Марк пришел три недели назад. Она просто проснулась и поняла, что он рядом.
- Привет, котик. Соскучилась?
Высокий смуглый мужчина пристально смотрел на Еву. Она вскочила с кровати и обняла его.
- Почему ты так долго не приходил?
- Сама же знаешь, ожидание обостряет чувства. – Марк улыбнулся. – Ждала меня?
- Каждый день, все время. Знаешь, как это тяжело, когда все они смотрят, разговаривают, чего-то хотят, а я не могу уйти. – Ева на секунду замолчала и добавила. – Мне тебя очень не хватало.
*
Она редко смотрела за завещанное плотной шторой окно. Наверное, потому что ей было неинтересно, что происходит в «нормальном» мире. Солнце стало греть все чаще, каждое утро начиналось с безумного щебетания птиц. В маленький город на окраине вселенной, кажется, пришла весна.
Марк, Настя и Ева наконец-то были вместе. Они пели песни, пекли пироги, рассуждали на вечные темы, короче говоря, жили.
- Небо прояснилось, - Настя открыла запечатанную форточку и вдохнула едкий холодный воздух. – Я чувствую, что скоро пойдет дождь.
- Закрой! – Ева покрепче закуталась в старый мягкий халат. – Холодно. Сейчас я простужусь, и всем будет плохо.
Марк обнял ее сзади, положив голову на маленькое плечо.
- Свежий воздух нужен голове, солнышко. Ты лучше нас знаешь, что помимо этой маленькой квартиры есть столько всего. Давай подышим. – Он демонстративно набрал полную грудь воздуха, на секунду задержал дыхание и медленно выдохнул все до последней капли.
Квадратная кухня медленно наполнялась холодом. Еве было нехорошо. Она не хотела пускать в свой закрытый маленький мир ничего чужого.
- Мы так не договаривались! – закутанная в халат девушка вскочила и с силой толкнула окно так, что стекло задребезжало. – Я не хочу ничего этого! Прошу же не надо! Почему вы меня не слушаете?
Настя и Марк переглянулись.
- Почему вы так смотрите? Что-то сказать хотите? Я же чувствую, что-то не так!
- Котик, ты устала. Все хорошо, тебе просто надо поспать…
- Не надо мне говорить, что все хорошо, когда это не так, Марк. Я вас всю жизнь знаю и чувствую, что на этот раз все по-другому!
Настя внимательно посмотрела на нее, поставила кружку на стол и села.
- Ты права, у нас есть к тебе разговор. И он очень серьезный. Только, пожалуйста, не перебивай, а дослушай до конца, хорошо?
Ева молча махнула головой и откусила кусок яблочного пирога.
- Как ты думаешь, какого это просыпаться на несколько месяцев, а все остальное время спать? Даже медведи не спят столько, сколько мы. Я вот, например, понятия не имею, как выглядит подъезд дома, в котором мы живем. А ты, Марк?
Марк молчал.
- Я хочу посидеть в кафе. Мне нравятся другие люди. Ты, возможно, забыла за эти годы, но мы не просто друзья, которых можно вызвать, когда тебе вздумается. Я личность. Точно такая же, как Марк, как ты…
- Как Оля, которая нас чуть не убила…
- Не перебивай! – Настя стукнула кулаком по столу. – Я тебя просила. Дай нам хоть раз сказать.
- Просто поставь себя на наше место. - Марк взял Еву за руку. – Ты просыпаешься, рассказываешь нам о других людях, о событиях, которые с тобой происходили. А мы тебе что? Правильно, ничего. Потому что у нас в это время жизни нет. Ты нам даже свежим воздухом дышать не даешь…
- Мы с тобой на равных должны быть. Мы не рабы, а друзья. Никто не виноват, что на всех только одно тело, - Настя медленно выводила ложкой круги по дну красной чайной кружки.
В комнате повисла тяжелая бетонная тишина. Все молча смотрели в разные стороны.
- Высказались? Можно теперь я? – Ева встала и подошла к стене.
- Мне сложно вас понять, но я подозреваю, что жизнь у вас далеко не сахар. И сейчас вы предложите перестать пить таблетки и жить большой дружной семьей, так?
Молчание.
- Это вы, по-моему, забыли, что с нами произойдет, если процесс не контролировать. А я напомню. Во-первых, у нас есть Оля…
Настя вдохнула, собираясь возразить.
- Не перебивай, теперь я говорю, - маленькая Ева оттолкнулась от стены и стала расхаживать вдоль кухонного гарнитура. – Да, она много лет спит, вы все контролируете. Но она есть, и мы понятия не имеем, что будет, если она проснется. Во-вторых, внутри может быть еще кто-то. Артур Николаевич предупреждал - нас вовремя начали лечить. Мы с шести лет пьем таблетки. А если там еще десять человек? Вы готовы впустить к себе незнакомых людей? Вы сможете их контролировать? Я нет.
Марк задумчиво рисовал портрет четырехлетней плачущей девочки.
- Ну и в-третьих, думаете, я там полгода прохлаждаюсь и радуюсь в полном одиночестве? Да это ужасно! Каждый день я думаю о вас, дни в календаре зачеркиваю, лишь бы поскорее вернуться. Потому что в реальном мире, увы, все совсем не так, как вы себе представляете. Большинство людей злые, они постоянно орут друг на друга, воруют, подставляют, предают. Там можно только выживать. Настоящая жизнь здесь, с вами.
Она остановилась и посмотрела на друзей. Настя сосредоточенно терла стол, Марк отложил ручку и замер.
- Я люблю вас, ребята. Вы самое дорогое из того, что у меня есть. Пойду спать. Не приходите. Хочу побыть одна. Этот разговор надо переварить, - Ева повернулась к подруге. – Как проснусь, давай займемся моими волосами. Хочу перекраситься. Хорошо?
Настя не ответила.
Ева зашла в комнату, закрыла дверь, рухнула на постель и заплакала. На старой тумбочке лежало сорок две белых таблетки.
*
Три дня в маленькой закрытой квартире было тихо как в морге. Никто не знал, с чего начать разговор. Марк обложился изрисованными листками, Настя по три раза в день натирала пол.
Наконец Ева не выдержала, достала из шкафа краску и поставила перед черноволосой девушкой.
- Покрась меня… пожалуйста.
Настя кинула мокрую тряпку в ведро и перевела взгляд на коробку.
- Тебе не пойдет. Будешь как чучело с черной головой и своей полупрозрачной кожей.
На слове «чучело» Ева вздрогнула и побелела еще больше. На глазах выступили слезы. Настя поняла, что сильно обидела подругу. В груди кольнуло и больно растеклось по телу.
- Прости, я не хотела. Не подумала просто. – Она поднялась с пола, взяла коробку и отправилась в ванну. – Пойдем, все будет хорошо.
На стиральной машинке стояла тарелка с разведенной краской. Настя обмакнула кисть и стала размазывать по евиной голове черную вязкую кашу. От коротких белых волос почти ничего не осталось.
- Так и будем молчать оставшиеся полтора месяца, да?
- Почему полтора? Пока таблетки начнут действовать, мы ж не сразу заснем. У нас еще уйма времени.
- Чтобы молчать? – Ева повернулась и посмотрела в настины глаза. – Скажи, что ты думаешь. Вы же понимаете, что я права?
- Конечно, милая, ты права. Но это не жизнь. Я больше не хочу так, - она докрасила последнюю прядь и натянула на черную как нефть голову старый пакет. – Я хочу послушать птиц, увидеть настоящих людей…
- И что же нам делать?
- Я не знаю. Давай хотя бы прогуляемся напоследок?
- Напоследок… Ты так говоришь, будто я на смерть вас отправляю, - к горлу Евы подобрался огромный твердый ком.
- Каждый наш сон – это маленькая смерть, - Настя сняла перчатки. – Пойдем на кухню, надо засечь время. И подумай над моим предложением, пожалуйста.
*
Из дневника Евы (18 лет)
Иногда я очень хочу умереть. Почему все это происходит со мной? Почему с нами? Неужели, твою мать, нельзя было дать нам несколько разных тел?
Настя последнее время только и делает, что орет о своей индивидуальности. Марк как рыба молчит. Олю ко мне не пускают. Врачи радуются положительной динамике. И ни один из них меня не понимает! Какая к черту динамика, когда в моей голове целыми днями кто-то орет. И я ору…
Иногда мне кажется, что я не владею собственным телом. С чего Артур Николаевич вообще взял, что я здесь главная? Это не так. Иногда просыпаюсь спустя три дня и не помню, что было до этого. Это Настя меня вырубает, наверное, или Марк. Хотя, нет, он бы не смог. А может, есть кто-то еще.
В моей голове никогда не будет порядка. Зачем они забрали у меня Олю?
*
Ева открыла глаза. Остальные мирно спали. Из кухни шел приятный запах черничного пирога. Она привычно потянулась за банкой, чтобы выложить очередную таблетку, и резко вскочила. На тумбочке было пусто. Таблеток не было нигде. За коричневой дверцей шкафа лежали только аккуратно сложенные вещи.
- Настя! Настя, проснись!
- Она давно не спала, не буди ее. Пойдем завтракать, - Марк поднял голову со стола, встал и подошел к постели.
- Где таблетки, отвечай! – Еву трясло. – Так нельзя. Что вы творите? Если через две недели я не начну их пить, начнется хаос.
- Солнышко, не надо так кричать. Ничего не начнется. Хотя бы раз в жизни доверься нам, - он сел рядом. – Послушай, Ева, я тебя люблю. Но мы месяц ждали прогулки, а ты сделала вид, что никакого разговора не было. Поэтому мы решили это сделать.
- Вы меня обманули, Марк. Друзья так не поступают.
- А еще друзья поддерживают друг друга…
- Ты не понимаешь, что теперь будет.
- Можно подумать, ты понимаешь.
- Нет, но если вы их не вернете, нам всем грозит опасность.
Евина голова дребезжала от раздувающейся ярости.
- Слушай, давно хотел спросить. А зачем тебе на окнах решетки? – Марк не моргая смотрел на плотно завешенное окно.
- Чтобы никто не залез! Да какая разница? – она снова вскочила и начала рыскать по полкам.
- Решетки на окнах десятого этажа. Очень предусмотрительно. А знаешь, что я думаю? Ты знала, что рано или поздно это случиться. Другого объяснения нет. Вставай уже, пойдем есть пирог. Настя полночи его готовила. Таблетки ты все равно не найдешь.
Ева остановилась и повернула голову.
- Тогда совсем скоро появится Оля.
- Значит, у нас еще есть время спрятать ножи и заклеить розетки.
Марк пошел на кухню. Черноволосая Ева осталась сидеть на старом махровом ковре. Она понятия не имела, что будет дальше.