Она никогда не была плаксивой. Да и события в жизни не подталкивали на это. Но она снова плачет. Уже третью ночь подряд слёзы льются рекой и жадные захлёбы мешают дышать. Снова рыдает пока не уснет.
Пришло утро. Очнувшись ото сна, она буквально вздрогнула от ужаса. Протёрла глаза ладонями, смахнув с лица остатки сна, но ей не показалось: подушка действительно была в крови. Небольшая лужица разбросанная красными каплями, и растёртая по постели. Руки и лицо тоже были испачканы. Придя в себя, она быстро взяла испачканную постель и потащила в ванную.
Приведя всё в порядок, включила телевизор. На первом попавшемся канале шли новости. Девушка никогда их не любила, но сейчас ей было абсолютно всё равно, что смотреть. Просто неуютно и дискомфортно было находиться в тишине. Она втупилась в телеэкран и думала о своём.
Её звали Анжелика. Симпатичная девятнадцатилетняя девушка. Обычная жизнь, обычные друзья, мысли, увлечения. Всё как у всех. Она жила с родителями и училась в университете. Сейчас был июль – каникулы и лето в своём разгаре. Анжела не страдала одиночеством – имела достаточно приятелей и друзей. Первую половину дня обычно проводила дома, а вечером с подругами ходила гулять. Очень любила дискотеки, танцы, знакомства, флирт. Не была распущенной, так как воспитывалась в строгости.
Анжела, мутными глазами смотрела на телевизор, и, едва ли отвлеклась от своих размышлений, сама того не осознавая, слушала новости. Там какая-то политика, какое-то ограбление, какие-то банкиры, суды, катастрофа… Упал самолёт. Много погибших и раненных – цифры пролетали мимо её сознания. Только страшные картинки горящих осколков и паника вокруг вонзались ей прямо в сердце. Никого из её знакомых там быть не могло. Да и люди умирают каждый день, попадают в аварии и катастрофы. Но этот случай оказал на неё особе влияние.
К вечеру её состояние не изменилось. Она легла в свежую постель с тяжёлым сердцем, но заснула легко. Слёз уже не было. Всё стало как обычно. Боль исчезала, но по вечерам ей больше не хотелось идти гулять.
* * *
День не предвещал беды, когда он садился на самолёт. Он уже долго ждал этого дня и наконец – свершилось. Он летит в Германию практиковать свои навыки в немецком языке. Он летит вместе со своим одногруппником, которого, честно говоря, несколько недолюбливал. Но этот знаменательный день ничего не могло испортить.
Его звали Сергей. Ему был 21 год. Обычный молодой человек, обычная студенческая жизнь – веселье, звон в ушах от стремлений, полная грудь любви ко всему и сразу. Переполненное жизнью тело и душа.
Заняли свои места. Этот Колян сидел рядом, но Сергей смотрел, то на стюардесс, то в окно, то на пассажиров. И всё мечтал, мечтал, мечтал… Мечтал, как выйдет из самолёта туда, где никогда раньше не был. Покажет там всем, чего ниши стоят! Мечтал, как вернётся домой героем. Как будет хвастаться друзьям, как им будет гордиться Светка. Хотя она для него и не имела особого значения, но у неё было красивое тело, симпатичное лицо. А чего ему ещё надо? Жениться ведь он не собирался. А так и перед друзьями не стыдно, и секс как по расписанию – всё, что доктор приписал.
Вчерашнее прощание с друзьями не прошло даром, и было ощущение, словно что-то давит в виски, надменно пульсирует кровь, болит голова, ватное тело. Но это всё мелочи, и абсолютное довольство на лице не выдавало и капли усталости.
Незнакомая обстановка не могла не волновать молодое сердце, и в животе всё время что-то крутилось и вертелось. Так всегда бывает, когда происходит что-то чрезвычайное.
Он был абсолютно счастлив, и какая-то тряска его не очень испугала. К тому же стюардесса объяснила, что всё в порядке. Но, когда тряска только увеличивалась, а милая улыбка стюардессы уже не могла скрыть тревогу в глазах, всё-таки заставили его сердце биться быстрее. Приятное ощущение в животе сменилось тяжёлым туманом в голове, и колючим страхом. Он пытался себя успокоить, но глаза стюардессы предвещали беду.
Они падали не долго, но для каждого пассажира эти минуты казались вечными. С каждой секундой усиливалась паника. Никто не хотел умирать. И он, не смотря на своё окаменевшее от ужаса тело, старался не терять контроль. Пытался вспомнить, как можно спасти себе жизнь. Сергей собрался, нагнулся к коленям и уцепился со всех своих сил в ноги. От напряжения закрыл глаза. Каждая клетка его организма была готова к падению. Мобилизировал все ресурсы, которые только у него были, но ему не повезло.
На зелёной траве он лежал на животе с передавленным черепом. Он имел все шансы на жизнь, он сделал всё, что бы её спасти, но на него с огромной силой упал дымящийся, бесформенный чёрный кусок метала.
Сергей смотрел на это со стороны. Но, почему-то покорёженные человеческие тела, разбросанные, безжизненные, как страшные манекены, не вызывали у него ужас. Какое-то спокойствие, и ощущение того, что он смотрит на всё со стороны. Всё так просто. Даже его собственное мёртвое тело вызывало у него всего лишь какую-то жалость. Жалость того, что он так и не вернётся героем; им не будет гордиться Светка… Он, никогда больше не вернётся к друзьям, весёлой жизни. А тело его закопают в землю, как ненужный хлам. Он не мог собрать мысли в кучу. Для него всё это было как сон. Но сон, реальнее, чем явь…
Сергей ещё долго наблюдал за творившимся. Был на собственном похороне, смотрел, как плакала Светка и мать. Но ему показалось, что его девушка плачет скорее за испачканными джинсами (шёл дождь), чем за умершим любимым. Да и ладно – ему теперь всё ни к чему.
Всё было таким необычным, неожиданным, но в то же время, необъяснимо, естественным и правильным. Не было ощущения неизвестности и чуждости, как обычно бывает в незнакомых местах. Теперь он откуда-то знал то, о чём при жизни даже и не догадывался, а если бы ему и сказали – вряд ли поверил. Его это удивляло, хотелось с кем-нибудь поделиться неожиданным прозрением. И, когда, рядом с ним оказался Кто-то, он очень обрадовался. Сергей начал говорить о том, что его больше всего поразило, но этот Кто-то перебил его, и указал на девушку, сказав лишь имя – Анжелика. Она молча сидела на лавочке и, казалось, даже не слышит того, о чем говорят её подруги, находившиеся рядом.
Сергей спросил у Кого-то, мог ли раньше видеть её, ведь чувствовал в ней что-то тёплое, родное. И в животе, которого у него уже не было, снова завертелось то приятное волнение. Анжела неожиданно посмотрела вверх, на что он помахал ей рукой, которой у него тоже не было, так, словно она могла это увидеть.
Кто-то не ответил на вопрос Сергея, но он уже и сам догадывался, что она должна была стать для него той, которой не нужно хвастаться перед друзьями, которая была бы для него важнее, чем все вокруг. Но теперь этого не будет. Его поразила страшная мысль, что она не достанется ему, а он – ей. И даже хуже: найдёт себе другого и будет искать и любить в нём Сергея. Потому, что так положено. Потому, что люди иначе не умеют. Потому, что у неё не будет иного выбора.
Его это мучило, он был в ярости, и никак не мог в себе утешить это чувство. Болело несуществующее сердце, капали несуществующие слёзы. Сергей всё время пытался представить себе того человека, что вскоре окажется рядом с ней, и он хотел выследить его и не допустить их встречи. Анжелика должна быть только его!
Ждать, пока она умрёт и поднимется к нему; мучиться, видя, как она ублажается с другим и живёт в несчастье без него, Сергей не мог. Думал, что дождётся её, но когда увидел того, что оценивающим взглядом смотрел ей в след – не сдержался. Долго не решался, зная, что для него это просто так не пройдёт. Но всё-таки вмешался в её судьбу.
* * *
Прошло уже почти полтора года со времени катастрофы. Зима ещё только началась, но улицы уже были покрыты льдом. Анжелика спешила домой с университета. Стояла у светофора, дожидаясь зелёного света, хотя и видела, что машин на дороге нет, но всё-таки не решалась на риск. Загорелся жёлтый, затем – зелёный, и девушка пошла через дорогу. Но вдруг увидела машину, которая с огромной скоростью приближалась, и через какие-то доли секунд уже была на опасном расстоянии. Убийца успел быстрее к ней подобраться, чем та бежать от опасности. Но, девушка почти интуитивно изворачивалась, падала, волочилась и катилась по асфальту, что бы уберечь голову и получить как можно меньше повреждений.
Она лежала на дороге не менее пятидесяти метров от машины. Водитель, ничего не соображавший от алкогольного опьянения никак не мог понять, что случилось, и что от него хотят все эти люди, кричащие вокруг.
За Анжелой тянулась красная полоса, под ней – красная лужа. Врачи долго над ней трудились, она ещё долго не могла прийти в себя, но была жива. И эта жизнь оказалась для неё мучением.
Инвалидное кресло – как несправедливый приговор за несуществующее преступление. А всё было так хорошо. Не смотря на проблемы с учебой, всё было замечательно. Теперь, недавно появившийся в её жизни Антон бесследно исчез, подруги предпочитали общаться по телефону, а потом и вовсе куда-то пропали. Она ведь не сможет больше танцевать. Осталась только знакомая квартира, родители, телевизор, книги, стены, потолок. Мечты о том, что никогда не произойдёт. И тоска за несправедливый приговор. Анжела знала, что лучше умереть, но не имела достаточно силы для этого поступка.
Для неё был мучительным каждый день, но она научилась справляться с бытовыми трудностями, кое-как ухаживать за собой. Родителей не стало. Не стало никого. Её и так пустой мир опустел до предела. Анжела жила за какие-то гроши на инвалидность, и ещё за какую-то работу, которую была способна выполнять в домашних условиях. Теперь для неё мучительной стала каждая секунда.
* * *
Он видел её мучения. Он уже давно расплачивался за свой поступок. Он был наказан тем, что оказался там, куда отправляют всех безрассудных лихачей и знанием того, что теперь они никогда не будут вместе. А она так и не узнает до конца своей жизни, кто именно обратил её жизнь в ад.
Каждому человеку предназначен другой человек, но в силу жизненных обстоятельств (смерти, болезни, уродства, увековечий, или просто из-за человеческой глупости) они не находят друг друга. А если и находят, то просто не способны духовное поставить выше материального. От чего и страдают, скитаются, ищут, придумывают сказки, пытаются в них поверить. И все наедятся найти то, что потеряли так и не успев обрести…