21. Цвет гризеток
Любезный читатель! Знаешь ли ты, что такое — гризетки?
От слова «гризайль» — серый.
По-русски: «серяночки».
Селяночки?
Нет, столичные штучки.
Парижаночки.
Не беляночки (бэль-красавицы), рангом пониже.
Но и не чернавки.
Молодые особы среднего класса — модистки, цветочницы, продавщицы, хористки — носили во времена Бальзака, Флобера и Тургенева серые платья, из шелковистой материи «гризе», прочной, доступной по цене.
Платья эти были сильно декольтированными, к ним полагался корсет, пышная нижняя юбка, а также чепчик.
О гризетках в литературе можно встретить два мнения:
1. Мечтательные, нежные создания. Подружки студентов, разделявшие с ними все тяготы жизни: чинившие белье, подметавшие пол в мансарде, варившие кофе на спиртовках. Позировавшие перед мольбертами, растирающие художнику краски, переписывающие поэту тексты его сонетов, а композитору ноты его сонат.
Героини оперы «Богема».
Чувствительная, меланхоичная Мими. Красавица, все время покашливающая. Обреченная на раннюю смерть от чахотки.
И ее подруга, Мюзетта. «Я весела, беспечна» - ее выходная ария.
Жизнерадостная, вся солнечная.
Маленькие музы.
И другой тип:
Кокетки-кокотки Латинского квартала.
Горняшки. Гордые горничные.
Лоретки. Лауры (Лоры) с лорнетками.
Содержанки подешевле, чем в Лувре или на Елисейских полях.
Мадам Помпадур и Лавальер, разменянные на мелкие банкноты.
Гризетки, таким образом, попадают точно в середину.
Нечто среднее между честной, порядочной работницей, живущей трудами рук своих и особой, продающей свои прелести.
Не путайте гризеток с путанами. У беспутниц иные цвета.
Гризетки грациознее.
Гривуазнее.
Но и грустнее.
Гри-гри! Вслушайтесь: гри-гри!
Играй! Гори!
И теперь такие есть.
Не только в Париже.
Гризетки, как тип, бессмертны.
Как бессмертны стихи, романы, оперы о них.
Из любого знойного либретто –
О, какое ни возьми! –
Выпорхнет беспечная Мюзетта,
Упадет нам на руки – Мими.
Ни одна душе людской не пара,
Но обнимут нас они вдвоем,
И с одною выпьем мы нектара,
А с другой – заплачем и умрем.
Вот проснулся оркестровый улей,
И боится взгляд:
Там пюпитры крыльями взмахнули,
Только не летят.
С запонкой под подбородком толстым,
Сумрачен, плечист,
Над виолончельным дамским торсом
Трудится солист.
Отдала бы все, до горстки праха
(Вечно невпопад!)
Если только радугою арфа
Тронет водопад.
Чайки сизокрылые соткали
Платье оперной звезде,
Водомерки расшивали шаль ей,
Шелком по воде.
Над разверстой оркестровой ямой –
Дорогой ценой –
Быть тебе не девой и не дамой:
Лилией речной.
Ты в своей струящейся отчизне,
Как велел кларнет,
И не слышишь бедный шепот жизни –
Жизни у певицы просто нет.
И лихой сплавляешься кувшинкой
Вдоль по хроматическим волнам.
О, куда? За кресла алой спинкой
Плохо видно нам.