Они познакомились на набережной Хайфы, в Кирьят - Хаиме. Оба "возраста счастья", но он старше.
Они не только сидели на лавочке, но много ходили. Вдоль берега, босиком, по воде. Из Кирьят Хаима до Кирьят Яма и до "Русалочки". Потом обратно. Им эти прогулки доставляли огромное удовольствие. Утром они ходили рядышком, купаясь по дороге, делая небольшие привалы в тенечке. И она слушала его рассказы про здешние места. Когда набережной еще не было, а были лишь кучи валунов и густые заросли кустарника - убежище всех местных влюбленных семидесятых годов прошлого века. А вот здесь, где в море впадала речка Галия, он чуть было не утонул, угодив в так называемое "обратное течение", нередкое в Хайфском заливе. А вот там, рядом с аэропортом, у него были причал и яхта, на которой он с сыном в выходные дни путешествовал.
Вечером их тропа была молчаливой - они шли друг за другом. Она впереди, а он след в след - позади. Он плохо видел в темноте, но (как потом признался), ее зад он видел очень хорошо. Привалы они делали на брошенных кем-то стульях у воды, наслаждаясь вечерней прохладой и бризом. Но не забывали о волне, которая неожиданно могла дотянуться до телефона. Иногда купались в темноте. Раньше, до встречи с ним, когда она гуляла одна, то очень завидовала тем, кто купался вот так, в темноте. Но одна боялась. А теперь она была не одна. Они вместе любовались ночной Хайфой. Он говорил, что Хайфа похожа на Сан Марино - город государство на горе. Такая же сияющая. Она не видела Сан Марино. И много чего не видела из того, что успел повидать он.
Он казался ей очень интересным собеседником. Кроме путешествий, любил говорить про финансы, биржу, акции. Она воспринимала эти разговоры, как отвлеченно теоретические - он совсем не был похож на "биржевика". Не производил впечатление успешного человека. Она видела, как много он работает, то в одной квартире, то в другой. Она думала - вот, в таком возрасте приходится подрабатывать....То, что это его собственные квартиры, ей и в голову не приходило...
Она, репатриантка разлива 2009 года, биржей и акциями совсем не интересовалась. Обеспеченная жизнь с джентельменским набором - собственной квартирой, машиной и дачей осталась на далеком Урале. Здесь, в Израиле ее прежнее богатство никакой цены не имело - на деньги от проданной квартиры можно было в Хайфе купить только балкон. И она легко тратила заработанное "непосильным трудом" на бесконечные поездки на родину (так сложились обстоятельства).
И вот однажды он вдруг упомянул имя "Сомс". Она прислушалась. Неужели он говорит про того самого Сомса, героя ее любимого Джона Голсуорси? Это было удивительно. Ни один из её знкомых мужчин не читал добровольно английского классика, Нобелевского лауреата. А если "принудительно", после ее восторженных отзывов, то не более двух страниц. Такое совпадение - оно дорогого стоит.
Их прогулки становились все теплее. Он пригласил ее к себе. Она увидела холостяцкую заброшенную жизнь, и атрибуты мужского одиночества. Но! На облупленных стенах висели замечательные картины. Вот эти две он привез из Парижа. А это - его собственные...
Он не вписывался в ее привычные шаблоны. Он был из другого, непонятного ей мира. Но это не отталкивало ее, напротив...Она стала ему помогать - как умела. Пыталась навести порядок, подобие какого-то уюта. Это было почти безнадежно....И вдруг он заболел.
Их тропа после болезни стала короче. Первой попала под сокращение Русалочка. Однажды они не дошли до нее - путь преградили какие-то строительные работы. И она с радостью повернула назад. Казалось бы - болен он. А ходить тяжелее стало ей. Следующим пунктом в сокращении стала библиотека в Кирьят Яме. Она поняла, что даже два томика к концу прогулки становятся непосильным грузом. А его нагружать не хотела. Да и читать стало меньше времени. "Чукча не читатель, чукча писатель". Она сама написала книгу. Где есть рассказы о нем, о его приключениях и путешествиях.
Самое большое ее желание - чтобы как можно дольше была у них своя, общая тропа. И побольше Ангелов на ней.
Хайфа 2017.