- Artillery overcoat. My army overcoat. Pure wool, - рыжий, веснушчатый, толстый англичанин, держал в вытянутых руках старую английскую шинель. Довольно хорошо сохранившуюся. - Very warm. I served in the army in 1961 actually I was drafted in 1961.
Когда англичанин произнес «меня призвали в армию в 1961 году», его лицо озарилось радостной улыбкой. Стало ясно, что у него самые добрые и
приятные воспоминания, и о молодости, и об армии.
- Чего он трясет этой тряпкой? – спросил меня Яблонский.
- You want to sell it? – спросил я англичанина .
- Yeah, Sure. Only 200 Rubles. Very good. Warm.
- Хочет ее впарить нам за 200 рублей. Английская. Чистая шерсть. Говорит,
очень теплая, артиллерийская. Он воевал в ней при Ватерлоо, - говорит.
- Пускай засунет свою шинель, знаешь куда? Переведи ему, – попросил меня
Яблонский.
- Што это значит, засунет «знаешь, куда» - удивился Геза. Некоторые обороты нашей речи он не всегда понимал.
- Это значит «в жопу», - очень четко, и с ударением на последнем слове резко
ответил Яблонский.
- Oh sure “v joppu v joppu”, – повторил за Яблонским радостно улыбчивый
англичанин звучное русское слово.
Мы все втроем снисходительно улыбнулись.
- Не торопитес, – успокаивал Геза Яблонского, они всегда так - сначала пытаются продать, то, что на hui никому не нужно.
Мы сидели в квартире самого настоящего англичанина. Я впервые в свой
жизни видел вот так близко иностранца не из Венгрии какой-нибудь там или
Болгарии, а человека из настоящей капиталистической страны. Из Англии.
Куда уж дальше? Я даже говорил с ним на его языке, и я с трудом
привыкал к его акценту. Потому что наша учительница на МИДовских курсах говорила как-то не так. Оказался я здесь именно из-за знания английского. В дипломатических домах, где жил Геза, периодически проводились «распродажи». Иностранцы, у которых истекал срок командировки, распродавали все свое добро. Аппаратуру, мебель, одежду. Нам это казалось диким, для них – совершенно нормальным. Везти домой - дороже, чем купить новое у себя на родине. Геза говорил, что здесь можно купить дешево очень хорошие вещи. Англичанин вывесил объявление у себя в подъезде. И вот мы у него дома.
- No we don’t need you army coat. Sorry, – ответил я вежливо англичанину.
- Что ты ему сказал? - Яблонский не мог терпеть, когда он что-то не
понимал. Он стремился контролировать все вокруг себя.
- Сказал, чтобы засунул свою артиллерийскую шинель себе прям в самое что
ни на есть Ватерлоо..
- We would like to see your LPs if you have some, – спросил я.
- Oh sure. If you want to.
- Я попросил его диски нам показать. (Я не стал ждать, пока Яблонский в
очередной раз спросит «о чем собственно речь».) - Все равно у нас ни на
что другое денег ни хватит. Особенно на шинель.
- Хер с ней. С шинелью.
Тем временем англичанин раскладывал на журнальном столике свои
диски. Все они - абсолютно фирменные, и сильно потертые. Видно,
их очень часто слушали. Я считал себя большим знатоком западной музыки,
но кажется, тут я оказался в полнейшем тупике. Я был уверен, что англичане,
как и мы, целыми днями слушают: Deep Purple, Uriah Heep, Led Zeppelin,
Slade, а тут ничего подобно. Это меня сильно удивило. Я вообще не
знал этих групп, зато Геза с огромным интересом перебирал диски:
- Это все нофая волна, это оччень и оччень интересно.
Яблонский вообще не интересовался музыкой, кроме Высоцкого. Он сидел с вполне равнодушным видом.
- Перефеди пожалуйста, ebani ты в ротт, что я хочу купит вот эти четыре
диска. Сколька стоит?
- Постой.
Я вдруг увидел знакомые лица на одной из обложек в самом конце кипы
дисков. Нарисованные немного небрежно, как будто серой пастелью
или простым карандашом. Beatles. Они! «Revolver» Да! Это же самый
настоящий английский их диск. Я взял его в руки и стал жадно рассматривать. Боже мой, а вдруг он его не продаст? А если продаст, то
сколько за него возьмет? А у меня всего 3 рубля, выданные мне мамой на
школьные завтраки!
- Спроси у него, пожалуйста, сколько...
- Подожди, Геза подожди… Сейчас спрошу.
- How much is for the Beatles?
- Well. It’s very old. 3 rubles. I think it’s enough.
3 рубля! Ура! Такие диски, даже запиленные до неузнаваемости стоили у
спекулянтов минимум в 10 раз дороже. Я быстро достал мамину трешку,
и отдал англичанину. Beatles теперь мои! Собственные.
- Пожалуйста, все-таки, спроси ebani в ротт.
- Да, да Геза, конечно, конечно.
Так вот разом, истратив все свои деньги, я стал помогать своим друзьям.
Диски, которые хотел купить Геза, почему-то оказались дороже Beatles –
по 5 рублей каждый, но и денег он имел гораздо больше, чем я. Геза приобрел 3 или 4 диска, с названиями, ничего мне не говорящими. Но он остался невероятно доволен. Только лишь Яблонский ничего не купил. И
вдруг англичанин ни с того ни с сего спросил:
-You smoke?
- Чего он хочет? Курить предлагает?
- Спрашивает, курим ли мы.
- Конечно, курим, ясный пень.
Англичанин принес 2 блока Winstonа настоящего американского. Мы
знали, что они длиннее, чем те, которые продаются у нас, дым от них
«вкуснее» и главное на каждой пачке написано: «Made in USA.» Оказалось, что англичанин всего наделю назад решил раз и навсегда бросить
курить. А сигареты, купленные заранее в «Березке» остались, и чтобы
добро не пропало, он предложил их нам. По рублю за пачку. У нас в
магазинах финские сигареты стоили полтора рубля. Получалась
хорошая экономия, не говоря уже о том, что это настоящий
американский Winston. Яблонский, не раздумывая, его приобрел. Тем
более, что у него имелись на это деньги. И весьма немалые для подростка.
Когда мы уходили, англичанин сделал последнюю попытку продать свою
шинель. Он опять держал ее на вытянутых руках и расхваливал:
- Very warm. Pure wool. Very good. 150 Rubles only.
- Он уже до 150 рублей скинул - сказал я Яблонскому. – Может, купим?
Ведь чистая шерсть же? Очень теплая.
- Нет. Сам пускай носит.
----------------------
Как только я пришел домой, сразу же, не снимая ботинок побежал к своей
аппаратуре. Иголка плавно опустилась на диск – раздался треск, характерный для сильно запиленных пластинок и заиграла первая песня. Beatles среди меломанов те времена - настоящая икона. Истина в последней инстанции, предмет обожания и восхищения. Любая их песня, пластинка, фотография, да просто любое упоминание вызывали во мне полный восторг. А это ведь теперь мой личный диск, английский. Ни одной из этих песен я не слышал раньше, диск оказался совершенно новым для меня и очень мне нравился. Кстати, виниловое шипение никак не влияло на восприятие музыки. Звук шел настолько чистый, что казалось, вот они Битлы - тут сидят в моей большой комнате и играют. Мой мозг просто отметал все шумы, когда играла музыка. Впервые я с удивлением услышал, что Битлы использовали какой-то явно индийский струнный музыкальный инструмент, духовые и даже скрипки. В одной из песен вообще не звучало ни одной гитары, ни ударных. Скрипичный квартет. Я тогда подумал: «Как-то это не по рок-н-рольному!» - Но в то же время с уважением: «Вот ведь люди, умеют на любых инструментах виртуозно играть, даже на виолончели.» (Виолончель звучала особенно пронзительно.) Я не настолько знал английский, чтобы понять весь текст, но и без слов было ясно – история полная трагизма. А вот в песне “For no one” слова я сумел разобрать. История - крайне простая. Про девушку, которую любит парень. А она его нет. Она вообще никого не любит: «В ее глазах нет ничего, даже намека на любовь в них нет. Ни по кому она не плачет, а ведь могла бы случится любовь. И была бы она вечной.» Вещица - самая короткая на диске, и самая красивая, грустная и светлая. Посредине коротенького проигрыша как будто бы издалека вступал серебряный охотничий рожок. Я прослушал эту песню раз 5 подряд. Потом переписал диск на кассету, и она стала моей любимой на недели на 3, а может и на 4. Сам диск я не слушал, чтобы не запилить окончательно. Только переписал его Маслину и паре своих друзей. Я его хранил в родительском шкафчике для пластинок, между Вертинским и Марком Бернесом. Она там лежала довольно долго, пока я, в трудную минуту безденежья по совету Яблонского не отнес ее в школу и в туалете на 4 этаже не продал за 50 рублей. Так я заработал свои первые собственные деньги.