Не хотела я ехать на юбилейную (25 лет) встречу выпускников нашего института. Не хотела. Но почему-то поехала. А зря. До сих пор жалею, что поехала…
Толстая, тощая, средняя - так прозвал нашу троицу ещё на 1 курсе шутник-балагур из нашей группы Шурка Валутин. «Толстая» - Верка Сырова, действительно, была крупной, пышной ( «в теле», как говорили раньше) девушкой. «Тощая» - Валька Жукова (её ещё «Жучкой» звали), «средняя» -это я, Марина Отвагина. Нейтральным словом «средняя» Шурка одарил меня, потому что я ему нравилась. Иначе и мне он прилепил бы какую-нибудь хлёсткую кликуху. Ну, ладно. Про нашу троицу рассказ.
Мы были так дружны, что другие девчонки завидовали нам. «Эти нигде не пропадут, вон они горой друг за друга!» Действительно, дружба наша студенческая была настоящей – и радости, и трудности вкушали вместе.
На 3 курсе наша толстушка Верунька вышла замуж за какого-то длинного стоматолога и потихоньку стала выпадать в семейный осадок. Муж у неё оказался ревнивый, и, чуть освободившись, Вера пулей летела домой. Мы с Валюшкой Жуковой сдружились ещё сильнее. Всё свободное время мы проводили вместе. (Шурку Валутина я «отшила», а нового ухажёра не было). Валя была моей самой близкой и душевной подругой. Я поверяла ей все свои тайны, а она мне свои. Ничто нас не могло разлучить. Однажды Валя показывала в «общаге» мне стойку на голове и руках около окна. Я не подстраховала, она влетела ногами в окошко и сильно порезалась. Валя не сказала мне ни слова укора. А когда меня саму сложили в больницу с противным диагнозом «сальмонеллез», Валя приходила ко мне почти каждый день, приносила что-нибудь вкусненькое и, конечно, давала переписывать лекции, чтобы я не отстала по учёбе.
Время студенческое закончилось быстро, и по распределению нас послали в разные концы страны. Мы сильно горевали, что расстаёмся, обещали писать друг другу и раз в три года обязательно встречаться. Валя уезжала первая. Мы ревели на перроне как белуги.
-Ты лучшая подруга в мире! – крикнула она мне на прощание.
-Ты – тоже!
Она уехала. Два года мы переписывались, а потом…. А потом Валя погибла. Я узнала это от её мамы. Валю сбила машина. Насмерть.
Прошло много лет. И вот наш юбилей – 25 лет выпуска. Собралась почти вся группа. Наша «толстушка» - Верка Сырова, на удивление, заметно похудела, а я из «средних» перешла в разряд полных дам. Мы обнимались, смеялись, вспоминая студенческие деньки, выпивали. Шурка Валутин, лысый как бильярдный шар, с шутками-прибаутками всех сфотографировал.
-Давай помянем Валюшку! – на ухо шепнула я Вере. Верка как-то нахмурилась, помрачнела и опустила глаза.
-Ты что, Вер? – удивилась я.
-Знаешь, Марина, я ведь со стоматологом тогда разошлась через три года и вышла замуж за… .Вобщем, он в госбезопасности работал. И материалы по нашему институту к нему попали. Вот смотри! И, достав из сумочки какие-то листы, она сунула их мне в руки. Я читала и ничего не могла понять, потом до меня стало доходить. Красивым округлым почерком Вали Жуковой описывался наш спор про… Брежнева в общежитии. В конце стояла подпись – Жукова.
-Сексотихой она была! «Стучала» на нас, а мы и не знали ничего! – подвела итог нашего молчания Сырова. – Знаешь, для меня это тоже был как удар тока! Помнишь, она всё в115 комнату заходила, а нам говорила, что по профсоюзным делам! Впрочем, зря, наверное, я показала тебе эти листы…
Расставались мы с Верой Сыровой сухо, не глядя друг другу в глаза. Ну, не хотела я ехать на эту встречу, не хотела. И зачем поехала?