среди слов-то гораздо
спокойнее, нежели среди
чуйвств, жаль выбора не дали,
свабоды, такоси сказануть, движениев.
знаки препинания были, кншно, но пачиму-тось
наоборот не было, знаков, к-рых не перепинывали
бы с места на место, а нежненько такоси находили
и любовались бы, и созерцали бы, глядя на ихних.
оценщикам инфы
трудновато приходилось
в эпоху перестройки временных
потоков, несуразны были и некомпетентны.
вечное неприступным
оставалось в отличии от
мелочевки текущих событийных
придставлений, жужжащих монотонным гулом.
чиловечность и проникновенность,
искренность и сопереживание, гармоничность
и восхищение, непредвзятость и естесственность,
мудрость и щедрость, наполненность и самодостаточность.
да, несомненно, оне боялись воров, боялись,
што ихние бессмертные шлягеры, звонкой
монетой отзвонившие, предуготовят
щастье преступникам закона.
своровали у ребенка
детство, своровали у юноши
молодость и здоровье, у мужчины -
уверенность и бескорыстие, у старика - покой.
переосмысленное недомыслие
промыслительно позамыслило
домыслить, наконец, умысел
и поставить на конец точку.
инстинктивные поведенческие
риакции воспринимались естесственно,
с паниманием и без осуждения, но пока объект
находился вне зоны посягательства на личную свабоду.
связь времен и поколений обозначилась
контурами неясными, и стало обидно за
державу, на попрание инопланетянинам
отданную, кормушку из нее сделавшим.