И НЕ СТАЛ ОН БАЯНИСТОМ…
Хочу рассказать о своем неунывающем соседе - бывшем фронтовике Алексее Рогозине. С войны он вернулся почти незрячим. Различал силуэты, только и всего. Но рядом с ним всегда был праздник. Никто не видел его грустным или скучающим. Он живо отзывался на вопросы и любил поговорить с соседями. Маялся на разных работах в колхозе. Но толку от него было мало. Зато на семейных праздниках, на свадьбах, на проводах в армию или при встрече солдат он был незаменим. Под свою гармошку он распевал веселые озорные частушки. Когда затевали общую песню, то умело вел мелодию, одновременно подпевая и выводя ее на гармошке. Играл он мастерски. Геннадий Заволокин непременно пригласил бы его в свою телепередачу. Но он тогда еще сам учился играть.
Отслужив положенный срок в армии, а в пятидесятых годах прошлого века в СССР служили по три года на суше и по четыре – на море, я вернулся в родное село. Служил в частях связи. До службы успел окончить техникум. В колхозе определили меня на должность сельского электрика, а точнее – электромеханика. Я обслуживал не только воздушную линию и электропроводку в каждом доме, но и механизмы на току, механизированную дойку коров, стрижку овец, работу пилорамы и мехмастерских. А вечерами пропадал в клубе. Туда приходили мои сестры и подросшая за мое отсутствие молодежь. Если не было кино, то начинались танцы.
Было весело. Кто-нибудь брал в руки клубную гармошку и играл незамысловатые мелодии, под которые можно было танцевать. Я часто подменял музыкантов, так как специально научился играть на гармошке, собираясь после службы вернуться в село. И всегда помнил об Алексее Рогозине. Ведь мог бы он играть в клубе! Зная, как трудно фронтовику дается любая физическая работа, я переживал за него. Однажды даже предложил правлению колхоза пристроить его в клуб гармонистом. И был счастлив, когда мое предложение приняли. Но особенно был доволен Алексей, получив работу, которую он мог выполнять с любовью! Гармонь его выдавала чудеса музыкального творчества. А нам, молодежи, только того и надо!
Делами сельского клуба в основном занималась библиотекарь Клавдия Ивановна, выпускница культпросветучилища. В этом смысле она была человеком хорошо подготовленным. Организовывала выступления художественной самодеятельности, писала лозунги и плакаты. Алексей Рогозин стал ее первым помощником. Он открывал и закрывал клуб, весь вечер был с молодежью. Клавдия Ивановна, наконец то, получила возможность кое-когда вечерком отдохнуть, разумеется, если не назначала репетицию хора или драматического кружка. Да и спокойнее ей стало, когда рядом взрослый мужчина. Хоть он и инвалид по зрению, а физически крепок. При нем в клубе никто не озоровал.
Электричество в селе получали от дизель-генератора на базе трактора С-80. Энергии еле хватало для того, чтобы осветить каждый дом и производственные участки. Темными вечерами и утром до рассвета доярки пробирались на ферму почти на ощупь, потому что уличного освещения совсем не было. Животноводы стали роптать, поэтому я с помощью местного кузнеца смастерил примитивные уличные светильники для главной улицы. Тут и гармонист обратился ко мне с просьбой зажечь в его тупике лампочку, так как опасался получить травму, сбившись с дороги.
С шутками, прибаутками, шумно и весело расходилась молодежь после танцев. Кто-то кого-то подхватывал под руки, иные шли вразброд. Почти всегда в центре оказывался Алексей Рогозин. Он, пользуясь тем, что ему дозволено больше других из-за возраста, а также потому, что девчатам это нравилось, иногда шлепал их по мягким местам. А однажды взял под руку самую бойкую девушку, Полину, отвел в сторонку и как… В общем, звук издал неприличный. И в ту же секунду произнес:
- Полинка! Ты что творишь!
- Да Вы что, дядя Леня! Зачем Вы так?
- И не отпирайся!
Грубоватая шутка, видать, еще солдатская, всех развеселила. Невозможно было смотреть без улыбки на застыдившуюся девушку.
Тут прознал я, что открываются месячные курсы баянистов для таких вот гармонистов, как Алексей Рогозин. Сначала спросил, поедет ли он, если его направят за счет колхоза? Он загорелся! Потом я пошел с этим предложением к председателю колхоза. Купили для него новый баян и отправили переучиваться, и он уехал в Барнаул.
Я уже отметил, что дом Рогозиных находился в тупике. Дальше был спуск к реке Алей. Она не широкая, но коварная. Конечно, для тех, кто не умеет плавать. Мои односельчане все умели плавать. А приехали к нам в село из Закарпатья четыре девушки. Не сами они явились, а с бригадой плотников, которые ежегодно что-нибудь строили в селе. И отправились красавицы самостоятельно, ни с кем не посоветовавшись, купаться на речку. А где им там, в горах и лесах, плавать научиться? Вот одна из них сразу же стала тонуть. Гвалт поднялся на реке. Но криком человека не спасешь. Тут действовать надо.
Услышала этот шум Таня, девочка четырнадцати лет, единственная дочь Алексея Рогозина. Прибежала к реке. И, не раздумывая, бросилась спасать тонущую, девицу крупную, пышную. Всем известно, что утопающие очень опасные. Обезумев от страха, они хватаются за все, до чего дотянутся. Как только Таня приблизилась к девушке, та схватила ее мертвой хваткой, лишив ее возможности плыть. Так обе и утонули.
Вместо месяца поучился Алексей на баяниста всего неделю. Прислали ему телеграмму, он срочно вернулся домой. А дочь найти не могут, она не всплывает, как девушка из Закарпатья. Три дня и три ночи никто не знал покоя. Фарватер освещали мощные электролампы. Наконец выловили и Таню. Хоронить ее вышло все село.
С неделю не выходил Алексей на работу в клуб. Потом пришел и принес в футляре новенький баян. Развернул меха и стал играть привычные мелодии. Но точно так, как на гармошке. На мой немой вопрос он ответил:
- Ну, чему я мог научиться за неделю? Баян, конечно, инструмент с большими возможностями. Со временем, возможно, освою.
Мне ничего не оставалось, как посочувствовать ему и пожелать успехов.