Я удивляюсь, когда ты просишь донести мою сумку до дома, но не возражаю. Темная аллея парка похожа на покинутое феями королевство. Мы минуту молчим,а потом ты вдруг осознаешь, что безумно хочешь булочку с джемом. Но сказать боишься. Стесняешься.
То-то ты удивляешься, когда я останавливаю тебя, достаю из заднего кармана ту самую булочку и с улыбкой протягиваю тебе. Ты с удивлением разглядываешь её, но не отказываешься. Мы минуту идём молча, только ты негромко жуешь, как вдруг понимаешь, что безумно хочешь бабушкин чай, какой она заваривала тебе в детстве. Но не говоришь. Понимаешь, что глупость.
То-то ты удивляешься, когда я останавливаю тебя, достаю из бокового отделения сумки термос с этим самым чаем и с усмешкой протягиваю тебе. Ты недоуменно смотришь на него, но не отказываешься, открываешь и глубоко вдыхаешь тот самый аромат, от чего в уголках твоих глаз появляются маленькие капельки росы. Минуту мы идём молча, только ты допиваешь чай и понимаешь, как сильно ты скучаешь по своему попугайчику, который улетел в открытое окно, когда тебе было семь. Но не говоришь. Боишься.
То-то ты удивляешься, когда я останавливаю тебя, достаю из правого отсека сумки большое красивое перо и смеясь протягиваю его тебе.Ты широко открыв рот смотришь на него, но не отказываешься. Бережно берёшь в руки и громко восклицаешь, мол понял, почему моя сумка такая тяжёлая, и спрашиваешь, не лежит ли там на дне дракон, древние руны, молот Тора и что-то в таком духе.
Я смущённо улыбаюсь, снимаю сумку с твоего плеча, перекладываю на своё и ухожу не попрощавшись. За поворотом расстегиваю молнию и между мешочком с костями и молотком нахожу это маленькое чудище, аккуратно обнимающее позолоченную восточную лампу, и удивлённо интересующееся, почему он все ещё здесь.
Я устало объясняю, что больше трёх желаний нечестно, перекладываю лампу в специальный карман, закрываю сумку и ускоренным шагом иду домой.
Потому что сумка и в правду тяжёлая.