Жизнь и творчество Пушкина изучены, казалось бы, до мельчайших подробностей, но тайна их все равно не раскрыта. Более того, есть связанные с его именем события, до сих пор будоражащие воображение. Как будто само пространство вокруг Пушкина рождает собственные сюжеты, полные загадок. Один из таких сюжетов сложился вокруг известного портрета Пушкина кисти Тропинина.
Эту историю стоит начать с 1826 года, когда Пушкин пребывал в ссылке в родовом имении Михайловское. В политической жизни страны произошли важные перемены: смерть императора Александра 1, подавленный декабрьский бунт в Петербурге и восшествие на престол Николая 1. В надежде на освобождение из шестилетней ссылки Пушкин пишет письмо новому императору в мае 1926 года. Позже, после казни пятерых декабристов, написать подобное письмо по признанию самого Пушкина "рука не поднялась бы". В июле из Петербурга в Новоржев отправился секретный агент с целью произвести "возможно тайное и обстоятельное исследование поведения известного стихотворца Пушкина". В случае виновности проверяемого был предусмотрен арест и отправка "куда следует". Для этих целей власти выделили фельдъегеря. Оснований для ареста не оказалось. В августе спецагент написал рапорт о поездке в Псковскую губернию, после которого Пушкина доставили к императору в Москву. Восьмого сентября состоялась встреча Николая 1 и Александра Пушкина. Известно, что разговор был длительным, что император назвал Пушкина умнейшим человеком России, отменил ссылку и разрешил проживать в обеих столицах, освободил от официальной цензуры, взяв ее заботы на себя. Царь и поэт понравились друг другу.
Москва встретила Пушкина восторженно. Главной новостью было: Пушкин здесь и он свободен! Длительное уединение сменилось бурной жизнью. Это было время триумфа поэта. "Пушкин здесь на розах! Все альбомы и лорнеты в движении", - писали современники. В Москве у Пушкина было несколько адресов, но главный - квартира Сергея Александровича Соболевского2 на Собачьей площадке.
Пушкин не любил позировать художникам, но сам себя рисовал часто: в виде придворного арапа, юноши с длинными кудрями, лицеиста, старика в очках, денди и во многих других образах. Эти автопортреты известными не были, а те портреты, которые до 1826 года и были, мало подходили для представления автора своим читателям3.
Пушкинский триумф отразился и на его изображениях. В 1826 году художник Жан Вивьен выполняет карандашный портрет поэта, а на следующий год появляются сразу два больших портрета, писанные маслом: московский и петербургский Пушкин. Обе эти работы художников Тропинина и Кипренского станут не только главными прижизненными изображениями поэта, но и навсегда сформируют представление у потомков о его внешнем облике.
Первым большой портрет маслом написал московский живописец Тропинин4 для друга Пушкина Сергея Соболевского.
Мы настолько привыкли к тому, что у Тропинина Пушкин изображен в домашнем халате, что чаще не придаем тому особого значения. Но об этой важной детали стоит поговорить отдельно.
Халат - атрибут творчества
В первой четверти 19 века поэты-романтики делают халат символом литературного труда. Петр Вяземский в 1817 году пишет стихотворение "Прощание с халатом", сравнивая свободную одежду со свободой творчества:
Как я в твоем уступчивом уборе
В движеньях был портного не рабом,
Так мысль моя носилась на просторе
С надеждою и памятью втроем.
Ему в 1821 году вторит Николай Языков в стихотворном обращении "К халату":
Как я люблю тебя, халат!
Одежда праздности и лени,
Товарищ тайных наслаждений
И поэтических отрад!
Пускай служителям Арея
Мила их тесная ливрея;
Я волен телом, как душой.
Стихотворение Вяземского восходит к мининиатюре французского просветителя Дени Дидро 1772 года "Сожаление о моем старом халате или совет тем, у кого вкуса больше, чем денег". В ней автор говорит о подаренном новом халате. "В этой связи возникает целый фейерверк мыслей о достоинствах бедности и соблазнах богатства, о труде и о праздности. Вытесненный пышной обновой старый халат становится символом трудового и полного внутренней свободы писательского бытия своего владельца, которое противопоставляется бесплодному безделью светского модника. "Я литератор, писатель и трудящийся человек. Теперь же я похож на богатого шалопая, и другие не знают, кто я". (В. Стефанович. Французские просветители 18 века в переводах Вяземского).
Эту миниатюру Вяземский позже переведет с французского на русский язык, а в конце жизни у него появится еще одно стихотворное размышление о халате "Жизнь наша в старости - изношенный халат". Вот ее заключительные строки:
И как боец свой плащ, простреленный в бою,
Я холю свой халат с любовью и почетом.
"Прощание с халатом" нравилось юному Пушкину, он знал стихи наизусть. Сохранились две копии стихотворения, им переписанные по памяти - одна в 1817, другая в 1820 годах.
Художники также часто изображали писателей и поэтов именно в халатах. Тот же Вяземский любил позировать в халате. На рисунке И. Зонтага (1821год, Варшава) он изображен в полосатом халате, из-под которого виден распахнутый ворот белой рубахи, а волнистые пряди волос пребывают в романтичном беспорядке. Образ завершают модные бакенбарды и задумчивый взгляд поэта. Этот карандашный рисунок удивительным образом близок тропининскому портрету Пушкина по общему замыслу.
Что касается Василия Андреевича Тропинина, то на его портретах халат появляется очень часто. Его называют мастером "халатного жанра". "Считается, что через эту бытовую деталь художник старался отразить характер московской жизни, ее размеренность, неспешность; но эта манера... наследует давней живописной традиции, акцентирующей внесословную ценность творческой личности". (Ирина Кулакова. О халате как атрибуте интеллектуального быта россиян 18 – 1 половины 19 века).
В халатах изобразили себя и сами живописцы Тропинин и Кипренский.
Есть интересный рассказ Пушкина о том, как в Москве "цензировали его "Графа Нулина": нашли, что неблагопристойно его сиятельство видеть в халате!" (А. Н. Вульф. Дневник. 16 сентября 1827 г. Тригорское) Этот курьезный штрих говорит о появлении нового символического значения халата: свободе человека от мундира, от регламентированной жизни, согласно Табели о рангах. Московский цензор точно продемонстрировал государственное понимание большей важности внешней жизни человека, обусловленной чином, нежели жизни частной, внутренней.
Соболевский с юности был знаком с Пушкиным, но особенно сблизился с ним после возвращении поэта из Михайловского в Москву. "Он мне нравится более прежнего, ибо он в моем роде. Любит себя показывать не в пример худшим, чем он на деле". (Строчки из письма Соболевского в сентябре 1826 года). Склонность Пушкина к эпатажу распространялась и на одежду. Об этом говорится во многих воспоминаниях.
Соболевский принимал горячее участие в издательских делах Пушкина и, конечно, знал, что ему не понравился опубликованный портрет с гравюры Гейтмана; видел рисунок Нотбека для "Невского альманаха" по авторскому наброску. (Ноябрь 1824 года, письмо брату Льву: "Брат, вот тебе картинка для "Онегина", найди искусный и быстрый карандаш.") Наверное, друзья обсуждали портрет Вивьена и то, как лучше изображать поэта. Для себя Соболевскому хотелось иметь изображение Пушкина "как он есть, как он бывал чаще", "в домашнем его халате, растрепанного, с заветным мистическим перстнем на большом пальце" (Н. В. Берг со слов В. А. Тропинина. Рус. Арх., 1871). Выбор художника для будущего портрета был предопределен.
Устные воспоминания Тропинина были записаны и опубликованы тремя мемуаристами но, к сожалению, не совпадают во многих деталях, поскольку писались спустя годы по памяти. (Н. А. Рамазанов. В. А. Тропинин. — «Русский вестник», 1861, № 11; Н. В. Берг Из рассказов Соболевского. — «Русский архив», 1871, № 1; П. П. Соколов. Воспоминания. — «Исторический вестник», 1910, № 9) Но все-таки общий ход событий по этим материалам восстановить можно.
Для начала работы над портретом Василий Андреевич Тропинин, списавшись с Пушкиным, пришел в дом Соболевского и обнаружил поэта в кабинете, игравшего со щенками. (Собака Соболевского ощенилась у Пушкина в комнате и он часто возился со щенками). Важно отметить, что Тропинин впервые видел Пушкина, и впечатление от первой встречи было очень сильным. Работа над портретом началась с этюда маслом - знаменитого "первого присеста" художника. До нашего времени дошел этот небольшой этюд на дощечке, еще один этюд на холсте и два карандашных наброска на одном листе с двух сторон. (Подробностей об этюде на холсте мне найти не удалось. То ли он писался в процессе работы над большим портретом, то ли позже для себя). Для сеансов с натуры Пушкин приходил в мастерскую Тропинина.
Художник мыслит образами и чем он талантливее, тем больше может рассказать будущим зрителям о своей модели, раскрыть то, чего не замечают другие и тем самым помогает глубже понять изображаемого человека.
Внешность Пушкина
В дополнение к портретам мы имеем воспоминания друзей Пушкина о его внешнем облике. Фрейлина двора Александра Осиповна Смирнова-Россет5 записала в своем дневнике: «Я увидела, что вошёл незнакомый молодой человек, невысокий; У него голубые глаза с серым оттенком; когда зрачки расширяются, то глаза кажутся чёрными. Его волосы вьются, но они не чёрные и не курчавые (т.е. не тонкорунные, как у негра). Зубы - поразительной белизны, и, когда он смеётся, все они видны. Губы полные, но не очень толстые. В нём ничего нет негритянского. Воображают, что он непременно должен походить на негра; у него были правильные черты, лицо длинное и сухое, выражение жёсткое, но интеллигентное».
А вот рассказ Веры Александровны Нащокиной6: «Пушкин был невысок ростом, шатен (тёмно-русые, каштановые волосы), с сильно вьющимися волосами, с голубыми глазами необыкновенной привлекательности. Это были особые, поэтические задушевные глаза, в которых отражалась вся бездна дум и ощущений, переживаемых душою великого поэта. Других таких глаз я во всю мою долгую жизнь ни у кого не видала».
"Чудные голубые глаза" отмечали и другие современники поэта. Также сохранилось описание своей внешности самим Пушкиным на так называемом «Билете на проезд в Петербург»: «... волосы темнорусыя, глаза голубыя».
Все эти свидетельства тем более важны, что существует множество разноречивых портретов Пушкина.
Многие современники вспоминали длинные, ухоженные ногти Пушкина. И Тропинин, и Кипренский запечатлили их на своих портретах. Будто в оправдание, поэт писал в «Евгении Онегине»: Быть можно дельным человеком И думать о красе ногтей: К чему бесплодно спорить с веком? Обычай деспот меж людей.
У поэта было несколько колец с самоцветными камнями. Тропинин изобразил два знаменитых перстня, которые Пушкин считал своими талисманами и дорожил ими. Нужно сказать, что талисманы в то время были в моде. Пушкинское стихотворение "Талисман", отвечая моде, было положено на музыку и звучало в гостинных в виде романса. Нам, конечно же, интересны подробности отношения к талисманам самого поэта. Однако, ответов на этот вопрос больше в творчестве Пушкина, чем в свидетельствах его друзей.
Изумрудный перстень
На большом пальце руки Тропинин изобразил золотой перстень с квадратным изумрудом. Когда и как он появиося у поэта не известно. Этот перстень иногда называют "магическим кристаллом". Несомненно, многое о перстне знал Соболевский, но подробных записей о нем не оставил. Он лишь делал правки на полях рукописей первых пушкинистов. Так изумрудный перстень Соболевский назвал "известный талисман". Есть путанное свидетельство об изумрудном перстне П. В. Анненкова7 : "Пушкин по известной склонности к суеверию, соединял даже талант свой с участью перстня, испещрённого какими-то каббалистическими знаками и бережно хранимого им". Точности ради стоит сказать, что "каббалистические знаки" были на другом перстне, также изображенном Тропининым. А показания, что с потерей перстня исчезнет поэтический дар, отвергал Нащокин. Соболевский тоже сделал приписку: "никогда не слыхал".
Изумрудный перстень после смерти Пушкина достался В. И. Далю8, для которого тоже стал талисманом. В этом смысле интересно письмо Даля князю В. Ф. Одоевскому9 (5 апреля 1837 года): «Перстень Пушкина, который звал он — не знаю почему — талисманом, для меня теперь настоящий талисман. Вам это могу сказать. Вы меня поймете. Как гляну на него, так и пробежит по мне искорка с ног до головы, и хочется приняться за что-нибудь порядочное». Настоящую славу Далю принесло составление четырехтомного "Толкового словаря живого великорусского языка", но он также автор произведений, отразивших столкновение человека с нечистой силой. Среди его персонажей - русалки, оборотни, колдуны, грешники, закладывающие душу черту и пораженные карой за безбожное поведение. Даль писал, что многие, насмехающиеся над народными предрассудками, сами верят им "втихомолку". В своем словаре ученый так объяснил значение слова талисман: "вещь, в коей, по поверью, заключена спасительная волшебная сила: перстень, ладанка и пр." Даль хорошо понимал склонность Пушкина к суевериям, видел в них своеобразие отношений с высшими силами. Он не раз повторял, что не знает причин, по которым Пушкин считал перстень талисманом, но его необъяснимую силу чувствовал. Трудно сказать, носил ли Даль кольцо Пушкина или только хранил его. На известном портрете Даля кисти Перова кольца нет, хотя кисти рук тщательно выписаны художником.
В 1880 году дочь Даля Ольга Демидова привезла это кольцо на Пушкинскую выставку в Москве. После выставки кольцо хранилось у президента Императорской Академии наук Великого Князя Константина Константиновича10. Великий князь был поэтом, известным под псевдонимом КР. Он считал себя продолжателем пушкинской традиции в русской поэзии. Этого же мнения придерживались Гончаров, Фет и многие другие.
После смерти Великого Князя по его завещанию в 1915 году кольцо было передано в Академию, откуда в 1953 году поступило в фонды Всероссийского музея А. С. Пушкина11. В настоящее время кольцо хранится в фондах Музея-квартиры Пушкина на Мойке, 12. Иногда его можно видеть на выставках фонда.
Сердоликовый перстень
На указательном пальце Пушкин носил еще один свой талисман - витой золотой перстень с резным сердоликом восьмиугольной формы. На камне была вырезана еврейская надпись. Именно этот перстень до сих пор рождает много вопросов и версий ответов на них. Первоначальная легенда гласит о романе поэта и графини Елизаветы Воронцовой12 в Одессе. При расставании графиня подарила Пушкину перстень в качестве талисмана. Второй, точно такой же, остался у нее. Однако, есть исследования, утверждающие, что и роман, и подарок - красивый вымысел.
Поскольку перстень сделан как печать, то надпись, вырезанную на камне зеркально, можно прочесть только на оттиске. Сохранились некоторые письма Пушкина с этим оттиском. Кроме того, есть рисунок Пушкина своей руки с перстнем на ней, а стихотворение "Талисман" в рукописи буквально заштамповано вокруг оттисками перстня.
На портрете Тропинина сердолик с надписью не виден, так как перевернут наоборот. И это еще одна загадка, почему Пушкин так сделал.
Точно не известно, знал ли Пушкин перевод надписи на камне, но среди его знакомых был человек, который мог бы ее прочесть. Речь идет о Никите Яковлевиче Бичурине13. В 1832 году, возможно под влиянием Бичурина, Пушкин начинает изучать еврейский язык. (Свидетельство П. В. Киреевского в письме Н. М. Языкову: "Пушкин был две недели в Москве и третьего дня уехал. Он учится по-еврейски, с намерением переводить Иова".)
Надпись на перстне расшифровывали разные специалисты. Их выводы в основном совпадают. Перстень представляет собой именное кольцо. Вот вариант перевода, сделанного А. Я. Горкави: "Симха, сын честного господина Иосифа старца, да будет благословенна его память". (Из книги Февчук "Личные вещи Пушкина"). Перевод надписи говорит, скорее, об определенных правах владельца печати, нежели поддерживает легенду о тайной любви ссыльного поэта и жены важного сановника. Сама еврейская надпись наводит на мысли о фамильном интересе Пушкина, связанном с происхождением Абрама Ганнибала14. Любопытны возникающие параллели между именами "Иосифа старца" на перстне, библейского Иосифа и прадеда Пушкина Ганнибала. Как и библейский Иосиф, прадед Пушкина Ганнибал был продан в рабство и добился высокого положения на чужбине.
Какой смысл нес перстень для Пушкина и почему продолжал оставаться всю жизнь талисманом - тайна. В связи с этим перстнем на память приходят два кольца с надписями. Первое - легендарное кольцо царя Соломона с надписью на внешней стороне "Все проходит", а на внутренней - "Пройдет и это". Второе - подаренное Пушкиным Чаадаеву с латинской надписью "Sub rosa 1820". Перевод означает "Под розой", что следует понимать, как тайну, известную лишь им двоим.
По мнению пушкинистов двум перстням, изображенным на портрете Тропинина, посвящены стихи: "Сожженное письмо" 1825 г., "Храни меня мой талисман"1825 г., "В пещере тайной, в день гоненья" 1825 г., "Талисман" 1827 г. Но стоит обратить внимание на стихи, связывающие Пушкина с древним библейским автором царем Соломоном. Вот пример из позднего творчества:
Воды глубокие Плавно текут. Люди премудрые Тихо живут.
Эти строчки написаны на листе, обнаруженном в книге в виде закладки. Пушкинист Кулагин А. В. находит в них перекличку с "Книгой притчей Соломоновых". Например, притча четвертая: "Слова уст человеческих - глубокие воды; источник мудрости - струящийся поток". Толкование этой притчи: «Глубокий взгляд на внутреннюю природу человеческой речи, преимущественно человека мудрого: речь его, прежде произнесения, слагается в глубине души его, подобно сокрытой в недрах земли, воде: глубина и обдуманность содержания, обилие ценных мыслей и животворность речи мудрого - таковы пункты сравнения ее с ключевой водой». (А. П. Лопухин. Толковая Библия. Книга притчей Соломоновых. Глава 18)
После смерти поэта перстень перешел к писателю Василию Андреевичу Жуковскому15. В одном из писем с оттиском сердоликового перстня(20 июля 1837 года соученику по Университетскому благородному пансиону С.М. Соковнину) Жуковский сделал приписку: «Перстень мой есть так называемый талисман; подпись арабская, что значит, не знаю. Это Пушкина перстень, им воспетый и снятый мною с мертвой его руки». На портрете Жуковского, написанном Карлом Брюлловым, этот перстень изображен на безымянном пальце левой руки. Действительно ли не знал о еврейской надписи и ее переводе Жуковский, или искажал правду по каким-либо причинам, сказать трудно, но сомнения о его непосвященности в перевод надписи возникают.
Когда Жуковский умер, его дочь и сын были еще детьми. Повзрослев, его сын Павел Васильевич передал пушкинский перстень писателю Ивану Сергеевичу Тургеневу16. Новый владелец реликвии состоял в родстве с Пушкиным, а заветный перстень, по выражению поэта Константина Бальмонта, навечно связал их колдовским побратимством. На репинских портретах Тургенева заветный перстень темно-кроваво-красного оттенка и восьмиугольной формы можно хорошо рассмотреть. Тургенев, судя по портретам, носил его на мизинце правой руки и безымянном пальце левой. В 1876 году дипломат и писатель В. Б. Пассек записал слова Тургенева: «Я очень горжусь обладанием пушкинского перстня и придаю ему, так же, как и Пушкин, большое значение. После моей смерти я бы желал, чтобы этот перстень был передан графу Льву Николаевичу Толстому… Когда настанет и „его час“, гр. Толстой передал бы мой перстень по своему выбору достойнейшему последователю пушкинских традиций между новейшими писателями». Опубликует свою запись Пассек через десять с лишним лет, когда Тургенева уже не будет в живых. (Газета "Новое время" от 8 марта 1887 года) А в 1880 году этот перстень, как и изумрудный талисман, экспонировался на благотворительной выставке, посвященной Александровскому лицею сначала в Москве, а затем в Петербурге. Выставка была устроена "Обществом для пособия нуждающимся литераторам и ученым"- Литфондом. За два года до этого Тургенев ездил в Англию и обращался к ориенталисту с просьбой разъяснить таинственную надпись. Составленный ученым перевод на выставке не был представлен.
После смерти Тургенева его наследница Полина Виардо не стала передавать перстень Льву Толстому. Скорее всего, не Тургеневу принадлежала идея передачи перстня от писателя к писателю. Можно только предполагать, почему Тургенев передумал передавать талисман "достойнейшему последователю пушкинских традиций". Удивительно, но Лев Толстой в 1882 году начинает изучать еврейский язык. "Бывают странные сближенья".
В 1887 году П. Виардо переслала перстень Пушкинскому музею Александровского лицея. В музее перстень экспонировался с двумя записками:
«Перстень этот был подарен Пушкину в Одессе княгиней Воронцовой. Он носил почти постоянно этот перстень (по поводу которого написал своё стихотворение «Талисман») и подарил его на смертном одре поэту Жуковскому. От Жуковского перстень перешел к его сыну, Павлу Васильевичу, который подарил его мне. Иван Тургенев. Париж. Август 1880.» "В числе вещей, принадлежащих покойному Ивану Сергеевичу Тургеневу и перешедших согласно его завещанию в собственность госпожи Полины Виардо-Гарсиа, остался перстень, принадлежавший некогда А. С. Пушкину. Госпожа Виардо прислала мне этот перстень, уполномочив меня просить Пушкинский музей принять от нея этот подарок для хранения в музее" - присяжный поверенный Владимир Николаевич Герард.
Невероятно, но перстень-печатка был украден дважды. Первый раз прямо с выставки в 1880 году, но широкого известия эта история не имела. Кражу скрыли, изготовили дубликат и представили копию, как подлинник. Тургенев, получивший перстень после выставки, подмены не заметил. Копию сделал профессор В. В. Мате, руководитель граверной мастерской Высшего художественного училища. О копии Мате указано в "Описании Пушкинского музея 1879-1899 годов", но факт кражи не описан. Зато сообщается, что в 1888 году музей посетили Император Александр 3 и Императрица Мария Федоровна, особенно удостоившие своим вниманием перстень Пушкина.
В 1917 году перстень был украден второй раз, о чем сообщалось в газете "Русское слово"17. На этом загадки пушкинского талисмана не заканчиваются. Примерно в 30-х годах прошлого века советское правительство обратилось с просьбой к наследникам графини Елизаветы Воронцовой, проживающим за границей, подарить пушкинскому дому-музею второй экземпляр украшения, и получило согласие. Однако потомки так и не смогли найти обещанное. То ли дубликата никогда не было, то ли он был также украден. Опять тайна!
Есть еще один портрет Пушкина, на котором присутствует сердоликовый перстень. Это посмертный портрет, написанный Карлом Мазером в 1839 году по заказу Павла Воиновича Нащокина. Пушкин изображен в своем кабинете, сидящим на том самом диване, на котором скончался и в архалуке. Этот архалук в красную и зеленую клетку достался Нащокину на память о друге. Позировал Мазеру в нем сам Нащокин, имевший с Пушкиным одинаковый рост и сложение. Сердоликовый перстень художник изобразил на большом пальце левой руки, как запомнил Нащокин. Поскольку на портрете нет случайных вещей и деталей, понятно, что свой талисман Пушкин носил постоянно.
Можно верить, можно не верить в сакральную силу пушкинских талисманов, но их судьба кое-что нам рассказывает. Так изумрудный перстень стал символом сохранения пушкинских традиций в литературе. При этом никто специально ему это назначение не придумывал. Все случилось как бы само собой, по некой тайной воле. И до сих пор, находясь в музее Пушкина, перстень продолжает оставаться талисманом. А вот сердоликовый перстень оставил после себя романтичную легенду, оттиски на сургуче и воске, изображения на портретах и пушкинском рисунке, отражение в стихотворениях гения. У талисмана судьба печати, когда читается не то, что на самом носителе, а то, что на оттиске, им оставленном. Это самый загадочный из двух талисманов поэта! Даже сам Пушкин, позируя Тропинину, предпочел его скрыть от посторонних глаз. А, может быть, это была воля самого талисмана? Придуманную для него символику он не принял и исчез! Sub rosa.
Московский портрет Пушкина
Теперь о судьбе живописного шедевра Тропинина. История эта запутана, некоторые факты – тайна, сокрытая временем. Удивительно, как пережив множество приключений, портрет все же сохранился и сегодня мирно висит на стене известного музея.
Художник работал над портретом примерно с января по апрель 1827 года. Готовую работу Пушкин, по словам Соболевского, поднес ему "в виде сюрприза с разными фарсами". Конечно, портрет показывался друзьям и знакомым, о нем говорили. По просьбе хорошего знакомого А. А. Муханова18 Соболевский отдал портрет в его дом для копирования. Обе сестры Муханова прекрасно рисовали. Копировала портрет Елизавета Муханова19.
В июне в журнале "Московский телеграф"(1827, №9) его издатель Николай Полевой поместил заметку о тропининском портрете. Он писал: "Русский живописец Тропинин недавно окончил портрет Пушкина. Пушкин изображен en frois guart (три четверти) в халате, сидящий возле столика. Сходство портрета с подлинником поразительно, хотя нам кажется, что художник не мог совершенно схватить быстроту взгляда и живого выражения лица поэта. Впрочем, физиогномия Пушкина столь определенная, выразительная, что всякий хороший живописец может схватить ее, вместе с тем и так изменчива, зыбка, что трудно предположить, чтобы один портрет Пушкина мог дать о ней истинное понятие... Портрет Пушкина, о котором мы говорим, будет отправлен в Петербург для выставки в Академии. Надеемся, что знатоки оценят превосходную работу". Автор сообщил и то, что портрет принадлежит Соболевскому.
В августе Соболевский передал портрет Елагиной Авдотье Павловне20 для того, чтобы она сделала с него уменьшенную копию. Сергей Александрович собирался за границу и хотел иметь при себе изображение Пушкина. По причине копирования портрет не попал в Петербург на выставку 1 сентября 1827 года. (Письмо И. В. Киреевского от 30 августа 1827 года: "Матушка велела тебе сказать, что Пушкина получишь скоро, ибо он почти сух.") В 1828 году Сергей Соболевский, уезжая за границу на пять лет, оставил в доме Елагиной и ее сыновей на хранение свои ценности - библиотеку и портрет Пушкина. А когда он вернулся в Россию, то обнаружил, что «в великолепной рамке» от портрета Пушкина присутствует "скверная копия". Возмущенный Соболевский выбросил подделку в окно.
Что же произошло за пять лет отсутствия в Москве Соболевского? Пока Сергей Александрович путешествовал в чужих краях, И. В. Киреевский дом сдал внаем, а библиотеку и портрет Пушкина отдал на хранение общему приятелю Шевыреву. У того в доме жил крепостной маляр, которому давали портрет "для добывания копиями барышей". Кто из двоих приятелей просмотрел подмену, выяснить Соболевскому не удалось.
Подлинник изображения поэта появился двадцать с лишним лет спустя в середине 1850-х годов в московской торговой лавке. Там его увидел и купил директор архива Министерства иностранных дел князь Михаил Андреевич Оболенский21. Для подтверждения достоверности портрета он обратился к Тропинину. По свидетельству Рамазанова Василий Андреевич так рассказывал о встрече со своей картиной ("Русский архив", 1871 г., стр. 193—194.): "И тут-то я в первый раз увидел собственной моей кисти портрет Пушкина после пропажи, и увидел его не без сильного волнения: он мне напомнил часы, которые я провел с глазу на глаз с великим нашим поэтом, напомнил мне мое молодое время, а между тем я чуть не плакал, видя, как портрет испорчен, как он растрескался и как пострадал, вероятно, валяясь где-нибудь в сыром чулане или сарае. Князь Оболенский просил меня подновить его, но я не согласился на это, говоря, что не смею трогать черты, наложенные с натуры и притом молодою рукою..." Тропинин только почистил портрет и покрыл его лаком.
Князь Оболенский приобретение портрета Пушкина вряд ли афишировал. Лишь в 1860 году он опубликовал небольшую брошюру, состоящую из фотографии с портрета Пушкина и заметки к ней: « Портрет Александра Сергеевича Пушкина, снятый посредством фотографии с картины, писанной в 1827 году Академиком Василием Андреевичем Тропининым». М., 1860 (цензурное разрешение 24 февраля 1860 г.) Брошюра стала библиографической редкостью. Советский искусствовед Владимир Згура, писавший об истории портрета, видел только два ее экземпляра, один из которых принадлежал библиотеке Главного архива Министерства иностранных дел, где Оболенский был директором.
О находке тропининского портрета Соболевский не знал, скорее всего, до 1868 года, когда состоялась выставка портретов, устроенная Обществом любителей художеств. На этой выставке впервые демонстрировался и тропининский портрет Пушкина.
Именно в это время возникает спор о заказчике портрета, хотя логичнее, казалось бы, вести спор о возвращении портрета его прежнему владельцу. Соболевский обращается с письмом к Михаилу Погодину22, в котором излагает факты пропажи-подмены портрета и просит "расписать оное, как следует" в его газете "Русский" в качестве отклика на выставку портрета Пушкина. Кстати сказать, Соболевский и Погодин - давние знакомые и естественно, что Соболевский рассчитывал на его помощь. Но Погодин, публикуя письмо, дал его не только без подписи автора, но исказил некоторые сведения. Он написал, что портрет заказал сам Соболевский и не в 1827, а в тридцатые годы. (Газета «Русский» 1868, №119)
Возмущенный Соболевский написал второе письмо Погодину: "Батюшка Михаил Петрович — генерал, а повираете не хуже нашего брата, обер-офицера!" и дальше сообщил о статье в "Московском Телеграфе" за 1827 год, о том, что уехал за границу в 1828 году, что Пушкин сам заказал портрет в качестве подарка и пригрозил учинить иск об украденной собственности. Погодин напечатал выдержки из письма опять без подписи автора, а рядом разместил на него свой ответ. Он как-то странно объяснил, почему к тридцатым годам относит 1821-1830 годы. А дальше последовала просто пощечина: "Рассказ во второй заметке совершенно ложный, и показывает только, каким искажениям подвергается истина между современниками». Конечно, читатели не знали, кому предназначался ответ, но Соболевский-то прекрасно понял, что его искуссно обвинили во лжи, не приведя никаких доказательств. (Тропинина к этому времени в живых уже не было). Но почему такое развитие событий? Неужели сведение счетов?
"Учинять иск" Сергей Александрович не стал. Скорее всего, в это время он сделал на обороте "елагинской копии" надпись: "Уменьшенная копия с портрета, заказанного Тропинину А. С. Пушкиным в 1827 году. Этот портрет украли; он находится у князя Мих. Андр. Оболенского. Уменьшенная копия сделана в 1828 году Авдотьею Петровною Елагиною по случаю отъезда Соболевского в чужие краи. Соболевский". Скорее всего, от волнения дата написания копии указана ошибочно, но метод борьбы за истину впечатляет.
В разыгравшемся споре не стоит забывать о еще одном заинтересованном лице - князе Оболенском, лично знавшим Соболевского. По свидетельству Берга («Русский архив», 1871 г.) при разговоре о находке Оболенского Сергей Александрович сказал: «Деликатность требовала доставить этот портрет ко мне. Так бы и поступил князь О.; но он сердит на меня за то, что я не дал ему одного восточного бубна». Металлический бубен тут же был представлен участникам разговора.
У наследника князя Оболенского в 1909 году портрет Пушкина был куплен Тпетьяковской галереей.
Запутанная история на этом не заканчивается. Пора вспомнить об этюде маслом, "первом присесте" Тропинина. Этот небольшой этюд на дощечке был подарен Соболевскому незадолго до его смерти. И, надо полагать, портретная история покоя Сергею Александррвичу не давала. А поэтому на обороте подаренного эскиза он собственноручно опять делает запись о судьбе большого портрета Пушкина.
Вот как была обнаружена эта запись. Академик И. Э. Грабарь, ставший в 1913 году во главе Третьяковской галереи, обратил внимание на небольшую дощечку с изображением Пушкина. Портрет не был подписан, но считался тропининским. Грабарь вскрыл наглухо заделанную оборотную сторону этюда. Там оказалась надпись: "Пушкин заказал Тропинину свой портрет, который и подарил Соболевскому. Этот портрет украли. Он теперь у князя Мих. Андр. Оболенского. Для себя Тропинин сделал настоящий эскиз, который после него достался Алексееву, после Алексеева был куплен H. М. Смирновым, а после Смирнов (около 3 марта 1870 г.) подарил его Соболевскому. Апрель 1870. Соболевский". ( Алексеев Николай Степанович – друг Пушкина по Кишиневу , секретарь и казначей масонской ложи "Овидий"– умер в марте 1854 г., Смирнов Николай Михайлович – муж А.О. Смирновой-Россет – скончался 4 марта 1870 г. Вероятно, этюд подарила Соболевскому сама Александра Осиповна после смерти мужа) Сергей Александрович Соболевский умер в октябре 1870 г. Эскиз после его смерти перешел в собственность Третьяковской галереи.
И этот небольшой эскиз, и эскиз на холсте, и рисунки итальянским карандашом, как написал Грабарь в 1951 году, были переданы из Третьяковки в Пушкинский музей в Ленинград. А в 1952 году в архиве Погодина были обнаружены письма Соболевского по поводу портрета Пушкина. На них рукою Погодина сделана правка при подготовке к печати. Так чему же нам верить? Бездоказательному утверждению Михаила Погодина или подписям Сергея Соболевского на эскизе и копии портрета?
Что касается "елагинской копии", то после смерти Соболевского и по его желанию (свидетельствует Н. В. Берг в "Русском архиве") она была возвращена в семью Елагиных. Сейчас "елагинская копия" хранится в Московском музее Пушкина.
Большой тропининский портрет из Третьяковской галереи в Москве перешел в собственность Всесоюзного музея А.С. Пушкина в Ленинграде. Когда в 1937 году отмечалось столетие со дня гибели Пушкина, Третьяковка временно передала портрет Тропинина в Ленинград. На основе экспонатов выставки был образован новый Всесоюзный Музей А. С. Пушкина в Ленинграде. Так тропининский Пушкин "переехал" в Ленинград.
А "скверная копия" тропининского портрета, выброшенная Соболевским в окно, тоже не пропала. Она оказалась в семье Елагиных, была представлена на Пушкинскую выставку 1899 года в Петербурге и наделала там много шума. В конце концов специалисты разобрались, что перед ними подделка, а не подлинный Тропинин. Хранится этот портрет в Петербурге в Пушкинском доме.
Петербургский портрет Пушкина
Орест Кипренский23 написал портрет Пушкина в том же 1827 году, что и Василий Тропинин, только полугодом позже.
Для Пушкина многое изменилось в жизни по сравнению с первыми месяцами освобождения из ссылки. Известную позицию по отношению к нему занял шеф жандармов Бенкендорф: он внимательно следил за Пушкиным и часто был не справедлив к нему. Тайные агенты, жандармы и просто недоброжелатели писали доносы и донесения на человека, официально возвращенного из ссылки и свободного. Кстати, в донесениях, досталось и Соболевскому со товарищи. Его назвали "молодым человеком из московской либеральной шайки", а князя Вяземского и Полевого - "атаманами" этой шайки. В Москве после восторженных похвал и лестных приемов к поэту охладели и даже появились клевета и обвинения в угодничестве императору. Пушкин решает переехать в Петербург. Так совпало, что второй большой портрет Пушкина стал другим не только по манере исполнения. Изменилось внутреннее состояние поэта, что так ясно прочитывается на портрете Ореста Кипренского.
Портрет писался по заказу близкого друга Пушкина Антона Дельвига24 в доме графа Д.Н. Шереметева на Фонтанке, где у художника была мастерская и где он жил в качестве личного живописца графа. Кипренский писал портрет в июне-июле 1827 года. Возможно, Пушкин показывал законченную работу знакомым. Известен отклик Николая Муханова в письме брату в Москву: "С Пушкина списал Кипренский портрет, необычно похожий, он представлен сидящим в плаще, а над ним фигура с светильником, представляющая Гений". Напомню, что в Москве у Мухановых уже был скопированный портрет Тропинина.
Сам Александр Сергеевич откликнулся на создание своего живописного изображения стихотворением: Любимец моды легкокрылой, Хоть не британец, не француз, Ты вновь создал, волшебник милый, Меня, питомца чистых муз,- И я смеюся над могилой, Ушед навек от смертных уз. Себя как в зеркале я вижу, Но это зеркало мне льстит. Оно гласит, что не унижу Пристрастья важных аонид. Так Риму, Дрездену, Парижу Известен впредь мой будет вид.
Чтобы подчеркнуть тему творчества, Дельвиг попросил мастера пририсовать к картине бронзовую фигуру музы. В глубине портрета Кипренский поместил подставку, а на ней бронзовую статуэтку музы лирической поэзии Эрато, имевшей обычно в качестве атрибута цитру или лиру.
Впервые широкой публике портрет представили в Петербурге на художественной выставке в Академии художеств 1 сентября того же года. Портрет находился в зале Кипренского среди других его работ.
Запись из дневника знакомого Пушкина и цензора А. В. Никитенко на следующий день: "Вот поэт Пушкин. Не смотрите на подпись: видев его хоть раз живого, вы тотчас признаете его проницательные глаза и рот, которому недостает только беспрестанного вздрагивания. Этот портрет писан Кипренским".
Журналист Фаддей Булгарин в "Северной Пчеле" разместил статью о выставке в Академии художеств. Говоря о портрете Пушкина, он благодарил художника от имени всей образованной публики за то, что он "сохранил драгоценные для потомства черты любимца муз".
Поэт Михаил Лобанов в письме поэту и издателю Николаю Гнедичу писал, что Кипренский поразил всех "сходством и приятностью кисти".
После выставки Дельвиг заказал Николаю Уткину гравюру с портрета Кипренского для фронтисписа своего альманаха "Северные Цветы на 1828 год". Уткин нарисовал уменьшенную копию, ориентируясь на формат альманаха. Он упростил изображение Кипренского: убрал фигуру музы, скрещенные на груди руки, изменил особенности фона. Образ Пушкина стал приземленнее по сравнению с образом у Кипренского. С рисунка Уткин сделал гравюру, которая тиражировалась и стала широко известной. Изображение Пушкина настолько стало востребованным, что Дельвиг предпринял печатание этой гравюры "на китайской шелковой бумаге в большом формате". Объявление в "Северной Пчеле" сообщало, что "оттиски сии можно получить на квартире Барона А. А. Дельвига".
Жена Дельвига Софья писала своей подруге, посылая ей гравюру Уткина: «Вот тебе наш милый добрый Пушкин, полюби его! Его портрет удивительно похож. Как будто ты видишь его самого».
Современники узнавали Пушкина именно по этой гравюре и портрету Кипренского. Литератор Иван Панаев, описывая двоих посетителей книжного магазина Смирдина, продолжал: "Когда я взглянул на последнего, сердце мое замерло. Я узнал в нем Пушкина по известному портрету Кипренского".
Отец поэта Сергей Львович Пушкин и его лицейские друзья признали гравюру Уткина с портрета Кипренского лучшим изображением Пушкина.
Писатель Иван Гончаров, описывая встречу с Пушкиным в аудитории Московского университета, также утверждал: «Лучше всего, по-моему, напоминает его гравюра Уткина с портрета Кипренского. Во всех других копиях у него глаза сделаны слишком открытыми, почти выпуклыми, нос выдающийся - это неверно. У него было небольшое лицо и прекрасная, пропорциональная лицу голова, с негустыми, кудрявыми волосами". ( Посещение Пушкиным 27 сентября 1832 г. лекций Давыдова по истории русской литературы)
Жаль, что тропининский портрет Пушкина не попал на выставку в Петербург. Очевидцам и современникам Пушкина было бы что сравнивать и о чем говорить.
Очень интересное сравнение двух портретов сделал уже в советское время известный искусствовед и книговед Алексеей Алексеевич Сидоров: "Между портретами Пушкина Тропинина и Кипренского – знаменательная противоположность. Интимный, "расстегнутый" Пушкин у Тропинина и Пушкин строго подтянутый у Кипренского; Москва и Санкт-Петербург; халат и сюртук; добрый "барин" у Тропинина и изысканный европеец у Кипренского; акцент на интимном реализме в одном случае и на шаблонизированном поэте-художнике в другом..."
Помня о том значении, которое приобретает образ халата в николаевское время, можно сказать, что роскошь частной жизни, воспетая Тропининым, будет для Пушкина вытеснена жизнью внешней, от которой сбежать назад не получится. На смену халату придет сюртук, фрак, мундир и "выползина".
Стоит обратить внимание и на то, что портрет Тропинина с удовольствием и часто копировался, а с портрета Кипренского повелось делать гравюры.
После смерти Антона Дельвига в 1831 году Пушкин через критика и поэта Петра Александровича Плетнева26 приобрел портрет у вдовы друга. До роковой дуэли портрет висел в кабинете поэта на Мойке, 12. После гибели Пушкина он хранился у Василия Андреевича Жуковского; впоследствии его унаследовал старший сын Пушкина— Александр27 , а затем внук — Григорий Александрович28, у которого в 1916 году его приобрел Совет Третьяковской галереи. Ныне он находится в ее постоянной экспозиции.
Среди других картин в Треттяковской галерее портрет Пушкина выделен удачно расположенным светильником. Благодаря направленному на портрет свету, Пушкина не только замечаешь первым в зале, но и воспринимаешь этот свет, как не от мира сего.
Судьба распорядилась так, что московский портрет Пушкина хранится сегодня в Петербурге, а петербургский его портрет – в Москве.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Николай 1 (1796 — 1855) — император Всероссийский с 14 декабря (26 декабря) 1825 по 18 февраля (2 марта) 1855 года, царь Польский и великий князь Финляндский. Николай 1 был старше Пушкина на 3 года, мог быть его товарищем по лицею, где Александр 1 первоначально собирался обучать своих младших братьев.
2. Сергей Александрович Соболевский (1803 - 1870) - московский друг Пушкина, известный библиофил и библиограф. Учился вместе с братом Пушкина Львом и тогда же познакомился с Александром Сергеевичем. Близко сошелся с поэтом, когда тот был привезен в Москву из ссылки 8 сентября 1826 года. В начале ноября Пушкин уезжал в Михайловское, а возвратившись, поселился у Соболевского и прожил у него полгода до отъезда в Петербург 19 мая 1827 года. Позже Соболевский вспоминал, как однажды проезжая с товарищем через Собачью площадку, показал ему дом, в котором жил вместе с Пушкиным. В доме расположился кабак, обитатели которого вряд ли понимали, кто такой Пушкин. Соболевский заканчивает свою записку так: "Советую газетчику обратить внимание публики на этот кабак. В другой стране, у бусурманов, и на дверях сделали бы надпись: здесь жил Пушкин! - и в углу бы написали: здесь спал Пушкин! - и так далее". Этот дом не сохранился.
Соболевский принимал большое участие в издательских делах поэта, ревностно занимался изданием "Цыган". Благодарный Пушкин подарил другу уникальное издание поэмы "Цыганы", напечатанное специально для него в одном экземпляре на пергаменте (1827 год, Москва).
Но были у Соболевского и просчеты, за что называл его Пушкин "безалаберным". Будучи серьезным собирателем книг, Соболевский не смог понять ценность библиотеки Пушкина, предлагая после смерти поэта разрознить ее и распродать. Соболевский обладал талантом предотвращать дуэли Пушкина. Во время роковой дуэли с Дантесом он находился во Франции.
После смерти Пушкина занимался расследованием авторства пасквиля, хлопотал о материальной помощи семье друга.
Соболевский консультировал первых пушкинистов, передал им множество пушкинских автографов. Им были подготовлены и изданы в 1858 году письма Пушкина к брату Льву. (Соболевский после смерти Льва Пушкина был опекуном его детей и работал с бумагами умершего). Публикация вызвала протест близких поэта.
В последний год жизни Соболевский издал мемуарную статью "Таинственные приметы в жизни Пушкина".
3. О портретах Пушкина до 1826 г. В 1822 году Николай Гнедич издает "Кавказского пленника" Пушкина и прикладывает к тексту гравюру Гейтмана с детского портрета автора, где ему было лет 12-14. Пушкинский отзыв в письме из Кишинева 27 сентября 1822 года: "Александр Пушкин мастерски литографирован, но не знаю, похож ли;" В конце письма приписка: "Я писал к брату, чтоб он Сленина упросил не печатать моего портрета - если на то нужно мое согласие, то я не согласен". А в письме Гнедичу 13 мая 1823 года, возвращаясь к теме портрета, сообщает: "Своего портрета у меня нет - да на кой черт иметь его." Возможно, на обсуждаемый портрет написана эпиграмма в 1816 году. "Надпись на мой портрет":
Не бойся, Глазунов, ты моего портрета:
Он скоро с рук сойдет, хоть я не генерал.
К чему лишь говорить, что он портрет поэта?
Карикатурой ты давно б его продал.
Известно стихотворное обращение Пушкина 9 мая 1828 года к английскому художнику Джорджу Дау, писавшему портреты героев Отечественной войны:
Зачем твой дивный карандаш
Рисует мой арапский профиль?
Хоть ты векам его предашь,
Его освищет Мефистофель.
Как-будто в подтверждение этой мысли замечание поэта из "Опровержение на критики": "В газете ... говорили, что я собою весьма не благообразен и что портреты мои слишком льстивы. На эту личность я не отвечал, хотя она меня глубоко тронула".
Вместе с этим, многочисленные автопортреты свидетельствуют не только о том, что Пушкин был сам себе интересен как личность, но и о том, что самое главное в передаче образа человека - его суть. Многочисленная галерея образов Пушкина без слов дает самую верную и точную характеристику себе, необыкновенно отзывчивому, постоянно меняющемуся и вечно живому. Рассматривая эти быстрые и точные росчерки пера, понимаешь, почему в изображении себя он больше всего опасался или "мертвой неподвижности" "арапского безобразия", или льстивой красивости.
4. Василий Андреевич Тропинин (1776 – 1858) – академик Петербургской академии художеств. Мастерская Тропинина располагалась в Москве на улице Ленивке (сейчас – Волхонка) близ Каменного моста.
Н. А. Полевой в заметке о портрете Пушкина писал о Тропинине: "Его должно причислить к числу тех артистов, которые делают честь отечеству своими необыкновенными талантами".
Халаты на моделях Тропинина, отличаясь по цвету, фасону, дополнительным деталям в виде галстука и рубашки, всегда подчеркивают особенности личности и творческий характер занятий изображаемого им человека.
5. Александра Осиповна Смирнова-Россет (1809 - 1882) -фрейлина Императорского двора, хозяйка знаменитого литературно-художественного салона, автор «Записок» и «Автобиографии», написанных под влиянием Пушкина. Была дружна с Пушкиным и его женой. Многое, что знала Александра Осиповна о Пушкине, не решилась доверить бумаге.
6. Вера Александровна Нащокина (около 1811—1900) - жена близкого друга Пушкина Павла Воиновича Нащокина. Пушкин содействовал их браку. В. А. Нащокина оставила воспоминания о поэте.
7. Павел Васильевич Анненков (1813—1887) - литератор, критик-мемуарист, первый ученый-пушкинист и издатель первого научного собрания сочинений Пушкина в 7 томах (1855-1857 годы). Анненков написал первую научную биогафию поэта "Материалы для биографии А. С. Пушкина". В своих исследованиях Анненков основывался на архиве Пушкина, который передала ему для работы вдова поэта. Кроме того, ему принадлежит идея собрать рассказы тех, кто близко знал Пушкина. Биография Пушкина, написанная Анненковым, стала событием в культурной жизни страны и вызвала ожесточенные споры из-за предложенного взгляда автора на личность Пушкина. Анненков утверждал, что Пушкин был прежде всего художник, далекий от запросов толпы, что шло в разрез с дебатами о предназначении поэта. Позже появилось еще несколько исследований Анненкова: "А. С. Пушкин в Александровскую эпоху", "Общественные идеалы Пушкина...", "Литературные проекты А. С. Пушкина...".
8. Владимир Иванович Даль (1801-1872) - лексикограф, писатель, военный врач. Знакомство с Пушкиным относится к 1832 году, когда Даль пришел к Пушкину как литератор к литератору. В 1833 году они встретились в Оренбурге, где Пушкин собирал материалы о Пугачеве. В 1936 году Даль приехал по делам в Петербург и часто встречался с Пушкиным, а узнав о дуэли, поспешил на квартиру поэта и находился при нем неотлучно как врач и друг. Он вел дневник истории болезни и протокол вскрытия. Даль написал несколько записок-воспоминаний о Пушкине. В одной из записок содержится рассказ о кольце: "Мне достался от вдовы Пушкина дорогой подарок: перстень его с изумрудом, который он всегда носил последнее время и называл - не знаю почему - талисманом;".
Интересный факт: после смерти Даля для нижегородской церкви Косьмы и Дамиана к очередной годовщине кончины Пушкина была написана икона, на которой Александр Пушкин и Владимир Даль были изображены в виде святых Косьмы и Дамиана. Логика иконы основывается на покровительстве этих святых образованию. Придание их ликам сходства с основателем русского литературного языка и автором словаря великорусского языка подчеркивают святость этих трудов.
9. Князь Владимир Федорович Одоевский (1803 - 1869) - писатель, журналист, издатель, музыковед. Особое внимание князь уделял философии, изучал оккультные науки, за что его называли "Русским Фаустом". В литературном творчестве использовал фантастические элементы. В. Ф. Одоевский написал в 1824 году музыку к "Татарской песне" из "Бахчисарайского фонтана" Пушкина. Ему же принадлежит текст известного некролога, начинавшегося словами: "Солнце нашей Поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет..."
10. Великий князь Константин Константинович (1858-1915) - член Российского Императорского дома, внук Николая 1. Четверть века с 1889 года по 1915 год -президент Императорской Санкт-Петербургской академии наук. Ему принадлежит проект создания Пушкинского Дома в Петербурге. К 100-летию со дня рождения Пушкина при АН был учрежден "разряд изящной словесности" в честь Пушкина, а на следующий год состоялись выборы "пушкинских академиков". В их число вошел и Великий Князь на ряду с Л. Толстым, Чеховым, Короленко и другими почитаемыми писателями.
К 100-летию со дня рождения Пушкина Академия наук объявила конкурс на сочинение кантаты, посвященной этому событию. В тайном голосовании среди около сорока участников победу одержала кантата Великого Князя. Девиз кантаты: "Душа поэта встрепенется, как пробудившийся орел". Стихи положил на музыку Александр Глазунов. Первое исполнение - в день рождения Пушкина в 1899 году на публичном заседании Академии наук.
11. Всероссийский музей А. С. Пушкина - старейший Пушкинский музей России, ведет свое начало с 19 октября 1879 года.
Первоначально музей назывался Пушкинской библиотекой и располагался в Александровском лицее. Сбор материалов для музея начался с воззвания начальства лицея к своим воспитанникам. Музею отвели отдельный зал с шестью шкафами и четырьмя витринами красного дерева. Именно сюда П. Виардо передала перстень Пушкина и медальон с прядью волос поэта.
В 1917 году собрание пушкинских материалов Александровского лицея было передано Пушкинскому дому. В 1937 году состоялась Всесоюзная пушкинская выставка в Москве. В 1938 году материалы выставки были закреплены за организованным на ее базе Государственным музеем А. С. Пушкина, слившимся впоследствии со Всесоюзным музеем А. С. Пушкина в Ленинграде. В 1953 году Пушкинский дом передал Всесоюзному музею А. С. Пушкина все имевшиеся в его собрании личные и памятные вещи поэта.
Сегодня это уникальный музейный комплекс, объединяющий шесть музеев и представляющий российскую историю и культуру 18 - 19 веков. Указом президента России в 1997 году отнесен к особо ценным объектам культурного наследия народов страны.
12. Елизавета Ксаверьевна Воронцова (1792 - 1880) - статс-дама, фрейлина, жена генерал-губернатора Новоросийского края графа М. С. Воронцова, адресат стихотворений Пушкина. Известно большое количество изображений Елизаветы Воронцовой на страницах рукописей поэта. Пушкин познакомился с Е. К. Воронцовой в Одессе в сентябре 1823 года.
13. Никита Яковлевич Бичурин (1777-1853) - известный ученый-китаевед, переводчик Министерства инрстранеых дел, в монашестве – отец Иакинф. Знакомство состоялось в 1827 году в салоне у Карамзина. В библиотеке Пушкина было две книги Бичурина: «Описание Тибета в нынешнем его состоянии» (СПб., 1828) и «Сань-Цзы-Цзин, или Троесловие» (СПб., 1829). Первая книга - с дарственной надписью: «Милостивому государю моему А.С. Пушкину от переводчика в знак истинного уважения. Апрель, 26, 1828 год. Переводчик Иакинф». В бумагах Пушкина хранилась рукопись Бичурина "Байкал".
14. Абрам Ганнибал (1696(?) - 1781) - выдающийся деятель петровской и елизаветинской эпох, прадед Пушкина по материнской линии. Своему прадеду правнук посвятил неоконченный роман "Арап Петра Великого".
"Одна из известных поэту версий происхождения его прадеда, Абрама Ганнибала, возводила его к знатному, возможно, царскому эфиопскому роду (см. прим. 11 в первом издании первой главы «Евгения Онегина»). В Эфиопии же еще в XIV веке возникла легенда о том, что царствующая династия происходила от Менелика I, сына Соломона и царицы Савской. Если Пушкин знал эту легенду, то мог считать себя... потомком Соломона. Но в любом случае он должен был ощущать свою историческую связь с библейским царем" (Кулагин А. В. Об источнике пушкинского стихотворения "Воды глубокие...").
15. Василий Андреевич Жуковский (1783 - 1852) - русский поэт, переводчик, критик, один из основоположников русского романтизма, признанный учитель поэтической молодежи начала века. Жуковский пользовался при Императорском дворе большим авторитетом, который часто использовал для помощи Пушкину. Дружеские отношения двух поэтов продолжались до самой смерти Пушкина. В трагические часы после дуэли находился возле Пушкина, был свидетелем его последних минут и многое сделал как для памяти поэта, так и для его семьи. Жуковскому было поручено Николаем 1 разобрать архив умершего поэта. Многое из неопубликованного Пушкиным увидело свет благодаря Жуковскому, хотя некоторые строки и были искажены для прохождения цензуры. Василий Андреевич оставил записки о Пушкине. Портрет Жуковского кисти Карла Брюллова 1838 года с пушкинским перстнем-талисманом находится в Треттяковской галерее в Москве.
16. Иван Сергеевич Тургенев (1818 - 1883) - один из классиков русской литературы, писатель, поэт, переводчик.
Тургенев подготовил к изданию письма Пушкина к своей невесте, а потом жене. Это было сделано по просьбе младшей дочери Пушкина Натальи, владевшей письмами отца матери. Тургенев очень серьезно и внимательно отнесся к своим обязанностям редактора писем. Самые интимные детали были опущены, смягчены некоторые резкие фразы из-за цензурных соображений. Тургенев написал предисловие к письмам с целью объяснить их ценность для читателя, но это не помогло. Публикация была не понятна читателям и даже вызвала возмущение.
Тургенев оставил о Пушкине воспоминания очень лаконичные, многое сохранив в тайне.
И. Репин дважды писал Тургенева: в 1874 (Третьяковская галеркя) и в 1879 годах (Русский музей). С последнего варианта портрета им сделана копия (Севастопольский художественный музей).
17. Газета «Русское слово» от 23 марта 1917 года сообщила: «Сегодня в кабинете директора Пушкинского музея, помещавшегося в здании Александровского лицея, обнаружена пропажа ценных вещей, сохранившихся со времен Пушкина. Среди похищенных вещей находился золотой перстень, на камне которого была надпись на древнееврейском языке».
18. Александр Алексеевич Муханов (1800 - 1834) - полковник, камергер, литератор, приятель Пушкина.
А. А. Муханов, покидая Москву на некоторое время, взял с Соболевского слово, что тот на время даст тропининский портрет в его дом, чтобы сестра сделала с него копию.
Из письма А. А. Муханова сестре Прасковье 4 мая 1827 г.: "Что, начала ли Лиза портрет Пушкина? Ужели тот мерзкий Соболевич не прислал еще портрета? Володя в этом случае мог бы написать к нему записочку, напомнить ему данное слово и от моего имени громить его проклятиями." (Щукинский сборник. Выпуск 4, стр. 129)
19. Елизавета Алексеевна Муханова (1808 - 1881) - дочь сенатора А. И. Муханова, фрейлина Александры Федоровны (жены Николая 1) с 1828 года. И Елизавета, и ее сестра Прасковья были хорошими худодницами. Елизавета Алексеевна - автор копии тропининского портрета Пушкина.
Письмо Елизаветы брату от 27 мая 1827года: "Будь уверен, что портрет будет похож - я употреблю все искусство, которое от меня зависит, чтобы не было различия между копией и подлинником. С нетерпением жду завтрашний день, чтобы поскорее начать".
Письмо Елизаветы от 2 июня 1827года брату Александру: "Вообрази, что до сих пор нет портрета , от нетерпения с ума сойду".
Из письма Владимира Муханова брату 3 июня 1827 г.: "Наконец сию минуту получили мы портрет Пушкина, и я очень рад, что сомнения мои не имели основания: - я полагал, что Соболевский отдумал и не хотел более дать нам оный, ибо неоднократно посланные мои к нему возвращались без удовлетворения" (Щукинский сборник. Выпуск 5, стр. 286).
Впечатления Елизаветы Мухановой от портрета в письме брату: "Наконец портрет Пушкина у нас вопреки беспрерывному дождю....Он теперь здесь к великому моему удовольствию и нетерпению. Я нахожу его прекрасным. Выражение лица, свободное положение головы и тела, живой колорит, крупные драпировки и смелое исполнение всего в совокупности обнаруживает кисть вольную, что для меня главнейшее свойство живописи, которому я от всей души стараюсь, как можно вернее подражать".
Завершен портрет был 14 июля в день отъезда семьи из Москвы. Свидетельством о качестве копии может служить фраза из письма сестры художницы Прасковьи Алексеевны: "Лиза в день отъезда кончила портрет, который , слава Богу , вышел вовсе не хуже оригинала".
Копия портрета Пушкина оставалась в семье Мухановых и была показана на Пушкинской выставке в Москве в 1880 году. Дальнейшая судьба и современное местонахождение этой работы неизвестны.
20. Авдотья Павловна Елагина (1789 - 1877) - по первому браку Киреевская, мать братьев И. В. и П. В. Киреевских и В.А. Елагина, племянница и друг Жуковского, хозяйка знаменитого литературно-философского салона, в котором зародилась и развивалась идеология славянофильства, переводчица. Дом Елагиных в Москве был центром культурной жизни в 20 - 50-е годы 19 века.
21. Князь Михаил Андреевич Оболенский (1805 - 1873) - директор Московского главного архива Министерства иностранных дел, коллекционер.
После его смерти портрет Пушкина наследует дочь Оболенского Анна Михайловна Хилкова. После смерти княгини Хилковой все собрание М. А. Оболенского вместе с портретом Пушкина переходит к Николаю Николаевичу Оболенскому, племяннику Михаила Андреевича. Племянник распродает по частям доставшиеся ему ценности, в том числе и портрет Пушкина, купленный Третьяковской галерее в 1909 году.
В бытность у Оболенских портрет представлялся на Юбилейных пушкинских выставках 1880 и 1899 годов в Москве и на Таврической выставке 1905 года в Санкт-Петербурге.
На обороте тропининского портрета Пушкина есть надпись химическим карандашом: «Александр Сергеевич Пушкин писан в 1827 году академиком Василием Андреевичем Тропининым». И ниже: «Князя Николая Николаевича Оболенского 9 декабря 1898 г.». На обороте верхнего бруска подрамника карандашная надпись «княгиня Хилкова» и ярлык Таврической выставки. На всех сторонах подрамника красные сургучные печати с княжеским гербом Оболенских. (по книге Згура В.В.)
22. Михаил Петрович Погодин (1800 - 1875) - из крепостных, историк, коллекционер, журналист, писатель, издатель, профессор Московского университета, хороший знакомый Пушкина.
Погодин собрал крупную частную коллекцию древностей - Древнехранилище. Ему Даль подарил простреленный на дуэле с Дантесом сюртук Пушкина. (Письмо Даля Погодину от 10 июня 1848 года, прилагаемое к посылке). Именно этот новый сюртук Пушкин назвал словом из собрания Даля "выползина". Далю сюртук достался от Жуковского. После смерти Погодина сюртук был украден.
23. Орест Кипренский (1782 - 1836) - русский художник, мастер портрета, профессор и советник Императорской Петербургской академии художеств, член Неаполитанской академии. Его работы рассеяны по всей Европе.
24. Барон Антон Антонович Дельвиг (1798 - 1831) - ближайший друг Пушкина, учившийся вместе с ним в лицее, поэт, издатель.
Его стихи перелагались на музыку. Самым известным произведением стал "Соловей" (композитор А. Алябьев, вариации М. Глинки), посвященный Пушкину.
25. Николай Иванович Уткин (1780 - 1863) - профессор гравировального класса Академии художеств, выдающийся гравер своего времени. Привнес в свою работу с портрета Кипренского индивидуальное видение образа Пушкина. Гравюра отличается великолепным мелким, отчетливым штрихом. Оттисков с гравюры Уткина было очень много. С них делались новые гравюры с небольшими вариантами. В московском музее Пушкина хранится редкий пробный оттиск красной краской. Гравюра Уткина украсила новое издание поэмы "Руслан и Людмила" 1828 года и альманах "Подснежник" 1829 года.
26. Петр Александрович Плетнев (1891-1865) - поэт и критик, профессор российской словесности, ректор Петербургского университета. Близко сошелся с Пушкиным, был его преемником по редактированию журнала "Современник".
Письма Плетнева опровергают позднейшее сообщение дочери Дельвига, что портрет был подарен ее матерью Пушкину.
27.Старший сын Пушкина Александр (1833 - 1914) - профессиональный военный, дослужился до чина генерал-майора.
Александр помнил прощание с отцом. Именно ему мать доверяла свои мысли и тайны, которые он свято хранил. После смерти матери передал ее письма к отцу в Румянцевский музей. Там они вскоре и пропали.
Старший сын Пушкина был дважды женат, имел 13 детей.
28. Внук Пушкина Григорий Александрович (1868 - 1940) - седьмой ребенок Александра Александровича от первого брака. Как и его дед закончил Царскосельский лицей, выбрал карьеру военного. Служил в частях Красной Армии, был демобилизован по состоянию здоровья, работал бухгалтером в сельпо. Выйдя на пенсию, переехал в Москву, где стал научным сотрудником Рукописного (пушкинского) отдела Государственной библиотеки СССР. Много автографов своего деда передал в Государственный музей А. С. Пушкина.
ЛИТЕРАТУРА
1. А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. В 2-х томах. Под общей редакцией В. В. Григоренко и др. Т. 2. Вст. статья В. Э. Вацуро. Подготовка текста, сост. и прим. В. Э. Вацуро и др.- М., Худож. лит., 1974. - 560 с. (Серия литературных мемуаров).
2. Беляев М. Д. Заметки на полях книги С. Либровича «Пушкин в портретах» // Литературное наследство. -М., 1934. Т. 16—18.
3. Берг Н.В. Записки. // Русские мемуары. Избранные страницы.- М., 1990.
4. Берг Н. Из рассказов С. А. Соболевского // Русский архив. 1871. С. 192.
5. Видова О. Миф (отношения А. С. Пушкина с Е. К. Воронцовой) и Реальность (А. С. Пушкин и В. Ф. Вяземская) // "Наше наследие" № 82, 2007.
6. Грабарь И. Э. Облик Пушкина // А. С. Пушкин. 1799-1949: Материалы юбилейных торжеств.- М.-Л., Издательство АН СССР, 1951.
7. Друзья Пушкина: Переписка; Воспоминания; Дневники. В 2-х томах. Т. 2. / Сост., биографические очерки и прим. В. В. Кунина. - М.: Правда, 1986. - 640 с.
8. Иванова Л., Коншина Е. О портрете Пушкина работы Тропинина // Литературное наследство. Т. 58. - М.: Издательство АН СССР, 1952. - 1059 с., ил.
9. Игнатович Т.Н. Семья Мухановых в истории Московского Румянцевского музея; // Румянцевские чтения. Материалы международной научной конференции. - М.: Пашков дом, 2009. - 200 с.
10. Кулагин А. В. Об источнике пушкинского стихотворения "Воды глубркие..."// Пушкин и его современники. Вып. 1. - Спб.: "Академический проект", 1999, стр. 177.
11. Кулакова Ирина. О халате как атрибуте интеллектуального быта россиян 18 – 1 половины 19 века. Теория моды: Одежда. Тело. Культура. Международный журнал, № 19, 2011.
12. Летопись жизни и творчеств А.С. Пушкина: В 4 т. T. II . (1825-1828) / Сост. М. А. Цявловский, Н. А. Тархова; Науч. ред. Я. Л. Левкович; Худож. В. В. Медведев. - М.: СЛОВО/SLOVO, 1999. - 544 с.
13. Либрович С. Пушкин в портретах. История изображений поэта в живописи, гравюре и скульптуре. - СПб, 1890. - 266 с.
14. Московская изобразительная Пушкиниана. Государственный музей А. С. Пушкина. Изд. 2-е, перераб. и доп. Альбом. / Сост. Л. И. Вуич, Е. В. Муза, Е. В. Павлова. - М., Изобразительное искусство, 1976. - 368 с.
15. Московский пушкинист: Статьи и материалы / Под ред. М. А. Цявловского. М., 1930. Вып. 2. Згура В. В. Портреты Пушкина работы Тропинина.
16. Муза Е. В. Быстрый карандаш. -М., Советская Россия, 1974. - 48 с.
17. Никитенко А. В. Записки и дневник: В 3 т. Т. 1. - М.: Захаров, 2005.- 640 с. - (Серия "Биографии и мемуары").
18. Описание Пушкинского музея Императорского Александровского лицея. Составители воспитанники С. М. Аснаш и А. Н. Яхонтов. Под редакцией зав. Пушкинского музея И. А. Шляпкина.- С.- Петербург, 1899. - 614 с.
19. Пушкин и его современники. Сборник научных трудов. Вып. 1(40) - Санкт-Петербург: "Академический проект" 1999 - 352 с.
20. Стефанович В. Французские просветители 18 века в переводах Вяземского.// Журнал "Русская литература" № 3, 1966. АН СССР, Пушкинский Дом, стр, 82.
21. Февчук Л. П. Личные вещи А. С. Пушкина: Из собрания Всесоюзного музея А. С. Пушкина. - Л.: Аврора, 1970. - 83 с.
22. Черейский Л. А. Современники Пушкина. Документальные очерки.- М., 1999, с. 277-278.