Змеелов часть1

 
                1

«Я хочу от тебя ребенка» - слова переплелись с чудесным переполохом утренней суеты жителей окрестных болот, которые мягко переходят в озера. Нежный шелест камыша, играя с легким теплым ветерком, подхватили – Я ххххоооочччуууу. Всплеск игривых рыбешек, беззвучная рябь, стремящиеся к безмятежному покою, вторили камышам – Рееебееенкааа. Зарождался новый день.  Сеон, бог святила, робкими шагами, прощупывал проторенную дорожку по небосводу, готовясь взять власть под свое покровительство, прогнав своего брата Геона, бога мрака. Тысячи лет назад они скрепили священной печатью договор, разделить сутки пополам и вершить свои священные дела в час своего господства. Первые лучи, пронзили стойкий туман, высекая искорки с хрустальных крыльев стрекозы и  отливая голубым перламутром от их жемчужных спинок.  Рокот пролетающих жуков, стрекотание и жужжание оводов и кузнечиков соревновались в мелодичности с перезвоном проснувшихся птиц.  Неожиданно, все звуки померкли, все стихло в голове Кинебика. Все отступило на задний план и в этой образовавшийся пустоте,  как звук космоса «ооуум» озаряя своей простотой и в то же время, поражая своей безграничной силой, прозвучали еще раз эти слова «Я хочу от тебя ребенка». Он смотрел глазами полными любви на Льяну, они выражали столько эмоций, такую бурю чувств и в то же время сдержанность и мудрость  не свойственных в этом возрасте.  В несловоохотливом племени змееловов, эти слова означали многое. Они дали понять Кинебику, что Льяна готова   разделить с ним года жизни, делить с ним кров и пищу. Что отныне, ни что больше не принадлежит ему и ей, а является одним целым, общим, неделимым. Прочным монолитом. Отдаваясь без остатка, плотью и кровью, всей душой, каждым вздохом, каждой слезинкой и минутой радости, навсегда. 
Они лежали среди мхов, обильно застеливших берег. Казалось, нет такой силы в мире, которая может оторвать их взгляд друг от друга. Его рука мягко прикоснулась к ее щеке. Ее губы нежно приоткрылись, подрагивая уголками. Глаза заволокло волшебной дымкой.  Ее раздвоенный язык, по-змеиному показался изо рта и робко и не умело переплелся с таким же раздвоенным языком любимого.
Рассекая пространство, среди звезд и планет, несутся навстречу друг другу, две кометы. В сакральном танце шамана, кружатся галактики. Звук ритуального бубна, все громче и чаще отбивают ритм содрогая вечность. Все сильнее и сильнее сближаются кометы, неся частичку жизни, пропитанные энергией творения и созидания. Безжалостно разрывая пустоту, заполняя ее своей материей, своей вибрацией, испепеляя то, что было ни чем, сближаются две частицы бога…. Взрыв… Сверхмощная вспышка… Волна, разложившая на атомы бытие… Миг, и тишина. Космическое безмолвие. Два небесных тела исчезли, растворились. Остался только некрепкий огонек, слабо мерцающий во мраке. Зародилась новая жизнь. Две клетки слились в одно целое, отворяя двери для блуждающей души.
Они лежали среди мхов,  но они были уже не вдвоем.


                2

 Бесшумной поступью подбираются охотники за головами, опытные, тайные воины, несокрушимой империи десяти миллионов. Перед тем как погрузить в мягкий дерн, ступни, обтянутые крепкой кожей рептилий, они на мгновение замирают, и с кошачьей грацией делают следующий шаг. Даже тучки болотной мошки не были потревожены этой таинственной пантомимой.  Их тела, обтянутые специально обработанной шкурой аллигатора таким образом, чтобы она по оттенку напоминала дорожную пыль  изредка запорошенную инеем, сливались с прядями утреннего тумана. Аэйо, старейший ловчий, главный следопыт, идущий впереди, поднял руку - что означало "цель рядом".  Десятки ловких рук, быстро распутали сеть утяжелённую по периметру круглыми камнями с отверстием. Затем, камни уложили на специальную метательную установку.
 
Кинебек стремительно скинул себя божественный покой, когда до его чуткого слуха, донесся звук взведенного метательного орудия. Молниеносно рванулся он на ноги, но было уже поздно. Охотники были быстрее. Сеть паутиной, накрыла двух влюбленных, сковав их движения.  Серые тела, как голодные пауки накинулись на добычу. Их лица расплылись в блаженных улыбках. В этот день охота прошла на редкость удачно. Пара отточенных ударов и Льяна с Кинебеком погрузились во мрак.
- Боги как ни когда повернулись к нам лицом. Отличная работа, – сказал Аэйо , защелкнув браслет на запястье у  змеелова.  От браслета шел энергетический шнур, соединенный с  ошейником у  следопыта. Голубые червячки энергии, светящимися струйками устремились от Аэйо к Кинебеку.  Из браслета на запястье раздался тонкий писк и две иглы впились в плоть.  Дрожь прошла по жилистому телу змеелова, веки дрогнули и он очнулся. В глазах была пустота. Его воля полностью парализована мощной энергетикой  охотника, и он как приведение покачиваясь, поднялся лишённый какой либо воли. – Отличный экземпляр, правители будут довольны.
-  Женщина в самом рассвете сил, отличное тело и чистое лицо. Стоит 10 дикарок, тех, что мы добыли в то полнолуние, - поддержал разговор Есил.  Как и у Кинебека от ее запястья тянулся искрясь голубыми искорками, шнур к его шее. 
- Не ослабляй контроль. Ты еще не достаточно опытен, чтобы вести беседу и держать животных под своим влиянием. Я заметил. У нее промелькнула тень разума в газах, – Аэйо показал ладонь, останавливая от возражений Есила. - Безмолвие вот твоя сила. Придет время и расщепление разума всегда будет присутствовать, не зависимо от твоего намерения, а покуда молчи и держи концентрацию до возвращения в город.
Есил подал знак глазами, что понял. Он и так знал эти прописные истины. Хотя из года в год вбивали в него эти правила, он всегда считал себя способнее всех и иногда игнорировал запреты, чем подвергал опасности экспедицию. Другого бы давно приструнили и подобрали другую профессию, где бы он был полезнее, но что недоступно другим, то позволено ему, старшему сыну Аэйо.

Аэйо очень дорожил сыном и очень рано начал прививать ему задатки охотника. С раннего детства  он брал его с собой в горы для работы с энергией и в поля для отработки охотничьих навыков. Ведение прошлого промелькнуло перед его взором. Однажды утром, когда роса еще не высохла на сочной траве, он отрабатывал шаг охотника. Есил шел сзади, стараясь в точности повторять все движения отца. – Твои ноги это крылья,- наставлял  он наследника, - каждый шаг, это взмах. Ты идешь по облакам. Ни одна росинка не должна быть потревожена. Задержись ненадолго перед тем как погрузить ногу в траву, ощути прохладу идущую от нее, первородную энергию растительной силы, и только после этого делай шаг, мягкий и осторожный…… Волна раздражения прокатилась по его спине   когда он услышал позади смех сына. Он обернулся и увидел как  Есил прыгает по траве, гоняясь за лягушкой. Раздражение вмиг растворилось, оставив еле заметный след в виде незначительного давления в районе висков. Он громко рассмеялся и стал гоняться за сыном – Теперь ты лягушонок, и я тебя поймаю….


                3

Сеть была собрана и процессия из семи воинов и двух пленников, двинулась в обратный путь. Самый сильный и достойный из змееловов и самая желанная из племени, теперь как две куклы шли на привязи. Лишенные каких либо осознанных действий они прибывали в призрачном мире.
Неведомая сила влечет их тела, шаг за шагом, в новую реальность, без желаний, любви и привязанности, в жизнь без эмоций, в рабскую жизнь, без какой либо радости и горя, в ничтожную жизнь раба души и тела. 
Мелодия. Такая знакомая мелодия. Где он ее слышал? Знакомые ноты, вот они, пойманы и вдруг, ускользают как песок сквозь пальцы, забытые, затерянные в лабиринте памяти. Он ее знал, слышал. Волшебные переливы детства. Кинебек видит отца сидящего на высохшей коряге. В левой руке он держит деревянную болванку, вокруг которой намотана шкура удава, а правой рукой наносит на шкуру магические руны, вскоре это будет боевой пояс. Незатейливая мелодия слетает с его губ. Вот эти ноты, память воскрешает забытую мелодию. Как он мог ее не помнить, звуки родные, с пеленок впитанные с молоком матери. Отец всегда ее пел, когда работал. Его грубые, но ласковые руки, так искусно работают в унисон с мелодией.  Кинебеку исполнилось 12 лет, и отец готовится к ритуалу, посвящения сына в змееловы, полноправному воину племени.  Белесой дымкой звук кружится, вплетаясь в узоры рун…..  Кинебек слышит голос мамы. Она накрыла стол и ждет гостей. Ему уже 14 лет, и он принес первую добычу, молодого питона с сочным мясом. Дух змеи поднялся над телом и отдал свою силу молодому змеелову….  Вот, ему 16 лет.  Ноги не слушаются от усталости. Долгие часы по мягкому дерну, дают о себе знать. Нельзя давать вид, показать слабость, дать повод усомниться в его силе, в его доблести.  Духи предков рядом, они наблюдают.  Отец взял его на первую  настоящую охоту, не на молодых удавов по глупости заползших на территорию где отрабатывали свои навыки неопытные змееловы, а на настоящую охоту, на демона болот, огромного питона, обладающего зачатками интеллекта, и с темпераментом  жестокого убийцы….  Шрам на левой руке.  Его первый шрам, гордость, молодого змеелова.  …. Льяна. Кто это? Льяна. Почему от этого слова становится, так тепло на душе, так легко….

Льяна летела среди бескрайних просторов неба. Земля проплывала цветными пятнами, украшенная редкими прядями седых облаков. Почему она раньше не пробовала летать. Ведь это так просто….. Она не знала, что в облаках столько запахов, теперь знает. Собирая травы с детства, она с закрытыми глазами могла по тонким ароматам угадать любое растение. «Зачем боги дали такое разнообразие ароматов»- думала она. Теперь она знала зачем. Теперь многое становится понятным….  Как она раньше не могла понять. Это же так очевидно….  Она рассмеялась, удивляясь своей глупости…. Боль. Откуда она. Почему она на земле. Боль в щиколотке. Обжигающая, сжимающая мышцы. Мама хватает ее на руки, и бежит в лагерь. Мама испугана больше ее. Она испытывает только боль, а мать знает, что укус болотной осы, в чье гнездо она по неосторожности наступила, может быть смертелен. Каждая минута дорога. Только шаман, заклинатель змей, которому они собирали разноцветья, мог помочь……

 
                4


Жук с длинной, причудливой шеей расправил свои пурпурные крылья. Он выиграл схватку с другим самцом, доказав избраннице свою силу и удаль и теперь он трепещет крыльями и трясет брюшком, раскачиваясь из стороны в стороны для лучшего распространения запаха любви, соблазнительных феромонов,  приводящих самку в трепет. Сюрреалистический танец вводит избранницу в оцепенение, она приподнимает брюшко и воздух наполняет всепоглощающим ароматом, дающий сигнал ухажёру, что она готова….
В мгновение, танец любви смешался с жижей. Аэйо всем своим весом вдавил насекомых. Только облачко феромонов, как сладкое напоминание, осталось вселять ложные надежды другим самцам ищущим счастья. Процессия невольников и их добыча, двинулась в обратный путь. Словно призраки,  парят они в легкой дымки тумана. В пяти километрах, где власть воды отступает и плавно переходит в сушу, среди густых кустарников их ожидают другие отряды охотников. Здесь они сольются в единый поток. Останется преодолеть лесную чащу, отделяющую владения змееловов от земель десяти миллионов.

Огромная анаконда уже долгое время сторожила добычу. Давно уже проглоченный  крокодил, перестал отдавать свои питательные вещества и змею требовалась следующая жертва. От природы у нее слабое зрение и она не видела проходящего мимо отряда, но   почувствовала тепло, уловив его термолокаторами расположенными у районе рта. Мощное тело пресмыкающего сжалось с чудовищной силой в пружину. Анаконда не знала, кто станет ее обедом, но это и не важно, ни одно животное не сравняется с ней по силе, воистину королева окрестных болот.

 
Аэйо остановился. Его нечеловеческое чутье ощутило опасность. Он чувствовал ее всеми клеточками, каждой фиброй своей души.  Не каждому дано услышать движение соков по трахоидам и сосудам растений, почувствовать животворящую энергию, наполняющую все живое, дающую стойкость и силы для выживания. Тесное общение с природой с малых лет, научило быть в гармонии и единении с ней Аэйо.  Неведомый страж, где то там, на самом дне подсознания, подсказывал о предстоящей беде. По коже пробежал холодок, на миг он остановил контроль над пленником и застыл в выжидающей позе. Он почувствовал присутствие хищника и поднял руку, чтобы дать сигнал тревоги отряду. Не успели пальцы соединиться в особый знак, как его сбила с ног неведомая сила, сжала в тиски, пронзая плоть острыми как клинок зубами, и унесло в бескрайние воды болота.
 
 
Есил сначала не понял, что произошло. Только что он   смотрел на отца, ожидая от него сигнала, быть на стороже или отсутствия опасности.  Смотрел, собрав всю свою волю в единую точку, не расщепляя сознание на контроль за добычей и ожидания сигнала. Все сплелось, сплавилось в единый стальной монолит способный удерживать внимание на разные раздражители одновременно.  Вот он поднял руку и исчез, как будто бы его и не было. Сознание на миг помутилось и когда он пришел в себя, то понял всю безысходность ситуации. Огромный змей унес его отца вместе с добычей, в непроходимые топи и спасти его не было ни одного шанса.

 Есил вскинул руки к небу. Его крик разрезал дымку над болотом, смешался с облаком мошек разметав ее над водной гладью, слился с уханьем болотной совы. Ноты ярости плавно перешли в мелодию отчаяния и бессилия.
 
Контроль ослаб и Льяна вздрогнула от дикого грохота. Дымка опустилась с глаз, и она в страхе сжалась на земле в позе эмбриона, прижав ладони к ушам. От ужаса содрогалось все ее тело.

Есил смотрел на проплывающие облака, казалось небеса рухнут и все исчезнет в круговороте хаоса. – За что? Почему  боги так жестоки и несправедливы. – Отец. 
Он опустил взгляд и посмотрел на восходящее солнце. Мелодия глубокой чистоты и кристальной гармонии заполнили все существо юноши. 
Случай минувших дней, когда у него еще не было не одной татуировки, поплыл перед глазами:  Отец задумчиво смотрел как Сеон, бог светила, выглянул над горизонтом, окрасив небо в кровавый цвет, давая понять владыке мрака, что пора ему на отдых.
- Ты, когда ни будь слышал, как поет заря?
- Я слышу шорох кузнечиков, шум крыльев и разные переливы утренних птиц…. 
- Нет, сын. Как поет заря? Музыку восходящего светила? Стук колес по небесной мостовой? Мелодию невероятной красоты и силы, пробуждающей все живое вокруг?
- Как это может быть? Я слышу жужжание насекомых, шелест камышей, всплески мальков……
- Прислушайся сын. Откинь все мысли. Есть только ты и рассвет. Даже самая мимолетная искра сознания спугнет, заглушит песню зари. Смотри и слушай.
Но Есил видел только восходящее солнце. Ни чего не поняв он побежал по искрящей поляне, пугая просыпающихся бабочек, а отец еще долго стоял и слушал. Его лицо было залито блаженным светом, от набирающего силы солнца……..
А сейчас Есил услышал. Через много, много лет. Он встрепенулся и хотел побыстрее рассказать об этом отцу, но вспомнил……
- Отец. Я слышу как поет заря. Слышу, – прошептал он и,  робкая слезинка пробежав по щеке растворилась в сырости утренней прохлады. Он знал, что отец, где то рядом, его дух слышит, и он радуется за сына.

продолжение следует....