Когда, соблазнившись странной вывеской, на которой был изображен то ли Лев Троцкий, то ли всесоюзный староста дедушка Калинин , я зашел посмотреть, что там внутри, то понял что эта приписанная евреям слабость к куриному мясу – обычный антисемитский навет, и лучший способ навет разоблачить - это пригласить антисемита в Кентаки Фрайд Чикен. Впервый раз, когда я переступил порог этого богоугодного заведения, увидел, что в большой зале, за можеством столиков, сидит неисчислимое количество людей самых разных рас, языков, национальностей и кушает, что вы думаете – фрайд чикен. Жареную курочку! Там были все народы учтенные и переписанные ЮНЕСКО, но не было евреев.
После десяти часов утра, когда на Квинс Боро Бридж открывается верхний уровень, куда не допускают тяжелые траки, я спешу юркнуть желтой мышкой, пролететь желтой ласточкой, и уже на мосту стать в крайний левый, чтобы сразу уйти на двадцать первую авеню, а там вдоль по двадцать первой через милю-полторы слева - вот и он – Кей! Эф! Си!
Очереди в Кентаки Фрайд Чикен большие, но быстрые. Я простоял пять минут развлекаясь тем, что разглядывал странное смуглое черноглазое существо, постриженное наголо под машинку в хунвейбиновской униформе. М или Ж. Я переключал внутри себя этот point of view, испытывая при этом странное удовольствие, пока существо не спросило - хочу ли я, чтобы курочка была спайси?
"Конечно спайси, как еще", - думал было сказать я, но в этот момент меня перебили.
- О, еврей пришел скушать свою курочку, - сказал кто-то за моей спиной по-английски.
Я обернулся и увидел перед собой молодого африкан-американ, полуголого – в ярких желтых трусах до колен и тапочлках на босую ногу. В руках он держал большой баскетбольный мяч, которым, в соответствии с некоторым своим внутренним природным ритмом, часто и сильно ударял в пол.
Я подумал: "Вот же бля, ну где это на мне написано. Как они все узнают", но только сказал:
- Да, а что.
Он приблизил ко мне лицо и прошептал:
- Не люблю евреев.
- И они тебя не любят, - ответил я ему и понял, что разозлил.
Я увеличил на два шага дистанцию между нами , чтобы не дать ему возможность ударить неожиданно, но он меня переиграл. Африкан-американ бросил мне в лицо свой мяч. Все же я успел нагнуть голову и встретил удар лбом. Мяч отскочил и черный его ловко поймал. Со стороны, наверное, это выглядело забавно и кто-то из посетителей засмеялся.
В шестидесятые годы сельхозпоселок был минским Гарлемом. Я вырос на сельхозпоселке. Я не боксер, но кое-какой скромный опыт ближнего боя у меня есть. Руки у него были заняты мячом и я бы мог запросто завалить его боковым в голову, но побоялся. Меня предупреждали, что с драками здесь в Америке нужно быть осторожным. Засудят. Если не посадят, то разденут. Кое-какая собственность к тому времени у меня уже была - медаль такси, которая стоила под лимон. Я сократил дистанцию и с переводом корпуса, отвесил ему оплеуху, как дверью хлопнул. Удар получился не такой уж и сильный, но громкий. Вырубить его таким ударом я никак не мог. Но здесь произошло нечто совершенно неожиданное - он упал и сделался бездвижным.
Мне вспомнились большие черные блестящие жуки, которые, если их перевернуть палочкой на спину притворялись мёртвыми. В этом было трогательное смирение, покорность, обреченность. Я никогда их не убивал. Огляделся. Никто больше не смеялся. Все сосредоточенно, тихо, как будто были евреями, ели свою курочку.
- Ваш заказ готов, - сказало смуглое, стриженное наголо существо неопределенного пола. Оно смотрело на меня с интересом. Рoint of view от удара мячом сместился и я, вдруг, понял, что это молодая и очень красивая экзотическая женщина.
- Сколько с меня? - спросил я.
- Кентаки фрайд чикен для вас сегодня бесплатно, сэр, - сказала она и улыбнулась. Боже мой, как она улыбнулась...