Повесть
Как часто мы ошибаемся. Как часто мы выдаём желаемое за действительное. Но не всегда, далеко не всегда, виноваты в этом лично мы. Часто виноваты в этом хитрецы и лжецы, которые нас окружают, они-то и выдают нам наше желаемое, специально, намеренно. Мы путаемся в догадках, домыслах, начинаем подключать логику, анализ и синтез. Но ничего не помогает. Хитрость всегда остаётся хитростью, а враньё всегда остаётся враньём.
Она любила плести интриги, и выходило как-то всё случайно, вроде бы и совершенно не продуманно с её стороны, но в то же время – как по маслу, как планировалось заранее. А когда получался грандиозный скандал, она была как бы не при чём, и всегда «вылезала» сухой из воды. Никто не мог заподозрить её в преступлении против добра и доверчивости. «Святая наивность, – говорила она, - нельзя быть таким олухом…»
После юбилея, на котором мне исполнилось 45 лет (баба ягодка опять!), я села и написала о ней рассказ. Звали её Радрыга Валентина Николаевна. В 90-годы, когда Россия перестраивалась по всем направлениям, в криминальных структурах города, где она жила, и где так же родилась и выросла я, стало то там, то сям «проскальзывать» странное словечко – мамка, похожее на кличку. В общем-то, это и была кличка, иными словами – прозвище. Мамкой стали называть Валентину Николаевну не сразу, и она заслужила этот «статус» после одного дела, по истине не женского.
К слову, в 90-годы постоянно кого-то убивали. Далеко за примером ходить не надо – известный телеведущий и журналист Владислав Листьев. Автор и первый ведущий передач «Взгляд», «Час пик», «Поле чудес». Многие до сих пор говорят эту дурацкую фразу: «Бог не Ермошка, видит немножко». Смысл такой, мол, всем воздастся за грехи его. Не надо никого судить своим судом, не надо мстить – бог накажет. Ага! Как же! После убийства Владислава Листьева прошло 20 лет и до сих пор убийство не раскрыто.
Пол Хлебников вёл частное журналистское расследование убийства Влада, он написал книги «Крёстный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России» (2000) и «Разговор с варваром» (2003) и был убит в Москве в 2004 году (в 41 год), преступление не раскрыто.
Я просмотрела биографию Влада Листьева, и меня поразил тот факт, что в его жизни было очень много смертей. Вот посудите сами, сам он погиб в достаточно молодом возрасте – 38 лет, отец в возрасте 42-х лет покончил жизнь самоубийством, отравившись дихлорэтаном. В 1996 году, в возрасте 62-х лет, погибла мать. Несчастный случай? Когда она переходила дорогу, её сбила машина. Скончалась по дороге в больницу № 7, в её крови был обнаружен большой процент алкоголя.
В браке с первой женой Еленой Есиной первенец сын умер сразу же после рождения. От второй жены Татьяны Лялиной сын Владислава Листьева (тоже Владислав) умер в шестилетнем возрасте. Ну это так, лирическое отступление.
Склад ума у Мамки с детства считался мужским, это когда правое полушарие развито больше левого. Кстати, поэтому мужской мозг лучше воспринимает более точные науки, тогда как женский – «гуманитарий». Может быть, поэтому она и стала математиком и очень долго носила кличку «математик», пока не приклеилась другая.
- Что связывает мужчину и женщину? Ничего. Только половое влечение, секс и продолжение рода, - говорила Мамка, довязывая мужу свитер из синего мохера.
- А как же любовь? - спрашивала старшая дочь.
- Любви нет. Есть мужчины – примитивные животные. Все они думают членом. Физиология.
Старшая дочь Катя замучилась задаваться вопросами религиозного характера. Её волновала религия. Её раздражали тупые ограниченные люди, которые, как сектанты, фанатично бьют челом о пол, вымаливая прощения. Если бог создал нас по своему образу и подобию, думала она, если бог «наградил» нас детородными функциями и «вдохнул» в нас «влечение полов», то почему тогда (по мнению церкви) секс считается грехом? Это же естественный процесс. Полный дебилизм.
- Переключи! – приказала Мамка.
В зал вошёл отец и похвастался: «Я принёс видеокассету, фильм «Адвокат дьявола», Катюха, заводи шарманку! А я – ушёл…»
- Куда? – крикнула вслед Мамка.
- По делам…
На моменте, где в уста Аль Пачино сценарист вложил невероятно-точную формулировку о боге, Мамка сказала: «Выключай!» Катя старалась тянуть резину, медленно встала, медленно подошла к видику и сделала вид, что никак не может найти кнопку, в это время Аль Пачино изрекал:
«Так позволь открыть тебе маленький секрет нашего бога. Ему нравится наблюдать. Он большой проказник. Подумай над этим. Он даёт человеку инстинкт. Дарит этот экстраординарный подарок, а потом, ради развлечения, для своего ролика космических трюков, устанавливает противоположные правила игры. Это самый жестокий розыгрыш за все минувшие века. Смотри, но не смей трогать. Трогай, но не пробуй на вкус. Пробуй, но не смей глотать. И пока ты прыгаешь с одной ноги на другую, что делает он? Хохочет так, что его мерзкая задница вот-вот лопнет от натуги…»
- Переключи!
- Ну, мам! – заканючила Катя. - Почему?
- Я – атеистка, ты знаешь, в бога не верю, и всё-таки, даже мне противно слушать.
- Почему?
- Потому что всё, что о боге – мне всегда противно слушать.
- Мне тоже, но фильм-то хороший. И про бога – всё правда.
- Откуда ты знаешь?
- У Витьки смотрела. По видику.
- Два раза смотреть один и тот же фильм или два раза читать одну и ту же книгу – признак лени. Иди лучше посуду помой. Стоит в раковине со вчерашнего вечера. Или нет, лучше бельё погладь, а то пересохнет.
Катя кинула взгляд на гору постельного белья в углу и вздохнула.
Мамка всегда так делала: сначала требовала одно, а через какое-то время – совершенно противоположное. Семь пятниц на недели – так говорят. Есть такой сорт людей – с тяжёлым характером. Им сложно угодить. Их «капризы» часто непонятны окружающим и вызывают недоумение. Странности есть у всех, но у Мамки их было слишком много.
Телефонный звонок нарушил не многословное общение матери с дочерью.
- Мам, тебя.
- Слушаю, - Мамка отложила в сторону вязание и поднесла трубку к уху. На часах стрелки показывали без пяти одиннадцать. Мамка быстро забежала в спальню и через мгновение, как тот солдат, пока горит спичка (а спичка горит 45 секунд), выскочила в коридор уже в полном обмундировании: джинсы, кроссовки, футболка.
- Уложи спать мартышку, буду поздно. Может, она уже спит? Что-то тишина в её комнате…
Катя так хотела сниматься в кино, что готова была даже убить человека. Внешне она, конечно, выглядела как ангел, но внутри её раздирали на части демоны противоречия: суккуб и инкуб. Днём было легче, ночью же – совершенно невыносимо. Катя закрывала глаза, и перед её лицом возникало лицо Лёшки. Она хотела, чтобы он её поцеловал. Везде. В лоб, в глаза, в нос, в губы. Она бы разрешила ему всё, что он хочет. Он мог бы её поцеловать ещё ниже, и ещё ниже. Он мог бы её мучить, пытать, бить по лицу. Он смог бы заставить её съесть гнилое яблоко или даже живую гусеницу. Она бы съела и не поморщилась – так любила.
Мамка всегда говорила: «Пока мужчина с женщиной не переспал, он не может объективно оценивать свои чувства. Ему кажется, что он влюблён. Но как только он добивается своей цели, достигает финиша, а именно начинает обладать своей «добычей», его чувства резко меняются, вплоть до противоположных, даже ненависть имеет место быть… Ни один мужчина не стоит… женщины. Запомни!»
- Ма, а почему люди себя убивают? Из-за любви, да?
- Что за ересь!? Ни один мальчик не достоин твоей смерти. Ни один. Заруби себе на носу.
- Мам, я хочу сниматься в кино. Можно я поеду в Москву поступать?
- Только через мой труп. Здесь поступай. Под моим присмотром будешь. Знаю я вас с папой – он всю жизнь гулял, всю кровь из меня выпил, а ты вся в него. Его порода. На раз скурвишься. Тебе только общаги не хватает. Знаешь, что творится в общагах?
- Нет.
- Ну вот и хорошо…
Тема с театральным была закрыта раз и навсегда.
… Катя быстро встала, оделась и стала будить Таньку. Танька долго не хотела вставать, укрывалась с головой одеялом, ныла, шмыгала носом. В итоге – опоздали. Закинув Таньку в блок начальных классов, сама побежала в блок напротив: там учились старшеклассники с шестого по десятый. Звонок на урок прозвенел пять минут назад.
- Сейчас нам расскажет о …
Катя влетела в кабинет литературы и едва успела упасть за парту. Быстро открыла учебник, но не успела найти нужную страницу:
- Радрыга!
Катя вышла на середину класса, встала у доски и стала мучительно вспоминать, что она читала вчера вечером. Сказала пять предложений и замолчала.
- Садись, Радрыга, три.
Дома Мамка спросила, закидывая в ужасно дрыгающуюся и орущую стиральную машинку очередную порцию постельного белья:
- Что получила сегодня?
- Ничего. Хотя, нет. Три. Почти ничего, - Катя никогда не врала. Она не умела.
- Иди с глаз долой! Сходи в магазин за хлебом! Хлеб должен быть в доме всегда. Это твоя кровная обязанность.
Последнее время Катя часто стала думать о Чехове. Её возмущала «американская пропаганда», что, мол, Чехов был двоечник, сочинения писал как курица лапой, но в итоге стал знаменитым писателем, классиком. Борька из 10 «А» сказал, что раньше писателей тоже было много, как и сейчас. А классиками стали единицы – подфартило. Попали, что называется, в струю, в золотую жилу. Кто-то там свыше, может быть, даже и президент страны, выбрал кучку писателей, и рекламная акция раздула «рекламу» до «классиков», вот и стали они классиками.
- Купила?
- Купила, - снимая обувь, сухо ответила Катя. По дороге в магазин, который находился прямо во дворе пятиэтажек с названием «шляпа», она встретила Лёшку. Он шёл навстречу Кате и тоже размахивал пустой хозяйственной сумкой. Прошёл, поздоровался и пошёл дальше, как ни в чём не бывало. А Катя осталась стоять, как вкопанная, как вбитая в землю, как столб или стоеросовое дерево – без названия, просто тупо глядя вслед удаляющемуся ангелу во плоти.
- Жить ради другого опасно. Счастлив только тот, кто самодостаточен, - сказала Мамка, она заметила неадекватное состояние дочери и поняла, что Катя встретила Лёшку.
Катя зашла в свою комнату и хлопнула дверью со всей силы.
Мамка вытерла пенные руки о передник и зашла в Катину комнату без приглашения и стука, как к себе в спальню.
- Почему ты никогда не стучишься?
- Это моя квартира и все четыре комнаты тоже мои.
- Тогда я буду закрываться на шпингалет.
- Я выбью его. Закрывайся-закрывайся!
Катя повалилась на кровать, положила руки под голову и стала смотреть в потолок отсутствующим взглядом.
- Сегодня заберёшь Таню с танцев, выкрутишь бельё, как простирается, развешаешь на улице, погладишь плавки с изнанки, и в семь вечера (не забудь!), сходишь на родительское собрание. Я буду поздно. У меня дела. Отца надо вытаскивать.
… Когда отца посадили, Катя проходила сельскохозяйственную практику на просторах соседнего колхоза. Не прошло и две недели, как куратор их группы завела Мамку в барак, где спало восемь девчонок, и спросила:
- Радрыга где?
Мамка привезла торт.
- Зачем? - тускло спросила Катя. У неё было плохое настроение, потому что всё ломило от работы в три погибели, ноги, поясница. Но некоторые стрекозы вечером собрались идти на танцы. У них ничего не болело и энергия била ключом.
- Чем занимались? – спросила Мамка.
- Собирали свеклу, картошку, морковку.
- Нравится?
- Очень!
- С днём рождения, дочь. Поехали домой?
- Нет, мне и здесь не плохо.
Мамка просить не умела. Она не умела быть ласковой и нежной, не умела объясняться в любви и обнимать так, что хрустели косточки. Не умела унижаться и ползать на коленках. Мамка не просила, а предлагала, и всего один раз. Когда ей говорили «нет», она сразу уходила, затаив обиду на всю жизнь. Мстить не мстила, но помнила очень долго это «нет» и когда человек через много лет обращался за помощью, припоминала ему прошлое «нет» с какой-то особой радостью и искрами в глазах.
Катя и подумать не могла, что что-то случилось с отцом. Таня стояла рядом и ныла. Таня куксилась всегда. Мамка не обращала на младшую никакого внимания. На тот момент Мамка нуждалась именно в Кате, помощь которой так нужна была именно сейчас. Не завтра, не послезавтра, а сейчас. Таньку не с кем было оставить, когда Мамка ходила и решала отцовские проблемы. Со всеми родственниками папы она перессорилась, а её родители жили очень далеко. Катя ни намёков, ни полунамёков Мамки не поняла – упёрлась рогом в землю: «Не поеду и всё тут!» А Мамка два раза не просила.
Через двадцать лет Мамка припомнила Кате:
- А помнишь, как мне было тяжело? Нужно было собирать деньги на адвоката, оббивать пороги разных высокопоставленных лиц, давать взятки, ездить на встречи с нужными людьми. А ты палец об палец не ударила.
- Я ж не знала. Ты ни слова не сказала, что отца посадили.
- А сама не могла догадаться?
- Я не телепат…
Когда через год отец вышел из тюрьмы, Катя долго не могла привыкнуть к его внешности молодого парня – не иначе сам Тёркин, - молодой, красивый, стройный, с юмором. Мамка на фоне отца смотрелась вызывающе – как Пугачёва на фоне Киркорова. Отец постоянно шутил и цитировал Твардовского:
- Кто воевал, имеет право у тихой речки отдохнуть?
Как только отец входил в дом, Катя сразу же начинала метать на стол. Рассусоливать было некогда, отец забегал на пятнадцать минут.
- Пап, яичница есть. Будешь?
- Холодная?
- Да нет, как чувствовала, только-только пожарила.
- Эх, яичница! Закуски нет полезней и прочней… Маме оставь один глазок.
- Маме новую пожарю.
- А сало есть? Тут старуха застонала: «Сало, сало! Где там сало...»
Однажды отец разговорился за рулём, Катя слушала во все уши, ей было интересно.
- Ты подарки мои куда дела? – спросил отец.
- Которые из которых? - пошутила Катя.
Отец благородно и щедро одаривал не только своих родных и близких. Доставалось «с барского плеча» и совершенно чужим людям, например, однажды в суровую снежную зиму отец отдал свой полушубок бомжу на вокзале. Какой-то мимо проходящей тётке с лукошком папа подарил свой плащ. Лил сильный дождь, а тётка шла в мокром сарафане и дрожала. Про такие мелочи как букеты цветов, перочинные ножики или брелки для ключей говорить не приходится. Отец мог снять с себя последнюю рубаху и последние штаны. Мамка всегда ругалась.
- А помнишь, когда я пришёл оттуда? Что тебе подарил?
Катя всё прекрасно помнила и хранила эти безделушки в тумбочке письменного стола. Шедевральная картина на носовом платке, нарисованная трёхцветными чернилами: синим, красным и зелёным; блокнот в золотом переплёте (из конфетных фантиков) и ручка в плетеном чехле. Проволока тоже была трёх цветов: белая, чёрная и серая. Ручка – произведение искусств.
- Везде люди. И в Африке и на Марсе. Во всех ситуациях нужно оставаться людьми. Даже на зоне, несмотря на то, что там особые правила, всё по чести и справедливости.
- Так уж и всё? – задала Катя провокационный вопрос.
- А знаешь, чем орудует пахан на зоне? Ты в курсе, что он – лучше любого психолога с высшим образованием? Он лучший знаток человеческих душ.
- Ну и чем?
- Во-первых, ловят на слове. Нужно следить за своей речью. И за действиями. Каждый взмах твоей руки находится в поле зрения «главного» с утра до вечера. За тобой наблюдают. Каждый шаг оценивают. Клетка-то малогабаритная. Не развернуться. Всё как на ладони.
- А дальше? – спросила Катя с нескрываемым любопытством.
- Во-вторых, ловят на косячных действиях.
- Каких?
- Например, подсовывают игру в карты, чтобы ты проигрался. Поверь, ты проиграешься обязательно. Колода-то меченная. Да и много есть разных мастеров – настоящие фокусники «обувать» дураков. Ну а потом тебе приходится отыгрываться, хочешь ли ты этого, или не хочешь. Так вот и «садят» в долговую яму, а карточный долг – это святое. Могут даже убить.
Больше отец никогда не говорил с Катей о тюрьме. Отцу дали условно-досрочное. То есть он жил дома, но ходил куда-то там отмечаться. По разговорам Катя поняла, что отец занимался нелегальным бизнесом, торговал водкой и морепродуктами, завезёнными с Южно-Сахалинска. Когда страна окончательно перестроилась, за то, что отцу «зарядили» «статью» и приличный штраф, позже стало называться – делом, или - бизнесом. Бизнесом занимались почти все: и мужчины, и женщины. Даже у семиклассников имелись свои «подряды» – они разносили газеты или сдавали металл в пункт приёма. Получали за это деньги. Чем не бизнес? А срок ему грозил за то, что он послал на *** милиционера при исполнении. Тот тормознул отца, открыл багажник Жигулей, обнаружил водку в картонных коробках и стал грозить штрафом. Отец долго уговаривал стража порядки, предлагал «взятку», но тот оказался непреклонен. Отец не выдержал и послал. Милиционер пошёл… но не туда, куда послал его отец, а совершено в другую сторону – на принцип, и поклялся, что засадит отца по статье, потому что нельзя быть таким дерзким и гонористым.
В этот же год, после того как отец «вышел», семья Радрыгов попала под прицел домушников. По двору гуляли слухи, что обворовывают людей, живущих именно на пятом этаже. Пострадали от налётов почти все пятиэтажки. Катя училась на втором курсе пединститута, дружила с Серёжей и в этот день решила «сачкануть» со второй пары. Она вернулась домой на четыре часа раньше и увидела следующую картину: у входной двери кусками валялась штукатурка и железный ломик. Видать, торопились. Видать не ожидали Катиного возвращения. Катя сначала ничего не поняла, подумала – розыгрыш. Зашла в квартиру. Телефон распластался на полу с перерезанным шнуром, в квартире кавардак, в полотняном шкафу, что был открыт настежь в прихожей, висело единственное Катино пальто. Воротник из чернобурки был отпорот, вернее – с корнем выдран из драпа. Маминой шубы из спинок норки и зимнего пальто простыл и след. На верхней полке ни папиной шапки из голубой норки, ни маминой конусоугольной из чёрной лисы – тоже не было. Катя прошла в зал: отсутствовал телевизор, видеомагнитофон, музыкальная приставка. Бар открыт – в баре не было шкатулок с золотом и драгоценностей, которые лежали в хрустальных яйцах в жанре «Фаберже».
Мамка пришла домой быстро, ей позвонили соседи. Пока милиция оформляла заявление, Мамка истерила. Катя не понимала, зачем так убиваться. Она, конечно, тоже пострадала. Но Мамка оглашено орала:
- Тебе не понять! Не ты же горбатишься с утра до вечера на трёх работах!
- Гражданочка, тише. Не мешайте работать. Посмотрите ещё раз внимательно, что пропало?
- Мешки пропали из спальни, три мешка с норками.
- Ещё? - «писатель» склонился над «письмом». – Мешки из какой ткани?
- Рогожа.
- Ещё?
- Колёса, в смысле покрышки, ну, шины для автомашин, они лежали под нашей супружеской кроватью.
- Сколько?
- Четыре.
- Ещё?
- Мам, - Катя залетела в зал с круглыми глазами. – У меня пропали все вещи из шифоньера, магнитофон-кассетник, гантели…
- Гантели? – переспросил пишущий сотрудник милиции.
- Ну, да! И две гири по 16 килограмм.
Катя активно занималась спортом, каждое утро по пятнадцать минут отжималась и качала пресс. Несложная зарядка придавала бодрости на весь день. Как в старых фильмах – выходила на балкон в трусах и майке и делала приседания с гантелями.
Через месяц Мамка позвонила отцу в Южно-Сахалинск:
- Я нашла воров.
- А где, мам? – влетела в зал Катя, услышав разговор.
- На толчке. Это не тебе, пупсик.
Катя стала писать круги, с нетерпением ожидая конца разговора.
- Всё, связь прервалась. Что ты тут циркулируешь?
- Мам, а кто это?
- Кто-кто. Наводчик – твой одноклассник Игорь Демидов. Помнишь, он ушёл после восьмого класса?
- Почему ты так решила?
- Вычислила.
- Как?
- Методом индукции – от частного к общему. Помнишь своё шестнадцатилетние?
- Помню.
- Ну вот…
Катя всё вспомнила: как родителей не было дома, как она сказала Мамке, что праздновать не будет, как пошла в овощной магазин и встретила одноклассницу Светку. Как пригласила Светку на день рождения, а за ней потянулось – одного, второго, третьего пригласила. Зашла на волейбольную площадку, пригласила ещё трёх волейболистов с соседнего двора, и ещё двух одноклассников, сидящих на лавочке с гитарой. В общем – разошлась. Демидов жил в соседнем доме и тоже играл на соседнем поле в футбол. Там целая команда была. Катя вспомнила, как в разгар посиделок открыла дверь и увидела Игоря на площадке, а за спиной ещё пятерых парней сомнительной внешности: то ли недавно откинулись, то ли наркоманы.
- Можно мы у тебя посидим?
- А это кто?
- Футболисты из моей футбольной команды.
- Я так и подумала… Извини, но нет. Меня родители будут ругать.
- Ну, пожалуйста, - стал просить Игорь.
- Катя закрыла дверь перед самым его носом. Вот за это самое унижение, Игорь, видать, и отомстил Кате. Прицепом пошли её родители. Слабые отказ помнят долго и мстят.
- А как ты нашла их? – продолжала допытываться Катя.
- Увидела наши шкурки из мешка на прилавке. Подошла, расспросила. Мне всё рассказали.
- В смысле, всё рассказали? – не поверила Катя. – Как обворовали тебя?
- Дорогая, не тупи. Ты меня знаешь. Я мёртвого выведу на чистую воду – заставлю «расколоться».
- И что будем делать?
- Ничего. Я уже сделала. Месть – это мой конёк. Твоего Игоря накажут.
Через год Игоря посадили за сбыт наркотиков.
Катя вышла замуж не за Лёшу. Лёша ещё до армии обрюхатил свою Лизу и пришёл в отпуск, чтобы поставить штамп в паспорте. Кате он писал письма, рассказывая о Лизе. Редко, но писал. За два года – всего пять, но Катя хранила эти письма всю жизнь, даже после смерти Лёшки. Лиза осталась вдовой с двумя пацанами, но горевала недолго, вышла замуж за Лёшкиного двоюродного брата и уехала с ним на Север зарабатывать деньгу. Катя «психанула» именно после того, как увидела Лёшку в своей школе в полном обмундировании: она не поступила в пединститут с первой попытки и пошла работать в школу пионервожатой. Лёша шёл навстречу уверенной походкой футболиста. Походка сводила с ума не одну девицу. Катя, видев эту походку издалека, теряла рассудок. Ещё в школе их класс, самый яркий класс из всех выпусков, потому что спорткласс, потому что все красивые и сильные, потому что все как один – лёгкоатлеты, занимающие призовые места на соревнованиях, - считался самым умным. Три золотые медали, как с куста. Кто сказал, что у спортсменов интеллект чуть выше табуретки? Это не правда. Если человек талантлив, он талантлив во многом.
- Ты в отпуск? – повисла она на Лёшкиной шее, запрыгнув с разгона.
- Женюсь на Лизе. Она беременна, я писал тебе.
Катя вышла замуж очень быстро, потому что это была месть, и называлась она – «назло» Лёшке. Хотя… она-таки встретила хорошего парня, подружила с ним девять месяцев и, не долго думая, влюбилась. Какая разница за кого? Лёшка всё равно уже «не светит», даже «не маячит» на горизонте призрачной надеждой. Всё. Лёшка «умер» для Кати навсегда. Но письма его она всё же сохранит, покажет своей дочери и скажет, как не надо делать. А что, собственно, не надо делать? Любить?
На свадьбу, которая прошла, как попало, родители Кати подарили молодым четырёхкомнатную квартиру, в которой совсем недавно жила семья Радрыгов. Себе купили другую – трёхкомнатную, на соседней улице. Молодому мужу Катин отец подарил машину китайского происхождения – серебристую Хонду.
- Во времена нашей молодости «отпроситься» у девушки в туалет считалось крайне не приличным. И терпели до посинения. На морозе, переминаясь с ноги на ногу. Стойкие, как оловянные солдатики, непоколебимые, готовые на подвиг, - смеялся Катин отец, подкладывая салатик из крабов любимой свахе, Катиной свекровке.
Отмечали Новый год. Приехали на одной машине, на серебристой Хонде Катиного Серёжи.
- Всё, собирайся. Уходим.
- Ну, Валя, - отец пил редко и мало, но когда выпивал, становился ещё добрее и ещё покладистее. Из него можно было вить верёвки. Что Мамка и делала с постоянным успехом.
- Собирайся!
Шумной весёлой толпой, с шутками и прибаутками, вышли во двор. Погодя, подошли к машине и увидели невероятное: у машины не было колёс. Ни одного. Машина стояла на кирпичах. Пока Катина свекровка охала да ахала, а отец Кати гнул трёхэтажные маты на всю улицу, Мамка исчезла. Она пошла по квартирам, опрашивать свидетелей. Нашлась одна старенькая бабуська, которая видела в окно, как часа два назад машину «разували». Бабка сначала не поняла, что происходит под тусклым светом фонаря, пошла за очками, надела и увидела, как три парня копошатся возле заднего колеса. Один из них был лысый.
- Точно лысый? – переспросила Мамка.
- Лысый и длинный. И худой.
Серёжа узнал по описанию одного из своих дворовых друзей. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы вычислить двух других.
- У тебя что с ними? Конфликт? – в лоб спросила Мамка, когда на лифте поднимались к Лысому.
- Да нет.
- Не ври мне… Никогда мне не ври!
До свадьбы Серёжа подрался с лысым. Вернее, его побили, хотя он занимался бодибилдингом и боксом, и был достаточно накачен. Двое держали за руки, лысый пару раз съездил в челюсть. Против лома нет приёма, если нет другого лома. Трое на одного – не честно.
История умолчала о причине конфликта, но после драки друзья перестали быть друзьями. Как говорится, от любви до ненависти один шаг.
- Вы зачем это сделали? – спросила Мамка лысого прямо при его родителях.
- Мстили…
- Договоримся или вызывать наряд? – вновь спросила Мамка. Она была главная.
- Конечно, договоримся, Валентина Николаевна. Договоримся! – оживился отец лысого и исчез из поля зрения. Через пять минут вышел с конвертом.
- Это на ремонт машины. Магнитофон и колёса стоят в гараже. Правильно я понял, Слава? – строго взглянул отец на сына и дал подзатыльник.
Лысый закивал головой.
* * *
А вы знаете терминологию зеков? Вы знаете, что пенчатник – это такое место, которое находится возле козлятника. На любой зоне – не лучшая точка и желательно обходить её десятой дорогой. А вот люди-пенчатники – это такие «штыри», которые не выдержали систему блатного мира. Они не стали пидарасами, но их всё же «опустили». По-другому. А вы знаете, что торпеда – это наёмный убийца у блатного или вора. А шабер – перо, заточка, особая сталь и особая рукоятка (сталь прочная, не гнётся, как гнётся сталь ножа, рукоятка с выемкой или с ограничением, чтобы рука не ёрзала). Вы нигде не найдёте значения этих слов, даже в интернете. Так вот шабер воткнётся хоть куда, даже в цементную стену. И не погнётся.
А что такое «попадать под флаж»? В общем, малоприятная процедура.
Мамка пошла к бандитам, чтобы нанять киллера. Деньги были.
- Вы хорошо подумали? – серьёзно спросил Сивый. – Это Вам не в куклы играть, Валентина Николаевна.
- Я всегда думаю, прежде чем что-то делаю. У меня аналитический склад ума. Я – математик.
- На подобные заказы я даю неделю. Ещё одну неделю для обдумывания. Придёте в субботу с первым взносом. Вторую часть внесёте после выполненного заказа.
- Хорошо.
Через неделю Мамка сказала:
- Убивать не надо. Я хочу, чтобы он жил и мучился. Всю жизнь жил и мучился, опозоренный.
- Что решили?
- Изнасилуйте его по-мужски, сфотографируйте, и фотографии распространите по всем родственникам, включая родителей и жену.
- Хорошо.
Через неделю мать «опущенного» хватил удар. Умерла быстро, перед смертью сказала тихо: «Не трогайте Валю. Умоляю…»
Жена «опущенного» потребовала переехать в другой город, подальше от позора. Со всеми друзьями и родственниками связь оборвалась навсегда. А жене деваться было некуда. Двое детей воспитывать одной? Так и жили – не в мире и не в согласии. Сплошные мучения.
Мамка никогда не наказывала без повода. Повод был всегда.
Есть физические уроды, а есть моральные уроды. Внутренние пороки часто не видны. Или видны, но не всем. Тогда как внешние – видны сразу. Посмотрите на фотографии несчастных: заячья губа, волчья пасть, сиамские близнецы, бородатая женщина, человек без половины туловища. Он таким родился. Почему люди любят уродов? Чтобы отвлечься от своих проблем. Проблемы сразу же превращаются в проблемки и сразу же кажутся такими никчемными, примитивными. Почему люди любят ухаживать за стариками, за больными? Кто идёт работать в дома престарелых? Те, кто чувствует вину. Не важна за что. Это жертвы общества, с психологическими травмами, часто из детства. Женщины-жертвы стараются реабилитироваться не только в собственных глазах, но и в глазах чужих людей.
- Знаешь, чем меня поражают семейные люди? Даже если происходит ужасное – уходит любовь; они делают вид, что ничего не происходит, и продолжают жить дальше.
- Ты о чём? – спросила Мамка Катю.
- Я подумала о вас с папой. Мам, ты папу любишь?
Мамка помолчала. Раздался звонок.
- Да! – сказала Мамка чётко и ясно. – Пупсик, ты дебил?
Катя ушла в свою комнату и села писать стихи. Она знала, сейчас будет ругань до потолка, да такая, что на первом этаже (а Радриги жили на пятом) соседи станут выходить из квартир и вешаться на подъездных лампочках.
Мамка орала как оглашенная:
- Какого хрена? Я тебя спрашиваю!
В телефоне даже не успели высказать пару слов в своё оправдание, Мамка уже заканчивала разговор:
- Ты чем думал, придурок? Завтра всё проверишь ещё раз и перезвонишь. Всё.
Через два дня Мамка полетела в Южно-Сахалинск, обмотавшись пачками денег. Пояс сшила сама за одну ночь. Перед выходом из дома, подозвала Катю и спросила:
- Найдёшь в моей сумке деньги?
Катя вытряхнула всё содержимое из дамской сумочки, общупала кармашки, прошерстила дно.
- Ну, двойного дна здесь нет.
Мамка загадочно улыбалась:
- А вас, Штирлиц, я попрошу остаться! Ну?
- Деньги именно где искать? В самой сумочке? Или в содержимом?
- Просто ищи.
Катя потянулась к носовым платкам «Zewa».
- Здесь спрятала?
У Мамки не дрогнул ни один мускул.
- И?
- Ну вот! – Катя вытряхнула все платки из целлофанового мешочка и показала деньги, сложенные в трубочку.
- Молодец. Но должна тебе заметить, ты одна нашла эту заначку.
- Ой, я помню, когда мы ходили с тобой по магазинам, ты кошелёк всегда оставляла дома, а деньги хранила в газете, сложенной вчетверо. Газета лежала прямо в сумочке на самом видном месте. Никто и додуматься не мог, что в ней крупная сумма долларов.
- Всё, я уехала. Танька на тебе. Отвечаешь головой. Будут проблемы – звони тёте Ире или Дымову.
Кате нравилось интеллектуальное кино, когда в монологах актёров прослеживается хоть какой-то проблеск мысли. Она любила детективы и психологические триллеры. Наконец-то можно до двух часов ночи смотреть взрослое кино. Катя любила оставаться одна на хозяйстве. Мамка её часто напрягала: сделай то, сделай это. Не делай то, не делай это.
- Тёть Ир, а вы надолго в командировку едите?
- Дней на пять. Понимаешь, Стрекоза Ивановна, есть люди, которые коллекционируют марки, мыло, зажигалки, свечки, холодное оружие. Я знаю журналистку, она моя подруга «второго плана», «первого» – твоя мама, так та коллекционирует известных людей. Два раза об одном и том же человек не пишет. Проглотила – выплюнула. Я решила делать тоже самое, а для этого нужно ездить по стране, искать раритет. Приеду – отчитаешься о каждом дне, прожитом впустую! Не делай глупости.
- Хорошо, - дружелюбно согласилась Катя, - я буду делать только очень маленькие глупости, от них нет особых потерь.
- А особая польза есть?
- Небольшая. Мне нужны эти глупости для опыта. Вы же знаете, тётя Ира, я тоже мечтаю стать пишущей. Только не журналисткой, а Викторией Токаревой.
- Виктория Токарева у нас одна. Ты будешь другая писательница, но тоже очень известная. Я тебе это обещаю.
- Честно-честно?
- Клянусь!
Однажды Мамка повезла чешский сервиз за тридевять земель в тридесятое царство, и помогал ей транспортировать эти драгоценности Катин муж. Мамка сказала: «Упадут на хвост бандиты, сиди тихо. Я решу всё сама.» Муж Серёжа был студентом индустриальной академии, но интеллект не играл абсолютно никакую роль в борьбе с опытом и дерзостью. Мамку все считали авантюристкой. Мало того, авантюристкой, которая постоянно находится на грани фола. И вот сели, поехали. Двести километров проехали нормально, дальше муж Кати сообщил:
- За нами Жигули.
- Едем медленно, не останавливаемся, - спокойно сказала Мамка и внимательно всмотрелась в боковое стекло со своей стороны.
Муж Кати называл Мамку по имени-отчеству – Валентина Николаевна, и на «вы».
- Валентина Николаевна, нас обгоняют, - через двадцать минут после того, как заметил слежку, Серёжа спокойно отчитался.
- Удивил! Я их давно заметила. Не сбавляй скорость, и не прибавляй. Ничего не бойся.
Дорога была отвратительная. Щебёнка летела в боковые окна, и казалось, вот-вот окна треснут.
Жигули стала сбавлять скорость. Серёжа тоже сбавил скорость. Жигули остановились. Серёжа тоже остановился.
- Правильно, - похвалила Мамка, - делай, как мы, делай лучше нас.
- А что дальше, Валентина Николаевна?
- Дальше? По обстоятельствам.
Из остановившейся Жигули минут пятнадцать никто не выходил. В машине повисло напряжение, и Мамка ещё раз повторила уже однажды сказанное:
- Ничего не говори, я разберусь сама. Главное, веди себя спокойно и не дёргайся как в нервно-паралитическом приступе.
К машине со стороны шофёра медленно подошёл молодой парень-качок. Двое тоже вышли из машины и закурили. Парень жестом показал, мол, открой окно. Серёжа открыл окно наполовину.
- Куда едем?
Валентина Николаевна Радрыга тут же ответила:
- Это мой шофёр, он едет туда, куда скажу ему я. Вам нужна помощь?
- Что везёте? - строго спросил наглец.
- Мы везём чешский сервиз на двенадцать персон – 14 коробок – это откат Корейчику, знаете такого?
Бандита Корейчика знал весь Казахстан.
- Ну и?
- Так какие вопросы к нам ещё? Нам нужно ехать и вернуться заполночь. Шофёр мой – студент, ему в университет на лекции утром. Не выспится.
Качок ухмыльнулся, кинул взгляд на заднее сидение, где стояли ящики из картона и лениво отпрянул от стекла.
Сергей и Мамка продолжали стоять. Качок неторопясь, в развалочку, подошёл к «братве», минут пять что-то с ними обсудил, сел первый в машину и только потом махнул своим братанам рукой. Те так же быстро прыгнули на заднее сидение и уже на достаточно высокой скорости отъехали от «места встречи».
- Ну, Серёжа, заводи шарманку. Поехали.
Сергей глубоко вдохнул, глубоко выдохнул, и из него наконец-то вырвалось то самое напряжение, которое не переставало висеть в воздухе:
- Пронесло!
* * *
О самом громком деле Мамки, после которого к ней приклеилось это прозвище, Катя узнала, будучи уже в Германии. Её муж оказался российским немцем, и Кате пришлось покинуть родину. Муж практически до самой свадьбы на вопрос: «Как всё-таки твоя фамилия?» весело отшучивался, отвечая: «Зингельшухер!». Мамка написала письмо, что приедет в гости. Катя обрадовалась. В один из тёплых вечеров, когда делать было нечего, Мамка рассказала дочери эту историю.
Отца Кати «посадила» на счётчик крупная бандитская группировка одного из районов города. Что такое «посадить на счётчик» - можно догадаться и без длинных объяснений. Это когда вам нужно отдать долг (крупную сумму денег). И день выплаты долга уже давно канул в лету. Приходит два человека и сообщают вам, что садят вас на счётчик, то есть, с этого дня, с каждым днём, ваш долг стремительно увеличивается. Как, например, взять кредит в банке под проценты. Только банк даёт время на выплату кредита, положим, год; а здесь – ваши растущие проценты, как на дрожжах, растут с каждым часом. И чем дольше вы будете тянуть волыну, тем больше будете должны.
Всем хорошо знакома вселенская несправедливость: когда у тебя есть работа, у тебя куча денег, но некогда их тратить. Времени нет из-за работы. Как только подходит время отпуска, шеф говорит: «Ты незаменим! Работы много. В этом году в отпуск не пойдёшь… потерпи…» Когда же ты делаешь какую-то ошибку или долго «сидишь» на больничном, тебя тут же увольняют, шеф вызывает в кабинет и начинает орать: « Не думай, что ты не заменимый пуп земли! На твоё место найдётся тысяча желающих!» Так вот. О чём это я? Когда у тебя есть работа, а следовательно хорошие деньги, ты не имеешь возможности их «спустить». Когда же ты сидишь дома без работы и у тебя нет денег, у тебя уйма свободного времени. Но ты не знаешь, как его «прожечь» без денег. И так – по кругу. А круг – закономерно неразрывен: ни начала, ни конца.
Первая любовь не ржавеет, если кто-то из пары умер. Тогда эти чувства сохраняются на всю жизнь. Странно, но факт. Лёшка погиб и Катя с годами стала понимать, что никогда и никого так не любила. Первая и последняя любовь – на всю жизнь.
У меня тоже была первая любовь, и я давно хотела написать о ней, но не знала, с чего начать. Начала с Мамки. Почему? Потому что она принимала активное участие в развитии событий. Она сделала всё, чтобы Катина любовь «не состоялась». Ни Катина, ни моя. Вы спросите, при чём здесь моя любовь? Просто и моя любовь, и Катина, и много других первых, но не случившихся – «заканчиваются» по одному и тому же сценарию. Теперь я не знаю, что хуже: умереть самому или потерять любимого человека.
У Кати и Тани сложились тёплые доверительные отношения. Они часто обсуждали родителей, вспоминали прошлое, анализировали настоящее. Однажды сестра написала Кате: «Мамка очень болезненно относится к выяснению каких-то отношений. У неё проблема с коммуникацией. Она не умеет общаться. Она всё принимает на свой счёт, очень обидчивая. Я вот болела, она вообще не звонила. Я ей не позвоню, она мне никогда не позвонит. Уже две недели внуков не видела. Ей некогда. Я так думаю, она в принципе, могла бы и сама прожить. Ни без кого. Её бы одиночество не напрягало. Она бы ни за кем не скучала, не переживала. Когда папа куда-то уезжает, Мамка вообще уходит в подполье: не слышно её и не видно. И трубку не снимает. Сама всё делает. Сама везде ездит. Ей комфортно и хорошо, спокойно, порядок везде. Мизантроп, короче. Ты знаешь, я понимаю, почему она себя так ведёт, я всё проанализировала. Во-первых, она родилась старшая. Мама нашей мамы (наша бабушка) своего мужа (нашего дедушку) не любила. Я слышала, что за нашей бабушкой приезжал мужчина, это была такая любовь! Он её спас из немецкого концлагеря, (он просто задержался, а бабушка его ждала!). Но бабушке жить было негде, есть было нечего, и она вышла замуж за нашего дедушку, и была уже беременна нашей мамой. Бабушка была сирота, а дедушка стал дом строить, он работал на хорошей работе – бухгалтером. И вот этот мужчина приехал за бабушкой, а она уже давно замужем, ещё и беременная на последнем месяце. Всё же он предложил удочерить ребёнка и уехать с ним, но наша бабушка отказалась. Она не хотела, чтобы дочь росла с чужим отцом. Наша Мамка от нашей бабушки не видела ласки, нежности, любви. Бабушка каждый день оставляла список дел. И для троих маминых братьев – список дел. Братья не хотели ничего делать. Маму били, она с ними дралась, вот такая стала пацанка. Потом, когда бабушка приходила, маме опять доставалось, уже от бабушки. Её ставили в угол на соль и тоже били в детстве. Этот же урок она принесла и в свою семью, колошматя своих детей, потому что у неё не было примера любви. Прабабушка (мать дедушки нашего) таскала нашу бабушку за волосы, наматывая косу на руку, а муж бабушки, (наш дед), никогда не заступался. Кстати, весы по гороскопу – ни нашим, ни вашим. Гнилая интеллигенция. Прабабушка была жестокая, поэтому её никто не любил. Пацаны её ненавидели. А нашу маму прабабка любила и везде за собой таскала: на все курорты и в разные поездки. Думаю, что у нашей мамы разрывалось сердце, с одной стороны она любила свою маму, но мама ею не занималась, ей было некогда, она пахала, рано уходила, поздно приходила, а с другой стороны, бабушка (наша прабабушка) – хоть и была жестока, но везде маму возила с собой. Это интересно.
Ещё Мамка давно рассказывала, как срезала себе косы и сделала шиньон из своих волос. И подарила его своей бабушке (нашей жестокой прабабушке). Мама не может простить себе, что однажды она приехала и забрала у прабабки этот шиньон…»
Поболтав с сестрой, Катя всегда успокаивалась. Ей нужна была отдушина. Психолог. Ходить по психологам – это позор. Это слабость. А поговорить на все темы с сестрой или подругой – та же психотерапия. Выговорился, и стало легче.
Возвращаюсь к главным разборкам из Мамкиной жизни. В то нелёгкое время (шальные 90-ые), расправы над предпринимателями были частым явлением. Вымогали не хилые деньги за так называемую крышу. Чемоданы денег. А непокорных просто убивали. И везунчиков можно было по пальцам пересчитать. Говорят, люди не меняются, свидетелем тому и народная поговорка: «Горбатого могила исправит». Но нет. Люди меняются, и к старости – в худшую сторону. Радрыга Валентина Николаевна тоже изменилась. Стала спокойнее и лояльнее. Стала многое прощать. На что-то вообще закрывала глаза. И правду перестала говорить.
- Хотите нажить врага, скажите правду. Я уже вышла из того возраста, когда мне нужны приключения на одно место, - откомментировала тему Мамка.
- Мам, не съезжай с главной темы…
Когда я бросилась искать актрис для экранизации своего романа «Формула Вселенной неизвестна», я столкнулась с одной проблемой: полных, тем более, толстых актрис практически нет. Вернее, их нет вообще. В жизни всё по-другому: очень много женщин в теле, особенно после сорока пяти. В моём романе есть три полные женщины и две толстые. Ну не накладывать же тонну грима на актрис? Что делать? Кстати, сказать женщине, что она полная и что ей нужно похудеть килограмм на десять, это тоже самое, если сказать пятидесятилетней даме, что она старая и ей нужно помолодеть (лет на двадцать). Смешно наблюдать следующую сцену: пожилой старичок с животом, лысиной и бородавками на носу говорит спутнице, которая намного моложе его, что ей нужно сделать пластическую операцию, откачать целлюлит на ляжках и поднять грудь, чтоб стояла как в пятнадцать лет. Интересно, а он давно себя в зеркале видел?
Итак, Мамка поехала одна на разборки с бандитской группировкой. По её рассказу. Вернее, её привёз шофёр дядя Вася, которому она приказала сидеть в машине и носа не высовывать. Если точнее, то дядей называла его Катя. А Мамка – просто Васей. Отец в это время скрывался в Южно-Сахалинске. Его искали, чтобы убить. Мамка решила выяснить всё «по понятиям», то есть – честно задавать вопросы и честно отвечать на поставленные. Она ничего не боялась. Вернее, делала вид, что ничего не боялась. Только Катя прекрасно знала, чего больше всего боится Мамка. Мамка боялась холода и забеременеть. И змей.
На стрелку приехало восемь человек, двух Мамка знала лично, это были бывшие спортсмены-тяжелоотлеты и бывшие друзья отца: дядя Потап и Дядя Иван. Два известных бандита – два «атамана» двух враждующих группировок – стояли чуть поодаль. И четыре молодых парня с амуницией – видимо, охрана этих самых бандюганов, встала полукругом.
Мамка медленно подошла к шайке-лейке и, совершенно не тревожась, что о ней подумают и как воспримут её жесты, протянула руку сначала Потапу, затем Ивану:
- Здравствуй, Потап Егорович. Здравствуй, Иван.
Остальные, скорее всего, были не в курсе, что Мамка так запросто общается с этими двумя крутыми дядьками, и немного оторопели. Мамка поздоровалась и с ними.
- Я знаю тему, - с ходу сказала Мамка. - Мне только не понятно, почему, ты, Потап Егорович, не сообщил заранее тем, кому должен был сообщить, о том, о чём с тобой договаривался мой муж. Ведь из-за твоих архаровцев ему сейчас приходится скрываться. Не так ли?
- Я не понимаю, что ты имеешь ввиду, Валентина Николаевна?
- А то я имею ввиду. Четыре контейнера с мукой и пять с гречкой ушли в Тюмень ещё месяц назад, и откат был отдан в срок. И деньги были переданы. Озвучить сколько? Документы показать? Они в машине. Ты сказал, что всё в порядке и проблем не будет. Почему тогда моего мужа ищут все, кому ни лень? И хотят поставить на счётчик? Или уже поставили?
Два атамана переглянулись, но стояли молча. Слушали.
- Валентина Николаевна, я всё передал Ивану, и? – Потап многозначительно посмотрел на «коллегу». – Ты не получил?
Произошло небольшое замешательство. Иван молчал. Потап стал нервничать.
- Тут такая бодяга. Там что-то со Стрелочником приключилось, - промямлил Потап. – То ли два вагона отцепили на станции Коломенская, то ли милиция на хвост упала. Я сегодня же порешаю этот косяк и отчитаюсь. Добазарились?
Атаманы резко крутанулись и без «до свиданий» сели по своим машинам вместе с охранниками. Машины отъехали.
- Ну что, Валя, отбрехалась? – криво улыбнулся Потап, смачно сплюнув. – Свяжись с бабой…
- Потя… Не буди во мне зверя. Ты меня знаешь. Не дай боже хоть один волос упадёт с головы моего мужа. Я тебя загрызу за своего пупсика. Голыми руками придушу и не посмотрю на наши совместные пьянки-гулянки под трели баяна. Ты меня понял?
- Ладно, не горячись. Понял. Мой прокол. Пошёл решать. Отзвонюсь, Мамка.
- Ваня, тебя подбросить? Я с Васькой на машине.
- Захватишь, Мамка? Выкинешь на площади Ленина?
- И ты туда же… Всё, по машинам.
С этого случая Валентину Николаевну Рардыгу (с лёгкой руки Потапа Егоровича) стали называть Мамка. Она была вхожа в криминальные круги. Мамка ездила на стрелки, встречалась с бандитами-авторитетами и проворачивала, скажем так мягко, не мужские дела, часто решая не решаемые головоломки. С ней советовались. Её просили о помощи. Ей доверяли, уважая.
* * *
У Кати был замечательный муж: добрый, спокойный, с прекрасным чувством юмора. Она ничего плохого не могла сказать о муже, потому что о мёртвых плохо не говорят. Для Кати Серёжа умер. Есть люди, которые после развода продолжают общаться: встречаются, помогают друг другу по мелочам, даже дружат, знакомя своих вывших со своими нынешними. Катя считала, что это бред сивой кобылы, потому что развод – это предательство одного из супругов. Как правило, один всё так же продолжает любить другого, того, кто захотел развода. А как можно общаться с человеком после предательства? Да никак. Сплошное лицемерие. Когда Катя развелась, Мамка сказала:
- Ничего, нового купишь. Никогда не цепляйся за мужиков. Они мизинца нашего не стоят.
Мамка и не цеплялась: скандалила, дралась, «выводила на чистую воду», следила, исподтишка строила козни любовницам, в открытую уничтожала соперниц. Отец Кати всё терпел и всё сносил и никогда даже не помышлял о разводе. Когда его выгоняли из дома, он всегда возвращался как тот бумеранг. А Мамка была спокойна, мол, никуда не денется. Хотя, казалось бы, какой нормальный мужчина в состоянии это всё терпеть? А вот, поди же, до сих пор с Мамкой, и уже через пять лет золотую свадьбу справят.
Мамка всегда говорила: «Возраста нет. Есть болезни и опыт». Мамка была очень мудрая и цепкая. Отважная и верная, надёжная, как плечо настоящего мужчины. Таких, как она, в то время можно было по пальцам пересчитать. А сейчас таких нет вообще. Нигде.
22. 08. 2016 – 6. 06. 2017, Мари Шансон