Гл. 7. Улетела женой

Валрад
   « Анка, - моя девушка»,- представил Лер Анку Лиле, когда та вышла к ним из глубины  таинственных недр ресторана.  Так Лер обычно представлял всех   девушек, с которыми ему приходилось  где-нибудь бывать; открытость и смелость такого представления а также несколько игриво-шутливый тон,  говорили о том, что эта девушка его, но не в том смысле, как это принято понимать,  а   лишь потому, что она сейчас с ним, под его защитой, но, главное, ничего конкретного и понимай, как самому понимается. Лиля знала эту манеру Лера  представлять девушек, ее в Харькове своим друзьям он тоже  представлял, как свою девушку, знала-то знала, но невольно вздрогнула.

   Лилю же он представил, как «любимую подругу», - это не кому нибудь, а  жене, конечно, такого не может быть, …а вдруг… опять – таки никакой определенности – ну, что может значить  термин «любимая подруга» ? да все, что угодно, и потому совершенно непонятно, что же он вкладывал в это определение, особо непонятно это было Лиле: что первичнее и важнее «любимая подруга» или «моя девушка». Принуждение к многосмыслию было его излюбленным методом общения, особенно там, где ждали ясности и определенности, но ясность и определенность - категории, которых Лер  ждал и требовал  ото всех, превращались в полную себе противоположность, когда они требовались  от  самого  Лера. 

   Интуитивно  Лиля восприняла Анку совсем не так, как хотел того Лер, - обыкновенной приятельницей из ленинградской  экспедиции, каких много.    В Анке   она учуяла больше, чем просто знакомую Лера, но к своему счастью,   не  как   жену, так далеко Лилиной интуиции не хватало, да она и не хотела так думать.  После Харькова  она   смирилась с  тем, что  Лер вряд ли будет с ней,   умом понимала, но сердцем все еще продолжала любить  и вместо того, чтобы забыть,   с каждым его появлением   любила все больше.
 
   Анке же   статус  «любимой подруги» был безразличен также,  как    и любой другой,   она даже не взяла в голову – откуда здесь, в Казахстане, вдали даже от его здешнего обитания   взялась не просто знакомая, а, подишь ты, - «любимая подруга».  Своей головой отличницы  с серебряной медалью она понимала, что в такой дали от нее у Лера может быть много любимых подруг, и она ничего с этим сделать не сможет, а мучить себя сомнениями, ревностью и прочими не полезными для здоровья эмоциями, она не собирается, да и, если честно, её это   волнует не особо: она не собиралась ограничивать свою свободу (разумеется, в разумных пределах), и было бы совсем несправедливо ущемлять свободу Лера, тем более, что изменить что-либо она все равно не сможет. Так – то оно так, но,  тем не менее,  ревность  на мгновение  вспыхнула в ней, но только на мгновение.

   Лиля загрузила  посланников Старого Икана продуктами  в таком качестве и в таком ассортименте, как они не смогли бы отовариться даже в Москве, затем она накормила их в одном из своих ресторанов; казалось, нет предела щедротам Лили, скупа она была только на общение,  все слова только по делу,  она  будто боялась говорить,  после посещения Харькова в ней постоянно жил комплекс провинциалки, комплекс, который просыпался всякий раз при виде Лера

   Молод был Лер и потому глуп. Женись он тогда на Лиле …   «Как у Христа за пазухой»  было бы про него. Любящая до самозабвения жена, лучшая еда из лучших продуктов, без сомнения быстрый карьерный  рост (разумеется, благодаря связям Лили) – все это было без малейшего колебания отвергнуто ради его любви к той,  которая  не обладала ни одним из Лилиных качеств, но в которую он  был просто влюблен.

   А пока что Лер пользовался услугами Лили не потому совсем что эксплуатировал ее   влюбленность в себя (он об этом никогда не думал), а потому, что для него было совершенно естественно, когда один человек помогает другому, он сам всегда готов был прийти на помощь своим друзьям и Лиле в том числе, может быть даже в первую очередь. В скорости такая необходимость – помочь другу перед ним возникнет  и он не просто поможет, он радикально решит судьбу товарища и будет это буквально через пару месяцев.

   А пока что они, оставив тяжеленную сумку на хранении у Лили, сами под предлогом погулять по Чимкенту пошли купить билет на самолет, решили, что назад Анка полетит самолетом и не потому, что она плохо переносила поезд, она хорошо  чувствовала себя в поезде, ей даже нравилось общаться с соседями по купе, а потому, что она уже опаздывала на занятия в институт. Самолеты не летали из Чимкента, аэропорт был в  Ташкенте, но расстояние от Икана до Ташкента при налаженном  попутном транспорте совсем не смущало,   за короткое время пребывания здесь Анка убедилась, что попутный транспорт вполне надежен. Возвращались в Икан опять - таки не без помощи Лили –   она устроила им попутку да еще УАЗик (почти легковая машина – советский джип) прямо от своего ресторана. Вниманию и заботам Лили не будет конца, концом  будет конец пребывания Лера в Казахстане.

   Первомай провели в компании с экспедицией, как и планировали, было весело, много шутили, Мишка, как всегда, с богатой мимикой и выразительной речью  юморил, сказывалась его близость к театру, где он когда-то работал осветителем.

   Анке внимание со стороны мужской части экспедиции было повышенное: все хотели с ней общаться, все хотели обратить на себя ее внимание, оно и понятно - к женщинам, что в экспедиции, они давно привыкли, привыкли не видеть в них женщин, да и сами женщины совсем не претендовали на внимание и комплименты мужчин – все здесь были обручены общей примитивной работой и сверх примитивным бытом. 

   Анка всем улыбалась и щедро раздаривала свою благосклонность. Леру внимания не оставалось, казалось, что он заслуживает его в последнюю очередь или не заслуживает вовсе.  Лер психовал, злился, но не показывал вида.

   До Чимкента добрались попуткой, от Чимкента в Ташкент уже рейсовым автобусом, в грузовике ехать было значительно лучше: он нигде не останавливался, сидеть в кабине вдвоем было просторно и довольно комфортно, прекрасный обзор и  скорость делали попутный грузовик много комфортнее рейсового автобуса, сделанного не львовском автобусном заводе, том самом, которому год тому Лер , будучи там на практике, строил микрорайон.

   В Ташкенте до самолета было много времени и они, конечно же, провели его на знаменитом ташкентском базаре и, хотя не было еще бахчевых и винограда, Анка нашла чем наполнить огромную сумку, да так плотно, что Лер с трудом тащил ее за собой. Анка была очень довольна содержимым  сумки,  вес которой превышал допустимый для самолета, но она договорилась разделить багаж на двоих  с одним из пассажиров , летевшем почти без багажа.

   Прощание было без слез и поцелуев, просто: «Пока!», а расставались они не на день-два, и даже не на месяц-другой, расставались они на… никто не знал на сколько.  Надо еще родителям сообщить.

   Самолет взлетел и полетел .

   Улетала  Анка, хотя и без штампа, но уже женой .

9.06.17.
Далі буде