Яйца курицу не учат

               

    История эта случилась… Да нет, что там, не буду с первых строк интриговать и сообщу, что она априори не могла быть «во глубине сибирских руд», но имеет прямое отношение к точкам, географически и локально привязанным к местам массового отдыха населения нашей страны у морского побережья.
    Известно даже лоху, как любит выражаться старожил одного из старейших городских рынков города N-ска дядя Моня, жизнь на рынке в туристический сезон не замирает даже ночью, когда кромешная мгла, по авторитетному мнению того же дяди Мони, колет глаз и отключает сознание у настоящего мужчины при виде полуобнажённых женских тел в сладкую пору расцвета и в тихую пору увядания небесной красоты. Она, жизнь рынка, может только впасть в полукоматозное состояние, чтобы мгновенно, как по приказу выйти из тени бессознательности в явь.
    К чему эта столь длинная преамбула? Да всё к тому, что изложенная ниже версия происшествия как раз и произошла на том самом исторически старейшем рынке N-ска, где денно и нощно обитает легендарный дядя Моня.

    Был ли тот знаменательный для многих горожан день будничным или выходным, главной роли в повествовании не играет. Просто было то, что было.
    Баба Соня, дальняя родственница дяди Мони по его троюродной сестре двоюродной сестры матери, выкладывала на прилавке своей торговой палатки домашние куриные яйца красивыми пирамидками с усечёнными вершинами.
    Всю жизнь она посвятила торговле, пройдя тернистый путь работника советской торговли от ученика продавца до заведующей отделом гастрономии и кулинарии. Деятельная натура, она и дома, выйдя на заслуженную пенсию, усидеть, не смогла и по протекции своего дальнего родственника дяди Мони устроилась торговать на рынке. «Сонечка, - интересовался он, - как ты после «золотого места» сможешь стать за прилавок?» «Придётся и его сделать золотым», - загадочно изрекла баба Соня. На том и порешили.
    Совсем не чуждая основам красоты, она старалась обычную торговлю яйцами сделать привлекательной. Привнести в неё флёр – она, конечно, этого слова не знала – и эстетику.
    Были ли яйца из её домашнего курятника или она их массово скупала у соседей по дачному посёлку Нахаловка, давно ставшему неотъемлемой частью экологически чистой частью N-ска, где любили охотно селиться многочисленные толпы приезжающих отдыхающих, не так уж и важно для покупателей. Важно, что она, едва прокричат первые петухи и «луч солнца золотого» окрасит в благородные тона кроны деревьев и крыши домов была на своём рабочем месте, готовая, как сама часто говаривала, к труду и обороне.
   
    Вуайерист-блогер с вызывающим псевдонимом Лиля Миля приехала в N-ск ночным поездом по совету подруг, которые, как известно, плохого не посоветуют, и которые там часто отдыхали летом.
    На такси, рекомендованном теми же подругами, таксист дядя Гоги привёз её по указанному адресу (про подруг не стоит повторять?).
    Полная пожилая ухоженная хозяйка, не вызвавшая первоначально у Лили никакой симпатии, тётя Поля показала ей три гостевых домика. Тётя Поля называла их ласково «шалями» от «шале» и делила каждое строение по цвету покраски: розовая «шаль», зелёная и синяя.
    Свой выбор Лиля Миля остановила на розовом. Как и все вуайерист-блогеры неопределённо женского пола, она была помешана на оттенках розового цвета и питала к нему болезненную страсть.
    «Шаль» её очаровала. Уютная гостиная, уставленная новой мебелью; две спальни с комодами и зеркалами; раздельные комнаты гигиены; маленький балкон на мансарде, увитой плющом и чем-то ещё, в чём продвинутый вуайерист-блогер не разбиралась.
    Увидев всё это, отношение к хозяйке у Лили выросло. Оно решительно подскочило до верхней планки на невидимой шкале оценки, когда хозяйка сообщила, что вайевский фай бесплатный, мол, пользуйся, доня, сколько душе угодно. Все услуги входят в более чем скромную плату за сутки проживания. После всего этого, тётя Поля сообщила дополнительно, где и что расположено во дворе, где сад, малинник, беседка, мангал для шашлыка или барбекю. Уходя, хозяйка положила на крышку обувного шкафчика путеводитель по N-ску.
    Лиля Миля приняла душ и нагишом завалилась спать.
    Проказник южный ветер, смущённый красотой её юного тела, тихонько колыхал шёлковые шторы. Развеваясь, они незаметно касались прекрасного тела новой постоялицы. При этом она томно постанывала и тихо вскрикивала при каждом касании, закусывала нижнюю губу и рефлекторно медленно водила рукой с расслабленными пальцами от груди вниз по животу и ниже пупка.   

    В приподнятом настроении баба Соня звонким голосом, сохранившим свежесть с молодых пор, делилась с товарками свежими сплетнями и новостями. А то, что сплетни никогда не покинут место дислокации N-ска, сомневаться не приходилось. Каждый божий день был ими полон, как спелый арбуз семечками. Каждый новый покупатель был предметом обсуждения. Начиналось оно после того, как последний, сложив в сумку продукты уходил. Очень высокую оценку он получал, когда с лёгкой небрежностью говорил, мол, «хозяюшка, сдачи не надо». Таких торговки любили и скидывали червонец другой с полученной суммы покупки. Не жаловали они скупых покупателей, трясущихся над каждым рублём и с калькулятором в руках пересчитывающих итог. От этих старались быстрее отделаться и перекреститься после ухода. Не жалели торговки ласкового слова для детишек. Угощали то яблочком, то грушей, или сливами-вишнями или вручали в детские ручонки маленькие кулёчки с местными жареными семенами подсолнуха.
    В виду специфичности товара, понравившемуся покупателю баба Соня клала в пакет два-три яйца, приговаривая при этом, что для хорошего человека в ответ хорошее хочется сделать; доброта её была постоянной, не зависимо от сезонной солнечной интенсивности.

    Из сладкого дурмана ночных эротических видений Лилю Милю вывел, держа за нежную тонкую руку известный природный инстинкт.
    Она распахнула свои карие очи навстречу летнему утру; потянулась телом в постели и быстро юркнула за дверь с двумя нулями.
    Завтрак Лилю Милю растрогал. Глиняная миска спелых, прозрачных ярко-красных черешен. Глиняный кувшин парного коровьего молока. В тарелке свежий хлеб под льняной чистой белой салфеткой и креманка из хрусталя с персиковым вареньем.
    Надев свой новый лучший летний наряд – откровенно короткие светло-синие шорты с выглядывающими аппетитными булочками ягодиц и прозрачную майку поверх голого тела, тёмные соски молодой груди магнитом притягивали взоры мужчин – Лиля Миля пошла на рынок; пошла не за покупками. За впечатлениями и сюжетами.
    Своим подписчикам она обещала убойные репортажи.

    Не смотря на ранний час и на то, что южное солнце нещадно палило с выжженного неба, торговля на рынке шла полным ходом. Фрукты-ягоды утреннего сбора с привкусом ночи и чистой росы сметались с прилавков посетителями.
    Парное мясо для гриля и маринованный шашлык держали марку первенства. Второе место заслуженно занимали торговцы чебуреками, беляшами и пирожками. К продавцам с утра до закрытия рынка стояла очередь из покупателей, каждый хотел получить горячее лакомство из кипящего масла прямо в руки. Далее по убывающей шли остальные продуктовые и промышленные товары.
    Давно ушли молочницы, распродав молоко раннего удоя и слив с творогом и подсчитав стабильную выручку.
    Бабе Соне тоже на торговлю грех был жаловаться. Всё шло по заведённому графику. Яйца раскупались не так скоро, как ювелирные побрякушки в магазине «Золото Юга» двоюродного племянника Мойши, но медленно и  уверенно.
    Довольные покупками уходили покупательницы; слова бабы Сони, простые пожелания добра и счастья, мёдом-елеем смазывали их души и сердца. Прощаясь. Долго благодарили друг друга, упражняясь в вежливости, и расходились; и те и другие радостно светились огнём радости и пылали глаза.

    Лилия Миля отказалась от услуг авто сына тёти Поли, разведённого сорокалетнего Вовика, стриженного под лысого ежа. Уделила внимание машине, крутой, по мнению Вовика, игрушке корейского автопрома с встроенным «кондюшником1». Эротично выгибалась, повторяя контуры кузова, и пошла, виляя бёдрами за калитку, оставив бедного Вовика в полном ступоре с чётко обозначившимся серым парусом просторных брюк чуть ниже ватерлинии талии.
    Ухоженная и красивая, она уже своею молодостью бросала вызов окружающим и привлекала к себе внимание мужской части населения пригорода и города N-ска.
    В воздушности походки сквозили скрытая пренебрежительность и превосходство отстранённости к окружающему. Всем своим видом она как бы говорила, мол, нате вам, выкусите, смотреть смотрите, трогать – ни-ни.
   Спустя энное количество времени Лиля Миля, вуайерист-блогер со стажем, вошла на территорию рынка воротами старейшего рынка города N-ска.
    Незамеченным её появление не осталось. Мужчины – и стар и млад – до боли в мышцах шеи выкрутили головы в её направлении, следя за привлекательной фигуркой.

    Изменения в одной точке рынка коснулись и остальных.
    Повисла такая загадочно-тревожная тишина, что было слышно даже профессиональному слепому и глухому нищему со стажем деду Вене, просившему милостыню на почётном месте справа у главных ворот, как где-то высоко в космосе летят кометы и сталкиваются между собой астероиды, оглашая пространство грохотом и оставляя за собой пыльные хвосты.
    - Шо-то там случилось? – озадаченно поинтересовалась баба Соня у ближайшей товарки, школьной подруги бабы Нюры.
    - А … его знает! – прямолинейно ответила та, как всегда сдабривая речь смачными словами, как повар неумеха скрывает вкус неудавшегося блюда за красочной ширмой ярких специй.
    - Не, не может быть, - не унималась баба Соня. – Шо-то же точно случилось. Послушай, какая тишина.

1 кондиционер – простонародное.

    Продавцы вышли из-за прилавков к массе редеющих покупателей – приближалось время активного загара на побережье – и устремили взоры в небо, ища в нём ответ, спрятав от лучей солнца глаза за козырьком ладоней.
    Не найдя ничего там интересного перевели взгляды на пустеющие ряды. И боже ж ты мой! То, что они увидели, оказалось сильнейшей эмоциональной встряской для их закалённых всякими всячинами умов.

    Заметила ли учинённый ею вселенский переполох виновница бедствия? Несомненно, да; но, как бригантина кормой раздвигает упругие волны воды, так же шла Лиля Миля, раздвигая грудью воздушные потоки, ловя масляные, похотливые взгляды мужчин всех мастей и национальностей и, как истинная бригантина не обращает внимания на качку, не обращая внимания на них.
    Поглощённая собой, она медленно шествовала, бросая по сторонам отстранённые взоры и мило даря дежурные улыбки налево и направо.
    «Ох!» «Ах!» «Ух, ты!» «Вот это да!» «Ну, ваще, ё-маё!» «Есть же женщины в русских селениях!»
    Это было то малое, что она хотела услышать или ловила вполуха.
    Прекрасная в своём превосходстве, вуайерист-блогер мелкими шажками маленьких стоп в плетёных сандалиях мерила  лабиринт рынка, переходя от одной палатки к другой.
    Непроизвольно исследуя и зондируя почву для взрывающих эфирное пространство репортажей, Лиля Миля, а вместе с нею и наше повествование приблизилось, почти приблизилось к заключительной части.

    Едва завидев Лилю Милю, баба Соня тотчас сделала стойку.
    Привычная к бесстыдству нынешней молодёжи в поведении и одежде, баба Соня на сей раз почувствовала, как начинает медленно закипать её возмущённый разум. Настроение прожжённой торгашке, проведшей большую часть жизни за прилавком магазина и на рынке, испортить трудно. Но этот возмутительный случай казался особенным. Или нет? Или именно в этот злополучный момент солнце обрушило на город свою испепеляющую энергию? Или что-то другое в природе, но не подвластное человеческому пониманию? Всё может быть. Сейчас гипотезы и предположения строить поздно, как пел один замечательный бард: «Что сделано, то сделано».               
    А в тот критический момент думать и вовсе было некогда.

    Лиля Миля, - бригантина с волшебными формами – плыла по вещевому рынку, заставляя биться мелкие челны желаний о крутые скалистые берега возможностей. Острия взглядов потупились.
    Перед её нездешней, вернее, неземной космической красотой меркло всё вокруг. Кроме, естественно, солнца. Оно могло жестоко наказать за неприкрытую агрессию конкуренции. Да и Лиля Миля хоть и была стопроцентной дуррой, ей хватало ума не конкурировать с солнцем; иногда она всё же включала в голове тумблер, и серое вещество мозга активно подсоединялось к рабочему процессу. Ей достаточно было того, чем её поощряла жизнь.
    В лавке дяди Гиви она приобрела откровенный купальник с большой скидкой. Её она получила после того, как с детской непосредственностью приложила лифчик к груди, скромно улыбнулась и тихо спросила: «Мне идёт?» Простой, по сути, вопрос едва не снёс макушку дяди Гиви, пожилого мужчины, отца семейства и большого количества внуков. Южный темперамент вырвался наружу: он бросил к ногам прелестной вуайеристки-блогера весь товар, запальчиво говоря, глотая слюну: «Примеряй и бери, что понравится, дорогая!»
   В лавке дяди Самвела ей, как оказалось, миллионному покупателю презентовал, вот же двойное везение за один день, сам Самвел газовое парео, шляпку с широкими полями с белой атласной лентой из натуральной соломки.

   Шар земной крутится-вертится. События разворачиваются своим чередом.   
    То там купив груш, то сям прикупив слив, Лиля Миля приблизилась на опасное расстояние к бабе Соне.
    Эх, знать бы, где упадёшь…
    Изобразив на круглом лице улыбку, баба Соня устремила взгляд на бесстыдницу.
    Лиля Миля уверенно встретила взгляд, глаз своих не отвела.
    Противники с доблестью выдержали первый раунд приближающегося сражения.
    Окинув бегло товар бабы Сони пустым взглядом, вуайерист-блогер презрительно фыркнула, выразив этим, крайне неосторожным звуком своё эксклюзивное отношение. Выразила и осталась стоять, ожидая реакции.
    Долго ждать не пришлось. Баба Соня внутренне сконцентрировалась.
    - Ты бы поприличнее оделась, что ли, - поучительно произнесла она, предвкушая эффект от сказанных слов, и добавила: – Дети вокруг бегают и вообще, надо уважать общество.
    Будь Лиля Миля умнее или баба Соня проглоти философски фырканье, мол, да видали таких, так бы публика и не дождалась бесплатного развлечения, не потешилась на халяву в тот день. Но не-ет, видимо кто-то на небесах был на стороне жаждавших хлеба и зрелищ граждан.
    И опытная рыночная торгашка, наглая вуайерист-блогер были ягодами одного поля, и уступать друг другу пядь родной земли не хотели. Как сказал  один из очевидцев, ни та, ни другая за словом в карман не лезли.
    - Это ты, грымза старая с белым веником на голове мне будешь советовать, как одеваться?! – возмущение у Лили Мили, как градус в закипающем чайнике поползло вверх. – И где ты здесь общество видишь? Это ты-то, торгашка…   
    Ох, не зря сегодня, почитай, с самого раннего утра чесалась, аж мочи нет, левая ладонь у дяди Мони. Ох, не зря!
    - Что ты там прокукарекала, курица крашеная? – пришёл черёд изумиться бабы Сони; как Зена, королева воинов, баба Соня упирает руки в бока; голос на удивление для всех присутствующих ровный, спокойный, наполнен металлом и яростью закалённой стали.
    Атмосфера в данной точке рынка начала сгущаться. В воздухе запахло керосином, казалось, чихни кто неаккуратно – и вспыхнет всё вокруг и превратится в пыль. Народ, жадный дюже до развлечений предпочёл стягиваться к месту грядущей баталии.
    - Это ты кудахчешь, глиста в корсете! – не подумав, - а где время для думать, когда живёшь эмоциями? – выпалила Лиля Миля, чем сильно оскорбила бабу Соню; да, она и в молодости не была Дюймовочкой, но к старости не расплылась в бесформенную жабу, эта участь её обошла стороной.
    - Это я-то глиста в корсете?! – рассмеялась баба Соня. – Люди добрые, кто здесь не слепой, посмотрите на эту… - дальше она произнесла не совсем лестное сравнение вуайерист-блогера с некоторым насекомым.
    Лиле Миле тоже палец в рот не клади.
    - На себя полюбуйся лучше! – выдала она и пошла с козырного туза: - Да ты ва-аще знаешь, кто я?!
    Лицо бабы Сони стало враз похоже на лицо скифской бабы, её и сейчас можно видеть на экспозиции в местном краеведческом музее.
    - И кто же? – съязвила баба Соня. Как позже утверждал дядя Моня, это нужно было видеть и слышать; но это его чисто личное мнение, имеющее расхождение с общепринятым вариантом истории. Баба Соня пытливо уставилась на оппонентку. – Разъясни нам, а то мы тут живём в глуши и ничегошеньки знать, не знаем, не ведаем.
    Вот тут-то и настал звёздный час для вуайерист-блогера Лили Мили.
    - Лиля Миля! – сказала она и поправила жалкое подобие бретельки на прозрачной маечке, надетой, как говорилось выше, просто на голое тело, открытое для свободного просмотра всех его прелестей.
    - Кто-кто-кто? – переспросила баба Соня, выставив вперёд правое ухо, и вслед за нею повторили маневр окружающие их слушатели.   
    - Лиля Миля! – повторила вуайерист-блогер с таким вызовом, будто у всех павлинов в городском зоопарке выдернула перья для своей шляпки.
    Будь баба Соня активным пользователем интернета, может на неё и произвело бы сказанное должное впечатление, но так как новомодные штучки считала баловством для внуков-правнуков, слова стоящей перед нею девушки произвели обратный эффект.
    Толпа зачарованно молчала, ждала взрывного окончания очередного рыночного экспромта.
    - Люди добрые, - снова обратилась баба Соня к собравшимся вокруг, - посмотрите на эту прошмандовку, да в таком наряде её даже в наш местный лупанар никто на работу поломойкой не примет, а она заявляет, что она какая-то там Лиля Миля, ха! – баба Соня вошла в то ажурное состояние сознания, когда стоящий перед нею противник превращается в предмет морального уничтожения.
    От наглости рыночной торгашки Лиля Миля просто оглохла. Выразить её, звезде интернета такое неуважение, сравнить с какой-то  мифической прошмандовкой, которую не примут в местный лупанар. Значения этого слова Лиля по скудости знаний не знала, но догадалась, что ничего хорошего в нём нет. Осознав всё это, она от накатившего приступа злости затопала на месте, поднимая ножками в плетёных сандалиях пыль и дико искривив лицо.   
   -Так што, ступай Лиля, пока тебя до щепки не отмили, отседова и вернись в приличном прикиде! – посоветовала баба Соня.
    Казалось бы, на этом можно ставить точку. Но как показало развитие сюжета, мы плохо знали Лилю Милю, ещё хуже знали бабу Соню.
    Действуя на рефлекторных импульсах, Лиля Миля хватает яйцо, баба Соня не успела сообразить крикнуть, чтобы та положила его, где взяла, и запускает оригинальный снаряд, которым во все выражают своё отношение к человеку, в кого бы вы думали? Да в бабу Соню!   
    - Яйца курицу не учат! – следом полетело ещё одно яйцо.
    Баба Соня уклонилась от первого знака судьбы; второй получила прямо в лоб; яйцо растеклось по лицу и толпа вокруг как жахнет, как ахнет, как засмеётся следом, зайдясь в истерике, но упуская времени следить, что же будет дальше.
    Баба Соня спокойно вынесла не смертельный удар судьбы, хотя после признавалась, был он крайне несправедлив.
    - Мы сейчас посмотрим, кто из нас курица, кто яйцо! – выдохнула она и запустила с бешеной ловкостью малолетнего сорванца пять яиц в соперницу, в несчастного вуайерист-блогера. Все из них своей достигли цели. В белково-желточными разводами украсилась вызывающая маечка, синие шортики, кто-то в толпе назвал их суперсекси, яйца со скорлупой медленно сползали с волос на плечи и так далее, вплоть до талии.
    Инцидент толпу зевак и зрителей разжёг. Пламя интереса вспыхнуло с необыкновенной силой, затмив на мгновение яркий диск солнца. Послышался смех, но раздавались и нотки сочувствия к пострадавшей девушке, но они тонули во всеобщем гвалте радостного и истеричного смеха. Кто-то смело предлагал, как нужно вести себя женщинам дальше; развлекались, кто как умел. На чьей кто был стороне? Да на ничьей! От души повеселиться, не будучи участником конфликта, когда ещё выпадет оказия!
    Кое-кто из догадливых уже снимал на камеры мобильных видео и мысленно потирал руки.
    Следом за яйцами в вуайерист-блогера полетели со всех сторон от прилавков оскорблённых продавцов фрукты и овощи последней стадии свежести и первой стадии гниения. Эта импровизация вызвала очередной эмоциональный всплеск у зрителей. Кто-то кричал «ату, её!», кто-то высказывался крепче. Под градом яично-овощного выражения отношения к побиваемой персоне никто не заметил, как погасла неземная красота Лили Мили. Сама же она полностью потерялась, стояла на месте, облепленная гнилью и насмешками, не знала что делать. Последним доводом были её слова, приведшие публику в неистовство:
   - Я знаменитый блогер, я сниму вас на камеру и  выложу ваши мерзкие рожи в интернете! Я вас уничтожу! Я…
    И тут она заметила, что давно стала анти-звездой своего интернетовского хит-парада; она догадалась, что её снимают не в самом привлекательном виде и довольно долго; она видела усмехающиеся лица и не читала в них ни капли сочувствия; окружающие её люди выражали по отношению к ней то же самое, что она совсем недавно вытворяла в своём блоге, выставляя людей на посмешище. Теперь предметом насмешек была она. Тяжело представить, что творилось у неё в голове, в чужие мысли не проникнешь.
    А съемки велись и любителями и профессионалами, также, как и Лиля Миля прежде, выискивающими сюжеты для видео в окружающей среде. Никому даже в голову не пришло вызвать наряд ДПС или обратиться к участковому. Хлеба и зрелищ! Зачем себя лишать развлечений!
    Как это зачастую бывает, милиция, пардон, полиция приехала не тогда, когда конфликт можно было предотвратить – позже ходили стойкие слухи, что дежурные полисмены сами с удовольствием наблюдали бесплатное представление и вмешались только в нужный момент – а когда нужно расследовать: в самый апогей конфликта. 

    Что в итоге?
    После всех последовавших судебных разбирательств, карающие органы умеют иногда работать, дело закрыли. Как принято говорить. Конфликтующие стороны пришли к взаимному соглашению.
    Бабу Соню можно и сейчас увидеть за прилавком на рабочем месте. Она как и прежде торгует яйцами. Об инциденте вспоминать не любит, но когда попросят, скупо с подробностями расскажет,  в конце обязательно добавит: «Зла я не помню, обиды ни на кого не держу». Жива баба Соня и здорова, на жизнь не жалуется.
    Дальнейшая судьба вуайерист-блогера Лили Мили неизвестна. После трансляции в сетях видео с её участием интерес к ней внезапно пропал. То ли зрители, падкие на пакости охладели к развлекаловке с запашком, то ли … Впрочем, не нам судить.
    Тётя Поля продолжает в сезон сдавать свои «шали».
    Сын Вовик женился в очередной раз, купил себе новое авто, предмет его особой гордости, из далёкой восточной страны.
    Дядя Гиви и дядя Самвел некоторое время провели в больничной палате отделения челюстно-лицевой хирургии; после вразумительных бесед с жёнами понадобилось скорое врачебное вмешательство.
     Дядя Моня… О себе он расскажет как-нибудь в другой раз. Негоже у человека забирать кусок хлеба из рук.
     Я, приезжая в N-ск, хожу на рынок, покупаю продукты. И всегда вспоминаю описанную историю, услышанную из первых уст.
     Что же до N-ска, то он продолжает жить насыщенной и интересной жизнью курортного городка.
                Якутск. 7 июня 2017г.