Она позвонила мне ближе к обеду, милая девочка, со всей своей непосредственностью, жаловалась на мое невнимание, требовала большего и спрашивала, когда же я наконец о ней напишу... А я только улыбался в трубку, выглядывая из окна комнаты на улицу и вдыхая запах отцветающего жасмина, все ещё приносимый в комнату порывами лёгкого летнего ветерка.
Ей невдомек глупенькой то, какая едва уловимая нежность возникает у меня в душе и растекается теплом по телу, когда я думаю о ней, и о её маленькой дочке, как я рад её звонкам или появлению в сети. Как тянется к ней в ответ на это, мое сердце и меняется наполняясь красками этот день, а привычная серость в нем, исчезает бесследно. Она этого не понимает. А я не спешу объяснять...
Она как и все женщины хочет всего сразу и полной конкретики в отношениях, и мой медленный, неспешный ход в её направлении не воспринимается ею напрочь или вызывает досаду и разочарование.
Да, мы можем никогда не пересечься на этом замысловатом пути, но мне почему-то кажется, что совсем недавно все изменилось и шансов этой встречи с каждым днём становится все больше и больше. Но я молчу. Я хочу, чтобы она сама это увидела, чтобы почувствовала. Все потому, что за эту мою жизнь я устал чувствовать за других и объяснять им как это надо делать, а потом обнаруживать, что все только копия объясненого мною и более ничего нет. Устал от того, что знамёна моей полу юношеской романтики брошенные к ногам победительниц, свалены где-то кучей в их темных углах и пылятся невостребованные и жалкие, потерявшие всякую цену.
Поэтому я буду и дальше молчать и делать свои маленькие шаги в надежде, что их заметят... Или не заметят... Ведь я достаточно медленно иду, чтобы остановиться.