Взятка
Давно, как же давно это было, но… было.
Мне, авиатехнику, много лет и зим проведшему на самолётных стоянках авиазавода, в тот год пришлось решаться на непростые изменения в жизни, причём, делать это в возрасте, когда уже трудно что-то менять, тем более работу, которой отдал много лет и любил и умел её делать.
Завод, как и всё в стране, лихорадило. Самолёты становились не нужны, и всё чаще наша бригада техников лётно-испытательной станции «выпрямляла трубу». Так называлось бесцельное сидение на трубах теплотрассы возле нашего домика. Зарплата, причём, и давно заработанная, даже не обещалась.
Спрашивать не с кого - начальники в таком же положении. Хуже того - пошли слухи о возможном закрытии завода.
Старший брат, недавно вышедший на пенсию и тоже с «оборонки», не дождавшись той пенсии по причине задержки, пристроился «на подхват» в бригаду строителей-шабашников. И его семье, и моим - приходилось не сладко. Дети бюджетники, тоже без зарплаты, и внуки у нас обоих. Поговорили с ним, и решили попытаться заняться «шабашным» промыслом. У меня был неиспользованный отпуск и куча отгулов, а тут и случай – работа по ремонту небольшого кафе. Взялись.
Дело шло не просто, потому как говорят: плохо, когда не знаешь, да ещё забудешь… Объём на день, выполняли за два, а то и три. Горько шутили: «Мы четырелетку в пятире года». Но потихоньку набирались опыта, тем более, что с детства, безотцовщина, умели и гвоздь забить и что по мелочи. И сколько радости, когда однажды принёс домой живые и неплохие деньги
Но отпуск и отгулы к концу. Поговорил с начальником, дал типа «без содержания», но и этому, разрешённому сроку пришёл конец. А работа наметилась неплохая, брат один не сможет. Что делать? Опять идти просиживать время? А здесь реальные живые деньги «срывались». Хотя бы закончить начатое, несколько дней…
И вот сначала посмеиваясь, а потом серьёзно продумали преступную схему «дачи взятки должностному лицу». Купил красивую бутылку заграничного пойла под названием «Наполеон», примотал к ней палку копчёной колбасы и… пошёл «на дело». В нашей поликлинике тогда ещё можно было попасть к врачу в день обращения. Это сейчас, записавшись по поводу радикулита на «через полмесяца» – к врачу не пошёл. Исчез радикулит. Это новый метод лечения от нашей прославленной медицины.
Но – не об этом… Несколько человек у кабинета хирурга; подошла моя очередь. Придерживаю сбоку под полой пиждака «взятку», усаживаюсь на стул; за столом сильно пожилой врач и рядом медсестра. Оба в бумагах, заканчивают оформление болячек предыдущего страдальца. Потихоньку нагибаюсь и ставлю «набор» в ногах. Конечно, волнуюсь… Кто его знает, врежет сейчас старина « по репе» взяткодателю, «его же салом по мусалам»…
- С чем пожаловали? – отложив ручку, повернулся ко мне врач.
Ну, решающая минута… Может, лучше не надо? Так! «Смело, товарищи…в ногу…»
- Да вот нога что-то… - нагибаюсь, делаю вид, что снимаю ботинок
- Что там? – не нагибается, ждёт… это плохо. Надо решительнее… так, сестра в бумагах пока…
- А вот смотрите – снизу вверх смотрю на врача. Ура! Нагибается…
- Вот видите – и со страхом пододвигаю ему преступный набор.
Всё! Оглядываюсь на дверь, готовлюсь к срочной эвакуации. Врач резко выпрямляется, секунды с ошалелым видом треплет на столе бумаги. В нём, явно, идёт раздрай мыслей, оценка ситуации, похоже – непривычной ситуации. Но вот…
Снова нагибается, бормочет типа «ну тесь-ну тесь, поглядим», и тихонько задвигает «подарочный набор» поглубже, за тумбу стола.
- Что ж так запустили-то? Это надо лечить! И хорошо лечить.
Отлегло, получилось…
- Так, никаких мазей и примочек… Тугая повязка и покой. Думаю, дней через…неделю приходите. Больничный в регистратуре получите, вот по этой бумаге… Выздоравливайте.
Несколько раз представлял в лицах брату… «Это надо лечить…» и мы от души хохотали. Но где-то глубоко-глубоко что-то царапало и беспокоило. Дело сделали, а там позвали срочно на завод, выдали остатки зарплаты, и даже не стали требовать сдать спецодежду, а она у лисовцев не дешёвая. Желающие могли забрать и инструмент. Завод прекратил существование.
Подошёл начальник охраны и отобрал пропуск. И спросил у него, не зная зачем: «И всё?». Тот не понял, молча уставился на меня. Ему-то зачем понимать, что вместе с пропуском сдал без малого сорок нелёгких лет и зим, оставляемых на самолётных стоянках, столько лет жизни. И… свободен… Не малого заводского народа – «узких», ценных спецов… свободны. А как, чем жить, жить семьям с детьми… Дай кто ответ? Не дали ответа. Ну ладно, отвлёкся.
Так и пошла наша с братом новая жизнь, как у пролетарского писателя «В людях». А людей, которым мы строили, ремонтировали и перестраивали, оказалось не мало. В нищей стране богатых и хитрых оказалось немеряно . Вспоминая то время, немножко гордимся с братом, что будучи по сути сильно не молодыми, выстояли, поддержали близких, не дали загнать семьи в унизительную бедность. Ладно, опять не об этом.
Иногда вспоминали наше преступное деяние. Больше не приходилось таким способом чего-то добиваться. Что зарабатывал, на что имел право – получал. Вскоре и пенсия подоспела. А что не моё, на то не претендовал, и никто с меня не требовал ничего.
Да… однажды, случайно, встретился с тем доктором. Увидел его чуть раньше, идущего навстречу, и какое-то смущение напало, приготовился вежливо поздороваться, но встретив его взгляд, понял, что не надо. Доктор суетливо отвернулся, стал рассматривать что-то на газоне, и так, не поднимая головы, быстро прошёл мимо. И ярко вспомнился тот момент в его кабинете, слова и...почему-то стало совсем не весело.