Безотцовщина
Отличные оценки по всем школьным предметам за вторую четверть и наступившие зимние каникулы не радовали меня. Впереди был первый новогодний праздник без папы. И ёлки, похоже, у нас с мамой не будет. Её ведь всегда приносил папа. Наш дом сразу наполнялся морозным духом зимнего леса. От него кружилась голова и такая радость разливалась по всему телу, что я закрывала глаза и улыбалась от нахлынувшего счастья. Папа, тихо напевая, делал деревянную крестовину из свежевыструганных дощечек. Любимой песней была у папы «Славное море – священный Байкал». Пел папа негромко. Голос у него был красивый. Такой голос сейчас бы назвали лирическим баритоном. Папа работал и тихо напевал свою любимую песню:
«Славное море – священный Байкал,
Славный корабль – омулевая бочка.
Эй, баргузин, пошевеливай вал,
Молодцу плыть недалечко.»
Папа пел, а я представляла себе старинный корабль со странным и смешным названием «Омулёвая бочка», которым управлял загадочный баргузин. Мне думалось, что это бородатый силач, который лишь пошевелит какой-то огромный вал, и корабль ещё быстрее помчится по просторам священного Байкала. Для меня баргузин в то время был, что грузин: человек другой национальности с красивым названием. Потом я из телепередач о природе Байкала узнала о Баргузинском заповеднике и о баргузинском соболе. Гораздо позже, став уже школьницей, на одном из уроков географии услышала рассказ учительницы о ветрах Байкала. Один из них и был загадочный баргузин! Вот смеху-то было, когда я ребятам в классе рассказала свою, придуманную в детстве, историю о баргузине!
Собрав крестовину для ёлки, папа надевал рукавицы, чтобы не уколоть руки об иголки. Он так установил зелёную красавицу, что она не падала. И вот уже еловый аромат сливался с запахом спелой древесины. Потом мы с мамой наряжали ёлку старинными игрушками. Они были старше мамы и даже старше папы. Были у нас и новые ёлочные игрушки. Мои самодельные разноцветные флажки тоже пригодились. Завершался ёлочный наряд гирляндой из маленьких электрических лампочек, сверкающими золотыми бусами и блестящей мишурой. На верхушку папа водружал звезду. Под ёлку мама ставила Деда Мороза и Снегурочку.
Эти воспоминания так разбередили мне душу, что я не выдержала и заплакала. И ещё мне вспомнилась одна некрасивая история. Мой одноклассник Сашка Семёнов не отличался хорошим поведением и учился плоховато. Он часто на переменках шалил, за что и получал замечания от учителей. Но всё же он был хороший и добрый мальчик. Мы часто из школы шли домой вместе. Сашка нёс наши портфели. Рассказывал мне всякие смешные истории. Он очень любил животных. Дома у него жили рыжая беспородная собака Альма, кошка Муся и ещё волнистый попугайчик Кеша, которого Сашка научил говорить. Кеша встречал Сашку из школы весёлым приветствием: «Пусть всегда будет солнце! Привет, Саша!». Вот, что приключилось однажды в школе. После уроков наша уборщица тётя Паша, высокая мужиковатого вида женщина, мыла полы в коридоре возле раздевалки. Сашка подкараулил тот момент, когда уборщица отвлеклась от своего занятия и стала разговаривать с завхозом. Озорник решил прокатиться на швабре с половой тряпкой, как на самокате. Увлёкся и так лихо покатился, что врезался прямо в ведро с водой. Ведро опрокинулось, вода разлилась. Сашка упал, а швабра отлетела прямо под ноги завхозу. Тетя Паша подняла страшный крик. Завхоз схватил Сашку за ухо и повёл по коридору в кабинет директора. Тетя Паша разошлась не на шутку и орала басом Сашке вслед: «Ах, ты, безотцовщина проклятая! Я на тебя найду управу!» Мы с подружкой Ирой уже одетые стали у выхода, как вкопанные, и во все глаза глядели на красную от гнева тётю Пашу, продолжавшую поливать Сашкину обидными словами. Я не выдержала этого и крикнула ей: «Не смейте так его называть! Вы – злая!» Тётя Паша опешила от моей дерзости и от неожиданности перестала кричать. А мы с Ирой выбежали из школы. На следующий день к директору приходила Сашкина мама. Она одна растила Сашку. Его отец был машинистом и погиб в прошлом году в страшной аварии на железной дороге. Мне вспомнилась эта история и стало ещё грустней от того, что я тоже совсем недавно потеряла папу и стала, по тёти Пашиным меркам, безотцовщиной. Я папу очень любила, а он меня. И зачем он так рано умер?
Хорошо, что мама возилась с пирогами на кухне и не видела моих слёз. Чтобы успокоиться, я стала рисовать в альбоме, подаренном папой, зимний лес и так увлеклась, что не сразу услышала стук во входную дверь. Был поздний вечер. Мы никого не ждали. Когда постучали второй раз, мы с мамой переглянулись и подошли к двери. Мама спросила: «Кто там?» Ответа не было. Послышался только лёгкий торопливый топот кого-то, убегающего вниз по лестнице. Мама с возмущением сказала: «Что за глупые шутки?». Она открыла дверь и ахнула: у порога лежала небольшая пушистая ёлочка. Мы долго гадали, кто же тот добрый человек, который вспомнил о нас перед Новым годом и подарил нам такой замечательный подарок?
Новогодняя ночь была чудесной! Наша маленькая нарядная ёлочка стояла на моём письменном столе. Нижний конец её ствола утопал в зелёной эмалированной кастрюльке с влажным песком, найденной мамой на чердаке. Игрушки для ёлки мы отобрали папины любимые. Ещё мама добавила к ним конфеты в красивых фантиках с косолапыми мишками, белочками, петушками и Красной шапочкой и ещё маленькие фигурные печеньица.
Мы с мамой вместе накрыли праздничный стол. Поели всего понемногу. Подняли высокие хрустальные фужеры и выпили за Новый год шипучего лимонаду. В печке потрескивали дрова. По телевизору шёл Новогодний огонёк. За окнами был мороз, а у нас в доме уютно и тепло. Я разомлела и уже начала клевать носом, засыпая. Вдруг мама предложила пойти погулять. Мы быстро оделись, сунули ноги в тёплые валенки, быстро сбежали вниз по лесенке и вышли на улицу. Там было тихо, только обледеневшие ветки огромной ели за соседским забором слегка позванивали и сверкали под светом уличного фонаря, да снег поскрипывал под ногами. Из нашей трубы шёл белый дым столбом. Он поднимался вверх, к звёздам, и постепенно растворялся в ночной темноте. И вдруг я увидела, как падает одинокая звезда. И мама тоже её увидела и сказала: «Может, это папа с небес нам шлёт свой привет?» У меня от этих слов защемило сердце. Я прильнула к маме, а она нежно обняла меня. Мы стояли и смотрели на звёздное небо. А вокруг была какая-то особенная таинственная тишина…
Ночью я крепко спала. И лишь под утро услышала какой-то странный шорох. Хотела разбудить маму, но потом передумала. Мама очень устала. Она спала глубоким сном, дышала так спокойно и ровно и чему-то улыбалась во сне. Замерев под одеялом, я снова прислушалась. Тихо. Только стала я поворачиваться на другой бок, как вдруг опять услышала шорох и какой-то хруст. Звуки шли определённо от моего письменного стола, где была ёлка. Медленно и осторожно встав, я включила ночник. Всё стихло. Притаившись, я стала ждать. И дождалась! Мишура на ёлке вдруг зашевелилась! Мне показалось, что у меня на голове волосы поднялись от страха. Снова послышались те странные звуки, которые разбудили меня. Поборов кое - как свой страх, я направила свет ночника на ёлку и среди её веточек увидела маленькую серенькую мышку, с крохотными глазками бусинками. Она грызла печенье, придерживая его крохотными лапками. «У неё тоже праздник!» - подумала я. Наверно, при этом я как-то неловко пошевелилась. Мышка испугалась, быстро шмыгнула со стола и юркнула в щёлочку между полом и треснувшим в углу плинтусом. Я немного подождала, потом поёжилась от ночной прохлады и пошла спать.
Утром под ёлкой в папиной старой меховой шапке я нашла пакет с шоколадными конфетами, вафлями, леденцами и моими любимыми мандаринами. И ещё там лежала небольшая кукла – голышка, о которой я давно мечтала. Мне хотелось шить для неё разные нарядные одёжки . Я просила папу, чтобы он купил эту куклу мне в подарок. Папа не успел выполнить мою просьбу. И вот теперь эта заветная мечта сбылась! Я улыбнулась, прижала к себе новую куклу и мысленно поблагодарила папу. И в этот миг я решила, что никому не позволю называть меня безотцовщиной. И пусть папы нет рядом со мной: он теперь у Боженьки, на небесах. Но я верила, что и там папа помнит обо мне и любит меня, как и прежде.