Предыдущая глава http://proza.ru/2018/11/10/1699
Из госпиталя вернулся в отделение Миносян. Я его не знал. Командир роты, лейтенант Косько, с большой злостью говорил:
-Эта скотина, специально себя изуродовала. Не хочет работать! Вот ведь сволочь какая? Это же надо удумать такое, ломом проломить себе стопу.
Миносян, в первый же день на объекте пробил себе ломом сапог, повредив себе пальцы ног.
И вот он в отделении. Осторожно спрашиваю его, не специально ли он это сделал? Совсем спокойно он сказал
-Ты что думаешь, что я такой дурак, себя уродовать?
Но что-то не верилось мне в его слова.
Скоро заметил, что кореец Цой плачет. Я стал выяснять в чем дело. Оказалось, что его поколачивает армянин Миносян.
Это меня возмутило. Как это так? Мы солдаты и такое у меня в отделении.
-Ты почему бьёшь Цоя?-
-А ты не видишь разве, он не мужчина?
-Ещё раз его ударишь, будешь иметь дело со мной!
Но Миносян , не прекратил применять силу, запугивая ребят в отделении и заставляя их работать , а сам лежал в сторонке.
Скоро я узнал, что и Костю Тюнякина, Миносян хочет отлупить. Пришлось снова вмешаться.
В отделении был ещё один армянин, Мовсисян. До армии играл на саксофоне в каком-то ресторане Ленинакана. Самая большая его мечта была стать барменом, в этом ресторане. Он мечтал накопить денег, чтобы купить это место. Для меня это было дико. У нас в Зауралье, и в голову то не могло прийти, чтобы кому-то дать взятку или платить деньги за должность. Вот эти армяне и стали поначалу меня подкупать разговорами, как они там хорошо живут в своём Ленинакане. Миносян хвастался теми деньгами, которые получал за одну ходку, отвезя мандарины, в какой-нибудь город.
Я за месяц работы токарем получал 80 рублей, а он за ходку до 300, и таких ходок было в месяц много. Даже обещал мне купить Запорожец. Я конечно не был таким наивным, чтобы на это клюнуть.
Дисциплина в отделении стала падать. Мой гражданский мастер стал мне намекать, что порядок не плохо было бы и кулаками наводить. Что-такой-то и такой-то командир ударами по мордам успешно выполняет план. А план моё отделение выполняло на 30 -50%. Я вообще не мог понять, как и за что дают эти проценты. Мои ребята вроде бы трудились, и гора с готовой опалубкой росла. Да и грунта мёрзлого, мы кувалдами, кирками и клиньями нарубали много. Траншея углублялась вниз, и была широкой. Старики в других отделениях пили, но у них стабильно было выше 100% Я же, наивный, не знал, что нашу работу и им приписывают. Да и вообще приписки там были ужасные. На человека надо было 7 кубов надолбить этой мёрзлой земли и выбросить из канавы. Так же мы кранами из ковшей заливали бетон в опалубку, вязали арматуру. Такие работы всегда очень ценились. На ночь, а бывало до -20, в бетон вставлялись электроды и током бетон прогревали.
Я занимался обмерами, разными работами, и в общем то не руководил при работе моими солдатами. А там происходили свои процессы. Я водил их строем в столовую, занимался с ними маршировкой, изучением уставов, да и в столовой на ночном дежурстве тоже мне надо было быть с ними.
Каждый вечер, перед маршем в казарму, рота собиралась перед сараюшкой, в которой жил гражданский завхоз. В складах были лопаты, носилки, тачки и прочее. Вот он и отвечал за это хозяйство. Ни семьи, ни квартиры у него не было. Жизнь у него была не сладкая, и он частенько выпивал, но начальство на это не обращало внимания, так как он был тихим и в его хозяйстве всегда был порядок. И семьи тоже у него не было Он был в детстве беспризорником.
И вот привёл я отделение к месту построения и слышу задушевный блатной тенорок
- "Вы на могилу приведите,
сто тысяч девушек бля.ей,
поставьте раком и еб.те
за упокой души моей!"
На этой песне естественно концерт не закончился.
Восхищённый командир роты, старший лейтенант Косько, который знал этого бедолагу не один год, так как и сам когда-то служил рядовым в нашей части, просил его, ещё что-нибудь исполнить. Рота стояла в строю и слушала:
- Что мой х.й проходчик, метрополитена,
а п.зда , что шахта номер 5,
жо.а заревела , словно как сирена,
стали мы программу выполнять!
И вот после этого великолепного и познавательного концерта выяснилось, что у меня не хватает одного бойца. Старлей озверел, сто бойцов рвутся в столовую, но салаги оборзели. Виноватым был я. Пулей понёсся искать моего заблудшего. Мне уже дали азимут, где он может быть.
Действительно, он и был там, за вьюками тряпок и рухляди. Безмятежно спал, как когда-то у себя в узбекском колхозе под кустом саксаула во время жары. Он мне рассказывал, что до девяти часов опылял, возил корм удобрения, ну а потом трактор почему-то застревал в арыке и работать было невозможно. Поэтому то он и спал где-нибудь в теньке. А начальство ему даже ситец давало за хорошую работу.
Я естественно сразу же наорал на него, но он спокойно поднялся и ещё какую-то речь мне пытался толкнуть, что он плюёт на все, а на меня особенно.
Учитывая, что за мной 100 голодных глоток, да и старлей не погладит меня по головке за разложение дисциплины, этот увалень одним ударом был отправлен опять за мешки. Может быть не надо было этого делать, надо было провести с ним беседу об интернационализме и патриотизме, но мне тогда было не до этого и хотя этот в общем то безобидный барсук, пытался ещё что-то со мной сделать, я поволок его к роте, которая ждала, и которая была со мной солидарна!
Почин был сделан, я перешёл на другой стиль руководства.
Другой случай не заставил долго ждать. Буквально через несколько дней утром, при проверке внешнего вида моих бойцов строительного дела, после моей команды:
-Первая шеренга три шага вперёд! Кругом!
Обнаружилось, что мой армянин, саксофонист и трубач полкового оркестра, не почистил сапоги и пряжка у него была, как говориться ниже Я.ц!
-Ты почему не почистил сапоги? Застегни ремень как положено!
Мовсисян , презрительно посмотрел на меня и толкнул меня рукой в грудь.
Я просто онемел от такой наглости. Ведь это произошло на виду у всей роты. Конечно дальние солдаты роты не видели этого. Но мое отделение и соседнее это видели. Пришли на объект. Отделение сидело у костра, ждали прораба. Мовсисян пошел за огромные ящики- справить малую нужду. Я решил, что это как раз тот случай, когда надо выяснить отношения.
-Ты почему так себя ведешь?
-Да пошел ты………
Дальше он не успел сказать ни слова. Какая-то ярость обуяла меня, и одним ударом, я отправил его в снег, за ящик.
Это увидел его друг, боксер, 1 разряда Миносян. С топором он кинулся ко мне, но ударить меня не решился.
Позже я узнал, почему Мовсисян так себя повел. Меня даже хотели обвинить не в чуткости. А дело было в том, что Мовсисян получил письмо и в нем было написано, что у его друга случилась, какая-то беда.
К Новому году Миносян получил посылку. Полностью, что было в ней я не видел, но и того что видел меня удивило. Огромные звезды, дольки в форме овалов, из вкуснейшего мармелада, облитые шоколадом разных цветов, с миндалём. Орехи в каком то сиропе и тоже красоты необычной. Сказка! Я в Кургане такого сроду не видал. Как в прочем и сейчас в Германии.
Они и мне дали немного. Ну а командир роты Косько получил от них коньяк и денег.
На следующий день я построил отделение и повёл его на обед. С начала было все хорошо, но через некоторое время Миносян и Мовсисян, которые были впереди начали ни с того ни с сего шагать строевым шагом. Пройдя метров 50 таким образом, они вдруг стали шагать на месте, потом снова идти чеканя шаг.
Я был не готов к такой ситуации. И вот идёт моё, совершенно не управляемое отделение, таким образом к столовой. И надо же на ту беду по тротуару впереди нас шёл Петя, тоже боец с нашей роты. Он хорошо разбирался в освежителях, лосьёнах и одеколоне "Щипр", который видимо и успел опробовать. Идёт Петя в вразвалочку, ничего не подозревая, очень тихо, а вслед ему идёт моё отделение, в котором Миносян, строевым шагом чеканит асфальт.
Я иду рядом, как и положено командиру, только ситуацией не владея! И вот Миносян, уже молотит ногами в строевом порыве Петю. Отделение естественно встало на месте, Петю не столкнёшь так просто. Петя, под сто килограмм, роста за метр восемьдесят, лицо все в оспинах, силен как медведь. Я бы с ним не стал связываться, так как Петя явно был бандюганом, на гражданке.
Петя даже не мог понять, что происходит? Ему, как, впрочем и мне, такое и в голову не могло прийти. Петю топчет моё отделение. Он повернулся, схватил Миносяна за шиворот, ведь он выше на пол головы . Миносян . нанёс Пете несколько ударов, но видимо не достаточно сильных, и тоже получив удар отлетел в сторону. Вдруг Миносян вытащил нож, и ударил Петра через плечо в спину.
Я кинулся их разнимать. Ситуацию спас капитан, совсем не нашей части. Я даже не видел, откуда он появился. Мы скрутили Миносяна, и капитан увёл его к моему командиру роты.
После столовой, я осмотрел Петра. Рана была на спине не большая. Нож был маленький, да и удар через плечо не был глубок. Петр молчал, а я думал, что теперь будет. Миносяна не было вечером в казарме. При построении роты, Косько вывел меня из строя и поставил в конец отделения. Точка была поставлена, и карьера военного мне больше не светила.
Продолжение следует http://www.proza.ru/2018/11/11/74