- Максим? Хм... Надо вспомнить. Помню, мы с ним в восемьдесят девятом от соседской собаки бежали под хмельком и после этого я долго хромала. Но, зато весело было. Он меня тогда еще прямо в квартиру на руках донес. Чуть не упали на лестнице, однако не суждено мне было еще одну травму получить. Тогда это казалось смешным приключением. Эх, сейчас бы с радостью еще бы в такое приключение попала!
- А еще что о Максиме Антоновиче расскажете?
- Человеком он, знаешь, был хорошим, светлым. И это я говорю сейчас не в силу традиции, а искренне, искренне. Помогал, когда просили, не отказывал. Ой, а шутки его - это вообще нечто! Помню, играли мы как-то всей группой в бадминтон. Так он когда анекдот про сапожника с овцой рассказал, так мы все валялись минут пять от смеха, никто даже играть не мог, глаза слезились. Да, веселый был парень. И даже очень смущался и стеснялся, когда попросил одолжить несколько тысяч рублей на холодильник, ибо его вообще никуда не годится - маленький, нормально не морозил, протекал. Однажды я даже там плесень увидела ...
- Марина Алексеевна, извините, но мне еще многих надо обойти, я уже все записал, передам на бумагу каждое, буквально каждое ваше слово. Спасибо за разговор, вынужден сейчас вас оставить.
- Ничего, сынок, иди, ты делаешь хорошее дело. Папе привет передавай!
«Если вы, уважаемые читатели, читаете эту статью, тогда знайте, что Максим Антонович Матвиенко был простым бухгалтером в скромной фирме, однако на его похороны пришло много друзей и знакомых. Они все вспоминают этого человека «незлым тихим» словом. Он был «хорошим человеком с прекрасным чувством юмора», «светлым и вежливым мужчиной», «искренним и преданным работником». И даже те люди, которые не знали Максима ... »
- Что, Олежка, написал уже что-то о Максе?
- Нет, папа, только начал, написал только, что все его вспоминают «незлым тихим» словом. Хорошо придумал, да?
- Ну, такое. Давай еще походи, собери мысли. Надо хорошую статью написать, зря я, что ли, за тебя самому Даниленко словечко замолвил?!
- Знаю, знаю. Пап, ты об этом мне уже двадцатый раз напоминаешь. И я серьезно, я считал. Так что, не торопи меня, я не профессионал, первая статья должна много всего пройти.
- Вон, подойди к Артему Сергеевичу, заместителю Макса начальника, он уже немножко «готов», так, что все тебе сейчас выложит, а я пока пойду холодца попробую. Ух, проголодался.
«... Антоновича, все равно говорят о нем только положительные вещи. Марина Алексеевна, его одногрупница, очень хорошо относилась к нашему всеми любимому «Максу», при всем уважении к нему. По ее словам, Максим Антонович был веселым и компанейским человеком, умел развеселить, «а шутки его - это вообще нечто!». И также мы запомним его, скромным и гордым человеком, который с помощью обращался только в самый сложный момент. Вот его сотрудник, Артем Сергеевич, рассказал, что ... »
- Артем Сергеевич, можно вас кое-что спросить?
- Сейчас, минутку. Ой, ой, извини, огурцы чуть не вернулись. Что хотел, малыш?
- Расскажите немного о Максиме ...
- О Максе? Да, знатный мужик был. Что не попрошу - всегда выполнит, а когда благодарю, то еще и стесняется так, вроде школьница какая-то. Вот положиться на него можно было. Так и запиши, записал?
- Да, конечно, все попадет в статью.
- А ты Ивана сын, да?
- Да, а что такое?
- Та слышал, что он про тебя самому Даниленко говорил, да?! Так что, давай, если будешь стараться, то через год главным редактором будешь, я того чертяку лысого знаю.
- Ой, дайте мне хоть первую статью сделать, здесь еще работы делать - не переделать.
- Ну, давай-давай, делай. А Матвиенко - хороший парень, и даже, когда деньги в долг на стиралку просил, очень нервничал, я думал, что прям вот в обморок упадет при мне. Так, Олежка, я пойду, там котлеты принесли, а ты все-все запиши и укажи же, что я же ж там положительно отзывался.
- Хорошо-хорошо, все запишу, идите к котлетам, пока не забрали.
«... Максим Антонович отмечался скромностью и очень редко обращался за помощью. Артем Сергеевич - это заместитель начальника Матвиенко и поэтому знакомы они были очень хорошо, были очень близки. Скромность, добродушие и желание прийти на помощь - это лишь малое количество положительных черт, которыми характеризует Матвиенко Артем Сергеевич Головко. И под этими словами готовы подписаться все, кто собрался почтить память нашего любимца.»
- Папа, иди сюда.
- Что такое? Сергеевича уважил?
- Да, да, но я не об этом. Я тут вот что заметил. Этот Матвиенко почти у всех деньги на бытовую технику занимал, вроде в хлеву жил, а человек-то был небедный. Как-то странно. Что думаешь?
- Я думаю, что ты хренью занимаешься. Давай, пока здесь драка никакая не началась, опроси кого надо, а то потом сможешь своей статьей только рот вытирать, потому что денег даже на салфетки не будет. А что это был за Матвиенко - тебя не касается!
- Хорошо-хорошо, не нагнетай.
«Хотя мы все и должны помнить этого человека таким, каким он был, в голову приходят только хорошие слова ...»
- Никита Андреевич, подождите!
- А, ты. Что у тебя?
- Расскажите что-то о Матвиенко, буквально на минутку вас задержу.
- Да, что о нем говорить? Я человек не набожный, так что скажу. Ну, вот не видел я в нем той святости, о которой все прям лепечут. Мы с ним в кафе несколько раз обедали, обменялись парой слов о «Домрину», детей своих обсуждали. Он даже никогда, ну при мне точно, не оставлял на чай бармену, хотя тот так подлизывался, а толку мало.
- А скажите, он у вас может помощи какой-то просил? Или в долг просил?
- Нет, не было такого. Да и что у меня попросишь? Я сам здесь каждый месяц за неделю до зарплаты бегаю, занимаю у всех. Ну а на счет Матвиенко, то я от него самого помощи не допросился. Была у него дрель дорога, немецкая, а мне как раз надо было карниз повесить, я и попросил, потому что моя старше меня с женой вместе взятых, ели дышит. И что я только не услышал - то другу ее отдал, потом уже сломана, а через пять минут уже она на даче в сорока километрах от города лежит. Короче, не понимал я вашего Матвиенко, скользкий был человек.
- А что же мне тогда написать в статье от вашего имени?
- Написать что? Хм ... Напиши, что от пережитого горя не мог подобрать слов. Все же не на халяву поесть пришел, надо же как-то уважить «героя».
- Хорошо, все сделаю, не волнуйтесь.
- Хех, «героя», ох я и сказанул, надо было ярче.
«..., но есть и такие люди, которые даже слов не смогли подобрать. У Никиты Андреевича, коллеги Максима Антоновича из-за волнения даже не хватило слов, чтобы описать свои переживания - так его захлестнуло горе. Но от себя добавлю, что это еще больше характеризует Матвиенко Максима Антоновича, как светлого человека, что из-за его потери настоящие мужчины не могут сдержать слез ... »
- Слышь, пап, я все понимаю, но тут такая интересная вещь.
- Ну что опять?
- Да то, что Матвиенко не для всех такой хороший был. Он, у Пархоменко денег толком не было, так наш герой к нему так, как к другим не относился. Даже дрель не одолжил, хотя сам, наверное, и гвоздя не вбил.
- И что же ты об этом думаешь, а, сынок, который начал заниматься каким-то непонятным расследованием?
- Я думаю, что идеализировать этого человека было бы не совсем правильно.
- Ишь ты, какой умный! А ты у нас мегапрофессионал? Журналист - следователь с двадцатилетним стажем? Ты только малое дитя в журналистике и думать тебе еще рано. Сказано - описать Матвиенко хрустальными словами, так сделай, пожалуйста, себе на пользу! Или я зря все пороги оббил, чтобы тебе шанс дали? Если сорвешь статью - не видать тебе должность в редакции. Поймешь ты это или нет?! Так, не хочу больше ничего слышать, чтобы через час все собрал - и домой, обрабатывать и печатать, понял?
- Да, понял, эх. Он пойду уборщицу его спрошу, она с ним, наверное, часто общалась.
«... а все остальные описывают его как идеального человека во всем. Это заставляет задуматься о том, а какие же мы с вами в этой жизни?...»
- Инна Степановна, приветствую вас.
- Привет, сынок! Садись рядом. Я слышала, ты статью об Антоновиче пишешь, да?
- Да, да, собираю мысли людей, кто, что думает о нем.
- И что, как там? Наверное, хвалят все, будто Иисуса похоронили?
- Не все, но большинство. А вы что о нем светлого или не очень скажете?
- Я тебе, сынок, вот что скажу. Знаешь, почему он такой «хороший» был? Потому что подлизывался только к начальникам своим и высшим чинам, а нас, коллег, уборщиков и просто людей «не высоких» вообще не замечал, вроде и нет нас. С коллегами некоторыми, может, и общался, но, как говорится, «для галочки». Я сюда пришла только, чтобы посмотреть, скольким он руки целовал, что придут сюда и словечко о нем хорошее скажут.
- Инна Степановна, а хорошего в нем что, вообще не было?
- Может, и было, я почем знаю? Я где-то краем уха слышала, что он там детям помогает, в офис нам кулер купил и сантехнику матюков нагнал, чтобы кран в туалете отремонтировал. Это все, что знаю. А так, лично для меня, ничего хорошего он не сделал.
- Ох, и подбросили вы мне информации. А что же мне написать-то, если хорошего ничего и нет?
- Тебе что, делать нечего, что хорошее об этом слизняке писать?
- Да нужно мне это. Руководству надо угодить, а то тогда в газету не возьмут, а так отец похлопотал.
- Ой, деточка, тяжело этим бездельникам угождать. Они ничего хорошего не делают, никому не помогают, хоть и деньги есть. Приходил тут недавно из благотворительного фонда человек, так эти его отправили куда подальше, потому что, видите ли, выгоды они не видели. А сейчас, говорят, зарплату будут нам снижать. Вот обжоры. А, напиши знаешь что? Напиши, что Антонович был в их окружении наименее жадным и отвратительным. Он хоть здоровался.
- Ну, хоть на этом спасибо, Инна Степановна. Хорошо, я вас оставлю, пойду обдумывать все.
- Иди, иди, Олежечка, надеюсь, я тебе помогла.
«Какие мы? Имеем ли положительные человеческие качества? Замечаем ли всех людей, которые нас окружают? Делаем ли какие-то добрые дела? Помогаем, поддерживаем, делимся? Вносим свет в жизнь других? Эти вопросы возникают, наверное, в головах всех тех, кто знал Максима Антоновича, потому что его уход из нашего мира показал важность этих качеств и черт. О нем отзывается даже уборщица, простое приветствие каждый день с которой, заставило ее прийти сюда и сказать несколько слов. »
- Так, папа мой дорогой, если мне его подруга не скажет хоть что-то, что изменит мое отношение к нему - я пишу все, что о нем думаю. Мне это лицемерие надоело, не хочу я такой ценой начинать свою карьеру в журналистике. Лучше юристом пойду. Чтобы ты знал!
- Стой, глупый! Ну, куда пошел! Ай, все коту под хвост! Видишь, Толя, какой сын у меня неблагодарный. Да сколько тебя лицемерия в жизни ждет, ты хоть понимаешь, дундук?! Ох, же пожалеешь еще.
«И я уверен, что узнать, кем на самом деле был Максим Матвиенко, без общих и «нужных» фраз будет очень необходимым. Этот человек... »
- Простите ... А Олег, это ты.
- Виктория Викторовна, сочувствую вашей потере.
- Спасибо. Спасибо.
- Я здесь статью о вашем любимом пишу, чтобы уважить и память оставить…
- Ох, тяжело мне сейчас что-нибудь говорить. Как вспомню, что у нас при нашей жизни было... Подожди, слезы пройдут... Тебе рассказать, каким человеком Максим был?
- Ну, несколько слов хотя бы. Там, какие черты у него, уважает ли людей, помогает кому-то или что-то другое, например.
- Да тут в двух словах не опишешь. Любила! Понимаешь, любила я этого человека. А он! То розы просто так подарит, то песню мне запишет и в Интернет выложит, что потом всю неделю девки на работе локти кусают ...
- А с другими людьми, какие отношения были? Возможно, кого-то о помощи просил?
- Помощь?! Нет, ни у кого он ничего не просил! Все сам хотел сделать, любое дело. С людьми хорошо ладил, все о нем хорошо отзываются, благодарят его за все, что сделал для этого грешного мира. Насколько я знаю, никто ни плохого слова не сказал.
- Да, да, подтверждаю, ни одного плохого слова.
- Подожди сейчас, я отойду на минутку, поздороваюсь с тетей Максима и вернусь, не уходи.
- Без проблем, подожду.
«... делал много вещей, которые делали все грешные люди на этой планете, но самое главное, что он был лицемерным ...»
- Ой, документы забыла взять. Хорошо, на чем мы остановились?
- Простите меня за мою нескромность, но это правда, что в этих документах написано?
- Ммм, ну, скажем, это правда, о которой хотелось бы молчать.
- Но почему? Это должно стать главной новостью сегодня!
- Нет, нет, Олег. Ты понимаешь, что теперь из-за этого у меня начнутся проблемы?
- Что, они будут с вас все требовать?
- Да. И не только требовать! Это страшные люди! Теперь ты понимаешь, почему Максим так тщательно все скрывал. Он все делал, чтобы хоть как-то оставить светлый след после себя.
- И вы его поддерживали?
- Конечно, я и сама немного участвовала. Мне хотелось также сделать что-то подобное. Олежка, я надеюсь, что это останется между нами?
- Да, конечно. Но что, не хотелось показать этим слизням, что они только подлые и жадные? Не хотелось поставить их на место?
- Хотелось, конечно хотелось! Ты думаешь, я не хотела все рассказать? И все глаза уже выплакала! Макс, Макс, зачем ты меня оставил!!!
- Ладно, тогда не буду вам мешать, пойду. Обещаю, о вашем муже напишу только хорошие слова.
- Стой! Стой. Я не могу это так оставить. Пиши! Пиши об этом. Пиши со всеми подробностями, чтобы все знали. Я все равно скоро уеду из страны, они меня не найдут. А ты просто издай свою статью через неделю где-то, хорошо?
- Да, да, конечно, я все сделаю, не волнуйтесь!
- Все, я побегу. Спасибо, Олег! Чтобы у тебя в жизни случались только такие люди, как Максим.
- Спасибо! Я вас не подведу.
«... и крайне лестным человеком. Да, вы сейчас видите, то, что видите. Это правда. Но есть в этом деле некоторые нюансы. Вспомните фильм «Берегись автомобиля» или того же Робина Гуда. Вот и наш Максим Антонович делал то же самое, что и они. Возможно не очень приятным способом, но все же. Я писал эту статью лишь с мыслью, чтобы прославить нашего героя, который так рано нас покинул. Однако это делать мне становилось все сложнее из-за не самых горячих и положительных комментариях об усопшем. И я сам начал очень неприятно к нему относиться. Сейчас же я изменил свое мнение о нем во второй раз и после этого задумался о человеческой сущности и обстоятельствах, которые иногда заставляют нас менять свою натуру. Надеюсь, не только я задумаюсь о своем внутреннем мире и то, как я отношусь к людям. Не хочу быть циничным, но эта смерть меня чуточку изменила и спасибо Максиму Антоновичу Матвиенко за это, даже принеся такую жертву. Закончу тем, что этот человек был очень отзывчивым и справедливым, и это я понял только после того, как увидел выписанный им перед смертью чек для детской больницы на сумму сорок тысяч долларов, которые явно были у кого-то одолжены. Я думаю, вы поняли, о чем я говорю. Мы будем вас помнить, Максим Антонович. »