Когда Митя зашёл на кухню, Вита уже доедала третий завтрак.
-О, так вот как ты худеешь, - добродушно буркнул Митя и тут же пожалел.
-Ах, так?! Значит, я толстая? Конечно, до твоей секретарши мне, как до Луны: она ровная, как бревно - ни талии, ни груди, ни... А одевается как?!
-Как? - механически подключился к разборкам Митя и снова пожалел.
-Как?! А ты не видишь?! Безвкусно! И настолько карнавально, что даже наши сыновья спрашивали у меня, какого героя изображает эта тётя?!
-Это когда они у тебя такое спрашивали? - зачем-то решил уточнить муж и сам удивился: зачем?! И Вита тут же радостно отреагировала.
-О, как ты сразу распереживался! Вот как задело! Надо же! Не переживай - завтра уже понедельник. Недолго осталось страдать.
Митя хотел спросить, почему ему недолго осталось страдать, но, взглянув на жену, осёкся: по её милому, любимому, самому прекрасному и родному лицу градом покатились слёзы!
-Родная моя, да что с тобой?! - подошёл, обнял.
Вита, конечно, тут же стала брыкаться.
-Уйди от меня! Уйди! Муж называется! Вместо того, чтобы жену поддержать в трудную минуту, он секретаршей восхищается!
И опять Митя хотел спросить, ну, мол, когда это он секретаршей восхищался, но тут вдруг, прокрутив как на магнитофоне её последнюю фразу, обмер.
-В трудную минуту? В какую трудную минуту? Когда? Вчера было всё хорошо... Что же могло случиться, пока я спал?
-Вот именно! Спал! А я глаз не сомкнула! Измучилась до ужаса... - и обхватила голову руками.
Митя совсем расчувствовался.
-Так что случилось, милая?
-Что случилось, - всхлипнула милая, - кашляла я всю ночь.
-Кашляла? Ты же, вроде, не кашляешь...
-Днём не кашляю. А ночью умирала просто! Вот тут, - показала на середину груди, - что-то шевелилось и щекотало, словно живое, так, что дышать не могла!
Митя внимательно посмотрел на место, куда показывала жена и радостно догадался:
-Словно живое? Так тогда это душа, - и, бросив взгляд на жену, сам уже обхватил голову руками и на всякий случай втянул её в плечи...