Судя по солнцу, приветливо улыбающемуся ему в своём зените, и невероятной боли в ногах, он шёл уже не менее 12 часов. Далеко за спиной осталась и деревня, и разгромленная таверна, и поля, и грязно-серые ночные тучи, проливавшие всю ночь на головы незадачливых путников тонны воды с небес. Теперь же солнце накалило землю, выпаривая влагу с такой тщательностью, что, казалось, в воздухе можно было легко сварить перепелиное яйцо. Может по этой причине здесь было так мало птиц? Резкие перепады температуры и холодная дождливая погода, сменяющаяся невыносимым маревом по утру, были самыми главными проблемами Крайних Земель в это время года: ледяной дождь беспощадно вымывал поля, а палящее солнце сжигало то, что ещё могло выжить после ночных осадков - и это в их краях называлось весной и самым благоприятным временем года для выращивания чего-либо. И было оно благоприятным потому, что летом начиналась невыносимая жара, а осень снова встречала проливными дождями, которые длились практически всю зиму. Нужно ли говорить, что в Крайних Землях была крайне своеобразная природа, приспособившаяся к местности куда лучше, чем те же люди. Трава здесь росла быстро, а исчезала ещё быстрее, цветы распускались только ночью, а деревья имели столь плотную кору и столь жесткие листья, что даже пламя не всегда могло их повредить. И животные, и растения, и насекомые здесь делились на три типа: те, что жили долго; те, чья жизнь длилась от силы 12 часов; ну и те, что бережно оберегались от жестокого климата Крайних Земель самими людьми, тоже, кстати, не являющимися здесь коренным населением.
Когда солнце уже близилось к зениту, путник скинул с плеч грязную суму, тяжелый, всё ещё влажный плащ, и устало сел на горячий прогретый камень у края леса, пытаясь перевести дух. Погони за ним не было: не каждый смельчак кинется вдогонку за магом огня, да ещё и ночью, когда проливной дождь буквально заставляет пригибаться к земле, словно желая втоптать тебя в жидкую грязь и бегущие потоки воды, вымывающие и траву, и слабые, едва успевшие закрепиться корнями кустарники. Конечно же, как только солнечные лучи погнали тучи прочь к холодным берегам Серебряного Моря, множество пожелает попробовать нагнать странствующего мага, однако сил идти у Эллиота больше не было. Его длинные пальцы зарылись в свежую, буквально на глазах поднимающуюся к солнечному свету траву. Благодаря кожаной подкладке плаща он не вымок в пути, хотя давным-давно прохудившиеся сапоги противно прилипали к стопам и хлюпали от каждого движения. Его черная рубаха и подвязанная широким поясом некогда золотая накидка, испещренная множеством заплаток, были влажными скорее от пота, да и пахло от них весьма соответствующе. Он даже боялся снять сапоги, представляя, на что похожи его ноги. Солнце беспощадно полило, нагревая всё вокруг и, в чём Эллиот был уверен, станет скоро для местной флоры и фауны не добрым знаком, а жестоким палачом. Хорошо, что к этому моменту можно будет скрыться под широкими кронами спасительного леса.
Мужчина снял с пояса бурдюк и, выдернув пробку, приложил его к губам. Однако, с каким бы усердием он не тряс его над запрокинутой головою, на пересохшие губы упала всего только одна капля воды. Маг застонал болезненно, склонив низко голову и вцепившись в подернутые сединой волосы, тихо причитая с какой-то необыкновенно спокойной иронией:
- Молодец! 12 часов топать под проливным дождем, проваливаться по колено в ручьи и так и не удосужиться набрать хоть немного воды...
Он уронил пустой бурдюк на колени, откинувшись на горячий камень и закрыл ладонями лицо, прислушиваясь к гудящей от усталости боли во всём теле. Спиною он чувствовал каждый выступ камня, согревающего его мышцы. Это тепло заставляло отступить неприятные ощущения на какое-то время, напоминая ему о недостатке сна и общем изнеможении. Дышать в подогретом воздухе становилось всё труднее, а лежать вот так на солнце - и вовсе опасно. Эллиот прекрасно был осведомлен о том, что бывает с теми, кто засыпает в Крайних Землях в самый разгар дня на "свежем" воздухе. Не смотря на слабость и боль в мышцах, он заставил себя подняться и, повязав пустой бурдюк обратно на пояс, подхватив плащ и забитую личными вещами сумку, направится под спасительную тень деревьев.
Промокшие сапоги натёрли ноги и, не смотря на относительную лесную прохладу, будто бы парили. Он даже не боялся встретиться с каким-нибудь диким зверьем: вряд ли хоть одно живое создание, несомненно почуяв его запах за множество миль, пожелает сейчас им перекусить. В лесу было на удивление тихо. Разве что после получасового спотыкания о черные корни и проламывания сквозь кусты с острыми жесткими листьями, которые умудрялись резать кожу, Эллиот наконец-то смог расслышать цокот птиц и жужжание насекомых. Мелкие кровососущие мошки сразу облепили лицо, пытаясь забраться в рот, нос и даже в трещины обугленных глазниц, чтобы полакомиться плотью. От них приходилось отмахиваться рукой, однако от самых голодных и настырных помогало это мало. И всё же, их появление, как и птичьи голоса, несказанно радовали мага - там где есть признаки жизни в Крайних Землях, будет и источник воды. Когда к клокочущим перекатам голосов и писку добавился и грозный шум ниспадающей воды, Эллиот выдохнул спокойнее и сбросил вещи на траву, обозначив для себя таким образом место временного лагеря. Отгоняя от лица вновь окружившую его мошкару, мужчина двинулся на звук воды, петляя между близко расположенных друг к другу деревьев и иногда касаясь тёмных, жестких стволов. Он поднял руку, втягивая носом воздух, и лицо его скривилось от неприятного и резкого запаха пота, пропитавшего одежду - не мудрено, ведь единственной его ванной за последнюю неделю были только ночные дожди, да встречающие ручейки, в которых можно было ополоснуть лицо.
Мужчина раздвинул колючие кустарники и ступил на тонкую кромку берега небольшого водоема, прижатого к высокой, исчерченной линией шумного водопада скале, едва не подскользнувшись на влажных и поросших мхом камнях. В прозрачных, голубоватых водах озера можно было разглядеть невооруженным взглядом спины упитанных рыб, и живот Эллиота скрутило от голода. Несомненно, стоило бы смастерить удочку и попробовать порыбачить. Но для начала...
Мужчина снял с пояса кожаный бурдюк и, присев на корточки, опустил его в прохладную воду, наблюдая за пузырьками воздуха, вырывающимися к поверхности. Когда мех был наполнен, Эллиот закрыл его пробкой и стал развязывать свой пояс, желая смыть с себя и со своей одежды неприятный запах. Со стоном не иначе как блаженства, он стянул с себя сапоги и присел на камни, опуская стертые в кровь ноги в прохладу озера и только теперь поднимая голову на нависшую над искрящейся под солнцем водой толстую ветвь ивы. К превеликому удивлению мага огня, всегда осторожному и весьма внимательному к любой детали, он оказался здесь не в желанном одиночестве: на ветке, вытянувшейся почти до середины озера, стоял юноша в светлых одеждах и в весьма странной позе - он стоял ровно на одной ноге, прижав ступню второй к колену и, вытянув перед собою руки, сжимал в пальцах деревянный посох. Глаза мальчишки были плотно закрыты, а лицо не выражало никаких эмоций, словно бы он спал или, скорее, медитировал.
"Маг воздуха..." - безошибочно определил Эллиот, зачерпывая воду ладонями и умывая лицо. Только маги воздуха имели такой светлый, будто бы пшеничные колосья, цвет волос, и только они отращивали их так необычайно длинно. Только маги воздуха могли похвастаться такой безупречно светлой и ровной кожей, ибо прятались в своём блуждающем храме. Опять же, одежда: длинные шаровары; тряпичная обувь со шнурком, обмотанным вокруг ног почти до колена и эта коротенькая меховая накидка поверх рубахи, что вряд ли сильно грела - в такой одежде вряд ли можно было долго странствовать пешком, а множество золотых браслетов едва ли стали бы хорошим помощником при встрече с разбойниками. - "Храм БаХана где-то рядом теперь парит?"
Мужчина удивленно огляделся вокруг, опуская желтую накидку в воду и, стараясь издавать поменьше всплесков, стал полоскать её. Он впервые видел мага воздуха, только слышал о них ранее. Эти мирные властители ветров были теперь редкостью, благодаря воинам Огненных Недр, уничтожившим двадцать лет назад все парящие здания в землях БаХана, прикованные некогда к скалам огромными цепями. Храм Ветров, спасшийся тогда не иначе как чудом, теперь являлся легендой и главным убежищем не только для выживших магов воздуха, но и для других беженцев. Разве что магам огня там были не рады, по естественным причинам.
Эллиот украдкой поглядывал на странного и застывшего юношу, боясь помешать его медитации. Он был совсем не похож на умудренного опытом монаха, чей портрет нарисовал себе маг огня, когда услышал, будто бы в Крайних Землях завелся настоящий повелитель ветра. Не уж-то и вправду все вокруг охотились за этим мальчишкой? Хотя, как давно уже уяснил для себя Эллиот, первое впечатление бывает весьма обманчиво. И если и в этот раз это впечатление бессовестно лжет его владельцу, то стоило бы скрыться и не дожидаться, пока юноша завершит медитацию.
Мужчина поднялся с нагретых камней, сворачивая мокрую накидку и подбирая с землю бурдюк, решая продолжить купания чуть позже, но тихий и необыкновенно детский смешок заставил его вновь вскинуть голову на ветвь ивы.
Эллиот застыл на месте, и лицо его, впервые за очень долгое время, приобрело хоть какую-то эмоцию, отличную от усталости - удивление. Маг воздуха упал! Он, выписывая с пару минут невероятные па, пытаясь удержать равновесие, просто свалился с ветви и с головою скрылся под поверхностью воды, поднимая целый гейзер брызг. Он не попытался призвать ветер, воспользоваться своим посохом или хоть как-то избежать падения, а просто камнем ушёл под воду, радостно сомкнувшуюся над белобрысой головой.
- Что ж... Охотников ждёт невероятный сюрприз, когда они поймают такое чудо... - хмыкнул маг огня, уже готовый зашагать обратно в чащу к своему маленькому лагерю, когда за спиной его раздался громкий всплеск и жалобный голос, прерываемый кашлем и заливающейся в рот водой.
- По... Помогите! Помогите! Я плавать не умею...!
Голос вновь был заглушен срывающейся со сколы водой, и Эллиот остановился, медленно набирая в легкие воздух.
- Ладно... - наконец-то решился он, оборачиваясь и возвращаясь быстрым шагом к озеру, стаскивая по дороге чёрную рубаху - Всё равно хотел купаться...
***
- Прости, у меня нечем тебя накормить... - без тени сожаления произнёс он, копаясь в своей сумке в поисках хоть чего-то съестного. Те последние гроши, которые Эллиот отдал трактирщику за погром его заведения, должны были кормить его хотя бы неделю.
Юноша, сидящий напротив, кутался в благосклонно предоставленный ему плащ. Вещи его были аккуратно развешены по веткам ближайших кустов, как и вещи мага огня. Сам же Эллиот накрылся куском палатки, чтобы прикрыться от надоевшей мошкары, поубавившей немного свой интерес к двум магам вместе с приходом жары.
- А, нет... Вот, держи! - мужчина протянул руку с сухариком белого хлеба и, когда мальчишка отрицательно замотал головой, с силой заставил разжать ладонь, всучив незамысловатый обед - Грызи! Попозже попробую поймать что-нибудь... Здесь должны водиться кролики.
- Нет! - вдруг подал голос юноша, подняв испуганные глаза на своего спасителя и тут же потупился, уставившись на сухарь, лежащий в руке - Не надо...
- Ах да. Вы же не едите... Прости, но хлеба у меня больше нет. Как тебя зовут, маг?
Юноша перебирал в тонких пальцах сухарик, не отвечая и не решаясь приниматься за трапезу.
- Ну что ж, не хочешь, не отвечай...
- Карл, - быстро ответил хрипловатым голосом парень, немного расслабляясь и всё же вгрызаясь зубами в кусочек хлеба.
- Хорошо, Карл... Сколько тебе лет?
- Двадцать две зимы.
- Не ври, - спокойно попросил мужчина, не обращая внимания на удивленный взгляд юноши и продолжая копаться в сумке, наконец выудив оттуда крючок и тонкую, сплетенную из волос веревку. - Насколько мне известно, лет эдак в семнадцать монахи обривают волосы на висках, удлиняют зрительно лоб или оставляют лишь хвост на затылке. В тоже время им наносят ритуальное шрамирование со знаками воздуха и магически письменами, с помощью которых призвать силы своей стихии становится намного проще... Твоя кожа чистая и не поврежденная, нет ни свежих, ни старых шрамов. Ты жил в Храме с самого детства и спустился только недавно. Предположительно...
Мужчина задумался на мгновения, наматывая почти прозрачную веревку на длинную ветку и наконец продолжил:
- ...где-то часов восемь назад, когда тучи стали отступать. Больше бы ты попросту не выдержал здесь. Хочешь сказать тебя изгнали? Навряд ли. Храм Воздуха - миролюбивое место. Даже с трудом могу представить, что нужно сделать, чтобы тебя оттуда выгнали. Ну разве что быть магом огня! К тому же, лес - отличное место, чтобы спрятаться. А ты именно прячешься, хотя и весьма неумело... И так, мой вердикт: тебе семнадцать (если вообще не меньше) лет, твоё имя Карл и ты сбежал из Храма. Всё верно?
Эллиот поднял смеющиеся глаза на ставшее каким-то растерянным лицо юноши, бросившего попытки сточить почти каменный сухарь. Он неловко потер кусок хлеба пальцами и наконец, откашлявшись, заговорил:
- Восемнадцать... Шрамы наносят в восемнадцать.
- Ну, что ж, немного ошибся. Далеко твой Храм?
- Зачем тебе это знать? - удивленно поднял глаза Карл.
- Ну как зачем... Чтобы дать тебе хорошего пинка в этом направлении.
- Я не вернусь! - нахмурился маг воздуха, с силой сдавив сухарь в побелевших пальцах - Я не вернусь туда...
Эллиот приподнял выжженные брови, рассматривая с ног до головы незадачливого мага.
- Ты здесь не выживешь, Карл. На земле каждый сам за себя.
- В Храме тоже не живут одной дружной семьей... - хмыкнул как-то не весело парень, поправляя на плечах плащ - Да и не сбежал бы, так всё равно бы выгнали. Магов воздуха и так мало... К чему тратить силы на такого криворукого неуча, как я.
Мужчина с минуту молчал, созерцая мальчишку без каких-либо внешних эмоций на лице, а после произнес всё тем же мягким и усталым тоном, что и прежде:
- Как знаешь. Ты ешь рыбу? Пойду наловлю что-нибудь. Всё равно жару переждать здесь придется.