, на счету которой
числилось всего 900 рублей. Все личные вещи и документы Сталина у неё
забрали. Но пожаловаться на невнимание к себе со стороны
правительства женщина не могла. Неплохие отношения сложились у неё
с Никитой Хрущёвым, с которым она вместе училась в университете.
Местом работы Светланы с 1956 г. стал Институт мировой литературы, где
она занималась изучением книг советских писателей.
Ну а что же делала дальше дочь Сталина Светлана? Личная жизнь её
в 50-х годах пополнилась ещё одним браком. На этот раз избранником
Аллилуевой стал советский учёный-африканист Иван Сванидзе.
Совместная жизнь продлилась с 1957 по 1959 года и закончилась, как и в
предыдущих случаях, разводом. Общих детей у супругов не было. Чтобы
скрасить своё одиночество, Светлана заводила кратковременные
романы. В это время список её любовников пополнили советский
писатель и литературный критик Андрей Синявский и поэт Давид
Самойлов.
Побег на Запад
В 60-х годах, с наступлением хрущёвской «оттепели», круто
изменяется судьба дочери Сталина. Светлана Аллилуева знакомится в
Москве и гражданином Индии Браджешем Сингхом и становится его
гражданской женой (заключить официальный брак с иностранцем ей не
разрешили). Индус был тяжело болен и в конце 1966 года умер. Женщина,
используя свои связи в правительстве, попросила советскую власть
позволить ей отвезти прах мужа на родину. Получив разрешение от
самого члена Политбюро ЦП КПСС А. Косыгина, она отправилась в Индию.
Находясь вдали от Советского Союза, Светлана поняла, что
возвращаться домой не хочет. На протяжении трёх месяцев она жила в
родовом селении Сингха, после чего отправилась в расположенное
в Дели американское посольство и попросила у США политического
убежища. Столь неожиданная выходка Аллилуевой вызвала скандал в
СССР. Советская власть автоматически зачислила её в список предателей.
Ситуацию усугубляло то, что дома у Светланы остались сын и дочь. Но
женщина не считала, что бросила их, ведь, по её мнению, дети были уже
достаточно взрослыми и вполне могли прожить самостоятельно. К тому
времени Иосиф уже успел обзавестись собственной семьёй,
а Екатерина училась на первом курсе университета.
Превращение в Лану Питерс
Уехать из Индии прямиком в Штаты у Аллилуевой не получилось.
Чтобы не портить и без того натянутые отношения с Советским Союзом,
американские дипломаты отправили женщину в Швейцарию. Некоторое
время Светлана жила в Европе, а потом перебралась в Америку. На Западе
дочка Сталина не бедствовала. В 1967 г. она издала книгу «20 писем к
другу», в которой рассказала об отце и собственной жизни до отъезда из
Москвы. Писать её Светлана Иосифовна начала ещё в СССР. Эта книга
стала мировой сенсацией и принесла автору около 2,5 млн долларов
дохода.
Живя в далёкой Америке, Светлана попыталась устроить личную
жизнь с архитектором Уильямом Питерсом. После замужества,
состоявшегося в 1970 г., она взяла фамилию супруга и сократила своё имя,
став просто Ланой. Вскоре у новоиспечённой миссис Питерс родилась
дочь Ольга. Безумно влюблённая в своего американского мужа Светлана
вложила в его проекты практически все свои деньги. Когда её сбережения
закончились, брак распался. Позже Аллилуева поняла, что жениться на
ней Питерса надоумила его сестра, уверенная, что у «советской
принцессы» должно быть много миллионов от отца. Поняв, что
просчиталась, она сделала всё, чтобы брат развёлся. После расторжения
в 1972 году брака дочь Сталина Светлана Аллилуева (фото с Уильямом
Питерсом представлено ниже) сохранила за собой фамилию мужа и
осталась вдвоём с Ольгой. Основными источниками её доходов стали
писательский труд и пожертвования от благотворительных организаций.
Возвращение Аллилуевой в Союз
В 1982 г. Светлана перебралась в Лондон. Там она оставила Ольгу в
квакерской школе-интернате и отправилась путешествовать по миру.
Неожиданно для всех женщина в 1984 году возвращается в СССР. Причину
такого решения она позже объяснила тем, что Ольге необходимо было
дать хорошее образование, а в СССР оно предоставлялось бесплатно.
Советские власти встретили беглянку доброжелательно. Ей восстановили
гражданство, дали жильё, автомобиль с личным водителем, пенсию. Но
жить в Москве женщине не понравилось, и она переехала на родину
своего отца в Грузию. Здесь Аллилуевой были предоставлены
королевские условия проживания. Ольга стала посещать школу, брать
уроки русского и грузинского языков и заниматься конным спортом. Но
жизнь в Тбилиси не принесла Светлане радости. Восстановить
испорченные отношения с детьми ей так и не удалось. Иосиф и Екатерина
были обижены на мать за то, что почти 20 лет назад она их бросила. Так и
не смогла найти понимания у близких дочь Сталина Светлана. Биография
её содержит информацию о том, что в 1986 г. она с младшей дочкой снова
эмигрирует в Америку. На этот раз проблем с выездом не было. Горбачёв
лично распорядился, чтобы дочку «вождя народов» беспрепятственно
выпустили из страны. Вернувшись в Штаты, Аллилуева навсегда
отказалась от советского гражданства.
Повторная эмиграция и закат жизни
Как и где жила дочь Сталина Светлана Аллилуева после второго
отъезда из СССР? Вернувшись в Штаты, пожилая женщина поселилась в
городке Ричленд (штат Висконсин). Общение с сыном Иосифом и дочерью
Екатериной она полностью прекратила. Вскоре Ольга стала жить отдельно
от неё и зарабатывать на жизнь самостоятельно. Сначала Светлана
Иосифовна арендовала отдельную квартиру, затем перебралась в дом
для престарелых. В 90-х годах она жила в богадельне в Лондоне, затем
снова уехала в США. Последние годы жизни Аллилуева провела в доме
для престарелых американского города Мэдисон. Умерла от
онкологического заболевания 22 ноября 2011 года. В своём
предсмертном распоряжении Аллилуева просила похоронить её под
именем Ланы Питерс. Место её погребения неизвестно.
85 лет прожила на этом свете дочь Сталина. Биография этой женщины
будет неполной, если не упомянуть о том, как сложилась судьба её троих
детей. Старший сын Аллилуевой Иосиф посвятил свою жизнь медицине.
Он занимался кардиологией и написал много научных работ по
сердечным недугам. О своей матери Иосиф Григорьевич рассказывать
журналистам не любил, был с ней в плохих отношениях. Прожил 63 года.
Умер от инсульта в 2008 году.
Дочь Светланы Иосифовны Екатерина работает вулканологом. Как и
старший брат, она сильно обиделась на Аллилуеву, когда та уехала на
Запад, оставив детей одних. На вопросы журналистов о своей матери
Екатерина Юрьевна предпочитает не отвечать, заявляя, что никогда не
знала эту женщину. Дабы спрятаться подальше от повышенного внимания
со стороны прессы и спецслужб, дочь Аллилуевой уехала на Камчатку, где
и обитает по сегодняшний день. Ведёт замкнутую жизнь.
Младшая дочка Ольга Питерс стала для Аллилуевой поздним
ребёнком. Она родила её на пятом десятке лет. Будучи взрослой, Ольга
сменила своё имя на Крис Эванс. Сегодня она живёт в США, работает
продавцом. По-русски женщина практически не говорит. Как у старших
брата и сестры, у Ольги отношения с матерью не сложились.
Долгую и яркую жизнь смогла прожить дочь Сталина Светлана
Аллилуева. Биография с фото, представленные в статье, позволили
читателям узнать много интересных фактов о её судьбе. Эта женщина не
боялась скандалов, общественного мнения и осуждений. Дочка «вождя
народов» умела любить, страдать и начинать жизнь заново. Она не смогла
стать хорошей матерью для своих детей, но никогда от этого не страдала.
Светлана Иосифовна не терпела, когда её называли дочерью Сталина,
поэтому, оказавшись на Западе, навсегда распрощалась со своим старым
именем. Но, став Ланой Питерс, она так и осталась для всего мира
«советской принцессой».
Извините меня, подлеца. Пересказывая биографию дочери Сталина,
забыл о том, что здесь я вспоминаю эпизоды из своей жизни. Она далеко
не такая яркая, как у Светланы Аллилуевой, но всё-таки имеет место быть.
Вернёмся в казармы. Всему когда-то приходит конец. Пришли к финишу
курса молодого бойца и мы. Наступила пора нести службу по охране
заключённых. К этому времени мы научились маршировать парадным
шагом, петь строевые песни и перепрыгивать гимнастические снаряды
козла и коня. Я, правда, потом индивидуально за три года дальнейшей
службы научился ходить на руках, делать стойку на брусьях, крутить
«солнышко» на перекладине, а также плясать вприсядку. Изучили мы и
инструкцию по применению оружия по заключённым в зону отбывания
наказания, а также не по заключённым в неё. Научились не только быстро
разбирать и собирать автомат Калашникова АКМ, но и метко стрелять из
него. Упражнялись потом мы в стрельбе на меткость каждое воскресенье.
Стреляли одиночными и очередями. Сам собой появился автоматизм. Как
только мушка направлена на цель, указательный палец сам по себе
машинально жмёт на курок. Из-за этого автоматизма крупно пострадал
мой друг. Потом, если не забуду, расскажу об этом.
Помню первый выезд на стрельбище. Стреляли мы из положения
лёжа. Так как показано на фото. Извините за некачественное
изображение. Снимку уже более 50 лет. Выцвел со временем. Такую
участь постигла и другие фотографии.
В пятидесяти метрах от нас стояли мишени. Выдали по три боевых
патрона. Пули от них я все всадил в десятку, так называемое яблочко.
Сказалась полученная тренировка от Николая Титовича, директора нашей
семилетней школы. Никто из взвода не повторил мой успех, а командир
части, просматривая мишени, возле которых мы стояли, заставил
представиться не только по фамилии, а ещё назвать имя и отчество.
Достал из нагрудного кармана блокнот и что-то записал в него.
Закончился курс молодого бойца. Пора начинать защищать Родину.
От кого? Помните, я вам рассказывал, что маршировали мы на плацу
рядом с тюрьмой? Если нет, то мне придётся сообщить, что призвали нас
в войска МООП. Министерство охраны общественного порядка, сейчас
МВД. Этому министерству кроме руководства милицией входила и
обязанность по охране мест содержания приговорённых судом граждан к
лишению свободы. Вот и учили нас не защищать отчизну, а охранять
заключённых от побегов из зоны заключения. Нас пару взводов
передислоцировали в казармы, которые находились в пяти километрах от
Еревана. Там уже квартировал взвод старослужащих. Рядом
расположились небольшое селение курдов и колония общего режима.
Обозвали это подразделение отдельным дивизионом. Почему? Не знаю.
В Советской Армии оно называлось бы батальоном. Скорее всего, этот
термин прижился ещё со времён НКВД. Пришлось ребятам всю
оставшуюся службу торчать на вышках и наблюдать за трудом
заключённых в огороженной двумя рядами колючей проволоки в
промзоне и развлечениями заключённых в зоне жилой, бараки которой
находились за сплошным забором. Неподалёку от этого забора
находились и наши казармы.
Каждый день перед строем, заступающих в караул солдат дежурным
офицером ставилась боевая задача. Звучала она так: «Слушай боевую
задачу! Вы заступаете на службу по охране заключённых. Приказываю!
Службу нести бдительно и не допустить их побега!» К этим словам иногда
были и дополнения, касающиеся оперативной обстановки на тот момент.
Охраняли мы ещё и другие объекты. Тюрьму, возле забора которой мы
учились не только маршировать, а ещё и теоретически распознавать
каверзы заключённых, направленных на обман конвоиров, армейские
склады, центральную больницу з/к и женскую колонию. О ней потом я
расскажу более подробно, так как волей случая находившихся в ней
женщин пришлось охранять полных два месяца.
Меня в дивизионе также ждала любимая кинобудка и находившаяся
в ней рация. По ней принимал здесь только редкие радиограммы.
Записывал их на лист бумаги и относил адресату. В это время ощущался
сильный дефицит солдат в нашем подразделении, да и не только в
нашем, а по всей части под номером 3407. Ждали пополнения из
погранвойск забракованных там новобранцев. Этим хлопцам не повезло.
Им предстояло служить три с половиной года вместо трёх. Призывались
они весной, а демобилизация в наших войсках проходила только осенью.
Не буду заострять внимание на этой несправедливости. Всё это не
нарушало тогдашних законов.
При этой недостаче контингента пришлось постоять на вышке и мне.
Первый раз отправили меня в караул на охрану центральной больницы
заключённых (в дальнейшем ЦБ). Разводил нас по постам начальник
караула старший сержант, служивший уже третий год и знающий службу
не только от А до Я, но и от Ю до Б. Для смены часового с каждым
сменщиком поднимался на вышку и требовал: «Часовой такой-то пост
сдать, заступающий пост принять!» Первый говорил: «Пост сдал» - второй
отвечал «Пост принял». Сдавший пост вместе с разводящим спускалась с
вышки. Процессия смены караула двигалась дальше таким же порядком.
Пройдёт не многим больше трёх месяцев как станут нарушаться
некоторые параграфы устава караульной службы. Тот же сержант от
случая к случаю только будет ходить менять часовых, а центр тяжести
своей службы перенесёт в основном на своевременную побудку спящих
солдат, которые должны заступить на смену. Это будет потом, а пока идём
к моей вышке. Впервые в жизни поднимусь на неё. Поднялись. Весь
ритуал приёма-сдачи смены прошёл, как и раньше, только начальник
караула задержался и объяснил мне новичку: «Видишь два забора, а
между ними контрольно-следовую полосу? Смотри, чтобы через них
даже мышь не проскочила ни с той, ни, с другой стороны. Особое
внимание обращай на здание, только из него могут бежать
заключённые», – проинструктировал он меня и удалился.
Обычно общая смена караулов у нас проводилась в 18:00. На каждый пост
назначали по два рядовых солдата. Сначала первый стоит на вышке, через
три часа его сменяет другой. Потом опять через такое же время
принимает пост первый и так полные сутки. Муторное это дело. Даже
выспаться как следует не удаётся. Часовому запрещается: спать, сидеть,
прислоняться к чему- либо, писать, читать, петь, разговаривать, есть, пить,
курить, отправлять естественные потребности или иным образом
отвлекаться от исполнения своих обязанностей, принимать от кого бы то
ни было и передавать, кому бы то ни было какие-либо предметы,
досылать без необходимости патрон в патронник. Часовой должен
отвечать на вопросы только начальника караула, помощника начальника
караула, своего разводящего и лиц, прибывших для проверки.
Заступил я на пост во вторую смену в девять вечера. Стою, как
положено, соблюдаю устав, смотрю в оба во все стороны. Зима. Уже
довольно темно, только электрические фонари неплохо освещают зону
ЦБ. Примерно через полчаса выходит из здания мужик и идёт прямо в
мою сторону. «Стой, стрелять буду!» - кричу я. Он постоял секунд 10,
повернулся и ни слова не говоря пошёл назад в свои апартаменты. «Зачем
с дураком разговаривать?» - видимо подумал он, а через некоторое
время болваном я обозвал себя сам. Минуты через три четыре к моему
посту галопом мчится знакомое лицо: «Стой, кто идёт?» - кричу я.
«Начальник караула старший сержант Лебедев» – прозвучал ответ.
«Продолжай движение» – разрешил я. Всё по уставу. Он мигом подбежал
и вскарабкался ко мне на вышку, спросил: «Почему ты не пустил
заключённого в туалет?» «Какой туалет?» - не понял я. «Да вот же он» -
показал он на неприметную деревянную будку, находившуюся в двадцати
шагах от вышки. «Подожди, сейчас опять приду, только не кричи, стой,
всех и так видно» - сказал он и побежал в дежурку доложить надзирателю,
чтобы тот объяснил заключённым казус, случившийся с одним из больных
при посещении туалета. Не обманул он меня. Пришёл на пост.
Разговорились. В основном он рассказывал, как другие, впервые
поднявшись на вышку, вели себя. Бывали случаи и более курьёзные по
сравнению с моим казусом. Мне сказали: «Особое внимание обращай на
здание, только из него могут бежать больные арестанты». Про туалет ни
слова. Вот я и подумал, что вышедший из здания зек намерен совершить
побег. Невдомёк мне салаге ещё было, что в пределах огороженной зоны
лишённый свободы гражданин может передвигаться куда хочет и как
хочет, даже ползком или на четвереньках. Проговорили мы с сержантом
почти до конца моей смены, за это время туалет перед отбоем посетили
ещё несколько больных. Познакомились ближе и, оказалось, что мы с
ним земляки. Призывался он из города Новомосковска Тульской области.
На этой же вышке уже летом произошёл вопиющий случай. Жара,
часовых мучает жажда. Начальник караула, тот же старший сержант
Лебедев, разносит по постам ежечасно воду в чайнике. Поднимается к
часовому, а тот лежит на полу вышки и во сне храпит. Автомат
предусмотрительно засунул под гимнастёрку чтобы не обезоружили в
случае чего. Сержант решил разбудить его оригинальным способом. Стал
лить на голову воду из чайника. Спящий солдат от этого сразу не
проснулся, а начал грести по полу руками как будто он в водоёме. Через
десяток секунд он, конечно, проснулся и сразу схватился за автомат.
После сонную ретивость его начальник караула остановил командирским
голосом и пригрозил не только гауптвахтой, а и дисциплинарным
батальоном. Только напиться не дал. Вода в чайнике кончилась. Всю
вылил на голову спящего и при этом, как потом рассказывал, смеялся до
слёз. Для офицерского состава этот случай остался неизвестным.
И ещё пару раз мне пришлось нести службу на этом объекте, но уже
не на вышке, а контролёром на контрольно-пропускном пункте.
Интенсивно работать на нём приходилось с 8 до 9 часов утра. На работу в
это время спешили врачи и обслуживающий персонал, а на смену
надзиратели. Входные и выходные двери запирались на засовы, которые
с помощью системы приводов соединялись с рычагами, расположенными
в караулке. По звонку надо было нажать на рычаг, открыть засов и
впустить звонившего в так называемый предбанник. Потом проверить у
него пропуск и открыть дверь в зону. Одна из врачей, смотрю, проносит в
больницу просторную сумку и как видно далеко не пустую. «Передачи
сегодня запрещены» - говорю я ей. Она вынимает из своей кошёлки
трёхлитровую банку полную воды, а в ней находится полчище пиявок.
Знаю, что в больницу могут нести только лечебных кровососов и пошутил:
«А Вы не могли бы и мне присосать одну?» «Молодой солдатик тебе не
такие пиявки для разжижения крови нужны. У молодых девчат между ног
находятся они. Лучше таких присосок не существует в мире» – ответила
она мне. Врач была уже в бальзаковском возрасте. Скорее всего, я
покраснел от её слов и поспешил нажать на рычаг, чтобы открыть ей дверь
в зону.
В этот же день случилась со мной и другая история. Ближе к обеду
звонок из зоны. Открываю задвижку, через дверь врывается надзиратель
в прямом смысле этого слова и громко просит: «Ребята, помогайте, Там
драка. Начальник караула будит одного из часовых, который покрепче
остальных, и они втроём идут к месту происшествия. Через небольшой
промежуток времени под руки затаскивают буйного заключённого на
КПП. Тот, что есть силы, упирается ногами. Затащили. Здесь ему никуда не
деться. Уложили его на пол. «Володя, наручники!» - кричит надзиратель.
Взял наручники, они на каждом КПП у нас были, и зашёл в предбанник.
Зек никак угомониться не может. Машет руками и ногами. «Цепляй
наручники» - говорит начальник караула, а сам с надзирателем заломил
ему руки за спину. Легко сказать, цепляй, вот только как это сделать. Нас
многому учили, а как обращаться на практике с наручниками, научить
забыли. Никогда не тренировался в надевании этих браслетов на чьилибо руки, но принцип работы их знал. Бью по запястью правой руки,
наручник не закрывается. Бью по левой. То же самое. Присмотрелся.
Оказывается, я не той стороной и не в том положении защёлкой бил по
руке. Повторил. На этот раз оковы закрылись надёжно. Бросили
заключённого в пространстве между дверей одного, а сами ушли в
караульное помещение. Часа через полтора буян запросил пощады
жалким
голосом и попросил вызвать надзирателя, а после того как он пришёл,
извинился за учинение драки в своей палате. Ушли они в зону не так
суматошно, как пришли, а чинно благородно. Больше никаких чепэ в этот
день не было.
Примерно в это же время 24 апреля 1965 года весь армянский народ
отмечал свою трагическую дату. Минуло 50 лет со дня турецко-армянской
резни. В этот день в 1915 году 1,5 миллиона армян было разными
способами уничтожено турками. Это практически 2/3 населения. Лучшие
земли Араратской долины были присвоены Турцией. Отошла к ней и
священная гора Арарат. Но даже по сей день не исчезает с герба Армении
этот двуглавый пяти тысячник, который можно увидеть с любой точки
Еревана.
В одиночестве среди равнины,
Любуясь чем-то свысока,
Арарат своей вершиной
Проткнул небрежно облака.
Это я сам сочинил и сам на память выучил.
В этот день практически сразу после обеда на бобике подъезжает к
казарме подполковник командир дивизиона. Забыл его фамилию.
Приказывает построиться всем без исключения офицерам, сержантам и
рядовым в одну шеренгу. Длинной она получилась, даже асфальта на пару
человек не хватило. Подполковник, после обязательных команд
«равняйсь», «смирно», «вольно» пошёл вдоль строя и показывая пальцем
на пришедшему ему по вкусу солдата произносил: «Ты!» Не помню уже
скольким он тыкнул, но закончив проход вдоль строя приказал: «На кого
указал два шага вперёд! Остальным разойтись!» Два шага вперёд шагнул
и я. Когда ненужные военнослужащие разошлись, командир дивизиона
сделал краткую информацию для нас о турецко-армянской резне. Потом
его голос приобрёл форму приказа: «Вы командируетесь для охраны
порядка в городе. Оружие применять только в том случае если для вас и
сотрудников милиции будет угроза для жизни. В остальных событиях его
применять только по приказу. На вышках тюрьмы будете нести службу по
двое. Получена информация о том, что некоторые люди под видом траура
попытаются освободить политических заключённых из тюрьмы. На
вышках будете стоять по двое – повторил он, – по невооружённым
нападающим ни в коем случае не стрелять. Автоматы бросайте в зону, а
магазины с патронами кидайте в морду нападающим. При тяжёлом
случае вас прикроют». Кто и как прикроет, не сказал, но свой приказ
продолжил: «Старший лейтенант Агарян, всем выдать автоматы, а
Флакову снайперскую винтовку». Видимо командир части не зря записал
в свой блокнот мою фамилию во время первых моих удачных стрельб.
Доложил командиру дивизиона: «Товарищ подполковник, я эту винтовку
ещё в глаза не видел» - сказал я ему - «Я тоже на фронте пушку в глаза не
видел, а как увидел почти полностью погибших пушкарей, так сразу
зарядил её и выстрелил успешно. Руководил мною тяжело раненый
командир пушки. Пушка не винтовка. С нею ознакомишься на месте.
Главное стреляешь метко» - ответил он и тут же скомандовал: «По
машинам!» Отвезли нас в Ереван и высадили по нужным точкам. Нам
троим, достался пост на чердаке одного из домов напротив Дома Советов.
Не сидели мы на нём, хотя и можно было, а лежали. Так удобнее. Один
даже умудрился после привезённого в этот день добротного ужина
уснуть. Двое с автоматами лежат. Я тоже лежу и в окуляр винтовки
наблюдаю. Вся центральная площадь города как на ладони. И даже
крестиком, отмеченным на нём, можно было прицелиться куда тебе
угодно. Ребятам тоже захотелось посмотреть в этот бинокль. Не
пожадничал. Пролежали на этом чердаке почти до полуночи. Ничего из
вон выходящего в тот день не произошло. Была внушительная мирная
демонстрация перед Домом Советов. Никто не выкрикивал никаких
лозунгов. Шёл народ мирно и спокойно, даже слова громкого нельзя
было услышать. Во всём чувствовался траур. Разве будешь стрелять по
этим людям даже из снайперской винтовки. Одно дело стрелять по
мишеням, а другое по людям, шедшим в печали. На груди многих женщин
можно было заметить чёрные ленточки, приколотые булавкой к платьям,
да и мужики в основном были одеты в чёрное. Все в тот день перед
нашими глазами прошли мирно и спокойно. Не было попыток и
освобождать заключённых из тюрьмы.
Правда, на второй день офицеры рассказывали, что толпа
демонстрантов направилась в сторону Турции. В Ереване через речушку
Раздан, протекающую в ущелье было построено два известных нам моста.
Один назывался почему-то Киевским, по которому автомашины могли
проезжать в четыре ряда, а второй прозвали мостом Победы. К нему и
направились оставшиеся неугомонными демонстранты. Река Раздан в
столице Армении мелкая, только потом, получив несколько притоков,
разольётся во всю свою ширь. Мост был узким, а поэтому не уместил
нахлынувшей толпы и три человека, чтобы их не раздавили о перила,
были вынуждены прыгать в воду. А её чуть выше колена. Двое
прыгнувших получили повреждения ног. Говорили и о другом. Посольство
Турции приспустило над принадлежавшим ему зданием свой
государственный флаг на полных пять минут. Это произошло во время
демонстрации собравшихся в Москве армян у турецкого
представительства. На это время страны Ататюрка для Советского Союза
не существовало.
Даже сейчас не знаю, верить этим слухам или нет. Ведь
распространяли их среди нас офицеры, которые в основном были
армянами, а их мясом не корми, проживут и на хлебе с водой, дай только
при случае расхвалить свою нацию. Тогда в эти рассказы верил, а сейчас в
достоверности их стал почему-то сомневаться. Далеко не все армяне
дураки, и идти 32 километра до границы с Турцией пешком мало кто
решился бы. А что даст граница? Надо продолжить путь до Анкары. Свои
же пограничники не дадут пересечь рубеж. Приспустили флаг… Турция и
по сей день не признаёт геноцида армянского населения, а при СССР и
подавно не признавала. Хотя может быть кто-либо из живущих в то время
вспомнит об этом случае? Трудно сказать.
В двухстах метрах от наших казарм расположилась
немногочисленная деревенька. Удивительные курды жили в ней. На
подворье у них содержалось небольшое стадо коров голов на 15 и такая
же по размерам, но больше по численности отара овец. Животных надо
кормить и поить. В тот год в Араратской долине снег зимой так и не выпал.
Стояла тёплая безветренная погода. В феврале между высохшей
прошлогодней травой из земли начали пробиваться робкие ростки
свежей зелени. Намудрила что-то природа в 1965 году на просторах
Армении. Жители деревни, не мудрствуя лукаво начали выгонять на
пастбище овец со своим бессменным предводителем козлом под
надзором детишек, которые ещё не доросли до школьного возраста.
Утром выгоняли, ближе к вечеру загоняли обратно. Коров почему-то не
пасли. На час два выпустят на улицу и обратно в стойла. Животным нужен
не только корм, а и вода. Метрах в 100-х от крайних домов деревни,
ближе к нашему забору из-под земли бил ключ с вкусной родниковой
водой. Пить из него животным не разрешали кроме осла, который
доставлял воду на всю курдскую братию.
Почему-то упёртого человека принято называть ослом или ишаком.
На мой взгляд, осел довольно-таки миролюбивое животное.
Работоспособное, зря упрямиться не будет. Человек частенько, не зная
повадки животных, приписывает не свойственные им характеры и
поведение. Любил я смотреть, как работает курдский ослик. Одна из
женщин с ведром в руке идёт к водоисточнику. Рядом с ней шагает
ишачок. Через спину его с помощью верёвки подвешены две молочных
фляги ёмкостью 38 литров. Хозяйка ведром наполняет эти фляги водой и
лёгким тумаком по загривку отправляет осла к своим хибарам. Тот долго
не раздумывая, включает свои четыре ходулины и без провожатого несёт
полные бидоны к месту назначения. Там их опорожняют, и он
самостоятельно идёт к ключу. Такая работа могла продолжаться долгое
время. В девяностые годы так сновали челноки. Деятельность таких
предпринимателей также подразумевала их постоянные переезды от
места закупок товара до места их сбыта и обратно.
Не забывал ишачок в свободное от работы время и к нам за забор
наведываться. Не мудрено. Здесь его ожидали картофельные очистки с
кухни. Жрал их с большим удовольствием и пока все не съест к нему
лучше не подходи. Иначе может повернуться к тебе задом, и тогда от
задних копыт добра не жди. Очистки съедены. Теперь его можно взять за
шерсть на загривке и вести куда угодно. Шёл не с упрямством, а
совершенно безропотно. Полный месяц, а то и больше позировал он
нашему фотографу любителю рядовому Ерофееву. Прихватил он из дома
фотоаппарат и щёлкал нас в разных перспективах. Иногда удачных,
иногда нет. В любом случае мы сбрасывались ему на плёнку, фотобумагу,
проявитель и закрепитель. На довольно устойчивый хребет осла однажды
запрыгнул и я. Вот таким получился на фотографии.
Ждите, выехал! Написано на чемодане.
Мужики у курдов одевались согласно веянию времени, а вот
женщины почему-то остались в далёкой прошлой моде. Носили они
замысловатого покроя кофты без юбок. Их заменяли фартуки. Фартук
спереди, фартук сзади. Получалась юбка. Не в этом изюминка. Дело всё в
том, что когда приходила пора обновить одежду, они не снимали старые
фартуки, а попросту повязывали на них новые. У пожилых женщин можно
было увидеть довольно внушительный слой такой одежды. Ещё у них
была тяга к ожерельям из монет. Однажды, когда мы трое в воскресенье
сидели на траве за забором, к нам подошла любопытная школьница
курдиянка. По-русски понимала, но говорила плохо. Их пацаны шпарили
по-русски не хуже нас. Заметил у неё на шее монисто из нескольких
монет. Пересмотрел их все, она с удовольствием их показывала. Одна из
них оказалась 1875 года выпуска. Спросил: «Откуда она у тебя?» Долго не
могла понять, о чём я её спрашиваю. Пришлось пару раз повторить вопрос
в другой редакции. Наконец поняла и ответила: «Бабушка». Видимо по
наследству от прабабушки перешла к ней эта монета. Для нумизматов она
представляла определённую ценность.
Не видел я, чтобы мужчины в этом селении занимались каким-нибудь
делом на подворье. Все они работали на предприятиях Еревана. Хорошо
изъяснялись на армянском и русском языках, а знать курдский им сам бог
велел. Полиглотами были, а вот о женщинах этого не скажешь. Они
содержались в каком-то изолированном обществе, которое трудно
охарактеризовать, одним словом. Да и слишком мало у нас было
времени, чтобы узнать всю подноготную бытности тамошних жителей.
Девчата нашего возраста там были, но с ними не пошпрехаешь. Русскому
языку не обучены и поэтому были они для нас немыми, как, впрочем, и
мы для них. Да и вообще русскому солдату даже с хорошо знающей
русский язык армянской девушкой не рекомендовалось заводить близкие
знакомства. Армянам в протяжение чуть ли не 3 тысяч лет удалось
сохранить свою нацию в чистом виде. Поэтому к людям другой
национальности, желающим соединить свою жизнь с армянкой,
относились не только злобно, а и враждебно вплоть до убийства. Таковы
нравы были в Армении в начале 60-х годов прошлого века. Изменились
ли они сейчас? Не знаю.
Продолжаю ожидать редкие звонки вызовы по рации и показывать
кинофильмы. Как-то в кинопрокате мне выдали киноплёнку с
иностранным фильмом, не помню, какой страны, да и название тоже
забыл. На долго запомнился эпизод из этой кинокартины. Бегущие от
полицейских двое преступников заскакивают в стоящий на обочине
дороги самосвал, заводят его и жмут по газам, одновременно поднимая
кузов. Полицейские стреляют, но для бегущих их пули как мёртвому
припарка. В то время существовал такой порядок. В субботу кручу фильм
у себя, а в воскресенье передаю ящики с кинолентой офицеру
представителю жилой зоны заключённых. Приходил он не один, а с двумя
з/к носильщиками. Те грузили на плечо по ящику и относили в зону. Там
показывали кино только раз в неделю в воскресенье.
Мне, а также писарю каптенармусу, старшине и бжижке вменялось
в обязанность доставлять часовым еду в производственную зону. Служба
службой, а обед должен быть по расписанию. Кто такой бжижка? Это наш
фельдшер срочной службы, призванный на неё сразу после окончания
медучилища. Для нас русских слово бжижка звучало как прозвище, а на
самом деле с армянского оно переводилось как врач. Зона была
расположена метрах в двухсот пятидесяти от наших казарм. Была
огорожена двумя рядами колючей проволоки, за которой лагерники
изготавливали деревянные ящики под водку, консервы и другие нужды
торговой сети. Тарную дощечку для них привозили на грузовиках откудато из Еревана. Работали заключённые не жалея своих сил. При
постоянном перевыполнении норм выработки осуждённому по
постановлению суда грозило сокращение срока на треть, а то и на полную
половину. Только-только гружёные автомобили проезжали через КПП,
как кузов его облепляли нуждающиеся в дощечках работники, и прямо на
ходу начиналась выгрузка. Машина шла на минимальной скорости,
шофёр боялся задавить кого-нибудь. К месту своей разгрузки самосвалы,
а привозили досточки почему-то больше всего они, подъезжали с
наполовину опустошёнными кузовами.
После просмотра детективного фильма заключёнными в
воскресенье, мы во вторник, а может быть в среду или четверг принесли
обед конвоирам. Ничего в тот день не обещало необычного. Как всегда,
сменили на вышках часовых, те пошли на КПП обедать. Вдруг с
разгрузочной площадки отъезжает самосвал и, набирая скорость, мчится
не к контрольно-пропускному пункту, а прямо на проволочный забор.
Пока мы соображали, что к чему поднялся кузов у самосвала и он, пробив
ограждение, помчался к дороге. Побег на таран. Оружие в этом случае
применяется без предупреждения. Стреляем, а что толку. Кабина, в
которой находится бегущий, защищена поднятым кузовом. Как потом
оказалось, бежали двое. Растяпа-шофёр покинул своё водительское
место, а ключ оставил в замке зажигания. Получил он на работе нагоняй,
но сбежавших пришлось искать. Не долго длилась их свобода. Одного
задержали через три дня, второй скрывался немного дольше. Водворили
их в штрафной изолятор (ШИЗО) и передали дело в суд. Тот не
рассматривал подробные дела, а сразу добавлял дополнительно три года
отсидки, но уже в колонии не общего, а строго режима. Организатору этой
аферы до конца срока оставалось пять лет, а вот второй должен был
освободиться уже через три месяца. Вместо этого ему добавили ещё три.
Только не месяца, а года. «Почему бежал?» - спросил судья. На этот
вопрос от него не дождались внятного ответа.
Недолго мы базировались возле аула курдов. Месяца через три нашу
роту опять перевели в старые пенаты, где мы осваивали премудрости
караульной службы. Только там уже наши казармы превратили в
центральную больницу для заключённых, огородили колючей
проволокой и добавили ещё пару вышек для охраны. Нас поселили в
довольно просторном одноэтажном здании. Оказались мы опять в центре
столицы Армении.
Ереван. Два года прослужил в этом городе. Чем он мне запомнился?
Многим. Во-первых, как заядлый курильщик вспоминаю табачную
фабрику. Туда в свободный от караула день солдат не менее раза в месяц
возили разгружать или перетаскивать с места на место мешки с табаком.
С этой задачей мы справлялись довольно успешно. Мешки были зашиты
со всех сторон, но попадались и с дырками. Через них мы вытаскивали
табак и набивали им свои карманы. Потом в красном уголке из подшивок
газет вырывали старые, рвали их до нужного размера и крутили
самокрутки. Было время побродить и по папиросному цеху. В сигаретный
нас почему-то не пускали. Видели как делают автоматы папиросы. Искал
в Интернете снимки их, но так и не нашёл. В том цеху умные машины с
завидной скоростью выдавали на «гора» пачки папирос с
Беломорканалом.
Не буду утомлять читателя описанием техники производства табачных
изделий. Скажу одно. Изготовление папирос производится на двух машинах:
гильзовой и папиросной, последнюю, вернее одну из ее версий, также
называют гильзонабивной. Машины обычно увязываются в линию, в которую
входит и упаковочное оборудование. Вот это оборудование иногда и
допускало сбой в ритмичной работе автоматов. Не затаренные в пачки
папиросы помещались в обыкновенный картонный ящик, который без
сожаления отдавали нам. Иногда он был полным, иногда нет, но для нас
курящих это было великим подспрьем к тем трём рублям семидесяти
копейкам, которые заменяли махорку раньше выдававшуюся солдатам ввиде
пайка. Рассказывали, что наших солдат раньше водили работать и на
коньячный завод, но после возвращения в подразделение некоторых из них в
непотребном состоянии отказались от этой затеи.
Ещё возили нас на овощной консервный завод. Огурцы, помидоры,
баклажаны и другие, подлежащие консервации овощи мы вытаскивали из
автогрузовиков и заносили в цех. Там ссыпали в моечную машину и на этом
наши услуги для этого предприятия заканчивались. Дальнейшую работу по
консервированию продолжали женщины. Готовое сырьё для закупорки в
банки ещё горячее разрешалось не только пробовать, а и есть. Большинство
из нас предпочитало баклажанную икру, некоторым нравилась кабачковая.
Ох, и вкунятина! Только как есть её? Из лотка, где она варилась пригоршней
черпать и в рот отправлять? Работницы фабрики выручали нас. Выделяли
полных пять ложек, а может и все шесть, точно не помню, бывших у них. Много
это или мало на 30 человек? Судите сами. Только мы по очереди, орудуя ими
умудрялись утолить сопровождавший нас голод на полную катушку. Даже в
столовой в этот день съедали не всю пищу. Некоторые блюда оставались
недоеденными больше чем наполовину. В обычные дни это было бы верхом
самоистязания. Как уже говорил пищи в первые два года службы солдату
постоянно не хватало. Баклажанная икра была с достаточным количеством
растительного масла, а поэтому питательная. Со временем перед поездкой на
это предприятие мы научились прихватывать с собой из столовой все
небольшого размера кастрюли и там наполнять их незатаренной продукцией
завода. Ребята,сменившиеся из караулов с удовольствием уминали
неожиданную добавку к ужину.
Конец весны. Наступила футбольная пора. На каждый матч с участием
армянской команды «Арарат» нас всех, свободных от караульной службы
везли невооружёнными на стадион «Раздан» и на длинные деревянные
скамейки, поставленные вдоль беговой дорожки усаживали на всё время
матча. Для чего? Командиры не объясняли, а мы и не спрашивали. Скорее
всего для устрашения зрителей. Армяне очень темпераментный народ и,
видимо, поэтому организаторы футбольных матчей ожидали каких-то
эксцессов во время их проведения. Не было их на стадионе в отличие от
сегодняшних дней. Да и слова фанат в то время не знали. Для нас просмотр
матча хотя и на скамейках был гарантирован на самых лучших местах. Ничто
не мешало обзору поля на котором происходили футбольные баталии.
Видели вблизи практически всех игроков тогдашней сборной СССР по
футболу. Помню первое посещение стадиона. Конец мая 1965 года. Арарат,
после сыгранного вничью финального матча за выход из первой в высшую
лигу с казахским Кайратом, вместе с ним выходит в неё. Первую игру дебютант
проводит на своём поле с московским Торпедо, в тот год носившего звание
чемпиона страны. В составе этой команды выступал, но не особо блистал
знаменитый игрок сборной СССР Эдуард Стрельцов. Он по футбольному полю
не бегал, а всё время пасся у правого края ближе к воротам соперника. Когда
ему пасовали мяч, то со скоростью спринтера мчался к вратарю соперника.
Мяч у него в это время как будто приклеивался к бутсам. Но в этой игре
защитники Арарата охраняли его вдвоём, а иногда и втроём. Всего один раз
дали пробить ему по воротам. Пробил. Мяч пролетел выше верхней
перекладины, хотя и бил он с короткого расстояния. Взялся он за лысую
голову и пошёл опять на своё место ждать паса. По пути смачно высморкался.
Поединок закончился вничью при счёте 1:1. Когда мы садились в кузова
автомашин армяне болельщики кричали нам: «Видели как мы вас уделали?»
Попутно показывая на руках непристойные жесты. Ничью посчитали за свою
победу. А почему бы и нет? Новичок вышей лиги не проиграл чемпиону
страны. Более того. Буквально через 6 лет в 1973 году сам поднимется на
высшую ступеньку пьедестала почёта. Играл Арарат с Торпедо и в августе во
втором круге чемпионата. Начало игры для Торпедо не предвещало ничего
хорошего. Не прошло и десяти минут как в их воротах мяч побывал трижды.
3:0. Было отчего упасть в уныние. Этот матч мы в прямом эфире смотрели по
телевизору. Комментировал его знаменитый Николай Озеров.
Армяне, которые смотрят телевизор, хлопают в ладоши, а мы, понуро
опустив головы, молчим. К концу первого тайма игра потихоньку переходит в
ничейное русло, а во втором тайме Эдуард Стрельцов забивает четыре
безответных гола. 4:3 в пользу Торпедо. «Гад Стрельцов – восклинул один из
офицеров армянин – на фронте я с такими не церемонился». Не знаю что он
имел ввиду, но я набрался храбрости и сделал ему замечание: «Товарищ
капитан, Стрельцов игрок сборной СССР, а ведь Вы за эту страну воевали под
Ленинградом и ни за какую другую». «Извини Флаков, чувства болельщика
подвели» - ответил он и поторопился выйти из красного уголка где находился
телевизор. Чего-то другого в играх Арарата с противниками не запомнилось.
Он выигрывал и проигрывал, иногда игра заканчивалась вничью. Но всё это
не сохранилось в моей памяти, хотя в то время среди болельщиков, а ими
были почти все, рьяно обсуждали поединки футболистов.
Икра овощная хорошо, табак хорошо, футбол прекрасно, а цирк лучше. Я
его очень люблю всем своим нутром, поэтому буду долго рассказывать о нём.
Если для вас цирк не является искусством, ремеслом, то стибренные статьи из
Интернета не читайте, а вежливо пропустите. Название «цирк» произошло от
римских овальных площадок, на которых проводились различные народные
праздники, соревнования, показывались шоу. В те времена римляне любили
наблюдать за людьми, состязающимися в силе, ловкости, различных умениях.
Так и появился особый вид зрелищ, который сегодня зовется цирком. Но
таким, каким мы его знаем и любим, он стал только в 18 веке. В Париже было
построено специальное круглое здание для показа искусства джигитовки и
акробатических этюдов. Позже итальянцы подхватывают эту идею и добавили
в программу представления номера с животными и мимами. Что такое цирк,
в России узнают в конце 18 века. В 1764 году в Москве с гастролями побывал
английский наездник, и это шоу положило начало открытию сразу нескольких
стационарных цирков. К середине 19 века во многих русских городах были
построены такие площадки. Постепенно рамки шоу расширялись,
формировались традиционные программы и складывались цирковые
профессии. Современный цирк – это сложный синтез индустрии зрелищ,
искусства, менеджмента и технологий.
Истоки цирка исследователи видят в древних состязаниях в силе и
ловкости. Он формировался как способ демонстрации особых умений,
которые часто не имели практического применения. Специалисты,
характеризующие цирк как искусство, в первую очередь обращают внимание
именно на отсутствие какой-либо результативности в действиях артистов. Они
не соревнуются, завоевывая призы, а именно позволяют увидеть
возможности человека и испытать при этом эстетическое удовольствие.
Главное выразительное средство циркового искусства – трюк, он рассчитан на
то, чтобы вызвать у зрителей эмоцию: смех, удивление, испуг, восторг. Все это
роднит цирк с другими видами зрелищных искусств: театром, кино. На арене
человек показывает способности природы к метаморфозам, только объектом
этих превращений являются не камень, глина или краска, а сам человек. Он
творит по законам эксцентрики, демонстрируя высшие возможности
человека. Основными эстетическими категориями циркового искусства
являются: реприза, трюк, номер, сверхзадача, эксцентричность.
Цирк в Ереване располагался недалеко от нашего подразделения и
поэтому нас туда не возили, а водили колонной по два пешком. Как только на
гастроли прибывает новая труппа циркачей, а их в Советском Союзе было
немало, так возле цирка мы тут как тут. Ведь маршировкой и политзанятиями
солдата не удовлетворишь. В свободное от караулов время в самоволку
сбежит. Вот и организовывало вышестоящее командование нам походы на
разгрузку табака и овощей, а самое интересное переноску вещей артистов
цирка из автоконтейнеров на четвёртый этаж, где находилась их гостинница.
Личных вещей у циркачей было совсем мало. Все они умещались в чемоданах
и, нам немного нужно было времени, чтобы перенести их в будущие
апартаметы хохмачей, эквилибристов и дрессировщиков. Сложнее было
разгружать зверей и возить на тележках их клетки в отведённые им номера на
первом этаже цирка. Представьте себе тигров и львов в клетках. Их
вытаскиваешь из кузова автоконтейнера вшестером каждого, а они не
переставая рычат на тебя, пока их конуру не поставишь на тележку и не
отвезёшь на отведённое в зверинце для них место. Ох, и страшна была такая
работа. Правда, рыси при переноске их хранили молчание. Да и клетки их
были подсилу нам двум.
Немного расскажу о Запашных, усмирителей хищников. Это цирковая
династия. Основателем цирковой династии укротителей, гимнастов
и акробатов Запашных был клоун Карл Томсон, который гастролировал ещё
в царской России под псевдонимом Мильтон. Дочь Томпсона, Лидия, с 15 лет
выступала в цирке как наездница и гимнастка, а её муж Михаил
Запашный дал династии всем известную фамилию. Михаил
Запашный родился в 1900 году и к цирку отношения не имел — он работал
портовым грузчиком в небольшом приморском городке Ейске. На арену его
пригласил борец Иван Поддубный, который заметил недюжинную силу
молодого человека. Так, Михаил начал практиковаться в жанре французской
борьбы и некоторое время выступал под псевдонимом Орленок. Позже он
увлекся силовой акробатикой и особенно прославился с номером «Акробатыснайперы», элементом которого была стрельба из мелкокалиберной
винтовки.
У Михаила и Лидии Запашных родились пятеро детей: Сергей, Вальтер, Анна,
Мстислав и Игорь. Михаил не хотел, чтобы его дети работали в цирке,
надеялся, что они получат хорошее образование и поэтому принципиально не
брал их на гастроли. Однако во время Великой отечественной войны 16-
летнему Вальтеру и 6-летнему Мстиславу пришлось выступать
с акробатическим номером в Саратовском цирке, чтобы прокормить семью.
После войны мальчики остались в цирке и выступали в самых разных жанрах:
клоунаде, воздушной гимнастике, джигитовке, мотогонках, дрессировке
животных, укрощении хищников. И хотя со временем братья стали выступать
раздельно, оба пришли к дрессуре. Кстати, именно Вальтер
Запашный впервые на манеже оседлал льва и создал аттракцион «Среди
хищников», в котором одновременно участвовали тигры, львы, пантеры
и рыси. А Мстислав окончил режиссёрский факультет ГИТИСА и прославился
не только как дрессировщик, но и как постановщик цирковых программ. Так,
в 1977 году он создал единственный в мире спектакль, где в одной клетке
оказались слоны и тигры, в 1996 году артист получил за него Государственную
премию РФ в области литературы и искусства. Не менее известен и героикоисторический цирковой спектакль-пантомима Мстислава Запашного
«Спартак», который по масштабу постановки не имеет аналогов в мире.
С 2003 по 2009 год Мстислав Запашный занимал должность
гендиректора Росгосцирка.
Мстислава и в глаза не видел, а работу со своими кошачьими хищниками
Вальтера смотрел на одном из представлений в цирке.
Сам Вальтер Запашный почему-то не присутствовал при разгрузке своих
львов и тигров, следили за ней Эдгар и Аскольд его сыновья. В семилетнем
возрасте братья впервые вошли в клетку к хищникам и с тех пор работали в
самых разных цирковых жанрах. Получили ряд цирковых премий,
признавались «Лучшими цирковыми артистами года», с 1999 года —
заслуженные артисты России, а с 2012 им присвоено звание народных.
С ними довелось поговорить. Не помню о чём. Ведь в то время они были
ещё детьми и жаловались на то, что приходилось менять каждый месяц
школу. Это не мешало им на представлении выполнять сложные
акробатические номера, а во время показа отцом дрессированных кошачьих
хищников стоять возле клетки с противопожарными стволами. На всякий
случай оберегали отца от неадекватного поведения хищников. Тот тоже имел
при себе стартовый пистолет, и иногда для устрашения зверей по ходу
зрелища пользовался им. Нужно было это или не нужно знал только
дрессировщик. Во всяком случае, звери безропотно слушались его. Лицо у
него почему-то было красным, как у алкоголика. Вряд ли он был пьющим.
Звери запах перегара не переносят и в клетке, в которой он с ними находился,
расправились бы только так.
Наталья Дурова… Дрессировала она в то время ластоногих. Моржей,
тюленей и котиков. Совсем неплохо у неё это получалось. С ней мы
проговорили минут двадцать. Пока другие ребята вытаскивали из контейнера
ёмкости с ластоногими под присмотром хозяйки мы с Мишей Колобовым
подошли к ней и завязали разговор. Она была разговорчивой женщиной и
поболтать с нами солдатами не отказалась. Рассказала, откуда брала зверей,
как их дрессировала. Запомнился рассказ цирковой актрисы о своей жизни:
«Дома в Москве бываю только два месяца в году. Один раз в отпуске, другой
на гастролях. Вся жизнь проходит в переездах из цирка в цирк». –
повествовала артистка. В её голосе чувствовались толи грусть, толи жалость к
себе. Писала она и рассказы. Предисловие к её книге «Мой дом на колёсах»
я приведу здесь.
К читателям
Книга, которую вы держите в руках, называется «Мой дом на колёсах».
Почему она так названа, что это за дом на колёсах, кто в нём живёт? И кто
написал эту книгу?
Дом на колёсах – это большой товарный вагон, в котором живут какое-то
время необыкновенные артисты – дрессированные животные,
переезжающие из города в город, выступающие в разных цирках нашей
страны и за рубежом. Эти артисты показывают своё искусство, неся радость
зрителям – детям и взрослым.
Дом этот часто меняет адрес, но название у него всегда одно, оно чётко
написано мелом на стенках вагона: «Цирк России». Ниже добавлено:
«Осторожно: живность!»
Пассажиры в этом доме могут быть разные: и попугаи, и кабаны, и
обезьяны, и калифорнийские морские львы, и лисички-сибирячки, и голуби, и
вороны, и кошки, и собачки, и многие другие артисты-путешественники.
Хозяева этих животных, дрессировщики, едут вместе со своими
питомцами и должны быть внимательны и чутки к ним. Одним нужно тепло,
другим – прохлада. Кто-то испугался толчка вагона и скрежета колёс, занемог
от качки, тяжело вздыхает или жалобно пищит. У кого-то болит от ушиба
лапка…, и дрессировщики должны всё замечать. Они для своих питомцев и
добрая няня, и заботливая мама, и опытный доктор. Им нередко приходится
переставлять клетки, чтобы всем питомцам было спокойно, тепло и удобно.
Дрессировщики терпеливо занимаются с ними, добиваясь, чтобы «артисты»
хорошо считали, прыгали, жонглировали, пели, танцевали и т. д.
У каждого животного есть своя история. Вот озорная зелёная мартышка
Чечил решила стать слесарем-водопроводчиком и чуть не устроила аварию. А
это индюки Журик и Индя, великолепный домашний инкубатор. У них своя
занятная история – это подарок цирку скромного белорусского милиционера.
Есть в цирке особая школа – школа зверей. В ней учатся умный грач Кара,
мудрая лисичка Дымка, дружные еноты Тяпа, Ляпа и Мишка, заботливая
кошечка Кисоль…
Прочитав рассказы, вы узнаете об удивительной дружбе природных
врагов – ежа и мышонка, познакомитесь с единственным в мире
дрессированным моржом Витей-Витязем, полюбите Чебурашку – лемурчика
из Конго, надолго запомните ламу Петьку, его заботу о пеликанах и слонах, и
многое другое.
В этой книге быль и сказка живут рядом, а люди и животные
разговаривают на языке добра, доверия и понимания. В каждом рассказе –
чуткость, нежность и любовь людей к нашим братьям меньшим, забота о них,
знание их природы и психологии.
В разделе «Советы юным дрессировщикам» автор мудро, доходчиво и
подробно объясняет, как можно самим работать с животными. Дрессировать,
оберегать их, вместо того чтобы мучить и обижать. И в любом дворе, где живут
ребята, доступно создать свой театр зверей и сломать ту жестокость по
отношению к животным, которая у детей пока ещё идёт не от сердца, а от
избытка энергии. В повести «Большой театр «” Малышка”» рассказывается,
как на юго-западе столицы, в одном из дворов, был создан такой театр
самими ребятами.
Написала все эти и другие интересные истории Наталья Юрьевна Дурова,
известная писательница, талантливая дрессировщица зверей и птиц,
народная артистка СССР и России, лауреат Государственной премии СССР и
многих других премий. Она – академик Российской академии естественных
наук, главный режиссёр театра зверей «Уголок дедушки Дурова». Н. Ю.
Дурова щедро наделена разнообразными дарованиями и имеет мировую
известность. Это подтверждается всеми её должностями, званиями и
наградами.
Дурова – внучка знаменитого артиста Владимира Леонидовича Дурова,
клоуна-сатирика, учёного. Он создал особый, безболевой, метод дрессуры
животных. Это первый артист цирка, получивший в 1927 году звание
заслуженный артист республики. Им был создан и подарен детям
замечательный волшебный Уголок. Владимир Леонидович – основатель
целой династии цирковых артистов Дуровых, автор научных и
художественных книг для детей и взрослых.
Мой дом на колёсах (сборник)
Родилась Наталья Юрьевна Дурова 13 апреля 1934 года в семье
потомственных артистов цирка. Отец её – Юрий Владимирович Дуров,
народный артист СССР. Мама, Зинаида Тимофеевна Дурова, артистка цирка,
помогала своему мужу.
Старинный дворянский род Дуровых насчитывает около шестисот лет. Это
наша гордость, славная история. Военное искусство в этой семье успешно
сочеталось с литературным. Широкую известность получил поэт-петрашевец
Сергей Фёдорович Дуров и женщина-воительница Надежда Андреевна
Дурова, героически сражавшаяся с французами в войне 1812 года, потом
создавшая свою знаменитую книгу «Записки кавалерист-девицы».
По семейной традиции, Дурова работать начала рано. Впервые на
цирковой манеж она вышла со своим отцом, когда ей было четыре года. В
дальнейшем работала уже самостоятельно, создавая собственные номера,
вошедшие в золотой фонд российской культуры.
С ранних лет она находилась то на манеже, то в конюшне, то в клетках.
Однажды даже была обнаружена в вольере белого медведя, в гостях у самого
свирепого хищника.
Дурова с детства кочевала с родителями по всей стране, сопровождала
животных в товарных вагонах, в теплушках.
Наталья Юрьевна получила образование ветеринара-диагноста, после
окончания школы в 1951 году поступила в Литературный институт им. А. М.
Горького, стала членом Союза писателей СССР. Ею написано более тридцати
книг для детей и взрослых, не считая переводов книг писателей разных
народов. Она пишет сценарии спектаклей для театра зверей, ею создано
много сценариев документальных фильмов, диафильмов.
Она работала и работает с самыми разными животными. И даже с такими,
с какими до неё никто не выходил на арену цирка. Вот некоторые из них: рысь,
кинкажу, носуха, цапля.
Обладая необычайной силой воли и мужественным характером, она
может смело войти в клетку к хищнику.
Писать она стала рано именно о том, что хорошо знает и любит, – о цирке,
о людях, которые там служат, о животных, с которыми её связали работа и
путешествия. Наталья Юрьевна рассказывает, как училась понимать повадки
животных, бережно обращаться с ними, дрессировать по дедушкиному
методу. Она пишет о гастролях с животными не только по России, но и по
всему миру, говорит о том, какими качествами должен обладать человек, чья
профессия связана с дрессировкой зверей и птиц, сколько мужества и
самообладания нужно тому, кто работает с хищниками.
Эти качества понадобились Дуровой при самостоятельной работе с
гепардом Каем. В Хабаровске на арене цирка юная дрессировщица была
ранена рысью, но нашла в себе силы закончить номер, несмотря на боль. Об
этом случае вы прочитаете в рассказе «Котька».
Поездки на БАМ, по Кавказу, гастроли по городам Сибири, Урала, в
республики Средней Азии, в Прибалтику давали ей богатый материал для
создания полноценных художественных произведений.
Первая книга, «Гибель старого Ямбо», появилась в 1953 году, а вторая –
«Ваш номер» – включена в программу обязательного чтения школьников.
Дурова – страстный пропагандист классической и современной
литературы. Она ежегодно участвует в проведении Недели детской книги,
различных презентациях, живо интересуется творчеством молодых
писателей.
Жизненная позиция Натальи Юрьевны Дуровой заключена в названии её
двухтомника «Я с жизнью в прятки не играю», вышедшего в 2001 году.
Особое место в творчестве Дуровой как писателя занимают эссе, глубокие
философские размышления о жизни, о взаимоотношениях людей и животных,
о природе, об экологии, о воспитании доброты и благородства, о судьбе
детей. В эссе «Зимний соловей» Наталья Юрьевна пишет: «О, как мне хочется
остаться доброй волшебницей в жизни любого малыша, чтобы помочь ему
ощутить в себе Человека, сознающего свой долг перед Землёй, где родился,
которую должен спасти, защитить и потом цветущей передать входящим в
мир малышам других поколений».
Если захочется, читайте её рассказы под этим адресом.
https://www.litmir.co/br/?b=217560&p=1 Ничего не стоит щёлкнуть лишний
раз мышкой.
Закончилась выгрузка зверей Дуровой, она ушла, а через несколько минут
подъехал следующий контейнер. Привезли в нём лилипутов. Почему не в
автобусе? Не знаю. Открыли заднюю дверь, а они сгрудились шеренгой вдоль
открытого борта, а прыгать на землю боятся. Высоко для них. «Колобов, твой
груз приехал» - крикнул кто-то из солдат. Миша Колобов, сосед мой по койке
в казарме мужичок сельский. Выше среднего роста и силой обладал не
меньшей чем у богатыря Муромца. Подходит к лилипутам, хватает одного под
правую, другого под левую и бережно опускает на асфальт. Мы смеёмся.
Смеются и лилипуты: «А по двое под каждую руку взять слабо?» - хохочут они.
Миша молча подбирает понравившихся ему четверых коротышей и
выполняет их желание. Берёт под правую мышку двоих под левую столько же
и не опускает их тут же на землю, а относит метров на пять от грузовика. Под
весёлый смех таким образом выгрузил всех, кроме двоих. Те не побоялись и
выпрыгнули на землю сами. Может быть и другие могли проделать это сами,
но ведь мы имели дело с артистами цирка, причём способными похохотать
над собой. После Миши Колобова наступила наша очередь потрудиться на
лилипутов. У каждого из них было по чемодану, то и по два личных вещей. Их
затащили на четвёртый этаж в гостиницу, а вещи из реквизита в кладовку на
первом этаже.
Лилипуты. Или карлики. На самом деле они жуть как обижаются, когда
мы, «большие и умные» так их называем. В свой адрес они предпочитают
слышать "маленькие люди"…Об этих миниатюрных созданиях было известно
с древних времён. Всегда и повсюду, в любой стране и на континенте
лилипутов окружал если не совсем зловещий, то хотя бы с лёгким налётом
мистики ореол. Разумеется, сегодня всё по-другому, но... Несмотря на то, что
"они" проводят даже конкурсы красоты, их жизнь, как и тысячу лет назад,
полна тайн и загадок, сложностей и оскорблений. Впрочем, в данном случае
трудно обвинять людей, ведь «маленькие» всегда привлекали внимание
«больших», и это всячески эксплуатировалось. Издавна маленькие люди
работали актёрами и циркачами, состояли в шутах и говорящих куклах при
дворе правителей, развлекая и веселя.
Надо сказать, что эти два понятия (лилипуты и карлики) скрывают под собой
совершенно разные физические отклонения. Последние, к примеру, менее
привлекательны: у них обычно короткие конечности и маленькое тельце,
увенчанное большой, уродливой головой.
Лилипуты, напротив, весьма гармоничные миниатюрные люди с детскими
личиками и такими же голосками.
Также очень часто эксплуатируется и женское сексуальное обаяние
современных "дюймовочек".
Но, вопреки мнению "больших людей", лилипутов можно встретить не только
в цирке, здорово выполняющих сложные трюки или попросту веселящих
народ шутками. Многие из них успешно самореализуются на поприще
медицины... У этого канадского хирурга, например, уникально сильные руки,
а оперирует он уже более 14 лет.
Также считается, что из карлиц и лилипутиц получаются великолепные
педиаторы, - ученые вполне серьезно заговорили о том, что понять ребенка
маленькому взрослому намного проще.
В общем, у них все как у "больших". Да и в большинстве случаев такие дети
рождаются в полне нормальных семьях.
Причин маленького роста много. Чаще всего сказывается
эндокринологическая патология, например дефицит гормона роста,
вырабатываемого гипофизом. Такие люди хорошо сложены, но, будучи
взрослыми, сохраняют пропорции, близкие к детским. Помимо маленького
роста их отличают сухая, склонная к морщинам кожа и тонкий детский голос.
Иногда маленький рост вызван проблемами не гипофиза, а генов человека –
структурным нарушением либо отсутствием одной Х-хромосомы. Иногда
организм этих людей просто не усваивает гормон роста, но чаще причина
маленького роста все-таки таится в костной системе. Такое заболевание ведет
к прямой патологии - не растут, прежде всего, конечности и деформируются
некоторые хрящевые части тела – уши, нос... Увы, проверенных
стопроцентных способов лечения подобных заболеваний пока нет. Но и у
карликов, и у лилипутов, вопреки бытующему мнению, бывают дети
абсолютно нормального роста! Перед вами бабушка-лилипутка, ее дочь
(лилипутка), и внучка - абсолютно здоровый ребенок с вполне нормальным
ростом!
К сведениям о росте карликов следует относиться столь же критически, как и
к сведениям о росте великанов, только здесь преувеличение сменяется
преуменьшением. Точно так же, как 234 см представляется пределом роста
гигантов, 56 см следует считать пределом роста для взрослых карликов (для
сравнения: длина новорождённых - 46-50 см).
Самым низкорослым из взрослых, способных самостоятельно передвигаться,
в наши дни считался Гул Мохаммед (родился 15 февраля 1957 года) из Дели,
Индия.
19 июля 1990 года его обследовали в госпитале Рам Манохар, Дели, Индия,
где было установлено, что его рост составляет 57 см, вес - 17 кг. Остальные
члены его семьи имеют нормальный рост.
А вот этот человек, умерший в начале 2002 года, был очень миролюбивым и
обаятельным. Но на жизнь ему пришлось зарабатывать своим уродством.
Самый известный лилипут Голливуда - Мичу Мезарос (Michu Meszaro).
Его снимали более 20 лет.
Один из знаменитых "голливудских карликов" - Верн Тройер.
После роли Мини Мы в "Остине Пауэрсе-2" Верн, что называется, буквально
проснулся знаменитым. Верн Верн Тройер родился в 1969 году его рост всего
82 сантиметра. Однако после знаменитой роли денег он зарабатывает куда
больше, чем несколько вместе взятых великорослых толстяков.
И по признанию самого Тройера, теперь он не спешит давать согласие на
съёмки, если в сценарии речь идёт лишь о беззастенчивой эксплуатации его
физической неполноценности. Теперь-то он может себе это позволить.
Были и у русских царей шуты карлики. Когда Пётр Первый был ещё
мальчиком, ему подарили карлика по имени Яким Волков. Карлик получил
прозвище «Комар». Он стал одним из первых шутов Петра, любившего
потешников и уродцев. В его дворце кроме штатных шутов жило несколько
десятков карликов и карлиц, целая свита, одетая на европейский манер и
способная развлечь государя в тяжёлые для него минуты. Яким Волков, по
признанию самого Петра, спас его во время стрелецкого бунта, вовремя
предупредив об опасности. Кроме того, он часто давал весьма дельные
советы, ибо был смышлён и наблюдателен. Нынешние врачи могли бы
сказать, что шуты бесспорно помогали Петру снимать жесточайшие стрессы,
однако они же выполняли и коммуникационную функцию – метким словом
ставили на место придворных.
Наши знакомые лилипуты тоже зарабатывали себе на жизнь
циркачеством. Какая у них была в то время зарплата? Не спрашивали. Не
спросили и у Дуровой. Не мудрено, ведь мы жили тогда на полном
государственном обеспечении и зарплатой мало интересовались. Вообще то
цирковые артисты получали зарплату на уровне государственных чиновников,
иногда выступали перед первыми лицами государства. Цирковые
выступления были частью пропаганды, которую осуществлял советский
аппарат. Профессия циркача, кроме хорошей зарплаты, стала желаемой и
потому, что артисты имели возможность путешествовать не по стране и за
рубежом в большей степени, чем другие советские граждане. Поэтому в
цирках были не только лилипуты, но и бездари, умеющие только эффектно
прыгать по песку арены.
Всех лилипутов на представлении опустили в огромной корзине из
затемнённого купола цирка. Когда ребята затаскивали её в помещение цирка,
она по ширине в центральные ворота не прошла. Пришлось поставить её на
«попа» и катить до места хранения. Некоторые стали исполнять
акробатические номера, а остальные запели песню. Не помню уже какую, но
звучала она здорово. Их выступление продолжалось минут десять.
Ждём следующий транспорт со зверями. Возле нас молча стоит мужчина,
одетый по последней в то время моде. Подъехал грузовик. Этот мужик
командует: «Без меня не открывать!» Подошёл к контейнеру и сам открыл
задние двери. «Гоша, сюда!» - крикнул он. Из кузова изящно выпрыгивает
бурый медведь в наморднике и становится на задние лапы перед человеком,
выдавшему ему команду. Сразу поняли, что это дрессировщик умного зверя.
Попросил нас выгрузить реквизит. Мише Колобову достался велосипед
Топтыгина, а мне самокат. Поехали мы на них своим ходом. Один крутя
педали, мне достаточно было отталкиваться левой ногой и ехать вперёд.
Заехали в коридор где помещался зверинец, а дальше куда? Остановились.
Ждём. Догоняет дрессировщик в сопровождении медведя. Оказывается, мы
проехали мимо той каморки где должен был храниться реквизит. Завели в неё
транспортные средства и вышли на улицу. По пути встретили двух ребят,
кативших мокик косолапого и мотоцикл Ивана Кудрявцева. Так звали
укротителя бурого лесного зверя. Были и другие причиндалы для выступления
зверя на арене. Занимали они больше половины контейнера. Чтобы
представить их объём щёлкните по этому адресу https://youtu.be/4zkneE6KgHs
Просмотр выступления медведя Гоши займёт у вас не много времени.
Таскать пожитки циркачей на четвёртый этаж не лёгкая, но вполне
посильная работа. От вокзала цирковое имущество возил всего один
контейнер. Пока там его загружали мы отдыхали на зрительных местах рядом
с ареной и наблюдали за репетициями артистов. Это намного интересней чем
смотреть представления. Манеж в цирке практически не пустовал.
Существовал даже график очерёдности его использования циркачами.
Кудрявцев сразу же отправил Гошу на арену. Там косолапый покувыркался
некоторое время разучивая новые для него трюки, а потом дрессировщик
завёл мотоцикл и приказал медведю сесть на него. Тот колесил возле
манежного барьера до тех пор, пока не получил сигнал уехать с арены. Доехав
до прохода ездок свернул в него и спрыгнул на пол. Мотоцикл у него рвётся
вперёд, а медведь тянет назад. Мотоцикл рвётся вперёд, а медведь своими
лапами тормозит и тащит его к себе. Это соревнование зверя длилось до
прихода Кудрявцева, который заглушил мотор и они, миновав проход,
повернули вправо и скрылись в коридоре по бокам которого находилось
множество служебных помещений: гримёрок, мест для содержания
животных, костюмерных.
Следующий отдых после разгрузки реквизита.
На арене женщина с орлом или соколом. Не знаю. Это для меня похожие
птицы. К ноге его привязана бечёвка. «Кыш» - негромко говорит она. Птица
взлетает и устремляется к куполу. Дрессировщица не успела схватить край
шпагата и пернатый усаживается на перекладине высоко под сводом цирка.
До верёвки дотянуться, даже прыгая артистке не удалось. Стала показывать
орлу кусок мяса. Тот не реагировал на приманку. Уже вышел на репетицию
ансамбль акробатов, а хозяйка птицы всё стояла на бордюре и уговаривала её
вернуться. Не знаю, чем закончился этот поединок. Нас позвали разгружать
очередной контейнер, но выслушать словесный поединок руководителя
акробатов и дирижёра оркестра мы успели.
Началась репетиция. Даже невооружённым взглядом было видно, что у
спортсменов слаженности нет. «Маэстро, бл*дь ты какую музыку играешь?» -
крикнул руководитель ансамбля и обложил палочкомахателя трёхэтажным
матом. Тот не остался в долгу и ответил ему также матерщиной, но более
сочной. Оказывается, мат при общении был присущ не только шахтёрам,
одним из которых я себя считал, но и артистам цирка.
Мат, матерщина, нецензурные выражения – явление неоднозначное. С
одной стороны, существуют малообразованные и некультурные люди,
которые и двух слов без мата связать не могут, с другой – достаточно
интеллигентные и воспитанные люди порой тоже матерятся. Порой эти слова
сами вылетают из наших уст. Ведь бывают такие ситуации, когда невозможно
иначе выразить своё отношение к происходящему...
Мат — разновидность ненормативной лексики в русском и других языках.
Обществом мат осуждается в большинстве своём и воспринимается
негативно. А иногда и вовсе может расцениваться как хулиганство. Кроме того,
известны случаи, когда мат употреблялся в произведениях классических
авторов, таких как Пушкин (да-да! сложно поверить, но это действительно
так), Маяковский и др.
Если кто-то кроет кого-то или что-то нескончаемым потоком матерных
слов, причём, делая это по-своему замысловато, то подобное называется
«трёхэтажным матом».
Бытует мнение, что матерщина на нашу землю была занесена татаромонгольскими ордами. И что будто бы до этого самого момента на Руси
бранных слов не знали вовсе. Естественно, это не так. Т.к. позиция в духе «все
пакостное нам принесли извне» очень уж удобна, и так свойственна многим
из нас.
Кочевники тут совсем не причём, т.к. у них не было обычая
сквернословить. Данный факт отмечал ещё в 13 веке итальянский
путешественник Плано Карпини, посетивший тогда Центральную Азию. Он
писал, что бранные слова у татаро-монгол вообще отсутствовали, и наоборот,
русские летописные источники говорят нам о том, что мат был распространён
на Руси задолго до ордынского ига.
Современная нецензурная брань, корнями уходит в далёкую языковую
древность.
Самым главным матерным словом считается слово х**, то самое, что
можно встретить на стенах и заборах всего мира :)
Если взять это культовое слово из трёх букв, то ему так же соответствует
слово «хер». На древнерусском языке, «похерить» - означает перечеркнуть
крест на крест. А слово «хер» - значит «крест». Мы же привыкли считать, что
данное слово используется для обозначения мужского полового органа,
наряду с тем самым бранным словом из трёх букв. Дело в том, что в
христианском философском символизме, крест на котором распяли Иисуса
Христа, рассматривается не как орудие позорной казни, а как победа жизни
над смертью. Таким образом, слово «хер» использовалось на Руси для
обозначения слова «крест». Буква «х» в русском языке обозначается в виде
пересечённых линий, и это не просто так, ведь Христос, христианство, храм,
хер (крест). Также существует мнение, в соответствии с которым, фраза
«Пошли вы все на ***!» была придумана защитниками славянского язычества.
Они выкрикивали её ругаясь на христиан, пришедших насаждать свою веру.
Первоначально это выражение обозначало проклятье, перефразируя можно
сказать, что они имели в виду «Ступайте на крест!», т.е. пускай вас распнут, как
и вашего Бога». Но в связи с победой православия на Руси, термин «крест»
перестал иметь негативное значение.
В христианстве, например, сквернословие почитается за великий грех, то
же и в исламе. Русь приняла христианство позже своих западных соседей. К
этому времени мат вместе с языческими обычаями прочно укоренился в
русском обществе. С приходом на Русь христианства началась борьба с
бранными словами. Православие объявило войну мату. Были случаи, когда в
Древней Руси сквернословов наказывали плетьми. Матершина была
признаком раба, смерда. Считалось, что благородный человек, к тому же
православный, никогда не станет сквернословить. Сто лет назад человека,
который дурно выражался на людях, могли забрать в полицейский участок. И
советская власть вела войну с матершинниками. По советским законам
сквернословие в публичном месте должно было наказываться штрафом. На
деле же эта мера наказания применялась весьма редко. Наряду с водкой, мат
в это время уже считался неким атрибутом молодецкой доблести. Ругались
милиционеры, военные, высшие чиновники. У высшего руководства "крепкое
словцо" и сейчас в ходу. Если вождь употребляет матерные выражения в
разговоре с кем-то, это означает особое доверие.
Лишь в интеллигентной среде ругаться матом было признаком дурного
тона. А как же Пушкин, скажете вы, а Раневская? По свидетельству
современников, Пушкин в жизни не употреблял грубых выражений. Однако в
некоторых его "тайных" произведениях можно встретить матерные слова. Это
был всего лишь эпатаж - пощёчина рафинированному обществу, которое его
отвергало. Ах, вы такие лощёные - так вот вам мой "мужицкий" ответ. У
Раневской мат был неотъемлемой частью её богемного образа - имиджа, как
теперь говорят. Для того времени это было оригинально - внутренне очень
тонкая натура, внешне ведёт себя как мужик - дымит вонючими цыгарками,
ругается матом. Сейчас, когда мат звучит на каждом шагу такой фокус уже не
пройдёт.
Вообще лингвисты считают, что корни матерных слов есть во многих
индоевропейских языках, но по настоящему развиться они сумели только на
нашей земле.
Итак, три основных матершинных слова, обозначающие мужские и
женские половые органы, и сам половой акт как таковой. Почему же эти слова,
которые всего на всего обозначают вещи присущие всем живым существам,
стали в итоге ругательствами? Видимо наши предки придавали очень
большое значение детородной функции. Словам, которые обозначали
детородные органы, придавалось магическое значение. Их запрещено было
произносить всуе, чтобы не навести на людей порчу.
Первыми нарушителями данного запрета были колдуны, которые
занимались тем, что наводили порчу на людей и занимались прочими
очаровательными вещами. После, это табу начали нарушать те, кто хотел
показать, что им закон не писан. Постепенно матом начали выражаться просто
так, от полноты чувств, например. При этом все это развивалось, и основные
слова обрастали массой производных от них слов.
Существуют три основные лингвистические версии привнесения мата в
русский язык, основанные на исследованиях, проведённых в разное время
различными историками и лингвистами:
1. Русский мат - наследие татаро-монгольского ига (одна из теорий,
которая, как мы уже выяснили, несостоятельна сама по себе);
2. Русские матерные слова когда-то имели по два значения, впоследствии
вытеснив одно из значений или слившись воедино и превратив значение
слова в негативное;
3. Мат был и есть неотъемлемой частью оккультных и языческих обрядов,
существующих в разных языках у разных народностей.
Нет единой точки зрения, откуда произошло само слово мат. В некоторых
справочных пособиях можно найти версию, что "мат" - это разговор. Но
почему слово «мат» так похоже на слово мать?
Есть версия, связанная с тем, что слово «мат» пришло в русский язык
после появления выражения «послать к матери». Практически, это одно из
первых выражений, ставших неприличным. После появления именно этого
словосочетания многие слова, существовавшие и ранее в языке, стали
относить к бранным и неприличным.
Практически, до 18 века те слова, которые мы сейчас относим к матерным
и ругательным, таковыми вовсе не являлись. Слова, ставшие неприличными,
обозначали ранее или какие-то физиологические особенности (или части)
человеческого тела, или вообще были обыкновенными словами.
Сравнительно недавно (всего-то какую-то тысячу лет назад) в число
матерных вошло слово, означающее женщину лёгкого поведения, оно
происходит от вполне обычного в древней Руси слова "блевать", что значит
"исторгать мерзость".
Глагол «****ити» в древнерусском языке имел значение - "пустословить,
обманывать". В древнерусском языке был ещё глагол блудити - "блуждать".
Выделяется два значения этого слова: 1) уклонение от прямого пути и 2)
незаконное, безбрачное сожитие. Существует версия, что произошло как бы
слияние двух глаголов (****ити и блудити).
В древнерусском языке было слово «мудо», обозначающее "мужское
яичко". Слово это было мало употребляемо и не имело непристойного
оттенка. А потом, видимо, оно дошло до наших времён, превратившись из
малоупотребительного в употребительное мудак.
Тема мата в России – это очень уж плодородная и популярная тема. При
этом в интернете блуждает очень много неправдивых фактов и слухов,
касающихся мата. Например, «Однажды учёные поставили эксперимент. Они
обругали воду отборным матом, после чего полили ею семена пшеницы. В
результате, из тех зёрен, которые были политы водой с матом, взошли только
48%, а семена, политые святой водой проросли на 93%». Естественно, это всё
ложь и вымысел. Нельзя «зарядить» воду одним лишь словом. Как говорится,
законы химии и физики ещё никто не отменял. Кстати, этот миф в своё время
был прекрасно развеян в шоу Разрушители легенд.
Мат очень часто пытаются запретить. Постоянно выходят различные
законы, которые ограничивают употребление мата в СМИ. Но этого делать не
надо! Причина кроется в следующих аспектах.
Во-первых, мат – это не обязательно оскорбительное слово. Поработайте
недельку на стройке и поймёте, что мат – это отличный способ общения.
Особенно мат помогает общаться с гражданами союзных республик, которые
кроме мата ничего больше не понимают :)
К тому же, можно не используя мат оскорбить человека и даже довести
его до убийства или самоубийства. Так что запрещать нужно не мат, а
оскорбления и унижение в СМИ.
Во-вторых, мат – это слово, отражающее очень глубокое чувство. Мат у
нас ассоциируется с резкими негативными чувствами вроде ярости или гнева.
А потому, запретить материться невозможно – для этого нужно менять
сознание. Теоретически, если ребёнка с детства отгораживать от мата, то он
не будет материться. Однако он всё равно придумает слова, которыми будет
выражать гнев.
О чувственной подоплёке мата говорит и тот факт, что человек при
амнезии, даже если не помнит языка, всё равно может ругаться матом.
Наши законодатели – люди умные, а потому нет статьи, наказывающей за
мат. Зато есть логичные статьи о клевете и оскорблении. Причём, недавно
статьи эти отменили, так как ответственность за них чересчур уж низкая
(публичное извинение). Но потом эти статьи снова вернули. Видимо
государство смекнуло, что отсутствие хотя бы какого-то наказания спустит
людей с «цепи». Особенно это касается мата в СМИ.
Жаль, не пришлось встретиться со знаменитым в то время ковёрным
Енгибаровым, перетаскивая его вещи. Он армянин и в Ереване у него было
уйма родственников, хотя сам он и жил в Москве, но вещи свои конечно же
отвёз к ним. Клоун Никулин снялся во многих фильмах и заслужил свою
баснословную славу, но по таланту, на мой взгляд, Енгибаров превосходил
знаменитого комика. Посмотрите, пожалуйста, его репризы здесь.
https://youtu.be/x8BaNm9ah8U Или наберите в любом поисковике
Леонид Енгибаров.
Возили нас и в театры. Именно возили на бортовых грузовиках, а не
водили пешком в колонну по два как в цирк или в баню. Они находились на
достаточно далёком расстоянии от нашего подразделения. Приехал на
гастроли в Армению знаменитый тогда ансамбль «Берёзка». Название
ансамбля взято от первой постановки русского девичьего хоровода «Берёзка»
(1948) на музыку русской народной хороводной песни «Во поле берёзонька
стояла…». Чуть позже Н. С. Надеждина скажет:
«В центре любой нашей работы, будь то лирический хоровод или весёлая
пляска — поэтический образ русской девушки… Мы хотим, как можно ярче
отразить чистоту и величие русского народного искусства. Это источник
вдохновения для нашего ансамбля».
Тридцать лет Надежда Сергеевна являлась художественным
руководителем коллектива и от своих слов не отступалась никогда. Наверно,
это тоже в какой-то мере объясняет феномен «Берёзки», которая очень
быстро стала одним из своеобразных и прекрасных символов России.
Первоначально коллектив являлся женским (до 1959 года) и первое
выступление коллектива с одноимённым танцем состоялось в театре Эрмитаж
в 1948 году и имело оглушительный успех. В дальнейшем Н. С. Надеждиной
были поставлены такие шедевры русской народной хореографии как: Вальс
«Берёзка», «Лебёдушка», «Цепочка», «Прялица», «Сударушка», «Большой
казачий пляс», цикл хореографических композиций «Времена года» и другие.
Надеждинская «Берёзка» явилась настоящим открытием в сценическом
воплощении русского народного танца. Она — родоначальница не только
совершенно особенного ансамбля, но и нового стиля в современной
хореографии
Выступления ансамбля «Берёзка» имели успех не только в Советском
Союзе, но и в зарубежных странах. Визитной карточкой ансамбля является
знаменитая «плывущая» походка, техника которой хранится в секрете.
Посмотрите один из хороводов, а можете и два по этим адресам.
https://youtu.be/VJsNjP95u2w Дальше лучше.
https://youtu.be/jawKoLZbtkc
https://youtu.be/eFG0qlWJ0eg А здесь веселее.
В ансамбле хороводы водили такие красивые девчата, что я бы не
раздумывая женился на любой из них, которая предложила бы взять её в
жёны. Увы, их было много, одетых одинаково, а нас солдат зрителей в
несколько раз больше и все в гимнастёрках. Как известно разные полюса
притягиваются, а одинаковые отталкиваются друг от друга.
Поэтому мне больше запомнился конферансье Борис Брунов
reask=1&path=wizard который вёл концерт. В середине 60-х годов прошлого
века не было не только микрофонов, одеваемых на ухо говорящему, но и
ручных радио микрофонов, которые мы можем увидеть во многих
телепередачах. Тогда на сцене стоял обыкновенный телескопический штатив,
на котором был укреплён микрофон. От него шёл тонкий провод. Куда? Не
знаю. Видимо к усилителю для громкоговорителей. Впрочем, не в этом дело.
Перед объявлением последнего номера Брунов подошёл к микрофону и
начал сыпать для нас свои прибаутки. Потом он стал медленно задом
удаляться в дальний угол сцены и шевелил губами, а его голос в динамиках
всё звучал и звучал даже потом, когда у него губы сжались в юморной
ухмылке. «Техника!» - нарушил своё молчание конферансье В зале смех.
Возвратился ведущий к микрофону и говорит: «Товарищи солдаты, я показал
вам как можно работать под фонограмму. Это простое дело. Не верьте
певцам, которые поют и ещё по сцене прыгают. У них для этого случая не
хватает дыхания, фонограмма работает за них». Истину глаголил великий в то
время конферансье. Видимо не любил певцов имитаторов, которые пели под
«фанеру». Это слово в нашем лексиконе появилось не сразу, а спустя
несколько лет после описываемых мною событий. То, что Брунов был прав я
лишний раз убедился в 2014 году. Мы с женой у её брата на дне рождения.
Много гостей он к себе пригласил. Среди них была четырнадцатилетняя
девчушка Аня Чебискова. Пела она сильным приятным голосом, занималась
вокалом во Дворце культуры. Я спросил её: «А почему ты при пении стоишь
неподвижно, а не прыгаешь в такт песне, которую поёшь?» «Дядя Володя –
ответила она – я пою не под «фанеру». Если буду прыгать на пение дыхания
не хватит.
Зациклился я почему-то на увеселительных мероприятиях. Вернусь всётаки к непосредственной службе.
Опять в моём распоряжении кинобудка и рация, по которой
радиограммы стали приходить не то чтобы редко, а очень редко. Свободного
времени уйма. Чего не выдумаешь от безделья. Решил побывать на
гауптвахте. Разве это солдат, который не познакомился с нею? О чём
рассказывать на гражданке после дембеля? Но чтобы попасть в заточение
нужен повод. Вскоре он мне представился. Идёт мимо меня сидящего капитан
из штаба части. Я не встал перед ним и как положено в таких случаях не отдал
честь. «Товарищ рядовой встать! Отдать честь!» - скомандовал он. Я встал и
послал его на три буквы. Он не стал дальше со мной разговаривать, а скорым
шагом направился к командиру команды. Через час тот вызывает меня к себе:
«Флаков, от спокойной жизни устал?» - спросил он меня. –Хочу с гауптвахтой
познакомиться, товарищ майор – ответил я ему. «Ну и ну. Будет тебе
гауптвахта» - сказал он и отправил восвояси. На следующие сутки по наряду
меня отправили охранять женскую колонию. «Вот тебе и гауптвахта» - с
горечью подумал я. Караул занятие далеко не из приятных, но зря я
отчаивался. Полных два месяца, охраняя женщин, мне придётся через сутки
находиться практически в курортной местности. Много позже я узнал, что
командир роты, и не только он, недолюбливал капитана, с которым я
разговаривал далеко не по уставу. Поэтому вместо гауптвахты отправил меня
в караул. Сначала казалось, что такое наказание намного хуже, а потом
освоившись со службой на этом объекте понял. Меня не наказали, а наоборот
поощрили. На гауптвахте так и не удалось побывать, зато я узнал, как жили
заключённые женщины в единственной для них колонии, которая
существовала в Армении. Не знаю сколько их было за забором, но вряд ли
более сотни. Это на всю республику. Мужских колоний было пять, в каждой из
которых отбывали наказание не менее трёхсот человек. В караул на сутки
заступали по двое. Ночью по очереди стояли на единственной вышке, а днём
также по очереди сидели на КПП. По заключённым женщинам инструкцией
запрещалось применять оружие даже по бегущим из-под охраны. Вот и
получается, что охраняли мы заключённых женщин не от побегов, а от
нападения на них со стороны. Считалось что беглянку солдат может догнать
и задержать. Как задерживать? Этому нас не учили. Да и надобности такой не
было. Через забор женщина вряд ли полезет. У них было много других
возможностей убежать на волю. Об этом я расскажу немного позже, а пока
расскажу о первых днях моего дежурства. Первый день запомнился только
тем что в тёмное время суток пришлось пару раз постоять на вышке по три
часа. Три часа стоишь, три часа поспишь и опять вставать надо. Совсем не
понравился мне этот график. Я по натуре сова. Ночью могу бодрствовать, а
днём спать. Напарник мой оказался жаворонком. Тот днём не мог уснуть.
Противоположности часто сходятся и поэтому дня через три предложил ему
нарушить устав службы. Всю ночь на вышке стою я, а он весь день сидит на
КПП. Согласился с большим удовольствием. Лето. Хотя ночи и короткие, но их
всё равно как-то проводить надо. На вышке одному скучно. Решил убивать
время сочинениями стихов. Одно из стихотворений приведу на ваш
беспристрастный суд.
Не суждено мне стать поэтом.
Сейчас я взялся за стихи
Чтоб на посту под южным небом
Скорее время провести.
Мне рифма мало удаётся,
Зачем кривить душой.
Да и печатать не придётся
Стихи в литературной мастерской.
Я прозу с детства уважал,
Дружил с рассказами всегда
И только в них искал
Народной мудрости слова.
Был увлечён Толстым, Островским,
Запоем классиков читал.
Лишь только Пушкина с Твардовским
Под принужденьем изучал.
Я прозе верен и поныне.
Черпаю из загашников постов
Романы, повести, но не в единой книге
Ни строчки не прочёл стихов.
Тогда зачем в физическом безделье
Я так неверно поступил.
В своём ремесленном творенье
Подруге прозе изменил.
Всему инструкция мешает
В союзе с табелем постам.
И авторучка примерзает
К замёрзшим в холоде рукам.
Проверка тоже важная персона
Ночной свирепый бомбардир.
Залезет чуть ли не в кальсоны
Рукой дотошной командир.
И без бумаги трудно мне
На посту писать рассказы
А вот стихи слагаются в уме
Без материальной всякой базы.
На второй день дежурства, заметив новенького, зашла на КПП
надзирательница познакомиться со мной. Сказал ей как меня зовут. Это была
дородная средней полноты женщина, звали её Ашхен. В женской колонии в
отличие от мужской, редкий день проходил без видимых ссор на территории,
а иногда и драк. Женщины на свободе резко отличаются от заключённых под
стражу. Не знаю почему. Возможно потому что у нарушавшей закон женщины
склочный характер с рождения поселился в генах.
Идёт третье дежурство. Во второй половина дня сижу на КПП. Комната
нашего контрольно-пропускного пункта имела окошко с видом на зону и
поэтому мы могли видеть, что творится за колючей проволокой. Вдруг к
колючке подходит молодая девушка в халате с привлекательной фигурой.
Остановилась перед нашим окошком и кричит: «Володя!» Открываю окно и
спрашиваю: «Что хочешь?» Она распахивает халат и спрашивает: «Будешь?»
Под халатом не то что трусов, а и лифчика нет. Будешь не будешь… В мой
фаллос нахлынула волна крови в таком количестве, что при желании его
можно было и сломать. От искушения закрыл окно, вышел на улицу и там
пришёл в себя. Эта особа проделывала такой фокус не только со мной, а и с
другими пришедшими первый раз караулить этот объект. Откуда
обитательницы колонии узнали моё имя? Ни с кем из них я не знакомился. Всё
довольно просто. Надзирательницы тоже были женщины, а язык у них был
подвешен не хуже, чем у подчинённых им арестанток. Ашхен выболтала моё
имя.
Женская колония в Армении находилась, можно сказать, в курортной
зоне. Вокруг сады, виноградники и поля на которых вызревали разные овощи.
Плохо что бахча с арбузами и дынями располагалась на расстоянии не
доступном для наших ног. Далековато было. Можно было полакомиться
абрикосами и персиками, не говоря о яблоках. Посещал я и поле с
помидорами. Обычно перед уходом туда предупреждал надзирательницу.
Она давала мне пару сеток авосек и просила наполнить их. Просьбу всегда
выполнял, по паре тройке помидоров мы оставляли себе, а остальное
надзирательница относила в зону. Как она распределяла эти плоды? Не знаю,
да и знать не хотел. Это с нашей с ней стороны было нарушением инструкции
по содержанию заключённых и грозило наказанием. Но ведь в зоне тоже
люди, тем более женщины. А наказания в виде выговора мы не боялись.
Выход из огороженного пространства был не только через наш КПП.
Буквально рядом располагалось строение, похожее на избушку, которых уйма
на Смоленщине. Принадлежало оно начальнику колонии. Называли его
кабинетом. У него был вход с воли и выход в зону. Днём работал там хозяин
ИТК, а ночью коротали своё дежурство надсмотрщицы. Однажды вышел на
улицу и вижу. Несколько заключённых женщин ходят по саду и рвут с
деревьев абрикосы. Никого через свой КПП мы не пропускали. Иду в кабинет
начальника колонии. Спрашиваю: «Товарищ майор, через Ваш кабинет
прошли женщины в сад?» - Да – ответил он. У меня с ним после этого
произошла небольшая перепалка. Не помню точно, как мы препирались, но я
настоял на том, чтобы он водворил выпущенных на волю зэчек обратно в зону,
построить всех за загородкой и пересчитать. Как ни странно, построили и
надзирательница приступила к счёту. Эта процедура нам видна была из
окошка нашей проходной. Через некоторое время Ашхен пришла на КПП и
сказала: «Володя не волнуйся. Все на месте, никто не убежал. Вы сейчас
можете усомниться. Как рядовой солдат мог заставить подчиниться офицера,
гораздо старше его по воинскому званию? Всё очень просто. Начальник
исправительно-трудовой колонии должен заниматься в первую очередь
обеспечением, потом воспитательной работой с осуждёнными,
направленной на достижение целей исправления, а также предупреждения
новых преступлений. За побеги он практически не нёс ответственности. А
для охраны наоборот побег по халатному недосмотру солдату мог грозить
даже дисциплинарный батальон. поэтом после возвращения из караула
доложил об этом случае командиру взвода. Я боялся мести начальника
колонии и поступил так. Зря опасался. На следующем разводе за
бдительность мне объявили от лица службы благодарность по
представлению кого бы вы думали? По представлению майора, с которым у
нас позавчера произошла не очень приятная стычка. Чем он
руководствовался, позвонив нашему начальству, совершенно не знаю. Но
так случилось.
Была в женской ИТК одна живая достопримечательность. Из города к
забору вела асфальтированная дорога. Метрах в двадцати от ограды
находился шлагбаум. В будние дни он постоянно был открыт, а в субботу и
воскресенье, в дни свиданий, его закрывали. Перед шлагбаумом в эти дни
выстраивалась очередь из посетителей. Рядом лежала овчарка. Досталась
она нам, как говорили работники колонии, от пограничников. Дожила до
того возраста, когда перестала отвечать требованиям службы на границе. Не
стали усыплять её, слишком умной была, а передали в Министерство охраны
общественного порядка, где собаки тоже несут караульную службу. В это
министерство передавали не только собак, а и солдат, которые за время
учебного периода показали свою непригодность к службе в погранвойсках.
Не знаю, дрессировали овчарку на новом месте или нет, но свои
обязанности она выполняла чётко. В дни свиданий она занимала пост возле
шлагбаума. Пытающегося пройти под перекладиной или обойти его
предупреждала лаем. Тех, кто не понимал собачьего языка и всё-таки
норовил пройти к комнате свиданий того догоняла и хватала зубами за
штаны или юбку. Никого не пропускала без сопровождения офицера. Я,
солдат, был для неё в эти дни до лампочки. Различала, видимо, погоны
пустые и погоны серебристого цвета со звёздочками. В остальные дни она
позволяла себя погладить, но однажды я ей предложил сэкономленный
кусочек котлеты из своего обеда. Она, даже не понюхав моё угощение
отвернула голову. Кормили её надзирательницы. Как ни странно, но они не
приносили корм собаке из дома. Она тоже состояла на армейском
довольствии, как и мы. Не помню уже его рацион, но он был достаточен для
того, чтобы овчарка никогда не чувствовала себя голодной. Принимала она
пищу только от женщин. Поедать налитую в её миску пищу мужчинами
наотрез отказывалась. Далеко ей было до голода. Иначе вела бы себя подругому.
Лето, жаркий день. Надзирательница выводит из зоны заключённую для
уборки территории вокруг ИТК. Без препятствий пропускаю. Мог под
надзором пропустить и двоих. Это было узаконено правилами. За побег в
этом случае отвечал не я, а тюремщица. После выполнения работ
заключённая вернулась в зону. Вечерело. Ко мне бегом бежит заступившая
на смену Ашхен: «Володя, дай ключ от ШИЗО» - Почти кричит она. ШИЗО-это
штрафной изолятор, комната далеко не внушительных размеров. В ней в
притык к стене располагалась деревянная койка из досок на козлах с
изголовьем без матраса. Рядом стоял стул. В этой клетушке можно было
сделать всего три шага из угла в угол. Не дал я ей ключ, ШИЗО тоже было
охраняемым нами объектом. Вместо этого открыл дверь изолятора чтобы
она водворила в него проштрафившуюся невольницу. Ашхен быстро
привела из зоны недавно убиравшую территорию женщину и поселила её
в очень тесную комнату без окна. Правда, тусклая лампочка под потолком
включалась на полные сутки и выключалась только при пустующем ШИЗО из
помещения КПП. Наступила ночь. Стою на вышке с автоматом. С
надзирательницей договорились о том, что при нужде ночью она не будет
будить напарника, а обратится ко мне на пост. Часа в два ночи просит
открыть изолятор. Спускаюсь с вышки и отпираю дверь в него. Заходим.
Арестантка лежит на спине как мёртвая с согнутой в локте и поднятой вверх
левой рукой. Ашхен испугалась и начала что-то говорить испуганным
голосом. Я взял поднятую руку за запястье и нащупал пульс. Бьётся. «Не
дрейфь,» - говорю ей, а сам пытаюсь разогнуть поднятую руку. К моему
удивлению она была похожа на пружину. Я, с некоторым усилием ложу её
горизонтально, а рука всё равно принимает прежнюю позу. Несколько раз с
интересом проделал я эти манипуляции. Видно было что женщина
находится в бессознательном состоянии. Пошли на КПП и по телефону
вызвали скорую. Она из Еревана приехала минут через пятнадцать. Врач,
осмотрев больную, сказала, что это нервный приступ. С моей помощью
перевернула её на живот и сделала укол в ягодицу. Минут через десять пока
мы с врачом разговаривали больная повернулась на бок и села на топчане.
Смотрит вокруг непонимающим взглядом и спрашивает: «Где я?».
Надзирательница по совету врача спешно увела её в жилой барак. Что было
дальше не знаю. Остаток ночи до летнего рассвета простоял на вышке. Через
неделю, может полторы не при моём дежурстве эту женщину опять вывели
на уборку территории вокруг зоны. Через пару часов она, видимо из
телефона автомата, звонит начальнику колонии: «Прощай, гражданин
начальник. Больше не встретимся». – сказала она ему и положила трубку.
Побег нельзя назвать оригинальным. Уборщица должна была работать
под надзором надсмотрщицы, но та оставила её работать одну, за что
получила соответствующее проступку наказание. Заключённые, склонные к
побегу всегда стремятся войти в доверие охраны. Был случай, когда бригада
работала на винограднике и собирала поспевшие янтарные гроздья. Лето. В
Армении невыносимая жара. Заключённых и их охранников мучает жажда.
Недалеко, в поле зрения конвоира находится водный источник. Бригадир
просит часового отпустить одного из работающих за водой. У солдата хотя и
висит на ремне фляжка, но она давно уже опустела и тот с удовольствием
откликается на просьбу. Заключённый с парой вёдер идёт к роднику,
наполняет и водой и возвращается. Конвоир неотрывно смотрит за ним.
День смотрит, два, три дня смотрит, а потом бдительность притупляется, и
он перестал настороженно следить за водоносом, доверяя ему.
Заключённый, заметив это тут же скрывается за близлежащей горой.
Практически то же самое произошло и в женской колонии. Сначала вход
в доверие, потом побег из-под охраны. В таких случаях приступает к работе
отдел по розыску убежавших заключённых. На всех дорогах, по которым с
точки зрения оперативников может пройти или проехать беглец,
выставляются посты вооружённых военнослужащих с фотографиями
убежавшего. Пройдёт около десяти лет. Буду жить в узбекском городе
Зарафшан. Его строили заключённые. На работу в карьер горняков возили,
да и сейчас возят автобусы. Нет-нет, да и возле поста ГАИ автобусы
останавливали для проверки. Не гаишники, а солдаты МВД. Они заходили в
салон, в тёмное время суток приказывали водителю включить свет, потом
медленно шли по проходу между рядами сидений и внимательно
всматривались в лица пассажиров. Вообще-то перекрытие дорог мало что
даёт для непосредственной поимке беглецов. Каждый из них знает, что на
каждой автостраде их ждут и поэтому почти не пользуются ими. В основном
работники розыска готовят засады в нужных местах. У беглого заключённого
рано или поздно заканчиваются съестные запасы и заработанные в колонии
деньги. Без документов практически нет шансов устроиться на работу.
Приходится обратиться к родственникам или друзьям. Где их уже
поджидает засада, ведь досье оформляются на каждого. Засады бывают
разными. Чаще всего розыскные органы о появлении беглого информируют
соседи его родных или близких.
Труднее всего разыскать давших драпака из мест заключения цыгана и
женщину. Первый может найти себе кров и стол в любом таборе, где его
никто не выдаст. Вторая может скрыться к примеру, в избушке обходчика
железнодорожных путей. Был такой случай. Ищи свищи её.
Нашу беглянку никто не искал. Сделали ставку на детский дом. Там
воспитывался её пятилетний сын. Материнское чувство несмотря на
опасность привело беглянку к ребёнку. Там её и задержали. Я рассказал
только о двух методах поиска убежавших. На самом деле существует полная
наука розыска заключённых самовольно покинувших места отбытия
наказаний.
Длилась моя «гауптвахта» два летних месяца в почти курортной
местности. По субботам и воскресеньям крутил кинофильмы, поэтому
караулить женщин в эти дни меня не посылали. А потом и вообще
отстранили от караулов и конвоев. Командир роты заметил мой хороший
почерк и перевёл на писарскую должность.
К сожалению, через два года закончилась наша служба в Ереване. По
известным только высшему командованию причинам нашу команду (поармейски роту) передислоцировали в окрестности города Артик.
Расположен он в горах на высоте близкой к 2 000 метрам над уровнем моря.
Невдалеке красовалась гора Арагац.
На верхней половине её лежал снег. Эту местность жители прозвали
армянской Сибирью. Привезли нас туда во второй половине сентября 1966
года и выгрузили на относительно ровном пригорке. Сразу же приступили к
монтажу палаток. Установили три рассчитанных на двадцать человек и
четыре вместимостью по пять кроватей. Кроме того, собрали армейский
шатёр для столовой. Пока обустраивались наступило время ужина. На обед
нам выдали сухие пайки, а вечером накормили уже нормальной солдатской
пищей. Вместе с нами прибыла и походная кухня. По команде «Отбой» все
как обычно разделись до трусов, в Ереване кальсоны за ненадобностью не
выдавали, и каждый юркнул под своё байковое одеяло. Вы думаете они нас
согрели в этой горной местности? Во второй половине ночи все порядком
замёрзли и, выскочив из палаток чтобы согреться, устроили круговой кросс
по пересечённой горной освещённой луной местности. Офицеры, кроме
одного, хотя и выходили из своей палатки, услышав невероятный гомон
среди ночи только прохаживались, а не бегали. Не мудрено. Они прошли
горнило войны и привыкли спать в траншеях даже зимой. «Чаще шаг!» -
командует взводный капитан Оганесян. – Мы в атаку в восемь раз быстрее
даже по снегу зимой бегали, а потом с нас пот валил. Одевайте гимнастёрки
и штаны, стелите рядом по два матраса и ложитесь спиной к спине. Кроме
одеял укройтесь дополнительно шинелями. Через некоторое время даже
вспотеете – посоветовал он. Несколько любознательных пар последовали
его советам и признали, что буквально часа через полтора они проснулись
не от холода, а от жары. Вот что значит опыт воевавшего фронтовика.
Утром зовёт меня в свою палатку командир команды, сажает за стол,
даёт авторучку и диктует текст радиограммы. Он не был мудрёным.
«Будагову. Здесь по ночам холодно. Для отопления нужны времянки и
топливо. Погосов.» Коротко и ясно. Полковник Будагов это командир нашего
отдельного отряда. Второй человек после министра, а Погосов наш ротный.
Потом майор достаёт из сейфа пару невзрачных книжонок, раскрывает одну
из них и начинает меня учить шифровать радиограммы. Ничего сложного.
Принцип схватил на лету, а вот само шифрование такой короткой
радиограммы занимает хотя и не на много, но больше времени. Вместе с
нами прибыла и машина, оборудованная довольно внушительной по
размерам радиостанцией. Отнёс зашифрованную депешу радисту. Он,
пользуясь азбукой Морзе передал её в штаб части. Буквально через пару
часов «пианист» принёс ответное сообщение, полученное по рации. Теперь
не майор, а я достаю из сейфа книжонки и лист бумаги. Он требует достать
ещё один стандартный лист бумаги. Положил его на стол. Садись пиши,
приказал комроты и начал диктовать текст. Не помню уже его дословное
содержание, но это была расписка о неразглашении принципов шифрования
и содержания текстов радиограмм. Майор аккуратно сложил этот лист
вчетверо и не положил его почему-то в сейф, а спрятал в нагрудном кармане
кителя. После этого стал расшифровывать полученное известие, а
одновременно учить этому фокусу и меня. Научился быстро, и с этого дня
все шифровки начали проходить через меня. Первым стал узнавать тайну
переписки между командиром нашей команды и штабом части.
В первом полученном сообщении нашему майору предписывалось
посетить какого-то чиновника в Артике и с ним решить возникшие в первый
день дислокации вопросы. Командир, прочитав полученную депешу, тут же
сел в кабину бортового газика и помчался в город. Через пару часов после
обеда к нам прикатывает самосвал с доверху насыпанным добротным
углём. В нём не было кусков породы, а это значит, что он побывал на
обогатительной фабрике. Высыпал зилок свой груз и уехал. Зато бортовой
грузовик, на котором уезжал майор привёз печки буржуйки. Зачем без них
уголь?
Мы мигом затащили их в своё, временное жильё. У них был дизайн
примерно такой, как на картинке. Выглядели для нас совсем не
внушительно. Сразу задались вопросом. А куда и как дым из них выпускать?
Стали снизу осматривать верхний полог палатки с целью вырезать отверстие
для трубы. Эврика! Нашли три таких отверстия, но заклеенных синей
широкой изолентой. Перед одним из них установили печурку, а от неё через
обнаруженную дыру вывели трубу на улицу. Так поступили с каждой
палаткой. Одну из печурок для испытания заправили углём и с трудом
подожгли его. Ещё до того, как он весь выгорел в двадцати местной палатке
стало не только тепло, а и жарко. Не мудрено. Днём на высокогорье даже
осенью солнце не жадное на нагрев воздуха.
Для поддержания нужной температуры в палатках назначили
истопника. Одного, а не нескольких. Ночью он поддерживал тепло в
палатках, а днём спал сколько ему влезет. Несколько дней мы не несли
службу, практически были предоставлены самим себе. Правда, каждый день
замполит капитан Ераносян собирал всех в одной из палаток и зачитывал на
его взгляд важные новости в стране и за рубежом из газет. Привозил он их
из города. Но наши с ним разговоры не более полутора часов. В остальное
время кто-то играл в шахматы и шашки. Большинство предпочитало нарды.
Часами гоняли футбольный мяч. Ворота обозначились на
импровизированном поле, как и в городском дворе детворой туфовыми
строительными блоками. Были и солдаты склонные к путешествиям. Они
разведали все ближайшие аулы и узнали где продавалась самогонка. Это на
всякий случай. Денег на неё у нас в ту пору не было. Спиртным мы будем
обеспечены месяца через два.
Мы бездельничали, а вот бригада расконвоированных заключённых
работала не покладая рук. Перед нашим приездом они огородили будущую
зону колючей проволокой в два ряда с четырьмя вышками, а теперь
достраивали бараки для зеков, которые должны отбывать срок в колонии
строгого режима. Режимы в то время разделялись по режиму содержания.
Общий режим, усиленный, строгий и особый. Все заключённые любого
режима проживали в одинаковых бараках, только сроки свиданий и передач
были разными. В колонии особого режима обитатели носили полосатую
одежду. В Армении такой ИТК не было. В общем и усиленном режимах при
ударной работе и отличном поведении могли рассчитывать на сокращение
срока наказания от одной трети до половины его. Строгого режима этого не
касалось. Да и сидели в нём отпетые преступники. Не долго длилась наша
свобода от службы. Вскоре зону начали заполнять заключённые. Первую
партию привезли почему-то в воскресенье к вечеру. Все они были одеты не
в арестантскую робу, а кто во что горазд. Прибыли они из тюрьмы, там сидят
в той одежде, в которой преступник был одет во время ареста. Прежде чем
выпустить их из двух автозаков и водворить в зону на вышки поставили
часовых. Утром заключённых вывели на работу в туфовый карьер. Так
началась наша служба на новом месте. Надо сказать, что ребятам стало жить
намного лучше. Если раньше мы охраняли стационарные объекты,
оборудованными вышками, то сейчас их было на жилую зону всего четыре.
На вышках, как уже говорил стоять довольно муторно, даже выспаться как
следует не удаётся. Постепенно колония заполнилась контингентом
преступников высшего класса. Все они мотали свой срок не в первый раз. В
конвое ты не привязан к определённому месту. Можно сидеть или пройтись
по краю карьера на участке тобой охраняемым. Подъём у нас был в шесть
утра. Вставали, заправляли кровати, но уже без штукатурных тёрок. Десять
минут отводилось на физзарядку и столько же на отправление естественных
надобностей, потом завтракали. После завтрака в оружейной получали
автоматы и пистолеты. Автоматами вооружались конвоиры, а пистолетами
сержанты начальники конвоев и контролёры КПП.
Ровно в полвосьмого выстраивались перед воротами жилой зоны. Их
распахивали настежь, а там вереница заключённых, построившись в
колонну по пять ждала вывода на работу. Надзиратель называет номер
бригады и командует: «Первая пятёрка, выходи!» Потом следовала команда
другой, третьей и следующим пятёркам. Обычно последняя пятёрка из
шести почти в каждой бригаде была не полной. Кто-то захворал, и его
фельдшер освободил от работы. Некоторые бесшабашные устраивали
драки и были водворены в ШИЗО. Рядом с воротами стояли стол и стул. За
этим столом приходилось сидеть мне. Внимательно считал выходящих
заключённых и заносил в соответствующую графу журнала. Потом
начальник конвоя и надзиратель расписывались о сдаче и приёме, это не
занимало много времени. Журнал был издан в типографии и поэтому
оформление занимало считанные секунды. Первыми выводились бригады,
которым до карьеров надо было идти пешком. Их было два. Остальных
возили на грузовых оборудованных для охраны газиках. Как бы то не было,
но заключённые в восемь утра все были на рабочих местах. Работали до пяти
вечера. Предусматривался часовой перерыв на обед. Ребята тоже всё это
время проводили рядом с ними. После окончания работы заводили
заключённых в зону также, как и выводили. Считали пятёрками.
Для себя заключённые жильё строили, а вот о нас командование будто
и забыло. Месяцев пять мы были вынуждены ютиться в палатках. Рядом с
зоной из туфа была уже сооружена коробка внушительных размеров, но в
ней не было крыши и пола, не говоря уже о нужных перегородках. Только
после того как было закончено строительство жилья для з/к несколько
подневольных строителей начали оборудовать нашу казарму согласно
проекта. Их мы тоже охраняли, но совсем не бдительно. Все они были
бесконвойными из общего режима и досиживали последние месяцы своих
сроков заключения. Наблюдать за ними поручили мне. Я даже положенный
для этого пистолет ленился получать. Зачем он мне? Только дурак может в
их положении покинуть место работы и бежать по открытой местности.
Интересно было разговаривать с ними. Почти каждый уверял что сидит ни
за что. Запомнился рассказ одного из них. Он не бил себя кулаком в грудь,
доказывая свою невиновность, просто рассказал за что сидит. Жил он в
Ереване на третьем этаже. Задумал балкон превратить в лоджию. Завёз
кирпич, нанял каменщика. Тот стал возводить стены и ненароком уронил
кирпич, который упал на голову пробегавшего мимо ребёнка. Тот скончался
на месте. Каменщик за неосторожное убийство получил три года
заключения в колонии общего режима, хозяин квартиры два. Ему суд
назначил срок за то, что не оборудовал балкон защитным устройством от
падения кирпичей. Буквально месяц потребовался для того, чтобы
заключённые превратили невзрачную коробку в уютную казарму.
Соорудили крышу, залили бетоном пол. Стенами разделили здание на
нужные помещения. Это – спальное помещение, столовая, красный уголок с
кинобудкой для меня и другие подсобные помещения. Не забыли про
кабинет для командира команды и рабочую комнату для других офицеров.
Где-то в середине марта переселились мы из палаток в свои новые
пенаты. Хотя на улице и было ещё холодно, но за туфовыми стенами мы и
без печурок не замерзали. Отапливались с помощью электроэнергии.
Заключённых водили в карьеры добывать туф из горных недр. Туфы
являются породой камня, сформировавшейся из уплотнённого
вулканического пепла и обломков материала, связанного с вулканическими
извержениями. Короче говоря – туф является ценным строительным
материалом благодаря своим превосходным декоративным качествам. Он
используется, например, в качестве наполнителя в лёгких бетонных
конструкциях, или как стеновой материал для облицовки фасадов
коммерческих и жилых сооружений, и все благодаря его чудесной
морозоустойчивости! На территории бывшего СССР основные
месторождения туфа находились в Армении, поэтому в этом государстве
достаточно красивых строений, построенных из этого необычно эстетичного
и эко логичного материала. Самое известное месторождение горного туфа –
Артикское с огромными запасами розового туфа. Артикские туфы
разрабатываются карьерами.
В то время два ближних к колонии карьера были оборудованы угольными
врубовыми машинами. Вот такими. Одна из них делала горизонтальный вруб,
вторая вертикальный. В результате туф раскалывался на огромные
четырёхгранные глыбы. У каждого заключённого был добрый десяток зубил и
кувалда. Они цепочкой загоняли эти зубила в камень и молотом колотили по
ним. Постепенно глыба разрушалась на куски, годные для превращения в
строительные бруски. Завод по обработке этих обрубков находился в городе,
куда отвозили их самосвалы. Не знаю почему, но всего в двух карьерах
применялся такой труд.
В остальных карьерах работали умные режущие машины.
Они сразу из своих рабочих органов выдавали блоки такого размера, на
который были настроены. Заключённым оставалось только грузить их в
подъехавший в самосвал. КПП для пропуска автомашин для погрузки как
обычно был в торце карьера длинной немногим меньше 100 метров.
Самосвалы приезжали не часто, да и туфорезки работали с незавидной
скоростью. Поэтому у невольников было время отдохнуть, поиграть в
самодельные карты или нарды. Кстати, один из заключённых умудрился
изготавливать их из туфа с красивыми резными узорами. Иногда даже в
футбол играли, гоняя мяч по дну карьера. Но я немного выболтаю о секретах
их игры в карты и не только. Название игры значения не имеет.
Есть два варианта игр - "без интереса" и "под интерес", т.е. первое
предполагает просто проведение времени, второе - ставки на игру. Игры -
очень распространённое средство разведения лохов. Умело играя на чувствах
важности и значимости, опытный кидала долго подводит жертву к игре,
зачастую часто ему проигрывая, расточая похвалы или подкалывая, заставляет
его потерять бдительность и поставить на игру все, что у него есть и даже
больше и затем наносит решающий удар. Если человеку нечем рассчитаться,
он может превратиться в раба - "коня", может отработать задницей, навсегда
уйдя в касту петухов, может быть поставлен перед необходимостью
выполнения любой задачи, вплоть до убийства. Карточный долг - долг чести,
и отказавшийся от его уплаты может быть безнаказанно убит или покалечен,
изнасилован.
В тюрьмах и зонах с преобладанием человеческих понятий смотрящими
обычно установлена верхняя шкала ставок. Для тюрем сейчас это обычно
около 200 долларов, для зон - 1-2 тысячи. Такие меры принимаются обычно
по негласному соглашению оперов и воров, первые из которых решают таким
образом свои проблемы чужими руками.
Очень также распространённый способ на заказ наказать или просто
кинуть человека - шпилевой опускает жертву на определённую сумму, даже
небольшую, но достаточную, чтобы тот попросил помощь извне. Обычно для
уплаты даётся реальный срок, за который родные или друзья могли бы
подвести нужную сумму - все "по понятиям". Но тут уже начинают работать
опера - либо письма не доходят, либо кто-то не может получить пропуск из-за
какого-то пустяка, либо деньги отшманываются... Срок оплаты проходит - и
человек в маргарине. Долг сразу возрастает в несколько раз, или начинается
"законная" физическая расправа, или опер вербует себе нового агента,
обещая помощь...
Часто действует понятийное правило - нельзя шпилить (играть под
интерес) с человеком, который пробыл на лагере меньше 1 года. В тюрьме
(СИЗО) - когда-то был срок три месяца, но теперь он обычно не соблюдается.
Игра под интерес, кроме прочих нюансов, экономически выгодна элите -
шпилевые (игроки под интерес) платят в общак обычно не менее четверти
выигрыша.
Есть ещё масса вариантов, рассчитанных на лоха, на не успевшего
освоиться в тюрьме человека. Самое распространённое из них - новичку
предлагают сыграть во что-либо. Когда он проигрывает, ему объявляют, что
игра шла, например, на 100 долларов. Он говорит, что он не играл ни на что,
на что слышит - "А я играл под интерес - ничего не знаю" - обращается к хате -
"Кто-нибудь слышал, что он садился играть без интереса?". Никто, конечно же,
не слышал...
Либо - "На что играем?" - "Ни на что". Проигрыш - "Плати 200 баксов". "Мы
ж играли ни на что..." - "А для меня 200 баксов - это ничто". Несмотря на
кажущуюся комичность, все очень серьёзно. Если и удастся уйти от платы, то
часто с серьёзно пострадавшей репутацией.
Ещё вариант - "играем просто так". В конце - "А ты знаешь, что в тюрьме
"просто" это жопа. Ты проиграл своё очко".
Поэтому, если хочется играть, в любом случае надо объявлять - "Играем
без интереса и услышать согласие партнёра. ". Это универсальная формула.
Есть ещё вариант - "спортивный интерес". Играют на приседания, отжимания.
Часто получается, что проигравший не может выполнить - например,
несколько сотен отжиманий за два часа, и тогда ему объявляют "замену"
проигрыша на что-то материальное - деньги, продукты. Такой вариант часто
считается беспредельным, но среди молодняка работает.
Игры, где легче всего работать шулеру - карты, все игры с костями. Карты
в тюрьмах запрещены, и игра в них строго наказывается. Но, как вы понимаете,
это мало кого останавливает. Вероятно, запрет на карты введён исходя из
большой возможности применения шулерских приёмов, для невозможности
обмена опытом, а может это и просто старый идеологический глюк.
Карты обычно делают вручную. Кстати, очень красивые
получаются стосы (колоды), сделанные по всей технологии. Клеятся из газет
хлебным клейстером, долго ровняются и шлифуются, наносятся рисунки
(заодно и тайные метки) - таким образом на одну колоду может уйти до 10
дней работы. Кстати, в карточные игры можно вполне играть костяшками
домино - например, в покер, что и частенько делают.
Если заключённый не профессионал-кидала, то ему никогда не следует
садиться играть в карты в тюрьме на интерес. А без интереса там в карты не
играют - нет смысла рисковать. Не профессионал никогда не станет рисковать
держать у себя карты – поэтому новичкам лучше до поры до времени вообще
не играть в самодельные карты.
К разрешённым относятся все остальные настольные игры - шахматы,
шашки, домино, нарды (шышбеш), кости (зары, зарики), как и морской бой :)
Но, конечно, все они с не меньшим успехом могут быть использованы для
игры под интерес.
Самая честная в этом отношении игра - шахматы и шашки, где сложно чтолибо подстроить. Игры, где участвуют три или четыре человека - например,
домино, уже более опасны, так как имеется возможность общаться тайными
знаками и влиять на исход игры.
Игры с костями, среди которых самыми популярными являются нарды
(шышбеш), относятся к достаточно опасным в плане шулерства. Во-первых,
существует несколько нехитрых приемов подхвата фишек, а во-вторых, самое
главное, специалист с огромной долей вероятности может выкинуть нужное
ему число. Для уменьшения такой вероятности используют либо стаканчик, в
котором "трясут" кости, либо специальные способы бросания камней -
например, из-под стола, или с ударом о преграду. Хоть это и работает, но не
всегда надёжно.
В большинстве своём все же в тюрьме играют ради того, чтобы убить
время. И самой популярной игрой являются именно нарды. В них можно
играть день напролёт, до полного отупения, переходя на полный автоматизм,
получая при этом все же немало удовольствия.
При кажущейся простоте это очень интересная и поучительная игра.
Шахматы и шашки - игры чисто интеллектуальные. Здесь кто умнее и имеет
больше опыта, тот и выиграл. Можно тренироваться, анализировать, расти, но
цель? Если ты выиграл - то только благодаря самому себе, тому, что ты умный,
что ты лучший...
Чисто вероятностные игры - покер с помощью игральных костей,
например, лишён почти начисто интеллектуальной составляющей, и все
зависит от случая - тоже мало интереса.
В нардах же эти две составляющие гармонично слиты - ты должен сделать
все, что можешь - лучший ход, просчитать комбинации, причём очень быстро,
на уровне интуиции, и затем отдаться на волю судьбы - как лягут камни. Очень
хорошая модель для нашей жизни: "делай, что должен, и будь, что будет".
У заключённых было время поиграть. А солдаты несли свою службу без
всяких развлекух. Выводили арестантов на работу в каждый карьер, четыре
конвоира, контролёр не оборудованных ещё в то время КПП и сержант
начальник конвоя. Заборов вокруг производственных зон не было. Была
условная черта, отмеченная красными флажками по краю каменоломни,
перейдя которую заключённый мог иметь большие неприятности. В
некоторых случаях если не остановился по окрику: «Стой стрелять буду!» -
даже лишиться жизни.
Расскажу о контролёрах КПП. Эти ребята постоянно несли службу на
одном и том же месте. Более того с ними проводил трёхдневные занятия
заместитель командира части по розыску заключённых. Не ахти большой срок,
но для них был продуктивным. Помните я вам рассказывал о начале своей
службы в дивизионе. Там мне приходилось носить обед для часовых
промзоны. Не обошла меня эта участь и здесь. Когда повар решал приготовить
на обед картофельное пюре, тогда с самого утра, как только основная масса
солдат уходила в конвои мы, старшина (он служил срочную), я писарькаптенармус, радист и повар вчетвером садились на кухне вокруг
вместительной кастрюли, в которой находилась картошка и начинали её
чистить. Управлялись часа за два. Потом разносили и развозили обеды в
конвои. Однажды принесли обед на карьер, который находился совсем
недалеко от подразделения. Пока другие сослуживцы разносили обед
часовым я на КПП подменил контролёра. Сидим. Он обедает, соорудив себе
стол и стул из туфовых блоков, а я наблюдаю как он со смаком поглощает
немудрёную пищу. В это время пара машин заезжали в карьер. Проверяющий
даже не спросив у водителей пропуск махал им рукой разрешая проехать под
загрузку. Подошёл третий самосвал. К этому времени контролёр уже
пообедал и вышел из импровизированного стола размять ноги. Он приказал
шофёру выйти из кабины и показать пропуск, взял его и даже не раскрыв
вернул владельцу. Потом залез в кабину и тщательно осмотрел внутренности.
Заглянул в кузов, а потом неожиданно для меня стал открывать бензиновый
бак. Отвернул крышку, а к ней цепочкой привязаны две бутылки водки.
Конфисковал без разговоров, а незадачливого водителя пропустил в карьер.
«Как ты догадался что в этой машине спрятана водка?» - спросил я его. – Очень
просто, по глазам шофёра заметил – ответил он. «Не каждый согласится
провезти водку в зону - продолжал он – Ведь и наказать могут вплоть до
увольнения с работы. Нередко водители везут лепёшки и лаваш для
заключённых, но те сами остановившись вылезают из кабины и показывают то
что хотят провезти. Обычно они покупают съестное на деньги заключённых,
но бывает, что передают и родственники. Заключённые тоже хотят есть,
поэтому вопреки правилам пищу мы пропускаем, а вот водка, попавшая в зону
– это для нас проблема не из приятных. Выпив заключённые обязательно
заводят ссору, а потом и до драк доходит. Как их разнимать? Заходить в
карьер запрещено, да и опасно. Надзирателей нет, вот и приходится
заглядывать водителям в глаза. По ним можно многое определить. Если
человек отводит глаза в сторону значит робеет, скорее всего везёт водку или
анашу». Перед уходом контролёр попросил меня забрать изъятые бутылки и
доложить командиру команды. Первую часть его просьбы я выполнил, а
вторую пришлось отложить на завтра. Майор куда-то уехал по нужным делам
и появился только утром следующего дня. С пузырями поступил просто. Я ведь
был писарем и имел ключ от несгораемого сейфа. На верхней полке его
лежали разные документы, а внизу хранилась водка, прибывшая из конвоев.
В тот день в шкафу уже стояли три бутылки Московской, добавил туда две
Столичной. Утром о происшедшем доложил майору. Тот вытащил из сейфа
пару Московской и пошёл ставить боевую задачу конвоям. Остановился перед
строем, положил водку на землю скомандовал: «Смирно! Слушайте боевую
задачу. Вы заступаете в конвой по охране заключённых. Приказываю! Службу
нести бдительно и не допустить их побега. Рядовой Красноруцкий, выйти из
строя». Тот сделал два шага вперёд и застыл по стойке смирно. Командир
команды продолжил: «Вчера на проходной в карьере №1 в бензобаке
самосвала, ехавшего в охраняемую зону, были обнаружены две бутылки
водки. За проявленную бдительность от лица службы товарищу
Красноруцкому объявляю благодарность с занесением в учётную карточку».
Все стоят молча по стойке смирно, команды вольно не было. Майор
поднимает с земли бутылки и разбивает их о близлежащий камень. Ребята
заохали заахали и заухали, но не так громко, как заключённые. Те орали во всё
горло проклятия. Они через забор из колючей проволоки практически каждый
день наблюдали за нашим разводом.
Битьё бутылок с водкой это была показуха скорее не для нас, а для зеков.
Не заставляйте мол водителей привозить вам спиртное, всё равно оно
окажется у нас. Не тут-то было. В неделю в сейф попадало по два, а то и три
пузыря. Сколько их изымалось в то время даже подсчитать было невозможно.
Львиную долю солдаты не несли командиру, а оставляли себе и прятали в
укромных местах.
Наступало воскресенье, день свободный от конвоев, но не от стрельбища.
Сразу после завтрака мы выезжали в безлюдную гористую местность. Там
заключёнными под нашим надзором на ровной поверхности вырыли
пятиметровую траншею глубиной около двух метров перед горой средней
высоты. Никого, даже случайного прохожего, шальная пуля поразить не
могла. Местность просматривалась идеально. Любил я из этой траншеи
показывать мишени. Они были изготовлены в виде силуэта человека из
фанеры и сливались по цвету с окружающей средой. Выставляешь мишень из
укрытия и буквально через пару секунд слышишь выстрелы из автомата.
Пролетевшие пули мимо визжали, попавшие в неё давали толчок в руку. Тут
же убираешь её в укрытие и ждёшь команды офицера показать цель снова.
Кто-то стрелял одиночными, а расточители государственного добра
очередями. Практически не помню случая, чтобы наш солдат не поразил
мишени. Не важно каким способом, очередью или одиночными выстрелами.
Приезжали со стрельбища к обеду. Обед весь не съедали, второе несли
на закуску. Начиналась трапеза в казарме. Опрокидывали по стопарику, из
изъятой у заключённых и припасённой к этому дню водки, закусывали.
Курящие выходили на улицу покурить. Вернувшись выпивали ещё по
стопочке, а потом начиналась веселуха. Помните я рассказывал про
новобранца с палочками? Он вынимал их из тумбочки и настукивал мотив
какой-нибудь песни. Ему бы в шапито выступать, а он вместе с Красноруцким
на тридцатом году жизни ждал дембеля. Тут же голосистые ребята хором
начинали петь предложенную мелодию. Через некоторое время к ним
присоединялась почти вся казарма. Пели в основном русские народные и
советские песни. С душою пели. На учебке шагая в строю горланили:
Куба — любовь моя!
Остров зари багровой…
Песня летит, над планетой звеня:
«Куба — любовь моя!»
Не по душе нам был этот мотив, хотя и вписывался в строевую шагистику.
Почти всегда почему-то начинали пение с песни совсем не подходящей для
нашего контингента.
Виновата ли я, виновата ли я,
Виновата ли я, что люблю,
Виновата ли я, что мой голос дрожал,
Когда пела я песню ему.
Виновата ли я, что мой голос дрожал,
Когда пела я песню ему.
2d32c57e42665572d8c3d4166e2d3d8c
Трудно сказать, почему она имела у нас немалый успех. Скорее всего
потому, что мы с момента призыва на службу практически не общались с
женским сословием. А ведь природу не обманешь. В человеке заложена
вечная, возвышающая его потребность любить. Потом переходили на другие
песни большей частью мелодичные.
Был у нас и гармонист, окончивший музыкальную школу по баяну.
Прекрасно играл на своём инструменте. Под его музыку не всякий трезвый
откажется петь. У Коробкина баяниста была одна черта. Когда служили в
Ереване он часто убегал в самоволку и нередко попадался. Пару раз сидел за
это на гауптвахте. В одну из самоволок он случайно повстречал убежавшего
заключённого курящего сигарету. Фотография его уже висела на доске
объявлений в нашем красном уголке. Коробкин достал папиросу и попросил
у беглеца прикурить. Тот не отказал. Прикурив, Коробкин взял беглого под
руку и произнёс: «Гражданин пройдёмте со мной». Тот почему-то не
сопротивлялся и таким макаром пришли они в подразделение. Заключённого
тут же водворили в тюрьму, а Коробкина вместо наказания за самоволку
отправили в краткосрочный отпуск на десять дней. Уехал к родителям. С
возвращением опоздал на двое суток, за что получил два наряда вне очереди.
Привёз он с собой свой пятирядный баян. Голосистой была гармонь с
регистрами, не то что наша ротная.
Вернёмся, однако, к нашим воскресным посиделкам. Вот только
возвращаться уже практически не к чему. Запасённая водка выпита,
большинство знакомых песен пропето хором и в одиночку. Спать ложимся без
команды «Отбой». Завтра начнётся новая трудовая неделя. Кто-то заступит в
караул на вышки жилой зоны, кто-то пойдёт в конвои охранять заключённых
в карьерах, а я пойду выдавать продукты повару. Ребята в конвоях не только
изымали водку у провозивших шофёров, но ещё иногда могли поживиться и
деньгами. Содержание заключённых регламентировалось Положением об
исправительно-трудовых колониях и тюрьмах министерства внутренних дел
от 9.9.1961 г.[1]
Исправительно-трудовые колонии строгого режима являются, как
правило, местом отбывания наказания в виде лишения свободы для
осуждённых два раза и более к лишению свободы, но не признанных особо
опасными рецидивистами.
Заключённые в этих колониях:
работают по назначению администрации на производстве и по
самообслуживанию; продолжительность рабочего дня для заключённых
устанавливается 8 часов;
могут пользоваться личными деньгами в сумме не более 5 рублей в месяц
по безналичному расчёту;
могут иметь одно общее свидание в четыре месяца и одно личное
свидание с близкими родственниками в год, отправлять не более 2 писем в
месяц, а также отправлять денежные переводы в адрес близких
родственников.
При хорошем поведении и добросовестном отношении к труду по
отбытии не менее половины срока наказания заключённым может быть
повышена сумма денег для личного пользования по безналичному расчёту до
7 рублей в месяц, разрешено дополнительно одно свидание с близкими
родственниками, отправка одного-двух писем родственникам, а также
получение одной посылки или передачи один раз в четыре месяца весом не
более 5 кг.
Совсем не густо, как вы считаете? Поэтому заключённые и их
родственники искали возможности улучшить положение. Решили
попробовать использовать для этой цели рабочие зоны. Вот как это
выглядело. К конвоиру подходит женщина и слёзно умаляет его дать
поговорить с мужем или сыном и кое-что ему передать. Жалко солдату
становилось женщину, и он соглашался удовлетворить её просьбу. Со
временем таких визитов становилось всё больше и больше. Ребята решили
нарушать условия содержания заключённых не безвозмездно, а за плату.
Установили таксу. 10 рублей свидание и пять передача. Передачи
досматривали на предмет обнаружения водки или анаши. Риск наказания за
преступную связь с заключёнными был, но минимальный. Офицеры
практически не посещали промзоны, а доносчиков среди нас не было.
В августе 1967 года мы вдвоём с одним хлопцем Копчёновым,
призванного служить, как и меня из института, ждали скорого дембеля.
Раньше таких увольняли перед началом занятий в учебных заведениях. Нам
не повезло. 5 июня 1967 года Израиль внезапно напал на Объединённую
Арабскую республику, Сирию и Иорданию. Пользуясь поддержкой США,
Англии, ФРГ, агрессор за несколько дней захватил большую территорию.
Нарушая все нормы международного права, израильские войска установили
на захваченных территориях кровавый режим террора, насилия и разбоя. В
этот конфликт мог быть вовлечён и Советский Союз. Льготную
демобилизацию в том году отменили, но предоставили право поступить на
учёбу в первом семестре. Хорошо, что сохранили право. Но. Демобилизовали
нас 19 ноября. Через месяц в институте начинается сессия. На отдых после
армии у меня ушло пару недель. Потом заглянул в политех за
восстановлением: «Восстановить-то восстановим, но экзамены сдавать всё
равно придётся». – ответили мне. Осилить уйму дисциплин за несколько дней
задача, на мой взгляд, не посильна даже гению. Пришлось после
восстановления отложить учёбу до следующего сентября. Предложили взять
академический отпуск. Взял его не раздумывая. Таким образом в моём
дипломе появилась следующая запись.
Настоящий диплом выдан Флакову Владимиру Николаевичу в том, что он
в 1964 году поступил в Тульский политехнический институт и в 1974 году
окончил полный курс названного института.
Надо же, вместо положенных пяти лет человек учился полных десять.
Просил исправить первую дату. Не пошли на встречу. В дальнейшем при
поступлении на новую работу никто и не обращал внимание на эти даты.
Больше обращали внимание к исполнению порученного дела. Нет худа без
добра. Многие выпускник, окончившие институт на факультете автоматика и
телемеханика не смогли найти работу по полученной специальности. Не долго
думая, в начале учебного года я перевёлся в группу «Электрификация и
автоматизация горных работ».
Служим дальше. Уже в конце службы, будучи писарем, меня «кум»
попросил в канцелярии колонии строгого режима оформить документы на
склонных к побегу з/к. Кто такой кум? КУМ на воровском жаргоне, это
начальник оперативной части зоны или тюрьмы. И работа у него
"оперативная". Вербовать стукачей, подсаживать "наседок» - подсадных
людей к заключённым, которые пытаются у него получить какую-то
информацию. И вообще, ему надо знать чем "дышит" тюрьма, зона или какаято отдельная камера или барак. Не готовится ли бунт, побег. Тюремная жизнь
сложная штука и ему надо хорошо в ней разбираться. В общем... работы
немало у него. К нашему оперу майору Авакяну заключённые относились не
только дружелюбно, но, по-моему, и любили его за справедливость. Он со
злостными нарушителями разговаривал негромко, но обстоятельно. Мог и в
ШИЗО отправить. Гораздо больше поощрял. А кому не захочется получить
лишнюю передачу. Вот и слушались его без ропота все арестанты без всякого
ропота. Тем более фигура майора была более чем внушительной. Только мы
его не слушались. Он не мог нами командовать, этим занимались другие
офицеры. Зато могли часами слушать о том, как он и его сослуживцы воевали.
Всю войну человек прошёл и даже расписался на стене Рейхстага.
В канцелярии я наткнулся на дело беглеца, угнавшего на таран самосвал.
Помните я раньше рассказывал об этом побеге. Однажды бежавший з/к, а
потом пойманный, в своём личном деле навсегда до полного освобождения
из-под стражи остаётся склонным к побегу.
В деле его, как и у всех других было две фотографии в фас и профиль. Дела
склонных к побегу прочитал, сделал необходимые выписки, а негативы,
хранившиеся в делах, отнёс в фотоателье. Там фотки размножили, и потом их
будут раздавать начальникам конвоев, которые будут охранять этих
заключённых. Запомнились фото бывшего беглеца. И вот опять несём обед
конвоирам только не в тарный цех, а в карьер, где заключённые добывают
туф. Обед принесли в этот раз вчетвером. Конвоиры ушли на КПП обедать, а
мы заняли их посты. Вижу в карьере беглеца на самосвале. К тому времени я
уже сносно разговаривал на армянском языке. «Подойди ко мне» - говорю я
по-армянски, назвав имя и фамилию заключённого. Подошёл. Спрашиваю:
«Бежал из пятой колонии?» «Было дело» - отвечает. «А зачем бежал. Ведь
тебе сидеть оставалось всего три месяца?» - задаю следующий вопрос.
«Дураком был, друг уговорил. Он самосвал водить не умел, а я сел на полтора
года за аварию на нём. Вот и вляпался. Думал в Абхазии у родственников
спрятаться, но не успел». «И там бы нашли» - проинформировал я его.
Хочу напомнить о том, что мы каждое воскресенье посещали стрельбище.
У каждого в эти дни выработался навык. Как только на мушке появлялась
мишень указательный палец даже не по своей воле нажимал на спусковой
крючок автомата. Эта особенность очень подвела моего лучшего друга Толю
Князева. Сидит он на краю карьера в котором работают заключённые. Совсем
рядом подходит к нему зык и начинает оскорблять его Толик молча выслушал
его тираду, не в первый раз, но на слова «Попка брось мне автомат. Всё равно
стрелять в зону не будешь». «А вот и буду». – решил попугать наглого
лагерника охранник. Передёрнул затвор, дослал патрон в патронник.
Прицелился, и указательный палец правой руки помимо его воли инстиктивно
нажал на спусковой крючок. Пуля попала этому провокатору в грудь. Толик
очень испугался, отбросил в сторону автомат, который потом подобрал другой
часовой и побежал на КПП. Там и в зоне не было самосвалов. Возле
контрольно-пропускного пункта случайно стоял мотоцикл с коляской.
Заключённые вынесли раненого из карьера и уложили в люльку. Толик сел на
заднее сиденье, мотоциклист на своё, и они на полной скорости помчались в
городскую больницу. Врачам не удалось спасти жизнь подстреленному
заключённому. Друга суд за непреднамеренное ранение приговорил к трём
годам лишения свободы в колонии общего режима.
Для нас, а также для милиционеров и КГБэшников существовали
специальные зоны для отбытия наказания, нарушивших закон. В них не
содержались заключённые до этого не носивших знаков государственной
службы. Года полтора переписывались мы с Толиком. В последнем письме он
написал, что освобождается по половинке. Не ответив ему, я уехал жить на
Украину. Он из Баку где находилась колония, вероятнее всего отправился в
Саратов. Не зная точного адреса не пошлёшь письмо. Так неожиданно
прервалась к моему великому сожалению наша переписка.
19 ноября 1967 года. Воскресенье. В субботу командир команды
приказал мне не записывать в караул солдат третьего года службы. Не сказал
почему. Утром сразу после подъёма поступил приказ построиться только всем
старикам в том числе мне и старшине срочной службы чего раньше не
практиковалось. Как оказалось, майор в последний раз подал нам команду
«Смирно» и зачитал приказ об увольнении нашего брата в запас. Ура! Даёшь
гражданку! Чего только не кричали мы, но без приказа из строя не выходили.
Сказалась трёхлетняя выучка. «За вами придут машины, идите завтракайте и
собирайтесь к отбытию». - как-то не по-военному сказал командир.
Позавтракали и вмиг собрали свои немудрёные шмотки. Месяца за полтора
до этого несколько солдат заболели дизентерией, уложили в городскую
больницу. Ощущалась острая нехватка как караульных, так и конвоиров.
Пришлось даже старшине ходить в конвои. Меня командир отправил нести
службу на вышку. Жилая зона рядом и писарь для него рядом. Как и в прежние
времена во время дежурства занялся стихотворством. Сочинил прощальные
стихи.
Распрощаемся скоро без жалости
Край Артикский с тобой навсегда.
Будем петь и смеяться от радости
Перед дембелем ночь до утра.
Здесь мы жили дружили мужали
Было службу нести нам невмочь.
Здесь под солнцем в конвоях сгорали
В караулах мы мёрзли всю ночь.
Вмиг сготовим в дорогу шинели
Хлам ненужный сдадим старшине.
Мы ведь долго вздыхая хотели
Дом увидеть не только во сне.
В это воскресенье ребята не стали ждать обеда. Припасённое спиртное
разлили в кружки прямо в столовой. Закусили, повторили и пошли в казарму.
Как тут без песен. Громко хлопали и кричали «Ура!» когда под аккомпанемент
баяниста наш запевала исполнил песню на мои стихи. Ведь писал я их под
мотив хорошо известной тогда песни из кинофильма «Жестокость», даже
позаимствовал из неё некоторые слова. Дембеля хором спели и эту песню.
Отшумели и дождь, и метелица,
Отгремела лихая пора.
Но по-прежнему в памяти сердца
В белой пене ревёт Ангара.
Но по-прежнему в памяти сердца
В белой пене ревёт Ангара.
Я бы взял тебя за руку нежную,
Эту нежность навек сберегу.
Покажу тебе всю безбрежную
Удивительной силы тайгу.
Покажу тебе всю безбрежную
Удивительной силы тайгу.
Здесь мы жили, мужали, мечтали,
Хвойный ветер вдыхали до слёз,
Здесь тропинки в тайге пробивали
В сумасшедший сибирский мороз.
Здесь тропинки в тайге пробивали
В сумасшедший сибирский мороз
estokost_quot/929-1-0-2106
Где-то около двух часов дня приехали бортовые газики. Кузова их были
оборудованы скамейками для перевозки людей. На них сидели солдаты.
Прибыла смена. Мы быстро погрузились в эти машины и поехали кто в
Ленинакан, кто в Ереван по желанию увольняющихся. Я выбрал Ереван. Зачем
ехать поездом, когда до Москвы можно долететь за три часа. По литеру мне
выдали билет, и я спокойно долетел до нашей столицы. Потом по железной
дороге доехал до Гжатска, а на автобусе до Холмино, оттуда семь вёрст не
крюк, прошагал до Скугорева пёхом. Так закончилась моя служба в армии.
Начинались нелёгкие, хотя и денежные будни в шахтах. Шахт было несколько.
Что дала мне армия? Потерял четыре года учёбы в институте. Зато
увидел подноготную ереванского цирка, смотрел игры чемпионата СССР по
футболу не по телевизору, а на стадионе. Был практически во всех театрах
Еревана где показывали своё мастерство не только армянские артисты, а и
гастролирующие из других городов Союза, видел на сцене знаменитостей.
Я бы сказал не плохо. Приобщиться к культурной жизни страны в Ереване
было просто. Мы не стояли в очереди за билетами, в нужный день и нужный
час нас везли в театр, заполненный в этот день исключительно солдатами.
Этих дней было немало. Во всю последующую жизнь мне не суждено было
приобщиться к такому количеству зрелищ как в Ереване. Правда, бывая в
Москве в командировках или по пути проездом обошёл практически все
музеи за исключением музея милиции. Туда можно было пройти только
москвичам и то по разрешению предприятий, на которых работали.
Армия ушла в прошлое. Наступили трудовые будни, но это совсем для
меня уже далёкие история с географией. Сейчас сижу на безбедной пенсии.