Часть пятая.
В сияющей Средней- городе городов Великого Хребта, стало интересно жить. Пришла зима 384 года, а с нею- беспокойное время. Многим оно даже казалось безысходным, но так бывает всегда.
Зима пришла, овеянная напряженным ожиданием. Князь Савош Луа, еще осенью выступивший в поход со своей отборной дружиной, до сих пор не вернулся. Не вернулись и те, кого отправляли следом- разузнать, в чем дело. По городу ходили самые мрачные слухи. Говорили, что Пресветлый угодил в западню в глухих горных ущельях, что прогремел яростный бой и вся дружина вместе с князем была перебита. Говорили еще, что князь не убит, а пленен разбойниками, а по другим версиям, содержится в заточении у самого князя Лихого- жестокого, дикого и незначительного до этих пор владыки далекого удела.
Никто не мог знать, насколько слухи правдивы и откуда они вообще берутся. Вероятно, это были обычные домыслы, хотя находились и «очевидцы». Но то, что князь отсутствовал столь долго без всяких вестей, уже само по себе внушало тревогу. Боярство Средней, не располагая никакой достоверной информацией, издало тайный указ, чтобы самых крикливых из «очевидцев» вылавливали и допрашивали. А вдруг и найдутся среди них те, кто действительно что-то знают. И, в любом случае, следует пресекать все вольные или невольные попытки сеяния смуты и паники.
Все это, однако, породило новые слухи. Будто бы затевается нечто хищное в отношении всей Средней, некий заговор, и уже не будет единой головы, а весь удел расхитят и поделят. Отсюда и начавшиеся задержания. Да тут еще стали съезжаться в Среднюю князья и послы соседних, союзных и подчиненных уделов, словно воронье, с выражениями всяческого участия, и это только подливало масла в огонь.
Кому-то было неспокойно, а кто-то продолжал жить как всегда, не вздыхая об иной жизни или попросту таковой не зная. Тем более, что выбора все равно не было. И возможно ли вообразить нечто такое, чего бы не случалось раньше?
Город волновался, затихал и снова волновался, с тревогой, но и с надеждой ожидая развития событий. По небу летели хмурые тучи, дули пронзительные ветра, сыпал снег. А зерно, что было обещано князем, все-таки стало поступать в Среднюю, но не в тех количествах и далекими обходными путями. Главный Торговый тракт словно бы вымер. Где-то на нем затерялся князь Савош Луа. Приход зерна и прочего не особенно улучшил положение.
Бояре на соборе держали совет: как быть? Предложений и споров, как водится, было много. Кто-то говорил: «Все гибнет». Кто-то соглашался с тем, что «времена нелегкие, да, но почему сразу «гибнет»?». Иные вообще недоумевали: «А что такого происходит? Зачем сгущать краски? Средняя процветает и будет процветать впредь. Трудности весьма преодолимы. Да и какие это трудности? Мелочи!» С ними спорили:
«Мелочи? Не скажите. Пропал князь. Торговля подорвана.»
«Возразим. Ничего не подорвана.»
«Пусть так. Пока еще. Но далеко ли до этого? Возможен также бунт, всеобщая смута. Нам нужно что-то дать...»
«Насчет смуты вы загнули.»
«Походите по Средней и узнаете.»
«Что такого, Средняя всегда бурлит, а народ никогда не шевельнется без пинка.»
«А если прямо сейчас кто-то готовит этот пинок?»
«Что вы предлагаете?»
«Мы здесь зачем вообще собрались? Понять, разобраться и решить.»
«А как мы будем решать без князя?»
«Мне стыдно! Выходит, нет князя, и сразу растерялись? Мы всегда сами такие вопросы решали. Средняя это не князь. Средняя это мы.»
«Мы и князь.»
«Князь сила, мы- ум.»
«Спорно. Ума я не вижу.»
«Нет князя, и растерялись?»
«Что вы заладили? В том-то и дело, что неизвестно, есть он, князь, или уже нет.»
«Давайте решать так, будто его нет. В смысле, совсем нет.»
«А неужто невозможно узнать?»
«К вашему сведению, мы пытаемся.»
«И что? Где результаты? Есть хоть один надежный ответ?»
«Вы бы знали.»
«Опять ждать?»
«И без того ждем. Надо решать.»
«Для того и собрались.»
Собор продолжался не один день. Кипели споры. Однажды после полудня пришел на заседание князь Хар Тоскад по прозвищу Перевертыш, якобы послом от всех съезжих князей. Тоскад княжил в небольшом соседнем уделе Ручьи. Был он человеком средних лет, высоким, чернобородым, с темным лицом и тяжелым взглядом черных глаз. Поговаривали, что не в меру он горяч и отличается дурным характером. Даже в своем уделе правил он так, словно Средняя была для него не добрым, более могучим соседом, а чем-то, с чем не стоит и считаться. Было дело, его наймиты дерзко шарили в пограничных районах, грабя окраинные деревушки Средней. Это многим было известно, но явных доказательств не имелось- Тоскад отнекивался, делая непонимающий вид. На соборе, однако, он был вежлив, хотя в голосе его звучала привычная насмешка. Он говорил:
-Мы пришли, чтобы помочь великой Средней. Нам всем больно оттого, что происходит и, как ваши друзья и союзники, мы готовы помогать всеми силами. Конечно, все мы скорбим о Пресветлом князе Савоше Луа, велика наша печаль.
Он излил еще много сочувствующих слов, затем только перешел к главному:
-Стало очевидно, что Средней нужен новый князь. Думается, вы сами уже пришли к такому решению. Любой из нас готов...- не договорив, он внимательно посмотрел на собравшихся бояр, как бы не желая их чересчур торопить и предлагая все основательно обдумать.
Многие бояре и без этого прокручивали так и сяк эту идею, поэтому теперь отнеслись без удивления и страха к словам Перевертыша. В принципе, этих слов давно ждали. Зачем же еще съехались в Среднюю все эти князья?
Но многих это пугало. К чему так резко менять князей? А вдруг жив еще Савош Луа? Казалось, если прямо сейчас кинуться во все эти непростые решения, то окончательно ворвутся тяжелые дни, а если потянуть, повременить... может, и обойдется? Хотя так думали далеко не все. Некоторые были уверены, что именно оттягивание решений усугубляет положение. Чего доброго, начнутся обычные княжеские свары- вон сколько их понаехало. И в народе беспокойство.
Иные бояре вздыхали о том, что не так, оказывается, велика их сила, не такова уже как раньше. Привыкли иметь над собой берегущую покой сильную руку. Другие же облачались в ратные одежды и ходили в таком виде, собирая, к тому же, собственные дружины. Они говорили, что можно и нужно править самим, а всех князей разогнать, то бишь, с почестями отправить по домам. Кто-то, впрочем, возражал, говоря, что тогда князья точно начнут войну. Традиционно привычно, что должна быть у удела единая власть, пусть хоть ее символ, единый глава. Многим может не понравиться. Тому же народу. Да и сами бояре могут ли быть уверены, что станут единой властью, когда каждый тянет на себя?
О многом в те дни бушевали споры. И всем хотелось знать наверняка: что случилось с Пресветлым?
После Хара Тоскада на собрание приходила безутешная супруга Савоша Луа Литанилла, держа на руках маленького сына. Рыдая, она требовала, чтобы князя немедленно выручали.
-Он жив!- убеждала Литанилла.- Может быть, ему тяжело сейчас. Скорее надо поспешить ему на помощь большим войском. Не смейте хоронить его! И помните: он ваш князь!
Как быть с Литаниллой и ее дитем, княжичем, сыном Савоша Луа- пока еще князя Средней? Бояре смущенно вздыхали и виновато опускали глаза.
Появлялись тем временем новые слухи. На сей раз возникли они среди самих бояр. Тихо и тайно передавалась весть о том, что все происшедшее и происходящее не есть случайное стечение дурных обстоятельств, а хитроумный, четко просчитанный заговор. Много недругов и завистников у Средней, мечтают они развалить удел- не снаружи, так изнутри. Далекий князь Лихой- мелочь, за ним стоят другие, более близкие и известные в Средней люди. Стали говорить, что и разбойники, обложившие Торговую дорогу, получают деньги от нескольких князей. Может, они и не разбойники вовсе, во всяком случае, не такие, которые получаются из взбунтовавшегося и восхотевшего воли народа. Все они- наемники князей, которых, впрочем, никто пока не мог назвать поименно. Но появились подозрения. Подозревать стали даже друг друга. Кто знает, не подкуплен ли кто-либо из знати неведомыми врагами. Стало страшно. Страх молчать, страх говорить, страх показаться врагом.
Первое время собор еще продолжался. Во дворец за площадью Четырех колонн, что в Старом городе съезжались хмурые бояре, каждый с мощной охраной. Пытались по привычке что-то решить.
Собор закрылся, так и не достигнув ничего по-настоящему существенного. Каждый отгородился от прочих.
Новые разговоры, новые слухи. Всколыхнулись, мол, явные недруги, собирают великую рать на Среднюю. Жди беды. И даже союзникам доверять стало нельзя.
Дни были ветреные, пасмурные. Пасмурно было и на душах людей. Приезжие князья говорили: «Постоим за Среднюю, не оставим в трудный час. С нами бояться нечего». Но многие боялись их самих. Князья разъезжали повсюду со своими дружинами, страша обывателей, спорили между собой, веселились. Казалось, вовсю уже начали они хозяйничать в городе. Бояре не всегда смели открыто им противостоять. Многие думали: все-таки надо уже выбрать кого-то одного из них. Пусть уж лучше между собой перегрызутся.
Однажды выдался ясный погожий день. На склонах гор сверкали снега, а небо было высоким и чистым. Воздух в кои-то веки не гудел от пронзительных ветров, все было прозрачно и тихо. Именно в этот солнечный зимний день в великой Средней разразилась буря.
Все началось с чудовищного, содрогнувшего горы взрыва: взлетели на воздух пороховые склады за городом. Со склонов съехал в некоторых местах снег, разлетелось в разные стороны воронье, добавив к тревожному гулу свои пронзительные, страшные крики. Чистое небо заволокло дымом, и солнце, казалось, помутнело, стало маленьким, унылым и тусклым.
Никакого ущерба сам взрыв городу не принес, ибо склады отстояли достаточно далеко, но, так или иначе, докатился он и до Средней, послужив случайным или спланированным сигналом.
Впоследствии считалось, что бунт поднял народ. Без сомнения, народ участвовал и даже был главной силой во вспыхнувшем беспределе, но кто был истинным виновником?
Зачем понадобилось взрывать склады, или это вышло случайно? Пороховые запасы Средней хранились фактически в крепости с толстыми стенами, с серьезным, хорошо вооруженным гарнизоном. Говорили потом, что и нападавшие не уступали им в силе и были они из неких княжеских дружин. Впрочем, возможно, все было иначе. Может быть, сама охрана или кто-то из нее были подкуплены, а-то и действовали из каких-то своих соображений. Или все это было некой роковой ошибкой.
В любом случае, грянул взрыв- здесь, а следом и в самой Средней. И началось безумие. Тут и там рявкали пушки и ружья- беспорядочно, истерично и зло. Паника, злодейства, грабежи и смертоубийства.
Мятеж.
Безумство продолжалось несколько дней и запомнилось как «Кровавая неделя», но и после еще долго не утихали беспорядки. Почти четверть города сгорела в огне. Жертвы исчислялись сотнями. Некоторых бояр и даже иных князей разномастные мятежники казнили самосудом. В Средней было безвластие.
Последние дни перед началом Кровавой недели, неудержимо обрушившейся под грохот взорвавшихся складов, были тягостными для всех, в том числе и для молодого боярина Руоля.
Глядя на раскаленную пустоту вокруг себя, он то и дело задумывался над бессмысленностью своего существования здесь, да и вообще. Было такое чувство, что вот-вот его поглотит страшный поток, несущий на убийственные скалы, и уже не вырваться, не вырваться. Казалось, осталось только с тоской смотреть, как неумолимо надвигаются эти черные холодные камни, и с ними- погибель.
Надо что-то менять, думал Руоль, не находя себе покоя в страхе и безысходности. Бросить все, начать сначала.
Давно уже задумывался он, что невозможно быть тем, кто он есть сейчас, невозможно так жить. А жить хотелось. Руоль верил, что способен распрощаться со старыми духами и найти еще радость на этом свете. Где-то там. Но не здесь, и не в этом своем обличье. Как же найти единственно верную дорогу?
Иногда словно бы чей-то голос, как будто и не свой, шептал в голове: ты ведь просто трус. Всю жизнь бежишь, больше и не умеешь ничего.
Руоль пытался спорить, найти себе оправдание, но в глубине души все понимал и не в силах был измениться. С другой стороны, сложно было взять и порвать со ставшим уже таким привычным существованием. Сложно делать шаг, когда обстоятельства не вынуждают действовать без оглядки, когда есть время рассуждать. В итоге всегда возникают сомнения.
Но с приходом зимы, Руоль, предчувствуя скорую угрозу, все же начал готовиться к возможному уходу. Может, это возможность спасти себя, обманывал он себя. Может, еще не поздно.
Из-за происходящих событий, многие в те дни думали о спасении, но для Руоля все это было лишь поводом, толчком к проявлению того, что уже давно вызревало. Ну да, бегство, если все-таки быть честным с самим собой.
Руоль связался с Тарлатом, договорился с ним и тайно перевел часть своих денег и ценных бумаг в Обитель Слышавших. Тарлат заверил, что братство окажет ему всяческую помощь.
Руоль подумывал и сам на время перебраться в Обитель, если в городе станет совсем плохо, не строя при этом больших иллюзий в отношение этого, зная, что не приживется там. Но куда податься, если уж совсем и наверняка рвать все концы? Если до этого все же дойдет и если он сам созреет? Где найти тихое место, в котором можно зажить простой и понятной жизнью?
Глядя на карту Великого Хребта или, как его еще называют, Пояса, Руоль, пока еще не всерьез, в качестве своеобразного упражнения, выбирал возможное направление для своего пути. Направлений было немного. Везде все чужое и не слишком притягивающее. В итоге Руоль остановился на Верхней, хоть и не признавался себе в том, что все это реально. Как он знал, Верхняя- большой удел и богатый город, поговаривают, намного древнее Средней. Надо думать, не слишком-то и там спокойная жизнь, едва ли лучше, чем здесь. Но рядом находятся Камни. Хорошо бы повидаться с Димбуэфером Митом- своим первым другом из Высоких. И кто знает, может хороши те Камни. Может быть, Руолю там понравится.
Однажды, уже давно, Руоль расспрашивал служителя Дамина о Той стороне Хребта.
-Живут там такие же люди, как и мы,- отвечал Дамин.- Со многими ты и сам знаком. И жизни наши весьма схожи, несмотря на некоторые различия в обычаях и на то, что на этой стороне считают южан более... простецким, что ли, народом. Когда-то мы воевали, конечно, люди всегда воюют. Есть записи о двух государствах и больших сражениях между ними. Но уже свыше двухсот лет Эта и Та сторона- только понятия географии.
-А дальше? Как там в Больших лесах?- спросил Руоль.
-О, край тот весьма богат. По большей части там живут охотники и скотоводы. Есть у них довольно большие селения, есть своя культура. Мы общаемся с ними, торгуем. В Средней наверняка бывает кто-то из них, не знаю, видел ли ты. Пожалуй, народ их более мирный, чем наш, хотя и они могут быть воинственными. Мы и с ними воевали когда-то, само собой. Ну а теперь уживаемся, хвала Богу. Друг другу не мешаем, и пока этого достаточно. Хотелось бы верить, что когда-нибудь и с ними станем единым народом. И с вами. Не так уж нас всех много, правда?
-А там, за Большими лесами, дальше на юг?- почувствовав некое волнение, спросил Руоль.
Дамин тяжко вздохнул.
-Большие леса велики, мы даже не знаем наверняка, где они кончаются. Что уж говорить о том, что за ними,- Дамин снова вздохнул.- Сейчас и сами леса достаточно далеки, и для большинства реальны не больше, чем мифы. Для них мир обрывается за Хребтом. Впрочем, кто-то всегда пытается узнать. Повелось считать, что за лесами- бескрайние свободные просторы. Травы от горизонта до горизонта, много рек, плавно текущих по равнинам. Некоторые летописи упоминают неведомые страны и незнакомых нам людей. А из сказок или из исчезнувших уже летописей, а может, еще откуда, до нас дошло общее название того края- Осень. Почему так, никто не скажет, но все знают, что далеко на юге лежит Осень. О которой мы практически ничего не знаем.
Все это впечатляло и в какой-то степени манило Руоля, но сейчас он даже не рассматривал юг в качестве возможного направления. Неизвестность всегда пугает. А в Камнях Димбуэфер.
Служитель Дамин в эти дни выглядел озабоченным, усталым и совсем постаревшим.
-Архивы,- сказал он,- беспокоюсь я. Понимаю, что ничего не должно пропасть, все самое ценное или не здесь или скопировано, но...
Руоль принялся его успокаивать, говоря, что все обойдется. Он и в самом деле не вполне верил в возможность катастрофы, о которой все поговаривали.
-Ну что ж,- сказал Дамин,- все проходит.
Он стал по привычке рассказывать, сколько раз уже в Средней выдавались подобные времена, а-то и похуже.
-Из таких вот дней и состоит история,- с грустной улыбкой добавил он.- Беда в том, что я люблю покой.
Он посмотрел на Руоля. Тот не ответил. Они помолчали, сидя в тихом сумрачном зале, потом Руоль собрался уходить.
-Я на днях приду,- сказал он напоследок.
Служитель Дамин кивнул. Потом произнес:
-С богом.
Будто бы благословил Руоля.
За два дня до начала Кровавой недели прискакал к Руолю на двор боярин Халимфир Хал со своей охраной. Как и во все последние дни, Халимфир был сердит, резок, горел негодованием. Руоль встретил его и провел в дом.
-С какими вестями?- спросил он.
Халимфир поморщился.
-Какие там вести... так заехал. Узнать, что намереваешься делать.
-Жду пока,- пожал плечами Руоль.
-Все ждем,- Хал перекосился.- Дождемся. Что-то у тебя пустовато.
-Шиму вот недавно, буквально на днях проводил. Поехала в наше имение. Подальше от этого.
-Ну и правильно. А сам?
-Остался, как видишь.
-Тоже, наверно, правильно... с некоторых сторон. И я вот остался. А многие, слышь что, разбегаются по вотчинам. Многих нынче за город резко потянуло. Остаются только те, кто не понимают реального положения вещей... или те, которые не из пугливых.
Он уставился на Руоля, выставив рыжую бороду. Тот немного замялся, не зная, к кому его лично причисляет Халимфир.
Хал помолчал, потом взорвался опять:
-Бараны, а не люди! Собор наш мне стыдно даже вспоминать. Бояре и князья- один корень. Где наша сила? Почему никому не можем нос утереть? А князья во главе со своим Тоскадом... они ведь умнее нас. Знаешь, что будет? Я не удивлюсь, если...
Халимфир осекся, как бы сомневаясь, стоит ли сейчас, пусть даже перед Руолем, раскрывать свои мысли.
В дальнейшем беседа как-то не задалась. Немного погодя, Халимфир собрался восвояси.
-Ну что же,- сказал он на прощанье,- бог даст, свидимся.
-А что такое? Ты собрался уезжать?
Хал усмехнулся.
-Я- нет. Но мне кое-что известно. Ладно уж... пойду я. Вот что я тебе еще скажу... будь бдителен. Это сейчас самое главное. Ты знаешь, я не из пугливых... но мне боязно. Только дурак может быть сейчас безмятежным. Эх, как же так вышло? Замечаешь, как будто все события в жизни происходят помимо воли людей? Здорово... хорошего ждешь- не дождешься, а дурное- бах!- как снег на голову. Потом думаешь: почему это так получилось? Смотришь и видишь, чего не замечал раньше, да бывает поздно. Понимаешь, что и до этого мог бы заметить- вот же оно все, на виду!- да где уж. Остается только гадать: что же завтра будет? Ах, глупо! Сегодняшний день опять не замечаем, а надо именно сегодня что-то делать. Нет ни вчера, ни завтра... Все, бывай.
Уже в дверях Халимфир опять задержался.
-Сообщу тебе по секрету, что еду я сейчас прямиком в княжеский лагерь. Сами не можем, так хоть вместе. Что ты смотришь? Может быть, криво звучит, но я правда сейчас думаю только о спасении Средней. И я не один такой. Уверен, что и ты присоединишься. Надо же искать решения. Мы выдвинем свои условия. Надо дать понять им, что Средняя нисколько не ослабла. А мы уж как-нибудь постараемся окончательно определиться. Власть у нас не распалась, надо восстановить ее в прежнем виде. Князья должны быть на нашей стороне, или они уже нам не союзники? Мы заставим их содействовать, иначе это припомнится. В конце концов, все равно все войдет в колею. Знаешь, в последний раз при смене князей тоже потеха была та еще. Луа боролся будь здоров и везде кричал, что с его отцом поступили бесчестно. Набрал сторонников. Впрочем, боярство было тогда к нему благосклонно. Предыдущий князь оказался слаб, и его не слишком-то любили. А перед этим он довольно посредственно, если не сказать бесславно, повел себя перед нашествием Зверя Улемданара. Тоже было дело, чуть не слопали Среднюю. Но тогда союзники более- менее держались в узде перед общей угрозой, хотя позволяли себе иные кое-что лишнее. Ну что ж, в итоге бояре сами пригласили на княжение Савоша, и прошло все довольно мирно... Зачем я это рассказываю?.. Ну да... Не замечаешь, что ситуации чем-то похожи? Как обычно, впрочем. Но все же несколько иначе. Казалось бы, пора уже давно выбрать кого-нибудь из князей, да и пригласить к нам на стол. Но, как говорится... не все так просто. Кто-то верит, что Луа еще вернется. Кстати сказать, в народе его почему-то любят. И все эти слухи... не к добру. И все-таки надо выбрать. Выбрать меньшее из зол. Вот только никто толком не знает, где оно- меньшее? Я и сам сомневаюсь, как и все, но... А случись общая беда, что тогда? Кто нынче встанет за Среднюю? А если беда не будет угрожать всем, а только Средней, кем нам станут наши союзники? А угроза может наметиться, говорю тебе,- Халимфир многозначительно зыркнул глазами, затем словно бы очнулся. Шмыгнул носом, натянул шапку.- Ладно, что-то я разговорился. Поеду уж.
Руоль вывел Халимфира на двор, где того дожидались охранники, проводил до коня. Хал вскочил в седло, поднял воротник, немного наклонился вбок, к стоящему рядом Руолю.
-А ты как думаешь, какое из зол меньшее?
Руоль призадумался, точнее, сделал задумчивый вид, потому что на самом деле он несколько растерялся. Наконец он промолвил:
-Думаю, по-всякому, с соседями надо искать договора. Сами-то мы сами, но что именно мы сами?- ничего.
Руоль говорил невнятно и уклончиво и сам понимал это, вернее, не понимал своих слов, но Халимфиру, как оказалось, ответ отчего-то понравился.
-Так,- довольно кивнул он.- Жаль, что не все видят. Пора расхлебывать. До встречи,- он обернулся и крикнул своим- За мной!
А Руоль крикнул выскочившему из избенки воротнику:
-Отпирай!
Ворота раскрылись; Халимфир Хал со своими людьми, с целеустремленным видом ускакал прочь.
Руоль некоторое время еще стоял на месте, глядя в сторону ворот, которые, что-то бормоча под нос, уже закрывал сторож. Руолю пришла в голову новая мысль, как бы в продолжение беседы, и он высказал ее вслух, размышляя сам с собой:
-Халим, тебе бы первым делом созвать народ на площадь к Цитадели да сказать им… спросить людей… в конце концов…
Но Халимфир уже ускакал и, естественно, не мог слышать этих слов, будто бы ему адресованных. Руоль спросил себя:
-А что я? Сам я что? Я среди бояр, конечно, не самый важный, но…
Сторож отчего-то не поспешил скрыться в своей избенке, а подошел к Руолю.
-Чего тебе, Гарь?- в последнее время Руоль его недолюбливал. Не мог забыть княжеского коня.
-Что же вы раздетый совсем выскочили, господин мой добрый? Ветрено, холодно…
Руоль посмотрел на него недоверчиво и с некоторым раздражением.
-Врешь ты все, тепло.
-Так…
-Не перечь. Ладно, иди. Постой. Как там наши стражники? Я только троих вижу. Остальные где?
-Да что им станется? Сидят вон,- Гарь махнул рукой на большую избу с правой стороны двора.- Жрут, небось.
-Они там? Что-то тихо…
-Пойти взглянуть?
-Бог с ними. Над ними Стюг стоит. Он толковый командир.
-Что от них ото всех пользы…
-Не скажи. Сейчас просто необходимо иметь своих верных людей. Да и в любое время не помешает. Не отпущу их в вотчину, даже когда все утрясется,- Руоль вдруг подумал: погоди-ка. О чем это я? Я же сам не собираюсь оставаться…- Иди уж. Чего я с тобой рассуждаю?
Гарь пожал плечами, подвигал шапку на бритой голове и пошел через двор. Руоль вернулся в дом.
На следующий день Руоль не встречался ни с какими боярами, ни с какими друзьями, не пытался узнать свежих новостей. Вместо этого он решил посмотреть на город, сам разобраться что к чему. Он взял с собой несколько людей и, конечно же, командира своей личной стражи Стюга Шинтарду. Шинтарда был приземистым широким человеком с длинными черными усищами и угрюмым красным лицом. Выглядел он как злобный пес, но Руоль знал его как человека честного, справедливого, верного, а временами до странности добродушного.
В сопровождении своей хищной свиты Руоль ехал по улицам Средней, глядя по сторонам с большим любопытством. Стюг же, ехавший рядом, зыркал глазами скорее с подозрением и недоброй тяжестью во взгляде. Рынки города работали, как и прежде, но, казалось, не так живо, словно в любой момент готовы были закрыться. Иные улицы пустовали, иные, наоборот, были запружены людьми. Пробираясь верхом на лошади сквозь толпу, Руоль пытался оценить содержание бросаемых на него взглядов. Взгляды, как и всегда, были самые разнообразные. Руолю показалось, что теперь обычной внутренней пустоты в них стало гораздо меньше. Будто каждая пара глаз несла в себе некий общий секрет, связывающий воедино всю толпу. Это все мое воображение, сказал себе Руоль, глядя в эти лица, откровенно или прикрыто злобные, испуганные, глупые, дурацкие, простые или хитрые и насмешливые, немало и попросту безразличных.
В некоторых местах при скоплении народа раздавались выкрики. Один раз Руоль прислушался.
-Жив Пресветлый князь наш!- надрывался кто-то.- Все обман! Все ложь! Жив Савош Луа! Враги плетут сети! Нас всех хотят извести!
В целом же у Руоля создалось впечатление, что город, если не считать отдельных очагов, как будто притих. Отчего-то это настораживало даже больше, чем шумные волнения и сердитые крики.
Конечно же, Руоль не стал объезжать весь город. Проехал по нескольким улицам, площадям, миновал стены трех или четырех кварталов и повернул к дому. И без того Стюг Шинтарда недовольно ворчал все время:
-Чего праздно шататься? Нарвемся еще, чего доброго, на что-нибудь…
Однако никакого приключения за время поездки не случилось. Руоль спокойно возвратился домой. Тем не менее, прогулка только понизила его настроение. Руолю стало тоскливо и грустно.
Когда прогремел ужаснейшей силы взрыв, Руоль сидел в своем кабинете на втором этаже, печально листая бумаги. Пороховые склады находились далеко от всего, но взрыв в зимних горах прогремел с такой силой, что Руолю показалось, будто его собственный дом взлетает на воздух. Все сотряслось и задребезжало. Руоль подскочил, разбросав бумаги, рванулся к выходу. Снизу раздавались крики. Руоль кубарем скатился по лестнице, устремился на улицу. По двору носились слуги и стражники.
-Что происходит?- заорал Руоль, прыгая с крыльца.
-Конец! Конец пришел!- завопил рябой конюх, выскочивший откуда-то прямо на Руоля. Тот гневно и испуганно оттолкнул его.
-Что творится?
Подлетел Стюг Шинтарда, глаза его блуждали.
-Взрыв,- отрывисто бросил он.- Кажется, началось.
-Что? Что началось? Что ты говоришь?
Шинтарда прищурился, усмешка мелькнула на его лице.
-Худшее началось,- сказал он.
Руолю стало жарко. Он закричал:
-С чего ты взял?
Стюг снова усмехнулся.
-Неужто нам всем показался этот взрыв?
Руоль в ужасе искал объяснение, которое бы его успокоило.
-Это не то, что ты думаешь. Случайность какая-то.
-Ха! В такое-то время? Да нынче и случайности влекут за собой…
Руоль немного пришел в себя после первого потрясения. Уже более спокойным голосом он сказал:
-Ладно… что бы это так могло взорваться?
-А что у нас там?- Шинтарда показал рукой за спину Руоля. Тот обернулся. В великолепно сияющем небе росло черное облако, поднимаясь от земли.
-Порох грянул,- спокойно добавил Стюг.
С улицы, невидимой за высокой стеной, неслись крики.
-Взрыв,- произнес Руоль.- Покатилось все. Слушай, а что теперь?
Стюг смотрел на ползущую все выше тучу.
-Думаю я…- начал было он.
Руоль перебил его, обратившись к бестолково мечущимся по двору слугам, в то время как люди Шинтарды уже вооружились и заняли какие-то ведомые им позиции:
-Ну-ка все сюда! Без паники, ясно? Нам пока явной угрозы нет. Может, и не случилось ничего. Скройтесь вообще и сидите смирно.
Воротник Гарь выкрикнул в ответ:
-Мы тоже возьмем оружие.
Конюх повалился и запричитал:
-Это конец! Конец всем нам!
Двое стражников подхватили его с земли, передали повару и еще одному слуге, и те увели его прочь.
Руоль добавил:
-Сидите, не высовываясь. Даст бог, обойдется.
Воротник Гарь не уходил.
-Я хочу вооружиться,- сказал он.
Руоль вскричал:
-Тебя еще не хватало!
-А что? Постою еще за нас.
Руоль передернулся.
-Ладно. Черт с ним. Дайте ему что-нибудь.
Чуть позже Руоль спросил у командира Стюга:
-Что дальше будем делать?
Тот помолчал немного, то и дело бросая взгляды на небо.
-Разведать надо.
Руоль кивнул.
-И я так думаю. Вот проклятье! Как внезапно.
-Внезапно,- сказал Стюг, и опять его губы скривились в усмешке,- но не так уж неожиданно.
Где-то в отдалении послышались новые взрывы. И еще короткие рявкающие хлопки- уже не столь далеко.
-Во,- Шинтарда поднял руку.- Это пушки.
Руоль и сам это слышал. Равно как и отдаленные крики, и какой-то зловещий гул вокруг.
-Теперь вряд ли можно думать, что обойдется,- прибавил Стюг Шинтарда.
Руоль поморщился и махнул рукой.
-Поехали, что ли, посмотрим что к чему.
Стюг покосился на него.
-Тебе, боярин, лучше пока остаться здесь. Мы тут сами разведаем. Будет что известно, тогда и…
Руоль хотел было спорить, но потом передумал.
-Что ж, только быстрее. И осторожно.
-Ясное дело,- осклабился командир.
Руоль пошел обратно в дом и, прежде чем войти, подозрительно, с опаской обозрел стены. Стены крепкие, дом крепкий, и все-таки…
Руоль поднялся в кабинет, некоторое время постоял в неподвижности. Страх ушел, осталось возбуждение, словно бы он вышел на охоту, один на один с лютым зверем. Было еще смутное колебание, и росло предчувствие неизбежности, неотвратимости того, что близится.
Можно еще колебаться внутри себя, но внешние обстоятельства уже подхватывают. И, может быть, уже поздно идти на попятную. Кажется, вот она, возможность сделать свой шаг.
Руоль вдруг понял, что, скорее всего, какие бы события сейчас не начинались, как бы они не закончились, а он уже едва ли вернется в этот дом. Что ж, выходит так.
Опять бросить все и уйти в неизвестность.
Зачем? Для чего?
Да если б знать! Похоже, он и в самом деле не знает иных путей, кроме бегства, как это повелось еще с тех пор, когда отец сказал ему: «беги!». Так или иначе, он делает это всю жизнь. Что ж, грустно. Но решение уже пришло, и Руоль окончательно его осознал. Теперь он понял, что сделает именно так. Где-то там… возможно… но если бы знать…
Вдруг до боли, до слез не захотелось покидать все это. Родной дом, привычная жизнь. Да я безумец!- в ужасе подумал Руоль. Чего мне надо? Как я только придумал такое?
Но выбор, больше неподвластный ему, свершился, и чем больше Руоль пугал себя, тем отчетливее осознавал это. И уже как будто не от него зависело последующее.
Руоль с тоской оглядывал свой дом, и ему становилось все хуже. Ни в чем в эти мгновения он не находил утешения.
-Но ведь никто не заставляет,- почти в отчаянии шептал он себе. Слова были пустыми и тщетными, как напрасным было и то, что он в тысячный раз клял себя несчастным трусом.
Руолю стало совсем худо, но колебание ушло, выгорело. Теперь он сделался просто очень угрюмым. Безжизненно и, вместе с тем, с какой-то злостью передвигаясь по дому, Руоль начал собираться. Он надел на себя защитную стальную рубаху, поверх нее- короткополый синий кафтан с серебряным позументом, из плотной и практичной ткани. Собрал рюкзак, побросав в него самые необходимые вещи, а также те, с которыми просто не мог расстаться. Последние сборы. Документы, ценные бумаги, кое- какие драгоценности, что еще?.. Ладно, всего не унести. Руоль взял два пистолета, ремень с саблей, положил их пока на стол, потом проверил на вес рюкзак. Сойдет.
Руоль осмотрелся кругом.
Что ж, кажется, это все.
Дом, все владения и большая часть денег остаются Шиме, письма и все грамоты будут отправлены из Обители.
Руоль усмехнулся.
И похоже, Шима, это развод. Вот ведь как получается. Муж сбегает. Будет ли она сожалеть? Ха, а какие пойдут разговоры?
Хлопки отдаленных выстрелов вернули Руоля к реальности.
Проклятье, какие там разговоры?! Когда в Средней, видит бог, что-то происходит.
Руоль опоясался ремнем с саблей, сунул за пояс оба пистолета, повесил за плечи рюкзак.
Выбраться бы отсюда живым. А вопрос, возможно, стоит уже именно так. Что же там творится?
Руоль прошелся по комнате. В длинной шубе, с рюкзаком, в стальной рубашке… пожалуй, тяжеловато будет. Злясь и раздраженно ворча, Руоль стал снимать с себя рюкзак, ремень, шубу… весь вспотел. Потом кинулся на поиски другой верхней одежды и нашел короткий, более легкий тулупчик. Сгодится. Главное, в движениях не будет такой скованности.
Руоль оделся. И опять- ремень, пистолеты, рюкзак. Спустился вниз, потом вспомнил, что оставил в кабинете часы, побежал обратно. Смех один, подумал он, мучаясь от жары и задыхаясь. Руоль надел часы на запястье и решил напоследок еще раз пройтись по дому.
Дом пустой, камин горит без присмотра. На столе неубранная посуда. Возле стола- стекла, и что-то разлито. Разбилось, к сожалению, разбилось… Руоль мрачно шел по дому, обращая внимание на всякие мелочи.
А куда все подевались? Ах да, где-то прячутся.
Руоль подумал отправиться на поиски кого-нибудь из своих слуг, сказать им что-то… как напутствие, что ли… но передумал. Так ли это важно?
Он вышел на двор. Возле запертых ворот стояли несколько вооруженных стражников. Руоль направился к ним.
-Ну что? Есть вести?
Стражники расступились, один из них отозвался:
-Еще нет, господин. Шинтарда сам поехал.
Руоль кивнул.
-Указания?- спросил другой.
-Ждем,- хмуро откликнулся Руоль.
Один из стражников сидел на воротах, наблюдая за улицей. Он вдруг закричал:
-Едут! Возвращаются!
-Они?- воскликнул Руоль.- Стюг?
-Да.
-Открывайте ворота.
Несколько всадников резво въехали во двор. Стюг Шинтарда спрыгнул с лошади, сразу направился к Руолю.
-Ну?!
Шинтарда откашлялся.
-Докладываю. В нашем квартале пока особых беспорядков нет. Слава богу, квартальная стража сразу закрыла все ворота, оцепила весь квартал. Мы теперь как в крепости. Дворец тоже оцеплен. А в остальном городе творится нечто ужасное. Да и здесь люди в панике.
-Так,- протянул Руоль.- Могло быть и хуже, правда?
-Истинная правда. Молодцы ребята из стражи, не растерялись. Но могло бы быть и лучше. Насчет как в крепости, это я так сказал. Стены все-таки не то что крепостные. Да и людей не хватает, чтобы все их защищать. Не знаю, сколько так можно продержаться. А мне сказали у въезда на Прямую улицу с южной стороны, что какой-то сброд уже начал атаковать западную стену у ворот. И у них пушки.
-Вот как!- вскричал Руоль.- Тогда не дело нам здесь сидеть. Немедленно отправляемся на ту стену.
Стюг глянул на него сначала с сомнением, потом во взгляде его появилось одобрение.
-Наша работа- охранять тебя, боярин,- произнес он,- но… это правильное решение.
-Коня мне!- воскликнул Руоль в неожиданном возбуждении.
Ему подвели коня, Руоль взобрался в седло.
Откуда-то выскочил воротник Гарь, кинулся чуть ли не под копыта нетерпеливо фыркающего коня.
-Я тоже с вами!- В руках Гарь держал большой двуручный топор.
Руоль посмотрел на него с невольно возникшим уважением.
-Кто бы ни были осаждающие нас люди,- сказал он сверху,- может статься, что они ворвутся сюда.
-Чего?- Гарь несколько оторопело уставился на него.
-Того! Если они прорвутся, нам придется сражаться здесь, на улицах, у самых наших домов.
-Не пустим!- воскликнул Гарь. Он сдернул шапку, грозно взмахнул топором. Его грубое лицо вздулось и раскраснелось, равно как и выбритый затылок.
-Надеюсь,- отозвался Руоль.- Все надеемся. Но мало ли как может случиться. Поэтому ты остаешься здесь. Охраняй дом. За главного остаешься. Собери всех слуг, организуй их как-нибудь. Ты понял? На тебя полагаюсь.
Сторож заморгал, обдумывая выпавшую миссию. Видимо, он счел ее весьма ответственной, крайне необходимой и героической.
-Не посрамлюсь!- горячо заверил он.
Руоль скинул ему свой рюкзак.
-Возьми это,- сказал он.- Положи в свою сторожку. Пусть пока там полежит.
Все стражники- восемнадцать человек, не считая Шинтарды и Руоля- уже были на конях.
-Ворота открыть,- приказал Руоль и добавил, обращаясь к Гарю- Закроешь за нами.
Гарь, хоть и возгордился поначалу своей миссией, теперь обдумал и другую возможность. Довольно кисло он выдавил:
-А вдруг не придется посражаться? Сидеть здесь…
Ему ответил Стюг Шинтарда:
-Молись, чтобы так и случилось.
А кто-то еще мрачно добавил:
-Похоже, без дела никто не останется.
Руоля эти слова пронзили острой тоской, а сторожа, как ни странно, наоборот ободрили. Он как будто весь просиял и провожал их почти весело.
Да, кому-то радость, подумал Руоль, посмотрев на Гаря. Кому-то повод воспрянуть. Разнообразие в жизни…
Выезжая за ворота, Руоль, однако, и сам почувствовал некую бодрость. Несмотря ни на что, теперь у него есть четкая задача на текущий момент. Давно все не было столь отчетливо ясно, давно он не испытывал такого возбуждения. Настоящий охотничий азарт. Словно он один на бескрайнем просторе, а где-то там- его зверь.
Может быть, и у Гаря проснулось нечто похожее, подумал он. Хм, я и не думал раньше, что он достоин уважения… я и о себе так не думал. А сейчас- посмотрим.
-Вперед, мои калуты!- воскликнул Руоль.
-Что?- Стюг Шинтарда непонимающе и с подозрением покосился на него.
-Вперед, воины!- повторил Руоль в несколько других словах и с другим, быть может, смыслом.
Стройной и внушительно грозной колонной они поскакали по пустынной в этом месте улице.
…Прямо из-за стены поднималось черное облако, отчетливо слышался грохот взрывов, время от времени земля содрогалась. На стене кричали и суетились люди. На какой-то миг эта картина ужаснула новоприбывших всадников. Кони под ними прядали ушами, гарцевали на месте, били копытами и взволнованно ржали.
Руоль спрыгнул с седла и крикнул:
-Спешиваемся. Увести коней. Поднимемся на стену.
Они взошли на бруствер, вздрагивая от близких взрывов.
-Мать моя, что же происходит?- потрясенно произнес один из воинов.
Какой-то седоволосый мужик в грязном тулупе, оторвавшись от бойницы и заметив людей Руоля, закричал:
-Кто такие?
-Спокойно, подмога,- выкрикнул в ответ Стюг Шинтарда.
Человек заприметил Руоля.
-Боярин!
Руоль поправил боярскую шапку.
-Да. Что тут у вас?
-У нас вон какие дела. Ну, слава богу, что вы прибыли.
-Да уж, пособим,- сказал Шинтарда и немедленно крикнул своим подчиненным- За дело, ребята!
-Пушки почему молчат?- спросил Руоль.
-Снаряды кончились,- ответил седовласый.
-Где запас?- воскликнул Стюг.
-Вон там. Отправьте своих. С лошадями. Вон уже тащат ящик. У нас мало людей, вот и бегаем туда- сюда.
-Ничего, отец, поможем,- Шинтарда незамедлительно отрядил несколько человек на доставку снарядов.
-Остальные за мной,- оценив обстановку прибавил он.- Ворота целы, а там, кажется, брешь?
-Стреляют, гады,- развел руками седой.
Руоль остался у бойницы с незнакомым защитником.
-Кто там нападает?- спросил он.
-Кто бы знал,- седовласый сплюнул.- Обстреливают нас пока. Глядишь, и на штурм скоро пойдут. Непростые ребята, видать, ох, непростые. Чего-то им шибко здесь надо. Упорные.
-Что горит?
-Дома горят под стеною.
Руоль поинтересовался:
-Тебя как звать?
-Преснод, господин мой,- отозвался седовласый.
-Пропусти-ка, Преснод, я хочу посмотреть.
Руоль сунулся в бойницу. Сначала ничего кроме дыма он не увидел. Затем проступили очертания разрушенных домишек, различил он и черные фигурки людей. Время от времени за дымовой завесой мигали вспышки, сопровождаемые грохотом, и стена немедленно отзывалась конвульсивным содроганием. Вверх взлетали каменные осколки, становилось трудно устоять на ногах. Люди кричали. От грохота закладывало уши. Под самой стеной бушевало пламя.
-Они не смогут штурмовать из-за огня,- прокричал Руоль, отшатнулся от бойницы и закашлялся.
-Пока что не смогут,- сказал Преснод.- Зато стреляют будь здоров. Откуда только у них это все? А скоро их никакой огонь не остановит. Да и не везде ведь горит.
Руоль повернулся, посмотрел, как поднимают на стену тяжеленные ящики. Преснод тоже проследил за этим.
-Сейчас наши пушки снова заговорят,- довольно заметил он.- Тащите снаряды ко мне. Побегу к пушкам,- обратился он к Руолю.- Я пушкарь. Этот ящик сюда ставьте. Тащите еще.
-Я помогу нести,- сказал Руоль.
Вдвоем с Преснодом они взялись за ящик, поволокли его вдоль бруствера. Дым летел прямо на них. Руоль кашлял.
-Вот она, пушка,- сообщил седой.- Цела.
Темный остов пушки вынырнул из дыма.
-Сейчас врежем,- воскликнул Преснод.- Кто тут еще? Давайте, помогайте. Навались. Поворачиваем.
Руоль вскрывал ящик.
-Подавайте снаряд.
Руоль подал. Возникла пауза. Преснод приник к бойнице рядом с дулом пушки, пытаясь высмотреть цель сквозь прорехи в дыму. Вдруг прогремело. Все вокруг содрогнулось, полетели камни. Руоль кое-как удержался на ногах. Ему показалось сначала, что это грохнула своя пушка, но, оказывается, стреляли по ним. Пушка Преснода пока молчала. Еще два человека застыли рядом, готовые, по команде, дать залп. Руоль находился возле снарядов.
-Ага!- хищно воскликнул Преснод, не отрываясь от бойницы.- Засек я вспышечку, заприметил, откуда жахнули. Там их пушечка. Сейчас мы туда же. Поворачивай налево… чуток… вот так… повыше… отлично. Приготовиться…
-Готовы,- сообщили помощники.
-Выстрел!
Руоль успел зажать уши. Пушка дернулась. Всплеск огня, облако дыма. Руоля пошатнуло. Долетел гул взрыва. Преснод уже всматривался сквозь дым.
-Кажись, накрыли,- со свирепой радостью доложил он.- Сейчас еще врежем.
Руоль подал новый снаряд. Очередной выстрел.
-Бог знает,- сказал Преснод.- Но не впустую.
Меж тем кто-то закричал справа по стене:
-Штурмуют! Лезут в брешь!
Руоль дернул за плечо одного из пушкарей:
-Становись ты к снарядам. Я туда побегу. Там мои.
Преснод повернулся к нему от бойницы:
-Удачи тебе, боярин.
-Бейте их,- кивнул Руоль.
-Уж мы постреляем. Вон еще ящичек несут. Будь за нас спокоен, боярин. Рубитесь там смело. Поворачивай направо! Снаряд!
Новый выстрел пушки прозвучал уже за спиной Руоля, скрывшегося в дыму. Он бежал по брустверу в сторону бреши в стене, на ходу выхватывая саблю и один из пистолетов. Чувствовал себя как во сне. Доводилось читать о том, какие бывают битвы, да и Дамин рассказывал, но сейчас, увидев все воочию, Руоль никак не мог осознать реальность происходящего.
Мимо пробегали люди, где-то беспорядочно стреляли ружья. Кто-то с кряхтением тащил ящик в ту сторону, куда бежал и Руоль. Впереди была еще одна пушка. Руоль спрятал саблю в ножны, заткнул пистолет за пояс и помог донести ящик со снарядами. Потом, не задерживаясь, побежал дальше. Шум нарастал. Руоль увидел брешь, она была совсем недалеко от последней пушки. У пролома скопились люди. Осаждающие лезли сквозь стену. Беспорядочные выстрелы, вой, лязг и ругательства. Бруствер был разрушен, стена проломана почти до основания. Из-под камней тянулся черный дым. Люди сражались на руинах, спотыкались о булыжники, падали от ударов и выстрелов. Руоль спрыгнул вниз, включился в битву. Не было времени думать и ужасаться, в нем вскипела ярость дикого зверя. Он разрядил оба пистолета в напирающие темные фигуры, затем рванул вперед и принялся не слишком умело рубить саблей. Для Руоля, потерянного и разъяренного, все сейчас стало легко. Он выплескивал обиду, перекидывал на других собственное разрушение. В этой битве Руоль вновь и вновь терял себя, как уже потерял однажды. Враг не имел лица. Или все лица были его собственными. Перед глазами мелькали вспышки, за спиной словно бы встали, дико хохоча, кровожадные духи. Руоль злился и рубил с удвоенной яростью. Плечом к плечу с ним бились другие люди, падали, и на их место становились новые. Руоль не видел их. Он и врага не различал по-отдельности. Только одно лицо раз за разом возникало перед ним, окутанное кровавым туманом, непонятно чье, но до боли знакомое… и Руоль рубил его снова и снова.
Рев, проклятия, несмолкаемый грохот. Клубы дыма, мелькающие в нем фигуры. Звон клинков, выстрелы, мечущееся эхо. Кровь, неподвижные тела, душераздирающие стоны.
Атака захлебнулась, атакующие откатились. Мгновение тишины. Ощущение нереальности. Руоль чуть не кинулся за пролом, но кто-то удержал его.
-Все уже. Пусть бегут.
Грохот не прекратился, но из него ушел звон металла, и он словно бы отодвинулся. Казалось, стало так тихо- тихо.
-Кажись, отбились,- сказал кто-то.
-На этот раз,- добавил другой.
А еще один негромко воскликнул:
- Да какого хера они лезут?
У переживших мгновения битвы, голоса были удивительно спокойными, слова вескими и значительными. Только они и звучали в тишине. Затем время включилось вновь. Проступили стоны и вопли раненых. Пушки на стене по-прежнему злобно рявкали. С той стороны тоже постреливали.
У Руоля внутри были пустота и холод. Иззубренная сабля висела в безвольной руке. Он повернулся и увидел рядом с собой Стюга Шинтарду. Щека того была в крови, один ус отсутствовал. Руоль выглядел не лучше. Тулуп его был распорот на груди, ребра ныли от боли, плечо и шею щипало и жгло. Закостеневшие пальцы слиплись от крови. Шапка потерялась, оба пистолета исчезли, ремень с сабельными ножнами тоже.
Стюг Шинтарда осклабился.
-Отлично сражался, боярин.
Руоль ничего не ответил. Кто-то возился с ранеными. Руоль увидел нескольких женщин и нескольких детей. Позади них, внутри квартала, горели дома, стоявшие слишком близко к стене.
-Эти гады бьют теперь поверху,- сообщил Шинтарда. Как бы в подтверждение его слов, высоко над их головами просвистело, и далеко за ними раздался взрыв. Взлетели камни и горящие доски.- Все равно слишком далеко не дострелят. Не попали бы только в наш снарядник.
-А у нас пушка одна накрылась,- сказал неожиданно громким голосом некто, подошедший к ним.- Ящик со снарядами взорвался. Все разнесло. Я сам видел.
Шинтарда посмотрел кругом.
-Этот пролом мы удержим, наверное. Как в других местах- не знаю,- лицо его стало мрачным. Затем он посмотрел на Руоля.- Надо бы ранами заняться.
Руоль отмахнулся. Он взглянул на свои руки, с недоумением посмотрел на саблю, не зная, куда ее девать.
-А они будут снова атаковать?- почти прокричал человек, сообщивший им о взорванной пушке и все еще находящийся рядом.
Стюг Шинтарда усмехнулся.
-У них спроси. Послушай, как там тебя, ты чего орешь?
-А? Я Рови, плотник. Плохо слышу. За стеной жил. Вон там мой дом горит.
-Сочувствую.
Ремесленник, ставший воином, дернул плечами.
-Но почему они прут?
-Почему, спрашиваешь?- Шинтарда глянул на него с каким-то диковатым весельем.
-Почему так слаженно?- уточнил Рови.- Почему не бегут грабить и буянить, где полегче?
-А, вот ты о чем. Хотел бы я и сам знать. Может, враги пришли откуда-то извне? Да в любом случае… тут не просто… это война настоящая. Прямо в городе.
-Страшно от твоих слов.
Стюг зло хохотнул.
-От слов ему страшно!
-Я вижу. Все вижу,- плотник отошел с потерянным видом, побрел куда-то прочь.
-Эй, Рови!- крикнул ему вслед Шинтарда, и тот расслышал и обернулся только со второго раза.- Рови! Ты не падай духом.
-Не собираюсь. Что бы ни было, а я сражаюсь за свой дом, который сгорел.
-Нормальный мужик. Молодец,- Стюг опять повернулся к Руолю.- Не знаю, что дальше будет, но если переживем, то- переживем. Не вечно же все это. Сохрани нас, Всемогущий. Ты гневлив, но милосерден. Умерь же свой гнев,- он поднял глаза к затемненному дымом небу. Ему отозвались сразу несколько близких взрывов.
Руоль откашлялся, прикоснулся к саднящему боку, отозвавшемуся болью при кашле, снова с тоской посмотрел на свою саблю. Шинтарда сунул ему какую-то тряпку. Руоль медленно и нарочито тщательно вытер руки, потом лезвие сабли. Кровь присохла и замерзла.
-Что теперь будем делать?
-Ждать, наверно,- Стюг посмотрел в сторону пролома.- Небось, полезут еще. Или нет.
Любое ожидание казалось сейчас невыносимым. Но, к счастью или к несчастью, ждать не пришлось.
На этот раз никто не лез сквозь пролом, но вдруг откуда-то из глубины квартала донеслось эхо отдаленных взрывов. Оттуда же стремительно вырастали, тянулись в небо клубы дыма.
-Ох ты, проклятье,- произнес Стюг Шинтарда.
Руоль онемел, глядя в ту же сторону. Они стояли спиной к стене, и что-то происходило там, в центре квартала.
Возникла суета, все переполошились. Кто-то прокричал:
-Прорвались с другой стороны!
-Враг внутри!- подхватили многие потрясенные голоса.
-Ну вот,- сказал Руоль, покачав в воздухе саблей.
-Этот… сторож бритый… поди обрадовался,- заметил Шинтарда, потом захлопнул рот, поджал губы и почему-то виновато глянул на Руоля.
Тот шмыгнул носом и отстраненным голосом произнес:
-Сражаются на улицах. Здесь нам больше нечего делать. Нужно возвращаться к дому. Или ехать ко дворцу. Нет, сначала домой.
-Да,- кивнул Стюг.- Мигом соберемся.
Руоль стоял на месте, глядя по сторонам, пока Стюг снова не подошел к нему в сопровождении своих людей.
-Двое погибли,- грустно сказал Шинтарда.- Двое серьезно ранены. Им окажут помощь. За убитыми мы вернемся потом… надеюсь. Ладно, в путь.
Они направились к тому месту, где оставили лошадей. Тревога росла. Пушки пока еще постреливали, но не было вокруг уже никакого порядка. Казалось, все в ужасе разбегаются кто куда.
Лошадей они нашли в целости. Практически все стражники имели те или иные ранения, но это не помешало им уверенно держаться в седлах. Их верховой отряд из шестнадцати человек, включая Руоля и Шинтарду, все еще выглядел внушительно. Они, сохраняя порядок, направились вглубь квартала. Руоль нашел обрывок веревки и повязал его вместо пояса. За него он заткнул саблю, освободив наконец руки.
Когда они уезжали от стены, за их спинами упал и взорвался снаряд. Задержись они немного, он угодил бы прямо в их гущу. Они оставили позади крики, стоны и смерть и стремились к новой смерти впереди.
Улица вела под гору и была пока пустынной. Виднелись крыши домов и неизменный дым- именно в той стороне, где находился руолев дом. Улица спускалась, потом плавно поднималась вновь. На подъеме стали попадаться люди, но было трудно разобраться, кто они такие. Сражений пока не было, но издали доносились характерные звуки. Люди хаотично вбегали и выбегали из домов. Те, которые встречались прямо на улице, панически бежали от конного отряда. Руоль и его люди нигде не останавливались, стремясь к дому. Слышались гулкие раскаты выстрелов, но там, где они ехали, ничего не происходило.
До дома они добрались благополучно. И увидели, что он объят пламенем.
Еще издали Руоль почуял неладное, затем убедился воочию. Стало понятно, откуда именно стреляет в небо дым на его родной улице. Руоль ударил коня по бокам. Остальные всадники поспешили за ним.
Горел не один руолев дом, еще две соседних усадьбы полыхали вовсю. Вокруг суетились неизвестные люди. Ворота были распахнуты. Всадники влетели во двор, и при виде вооруженных конников, многие из незнакомцев стали разбегаться. Жар бил в лицо, все этажи дома, а также другие постройки, кроме некоторых, были объяты пламенем. Руоль выхватил саблю. Разбежались многие, но не все. Руоль не знал, кто они такие, но у них было оружие. С диким криком он налетел на них, его воины последовали примеру.
Короткая стычка, один залп, быстрые удары. Несколько тел осталось лежать на холодной земле, на истоптанном сером снегу. Остальные побежали прочь- их не стали преследовать. Из всадников Руоля не пострадал никто.
Руоль спрыгнул с коня, не зная, что делать. Дом уже не спасти- огонь бушевал не на шутку. Руоль побрел по двору в сторону открытых ворот. У самых ворот он увидел застывшее тело, лежащее лицом вверх. Это был сторож Гарь с раскроенным черепом. Лицо было почти неузнаваемо, залито кровью, открытые помутневшие глаза слепо смотрели в задымленное небо. В мертвых руках Гарь все еще сжимал топор, и его лезвие было в крови. Рядом валялись еще два трупа- очевидно, напавшие, сразившиеся с Гарем.
Руоль склонил голову. На сердце было невыносимо тягостно. Резкий запах дыма удушал. Сквозь него удивительным образом пробивался запах крови, который Руоль не столько обонял, сколько чувствовал всем своим отупевшим существом. Казалось, он въелся в саму душу. Огонь за спиной выл, гудел и трещал. Руоль вдруг резко повернулся лицом к горящему особняку и закричал:
-Почему это случилось?
Внезапно весь мир всколыхнулся, лопнул перед его глазами, как всплескивается тихая вода от удара камня, как разбивается зеркало. Огненные языки, пожирающие толстые стены, лижущие камень и проглатывающие дерево, вдруг сложились в огромную хохочущую фигуру, возвышающуюся над горящим домом среди клубов дыма. Толстый, гигантский огненный человек с пародийными, искаженными, все время меняющимися, текучими и зыбкими чертами держался за выпуклый, вихрящийся дымом живот и громогласно смеялся, запрокинув жуткую голову.
Руоль пошатнулся. Огромный дух хохотал, попирая ногами дом и все время дергаясь.
-Ох-хо-хо! Я велик и могуч! Давно я не был так силен! Давно не был так безмерно доволен!
Голос огненного духа раскатывался треском и завываниями огня, сливаясь с эхом далеких взрывов. Говорил он на языке луорветанов.
Дух опустил кошмарную голову и устремил пылающий взгляд на онемевшего Руоля.
-Эй, Руоль, бывший луорветан! Смотри на меня! Что я тебе говорил? Не шути со мной, не ссорься! Тебе ли не знать, что мы, духи, очень мстительны? Особенно я- дух огня!
Руоль в ужасе упал на колени, сабля отлетела в сторону.
-Да! Рыдай! Ползай! Кричи!- ревел огонь.
И Руоль закричал:
-Будь ты проклят!
Мир покачнулся. Руоль увидел горящий дом, а потом- перед самым лицом- мерзлую землю со снегом.
Кто-то поднимал его. Руоль не сопротивлялся, но и не помогал. Был абсолютно безучастен, пока его не поставили на ноги. Тогда он снова посмотрел на горящий дом. Огонь, повсюду огонь. Хищный, ненасытный, ревущий. Но бессмысленный, неживой.
-Ничего, ничего,- позвучал голос.- Пришел в себя, боярин?
Повернув голову, Руоль увидел озабоченное лицо Стюга Шинтарды.
-Я в порядке,- пустым голосом произнес Руоль.
В этот момент кто-то воскликнул:
-Какие-то люди движутся по улице. С оружием.
-Внимание,- сказал Шинтарда.
Руоль, больше не оглядываясь на свой горящий дом, поднял с земли холодную саблю.
-Приготовиться, ребята,- долетел голос Шинтарды.
Руоль пошел к воротам вместе со Стюгом, выглянул из-за уцелевшей избушки сторожа. Шинтарда, забыв о всякой субординации, хлопнул его по плечу. Он сказал с какими-то напевными интонациями:
-Далеко от этих мест родился я. На Той стороне. Веселый путь привел меня в Среднюю. На все есть судьба. Не жалко. Бог даст, еще погуляем, боярин.
-Да,- прошептал Руоль в некотором потрясении от этих слов. Горло сдавило.
Шинтарда сказал, сменив тон:
-Если собираются пройти мимо, пусть проходят. Нет, так нет. А что мы будем делать потом?
-Не знаю,- ответил Руоль.
-Ко дворцу надо пробиваться. Думаю, там главная заварушка, и там цель этих… в любом случае, на улицах оставаться опасно.
-Наверно,- тихо промолвил Руоль.
-Эге,- сказал Шинтарда, выглянув за ворота.
Очевидно, люди не собирались проходить мимо. И вид вооруженных стражников не испугал их, они сами были при оружии. И их было много.
Битва началась очень стремительно. Короткие выкрики, брань, а затем вскипело настоящее сражение. Во дворе и на улице. Откуда-то выскочила новая толпа и немедленно включилась в бой.
Звенели сабли, время от времени звучали выстрелы, свистели в воздухе топоры и дубины.
Руоль упал, глаза его закрылись.
Через некоторое время он обнаружил себя лежащим возле забора. Руоль приподнялся и провел рукой по лицу. Потом долго смотрел на ладонь, не зная, чья на ней кровь- чужая или его собственная.
Кое-как встал на ноги, посмотрел вокруг. И не увидел ни одного живого человека поблизости. Только неподвижные тела. Спотыкаясь, Руоль вышел за ворота. Подозрительная тишина. Руоль не мог понять, куда все исчезли.
-Вы живы,- вдруг услышал он и едва опять не потерял сознание от внезапного испуга.
Посреди улицы лежал на боку человек с открытыми, неподвижными глазами, в котором Руоль опознал одного из своих стражников и поначалу принял за мертвого. Но человек моргнул и заговорил с ним.
-Что…- прошептал Руоль, подковыляв к нему.
-Мы победили… как будто,- произнес стражник.- Думали, вас убили. Стюг разозлился. Все погнались по дворам. Я тоже побежал. А потом упал…
-Лежи, не разговаривай,- сказал Руоль.- Я сейчас что-нибудь придумаю. Держись. Я помогу.
Но он не знал, что придумать и долгое время просто сидел рядом со своим воином, пока не понял, что тот уже мертв. Помочь ему, как сразу понял Руоль, едва взглянув на рану, было уже невозможно.
Руоль медленно поднялся на ноги, побрел обратно к воротам. Его дом, как и несколько соседних, по-прежнему горел. Улица была пустынна. Клубы дыма без конца все летели и летели в небо.
Руоль чувствовал свои раны, особенно горячий огонь в затылке- но будто бы издалека, не по-настоящему. Он вошел на свой двор, постоял немного, потом зашел в домик сторожа и вышел оттуда с рюкзаком за плечами. Повернулся спиной к горящему дому.
Нужно идти ко дворцу, подумал он. Но это был обман, потому что вдруг он почувствовал жгучий стыд. Перед Стюгом Шинтардой, который сражается где-то за него, за Руоля. Перед сторожем Гарем, лежащим с топором в мертвых руках. Перед всеми, даже перед этим домом, полыхающим за спиной.
Но здесь останется только пепелище. Все выгорело. И Руоль выгорел. Однажды он уже убегал из горящего жилища. Тогда с ним была его сестра Унгу- потерянная, обретенная и вновь потерянная.
Руоль пошел прочь, не оглядываясь. Он брел по улицам, словно был один во всем мире. В своем еще недавно новом и целом, а теперь драном и перепачканном тулупе, с рюкзаком за плечами, с саблей в руке, он двигался в сторону выхода из квартала.
Иногда по пути встречались люди, но пустить в ход оружие ему, к счастью, не пришлось. Кое-где гремели стычки. Руоль останавливался и высматривал своих. Все люди оказывались чужими. Руоль шел дальше, не вмешиваясь. Не везде шли сражения, местами был обычный грабеж. Люди с криками, со смехом метались среди домов. Руоль не задерживался.
Ему удалось беспрепятственно выйти из квартала. Ворота при въезде были разбиты, кругом- следы побоища. И ни одной живой души поблизости.
В остальной Средней творилось то же, что и в покинутом Руолем квартале. Здесь, похоже, схлынула волна первых яростных сражений, оставив после себя страшные следы. Теперь велись мелкие бои, но не повсюду. В основном шли грабежи и дикие, ужасающие веселья обезумевших, опьяненных толп. Средняя была в хаосе. Казалось невероятным, невозможным, что когда-нибудь может восстановиться порядок и вернуться обычная жизнь.
Проходя через одну из маленьких площадей и увидев какого-то старика, который преспокойно что-то жевал, сидя среди обломков телеги, Руоль подумал о служителе Дамине. Где он сейчас? Пойти к Архивам, подумал он, но, опять же,- бессмысленно, безразлично. Он был совершенно опустошен, и ноги сами несли его прочь из города.
В некоторых местах, к полному потрясению Руоля, как будто продолжалась обычная жизнь. Чувствовались тревога и напряжение, но не было паники и беспорядков. При виде Руоля, окровавленного и с саблей в руке, люди замирали и смотрели на него со страхом и любопытством. Руоль спешил побыстрее убраться из этих очагов спокойствия, от этих пронизывающих взглядов, быстрее даже, чем он бежал от иных мест, подверженных хаосу.
У городских ворот толпились люди. Слышались рыдания, брань стражников, вопли. В воздухе висела паника, но настоящих сражений не было. Многие бежали из Средней, и их невозможно было удержать. Руоль тоже каким-то образом оказался за городской стеной. Он едва не заплакал, когда осознал, что находится уже за городом, а не во дворце, не в Архивах, не где-нибудь еще, где он мог бы пригодиться. Ушел.
День кончился. Сумерки очень стремительно превращались в ночь. Позади полыхали пожары. В темноте Руоль пешком отправился в Обитель Слышавших.
Он шел как во сне. Самому даже казалось странным: как это он до сих пор идет, не упал нигде, не остался лежать под каким-нибудь камнем? Навеки. Нет, он все еще шел, бессмысленно переставлял ноги, взбираясь по горной тропе. Ущербная луна едва- едва освещала путь, делая дорогу лишь слегка угадываемой в чернильной тьме. Даже здесь отчетливо чувствовался запах гари или это сам Руоль прокоптился, основательно пропах дымом. Но среди уступов задувал ветер, к ночи усилившийся. Похоже, завтрашний день не будет таким солнечным как сегодняшний. Да уж, сегодня был солнечный день.
Пока Руоль не скрылся в ущелье, он еще мог, изредка оборачиваясь, видеть внизу, в долине, яркое зарево. Средняя полыхала в ночи. Должно быть, примерно такую же картину увидит однажды много лет спустя солнцеподобный Ургин- сын Руоля и Жес,- войдя со своим несметным войском в манящую долину города городов.
Сам не зная как, Руоль добрался до Обители. Остановился под крепостной стеной и долго, с недоумением смотрел на нее. Стена чернела и возвышалась над ним. До Руоля наконец дошло, что это уже Обитель. Вместе с тем он обнаружил, что руки его пусты. Где-то потерял саблю. Зато часы на месте, правда, вроде как не тикают. Руоль хотел проверить завод, но руки совершенно окоченели, казались чужими.
Руоль еще долго стоял под стеной, пока не понял, что нужно что-то делать. Идти к воротам, например.
Руоль не слишком быстро приходил в себя. Сказались раны и потрясение. Две ночи метался в жару. Потом начал потихоньку вставать, но целыми днями сидел молча, ни на что не обращая внимание. Чувствовал боль и слабость.
Слышавшие тихо суетились вокруг него.
День, когда Руоль наконец полностью пришел в себя, опять выдался солнечным. Казалось, будто наступила преждевременная весна. Он вышел на улицу и долго дышал свежим воздухом, то сидя на скамейке, то прогуливаясь вдоль стены.
После он узнал, что беспорядки в Средней все еще продолжаются, но уже не столь яростно как в первые дни. Это было продолжительное безумие, которое трудно остановить. Положение в городе, в принципе, нисколько не улучшалось. Безвластие и беспредел. Руоль узнал много страшного о непрекращающихся убийствах и казнях. Безумие перекинулось и на соседние районы. Несколько поселков, раскиданных вокруг Средней, были сожжены дотла. Некоторые князья погибли, некоторые бежали, обещая вернуться с огромной ратью. По слухам, какие-то силы действительно были уже на подходе. Руоль слышал также разговоры о том, что многие из творящихся в эти дни злодейств организовали именно приехавшие князья- соседи. Но, похоже, это обернулось против них самих. Слишком велико оказалось безумие, чтобы с ним можно было совладать, слишком сильна лавина. Не кричи слишком громко в горах.
Дворец был захвачен. Но, по-видимому, произошло совсем не то, что планировали захватчики. Вероятно, они имели некую цель и надеялись, имея дворец, начать усмирять и править. Но все в итоге свелось к обычной резне и грабежам. Во дворец явилась одичавшая голь и выбила оттуда захватчиков, не слишком даже разбираясь, кто они вообще есть. Потом началось разнузданное веселье. Стало известно, однако, что княгине Литанилле с сыном удалось спастись. Они бежали из Средней вместе с верными спутниками. Совсем как Печальная Луарда с маленьким Савошем когда-то. История повторяется. Однако говорили люди, при этом тяжко вздыхая и потрясенно покачивая головами, что творящееся нынче затмит многое из того, что было.
Все это время Слышавшие не оставались в стороне, не отсиживались за прочными стенами Обители. Они ходили в Среднюю, спасали людей, помогали раненым, не разбирая, кто перед ними, пытались как-то влиять на события, но это пока еще редко удавалось. Приходилось Слышавшим и принимать участие в боях, но вынужденно- сами они сражений не затевали. И погибали они, как и обычные люди. Святость иногда спасала, но не наверняка. Даже в этом хаосе их трогали реже, их сторонились, но безумие есть безумие- смерти хватало на всех.
Настоятель Тарлат, встретившись с Руолем, поведал о том, что если народ не образумится, если власть не вернется в каком-либо приемлемом виде, Слышавшие возьмут на себя эту миссию- вернуть Средней порядок. Они и сейчас пытаются это делать, но в случае чего, Слышавшим придется заменить собой правительство, стать властью.
-А вам это желательно?- вдруг спросил Руоль- Слышавшие хотят иметь эту власть?
-Какова будет воля Бога,- отвечал Тарлат.- Главное, вернуть людям покой, забрать их страх, выгнать из них помрачившую их тьму. Чтобы прекратились убийства.
-Да, конечно,- сказал Руоль.
-Мы должны отвратить народ от безумия,- говорил Тарлат.- В конце концов, так и произойдет, когда…
-Когда люди пресытятся кровью, сами в ней захлебнутся. Тогда безумие схлынет.
-Хотелось бы, чтобы истина достигалась не таким образом. Мы будем стараться изо всех сил.
-Да,- произнес Руоль.- Слишком много крови. И огня.
…Руоль спрашивал, и Тарлат рассказал ему еще об одном. О том, что досталось и Кварталу Наук, но пострадал он не так сильно как мог бы. Его центр, считавшийся местом священным, уцелел, Архивы остались нетронутыми. Почти нетронутыми. Находились люди, увидевшие в них зло и рвавшиеся к ним с разрушением. Служащим пришлось защищать, перетаскивать самое ценное в подвалы, спешно запирать все хранилища. К счастью, пожаров в Архивах удалось избежать. К несчастью, библиотека оказалась разрушенной на треть, как минимум, а учебный комплекс пострадал еще больше.
-А служитель Дамин?- именно это интересовало Руоля с самого начала.- Что с ним?
Тарлат нахмурился, стал печальным. Голос его звучал неестественно бесцветно, когда он сказал:
-Когда стало понятно, что Архивы удастся сохранить, Дамин вышел… пошел в толпу, запрудившую улицы. Сказал, что будет говорить с людьми, попытается образумить. С ним отправилось еще несколько братьев. Их до сих пор не могут найти.
Руоль испуганно посмотрел в глаза Тарлата и увидел там отражение своей собственной боли. Потом оба склонили головы и долго молчали.
На другой день Руолю рассказали о том, что, возможно, самое худшее уже позади. Никто не поручится за будущее, но на данный момент положение начинает потихоньку стабилизироваться. Слышавшие, бояре, городские стражники и даже кое-кто из княжества- среди них князь Хар Тоскад Перевертыш,- все вместе пытаются исправить тяжелую ситуацию. И кое-что уже удается. Конечно, немало еще времени пройдет, прежде чем Средняя окончательно отрезвеет. Но кое-где уже началось восстановление разрушенного. Хотелось думать, что город перестал срываться вниз, достиг самой нижней точки своего падения, и теперь предстоит путь наверх. Но время покажет, что там еще впереди.
Наверно, мне нужно быть сейчас там, думал Руоль, но я не могу…
Он вспоминал о тех людях, с которыми свела его Средняя. Жив ли Халимфир Хал? Пытается ли вместе с другими восстанавливать порядок? Или погиб в каком-нибудь сражении?
Неизвестность. Возможно, он никогда и не узнает.
Живы ли Стюг Шинтарда и оставшиеся люди из его отряда?
Каждого Руоль перебирал в своей памяти, задавая один и тот же вопрос. Вспомнил даже пушкаря Преснода и того, ремесленника Рови, у которого тоже сгорел дом.
Вечером Руоль попристальней вгляделся в зеркало, с трудом узнавая свою осунувшуюся, мрачную физиономию.
Это не мои глаза.
Он никогда не ожидал увидеть то, что пережил за те несколько последних часов в Средней, не был к этому готов. Такое трудно даже вообразить.
Теперь он не мог и представить свое возвращение в город. Что ж, он так или иначе собирался уезжать. Но почему-то он медлил, словно что-то по-прежнему держало его здесь. Он даже знал что, догадывался. Но знал также, что это всего лишь призраки, его личные призраки.
В конце концов, он все-таки уедет и увезет их с собой. Сможет ли он тогда воскреснуть вновь?
Руоль боролся с собой и все больше понимал, что ему не станет лучше, если он будет оставаться здесь. Он думал о многом и о многих. Думал о своей жене Шиме Име Шалторгис, почувствовав вдруг странную привязанность. Ничего, она проживет, так ли уж он ей нужен? Почти все его капиталы, не считая того, что он пожертвовал Обители и немногого, что оставил себе, достанутся ей, а это очень немало. Дом сгорел, но есть имение в глухой, но живописной вотчине далеко за городом, и если Шима захочет, всегда сможет купить или отстроить себе новый особняк в Средней. Нет, Руоль едва ли ей нужен.
Постепенно невидимые нити удерживающие его рядом… рядом с пепелищем, ослабли. Он может вырваться. Да, это бегство. Ну и что? Вся жизнь- бегство.
Руоль пришел к Тарлату и сказал:
-Я собираюсь в путь.
Слышавший внимательно посмотрел на него, отошел от небольшого окошка, в которое лился холодный, какой-то отрезвляющий зимний свет, приблизился к Руолю и промолвил:
-Я думал, ты будешь у нас подольше. Чтобы вернуть себе равновесие. Стоит ли спешить?
-Я в порядке,- сказал Руоль.
Тарлат посмотрел на него не с сомнением даже, а с некой грустью.
Руоль добавил:
-Равновесие вернется, но не рядом со Средней.
-Хочу в это верить.
-А я верю,- заявил Руоль. Может быть, это были не те слова, но, в таком случае, ему вообще нечего было сказать.
Тарлат рассказал, что как раз завтра отправляется один из поездов в Верхнюю. Беженцы и прочие собираются, чтобы проделать путь вместе. Поодиночке- опасно и боязно. Руоль сказал, что это очень кстати, он к ним и примкнет.
-Тогда,- отозвался настоятель Тарлат,- тебе надо ехать в Пологий Скат. Сборы там, на постоялом двору.
-Гм,- произнес Руоль.- Значит, я еду сегодня же.
-Ты можешь задержаться. Там постоянно собираются поезда.
-Нет, я не стану.
-В таком случае, я желаю тебе удачи. Тебя проводят до Ската. И… хочу еще раз поблагодарить тебя за твой дар Обители. Будь уверен, деньги пойдут на благое дело.
-К сожалению, я сам не могу остаться, чтобы…
-Не стоит объяснять, я все понимаю. У каждого свой путь. Когда-то я сам мучительно долго искал свой. А найдя, обнаружил, что идти по нему еще труднее. Да будет с тобой наше благословение. Бог тебя не оставит. Иди смело и сам не отворачивайся от Него.
…Руоль затемно добрался до Пологого Ската в компании двоих Слышавших, которые вызвались провожать его. Руоль был рад, что разрушенные предместья, хриплые крики воронья и люди с пустыми глазами остались позади. До Ската волна разрушений не докатилась. Но здесь царила тревожная суета бегущих от ужаса людей. Постоялый двор был переполнен. Люди страшными голосами рассказывали друг другу тяжелые, угнетающие истории. Многие из этих, мрачно сидящих за столами, нервно двигающихся из угла в угол, не находящих себе место, придавленных горем людей назавтра отбывали в Верхнюю или куда-нибудь еще по тракту. Руоль уточнил, когда именно. Мог бы и не уточнять, потому что в центре душного, тускло освещенного зала поднялся человек и громко объявил:
-Люди, внимание! Для тех, кто намерен ехать по Верхнему тракту. Будем в пути держаться вместе. Отбываем рано утром. Не проспите. Когда будут звонить, знайте, что это мы собираем поезд.
Человек, окончив сообщение, слез со стула и сел с невозмутимо- угрюмым видом. Был он приземист, с большим кривым носом и нечесаной черной бородой. Выглядел весьма колоритно: этакий диковатый и даже свирепый на вид дядька с тяжелым, хмурым взглядом. Руоль его узнал. Насколько он помнил, у него всегда был такой видок, даже когда он веселился. Рядом с ним было свободное место- по-видимому, люди сторонились угрюмца. Руоль подошел и сел напротив.
-Здравствуй, Асардеш.
Асардеш, еще в недавнем времени довольно преуспевающий ремесленник, поднял мрачный взгляд и со стуком опустил кружку на стол.
-А-а, боярин Руоль Шал.
-Значит, ты в Верхнюю собрался?
-Собрался.
-Зачем?
-По надобности,- у Асардеша это была обычная манера разговора. Руоль невольно улыбнулся. Кое-что никогда не меняется.
-Минуту назад ты был поразговорчивей.
На грубом лице ремесленника, в бороде, мелькнула усмешка. После этого он немного разговорился:
-То была необходимость. Я умею говорить, когда надо. Иначе бы дела у меня совсем плохо шли.
-А как сейчас дела?
-Как у всех.
-Понимаю…
-А ты зачем здесь?- поинтересовался Асардеш.- Я тебя не ожидал встретить.
-Еду в Верхнюю. По надобности.
-Га-га. Значит, вместе поедем. Слышал, что я говорил?
-Да, я примкну.
-Я-то думал, ты сейчас в своем имении, далеко от наших забот, от проклятой Средней. Потому и не ожидал.
-Почему ты так думал?- спросил Руоль.
-Жена ведь твоя укатила в вотчину, разве нет?
-Тебе это известно?
-Конечно, известно. Думал, и ты туда же. Еще до всего этого. А тебе, стало быть, довелось полюбоваться, что у нас тут творилось.
-Довелось,- вздохнул Руоль.
Помолчали. Руоль заказал ужин- очень простой и скудный. С продуктами нынче стало туговато. Брали дорого. Руоль предложил угостить Асардеша. Тот попросил только еще одну кружку мутного пива.
Руоль спросил:
-А почему ты один? Где… э-э… семья?
Асардеш фыркнул.
-Говори прямо: где твоя дочь? Ты ведь ей интересуешься?
Руоль отвел глаза, чтобы не видеть неприятной, как ему показалось, ухмылки.
-Чего ты?- развеселился Асардеш.- Когда б я не знал. Что такого?
-Ладно. Что с Рашей?
-Вот так бы сразу,- бородач хохотнул.- А ты, значит, не знаешь?
-Откуда мне знать? Я давно не видел…
-Ну-ну. Конечно, понимаю. Можешь быть спокоен. Она тоже уехала еще до всего этого. Шима, жена твоя, как раз и забрала ее с собой. Так что Раша сейчас в твоем имении. А мы вот в Верхнюю едем. Ну что ж, зато за них можно не волноваться, я думаю. Подальше от городов всегда спокойней.
Руоль с трудом переварил информацию.
-Раша уехала с Шимой? Не может быть.
Асардеш засмеялся. Смех его показался каким-то злорадным.
-Почему не может быть? Они ведь подруги. Уже давно.
-Вот как!- вырвалось у Руоля.
Лицо Асардеша все больше расползалось в ухмылке. Что-то гнусное было в этом.
-Ты и этого не знал?
-Не знал,- сказал Руоль. Он угрюмо отпил из кружки, стал без аппетита ужинать, не чувствуя вкуса.
Множество голосов и различных шумов сливались в единый гул. Зал не слишком-то отапливался, но Руолю все равно было душно. Запах вызывал тоску и страх. Большинство из находящихся здесь людей были в Средней, видели, что там происходит. Они все несли с собой тревогу. К тому же, город находился не так далеко отсюда, по сути, совсем рядом. Пологий Скат расположился у восточного края долины Средней. Вокруг смыкались горы. Одна дорога вела на восток, в сторону Верхней, другая, поднявшись на гребень, спускалась далее в долину, к Средней, которая хорошо виднелась в доступной дали.
Руоль подумал, что разговаривать с Асардешом уже не о чем. Провожающие Слышавшие уже давно поднялись наверх в маленький чулан, именующийся комнатой, который Руоль с трудом снял за приличные деньги.
У Слышавших нашлись завтра еще какие-то дела в Скате, но потом они вернутся в Обитель, а у Руоля впереди еще долгий путь в неизвестность.
Он доел и поднялся из-за стола.
-Пойду спать. Значит, утром в путь.
-Да,- сказал Асардеш, оставшись за столом с недопитой кружкой плохого пива.- Тебя разбудят, если что. Без тебя не уедем.
Руоль кивнул, развернулся и пошел к лестнице.
…Действительно холодно, подумал Руоль, когда ранним утром вышел на улицу. Не замечал. Холодно. Везде холодно.
Утро было не то чтобы пасмурным, но все равно каким-то серым. Хотя небо казалось чистым. Не понять. Солнце едва- едва всходило где-то за горами. Колонна уже давно должна была быть в пути, но, как обычно, не обошлось без задержек.
Руоль проверил все ли на месте. Документы, грамоты, прочие бумаги- это все во внутренних карманах кафтана. Кафтан тот самый, что он надел еще дома, но починенный, отстиранный, подновленный. Новая шапка, новый тулуп. В новых ножнах- сабля. Сабля та самая, заботливо наточенная одним из мастеров в Обители. Ее кто-то из Слышавших случайно нашел в ущелье. Еще из оружия при Руоле подаренный кинжал и пистолет в красивой кожаной, узорно прошитой серебряными нитями кобуре. Запас патронов. Все остальное- провизия и личные вещи- в двух переметных сумках на низкорослой вьючной лошадке.
Ну что ж, кажется к дальней дороге он готов. Что его ждет на пути и в конце его?
Кругом шум и гам. Поезд собирался на пустыре за постоялым двором и оттуда тянулся на дорогу. Людей набиралось довольно много. Десятки разнообразных повозок мешали друг другу, порядок никак не устанавливался. В морозном воздухе поднимались облачка пара. Люди, суетясь, тащили тюки с вещами, устраивая их на возках.
Руоль сидел в седле чуть в стороне от хлопот и смотрел на горы. Потом заметил, что голова колонны уже тронулась в путь.
Руоль простился со Слышавшими.
-Ну вот, - произнес он.- Передавайте мой привет Тарлату. Не знаю, увидимся ли мы еще.
-С богом,- повторили друг за другом Слышавшие.
Они разъехались. Руоль поскакал мимо повозок к началу колонны.
Дорога уходила вдаль, терялась в горах.
Настроение было хмурым. Но я сделал правильный выбор, подумал Руоль, глядя на прямой отрезок дороги, скрывающийся за подъемом. Наверно, правильный.
Наконец, поднимаясь все выше, он увидел краешек далекого солнца. Холодные лучи коснулись его лица. Позади оставались тени.