Сибирская тайга. Высокие величавые кедры, уходящие верхушками в небо. Зима. Трескучий мороз. Снега намело!... Дом бы по крышу занесло. И тишина. Кругом ни души. Это только человек может срубить себе бревенчатый дом, сложить в нем печь, развести огонь и греться там, пережить и морозы, и дождь, и ураган. А зверь ни костра не разведет, ни даже примитивно жилья себе не соорудит. Так что дикому таежному животному остается надеяться только на густую шерсть, да сильные лапы и зубы. Главный хозяин тайги давно уже в берлоге видит тысячный сон, сжигает жир и копит силы на следующее лето. А остальные звери вовсю живут! Это в сказке они дома строят, печи топят, пироги пекут, гостей собирают других биологических видов, да еще и говорят. Телепатически. А тайга – она и есть сказка, только малость непривычная для человека. Но всё же сказка.
По рыхлому пушистому сугробу, проваливаясь лапами по самое пузо в снег, бежал большой лохматый волк, в холке ростом с человека. Шерсть его переливалась волнами в такт движения мощных мохнатых лап, то и дело выталкивающих тяжелую разгоряченную тушку из снега. А за его спиной стояла столбом за версту снежная пыль. Казалось, волку было весело, словно он кого-то поймал и съел, на самом деле он был очень-очень грустный. И искал, с кем бы поделиться этой грустью, не прося ничего взамен. Грусть затаилась глубоко в его сердце и мешала жить, не только ему, а, наверное, всем волкам. Только потому, что они — волки. И вот увидел он под кедром маленький неприметный домик. Настолько маленький, что не то что человек, обычный волк туда не поместится! А наш огромный шерстяной волчара – тем более. И был этот домик то ли не достроен, то ли слеплен абы как на скорую руку. От дома вели маленькие следы. Скорее всего – заячьи. Волк завилял хвостом и понесся по следу знакомиться с новым приятелем. Или собеседником. Но он не искал себе жертву.
Заячьи ушки передали хозяину сигнал опасности. Никто ему не сказал, что приближающийся волк просто хочет поговорить, а не гонится за едой. Поэтому зайчик ускорил свой бег, что было сил, и не заметил, как ударился лбом в широкий ствол кедра. Когда он пришел в себя, волк был уже рядом. И зайчику, ведомому непонятно какими страхами и желанием выжить, ничего не осталось делать, как заползти по веткам вверх и спрятаться там, куда волк не доберётся. Снега намело много, ветки были низко, и только зайчик залез на нижнюю ветку, как волк просто смахнул его в снег. От страха зайчик прикрыл глаза ушками и прижал их лапами, чтобы не видеть происходящего, и задрожал в ожидании смерти, не понимая, что происходит и куда деваться. А волк воспользовался этим моментом, подкрался к зайчику и нежно лизнул его в носик. Когда зайчик приоткрыл один глаз, он увидел, что волк кувыркается в снегу и виляет хвостом, явно зазывая зайчика играть. Зайчик ненароком засмеялся. Никакой опасностью от волка не веяло.
— Какой ты веселый! Я-то подумал, ты на охоту идешь, и давай убегать от тебя, уж с родными простился. Сказал бы сразу, что поиграть хочешь! Я бы не убегал и не испугался бы!
— Зайчик, на самом деле я очень-очень грустный. И эта грусть мне жизни не дает. И не мне одному.
— Кто тебя обидел? Я могу тебе чем-то помочь?
— Смотри. Сколько есть детских сказок, мультиков, даже анекдотов, где все волка высмеивают? Везде именно волк — отрицательный персонаж, злой, коварный, агрессивный, который все ломает и всех ест! В сказках то в дом не пустят, то обделят, то засмеют, то пакость какую-нибудь исподтишка сделают, а еще часто убивают. А в жизни ведь все наоборот! Кто Ивана-Царевича в беде выручал? Волк! А если охотники в тайге или ученые в экспедиции в беду попадут, заметет им дорогу, еда кончится, кто им дичь ловит и подносит к двери? Волк! А если человек зимой в тайге устал и замерз, уже сознание теряет, кто прибегает его отогревать своим теплом? Волки! Другие звери бы на части разорвали. На мясо, как падаль, а волки бегут человека спасать! А люди что? Кто с ружьем выходит, а кто просто культ плохого животного сделал. И передается он из поколения в поколение. Что мне теперь, стать таким, каким они ожидают меня видеть? Я так не могу. И еще крылатая фраза: "человек человеку - волк!". Да если бы человек человеку волком был, все были бы братьями, единой сплочённой непобедимой семьёй!!! Я благородный и очень честный зверь. Да, мы хищники. Мы охотимся, чтобы выжить. Мы такими родились. Но мы не будем ради удовольствия убивать. А люди – убивают. Даже в сказках издеваются… Вот скажи, зачем мне тебя есть? Я лучше какого-нибудь подлого шакала поймаю или у людей овцу утащу — все равно ее рано или поздно на мясо зарежут. Давай, садись мне на спину, пойдем дом твой починим, а то тебе в щели ветер задувает, замерзнешь!
Зайчик сел на волка, и они быстро домчались до домика. Наломали веток, заделали все щели и замазали кедровой смолой. В домике стало тепло. Тем временем заячья родня, узнав, что рядом волк, да еще и зайчика их на спине своей катает, била тревогу. Уже машинально. Они были уверены, что волк добрый, пока сыт. А потом заманит так зайчика, доверие заслужит — и съест. Они послали весточку к людям в соседнюю долину. Охотник, мужик в возрасте, уже седой и щуплый, но очень крепкий, зарядил ружье и отправился в тайгу. По дороге стояла охотничья изба, и дед решил остановиться там на ночь. Затопил печку, прикрыл дверь и уснул. Ночью поднялась вьюга, дверь в домик занесло снегом, да так, что изнутри не откроешь, да и следы к домику замело. Утром дед пытался выйти, но не смог, и ему ничего не осталось делать, как беречь силы и ждать помощи. Только не ходят сюда люди, помощи ждать не от кого. Разве что через несколько дней пойдут из деревни искать, но так недолго замерзнуть. С такими грустными мыслями дед лег на лавку и уснул, дабы силы приберечь.
На следующий день зайчик сидел на ветке и плакал. Он не знал, где найти волка и предупредить его об опасности, но вдруг, как по заказу или везению, волк пробежал по тропе.
— Зайчик, ты чего там сидишь рыдаешь? Тебя из домика выгнали?
— Нет, волк, я тебя не могу найти. Убить тебя хотят. Моя родня за охотником птичку послала. Так что прячься, убегай!
— Сюда? Люди? Да здесь век людей не было! Ближайшая избушка за перевалом, полсотни верст! Да там своей дичи хватает! Они меня не дотащат до деревни, я же тяжелый! Да и пусть сначала найдут!
— Пойдем к белке. Птичка к ней прилетала. Они долго секретничали. Может быть, сказала что…
Только под утро зайчик и волк добрались до домика белки. Ночью вьюжила пурга – выколи глаз! Белка встретила гостей и усадила за стол. «Я договорилась с духом тайги. Уже больше суток в соседней долине метет, избушку замело с головой, охотник оттуда просто не выберется. И никто из деревни в такую погоду искать его не пойдет — следы все замело. А в избушке ни дров нет, ни еды. А еще темно под снегом. Или замерзнет или угорит! Так что, лохматый волчара, можешь спать спокойно!». Но в волке проснулся настоящий волчий инстинкт. Он не может так просто позволить кому-то погибнуть в лесу.
— Зачем ты так? У него же семья! Дети, внуки… А ты его убиваешь…
— Или он убьет тебя.
— Не так просто меня убить. Можно же его в деревню отправить или ружье сломать, осечку наколдовать, пыль в глаза пустить…
— Зато твоя жизнь в сохранности. Твоя волчица, твои детки…
— Прости, но я так не могу. Я тебе очень благодарен за заботу, но человека надо спасти. Хотя бы из избы вывести. А там успею уйти. Зайчик, прыгай на меня, побежали охотника спасать, пока он жив.
Зайчик прыгнул на спину волку, и они рванули в соседнюю долину к избушке. Она была занесена полностью, если не знаешь, то не найдешь. Но волк знает все окрестности, да и носом учует человека за три версты, а то и дальше. По дороге они с зайчиком наломали хвороста и поймали глухаря. Деду на завтрак. Тем временем дед сквозь сон слышал, как кто-то откапывает снег, но пока не хватило сил встать. Уж больно душно было в избе и темно. Зато на душе полегчало – помощь, видать, пришла. И вот скрипнула дверь, в избушку ворвались свет, свежий воздух и волк, а зайчик остался на крыше избы в дозоре. Волк накидал хвороста в печку, открыл поддувало, чтобы угли раздулись… Вот и огонек засверкал в печке, и теплом повеяло… А волк начал тыкать носом в лицо деду, и, как только тот зашевелился, решил, что пора уходить. Но только он вышел из избы, раздался выстрел, и пуля догнала волка. Неподъемная волчья тушка покосилась и упала в сугроб. Дед вышел из избушки и, потягиваясь, заметил зайчика. Он взял его за уши и начал рассматривать да приговаривать: «Ой, какой маленький, какой пушистенький! Возьму-ка я тебя к себе домой. Пущай малые позабавятся. А там и меха на шапку дочери хватит…!» Но зайчик резко провел когтистыми лапами по деду, глубоко расцарапал ему лицо и шею, явно задев сонную артерию. Дед пошатнулся и упал без чувств, истекая кровью. А зайчик поплакал над волком и побежал к белке. Он видел, как из тяжелой шерстяной тушки, которая уже не дышит, вылетел светящийся золотистый волк и полетел на север навстречу восходящему солнцу. Теперь его ничем нельзя сразить. Но он всегда будет оберегать от беды свою семью, свой дом, тайгу и всех ее обитателей и помогать любому, попавшему в беду.
30.03.2017