В конце мая 1986 года в порт Намибе (Ангола) пришёл и встал под разгрузку сухогруз «Михаил Кедров». Как обычно, команда была на берегу. Волейбол и другие развлечения. В порту торопились.
И вот, когда теплоход разгрузился и ушёл – на рейде появился сухогруз «Капитан Чирков», а вскоре на рейде появилось кубинское судно «Гавана», которое привезло оружие и боеприпасы для кубинских войск, помогавшим Анголе в гражданской войне. В порту явно тянули время, и краны работали очень медленно. Ситуация не менялась до тех пор, пока на рейде к стоящим судам присоединилось ещё одно судно «Капитан Вислобоков», которое тоже привезло оружие и боеприпасы.
Как только подошёл наш второй сухогруз, лоцман получил «добро» на проводку всех трёх судов к причалу. Порт заработал в обычном режиме. Всё закрутилось и завертелось. За ночь выгрузили большую часть груза.
На рассвете 6 июня на «Капитане Вислобокове» произошло три сильных взрыва. Через две минуты вся команда сбежалась на палубу. Судно стало крениться на левый борт. Одновременно прогремели залпы из гранатомётов по топливной базе и опорам ЛЭП. Через 20 минут взорвали «Капитана Чиркова» и кубинский теплоход «Гавана», который тут же, у причала, лёг на левый борт и затонул. Над водой остался только правый борт.
В порту погасло освещение. Паники не было. Наши моряки вели борьбу за живучесть судов. Каждый знал своё дело. Переговоры по радиосвязи в течение всего дня велись на смешанном языке португальского и русского, который обильно размешивался русской ненормативной лексикой.
Находившийся неподалёку спасательный буксир «Гордый» подошёл для оказания помощи. Около двенадцати часов его водолазы осматривали подводную часть обоих судов. И вдруг – одна мина оказалась целой. Дальнейшие работы прекратились, предоставив это дело военным.
Вскоре подошёл БПК (большой противолодочный корабль) «Стройный». По штату на БПК было два аквалангиста, матроса срочной службы. Их подготовка была очень слабой для таких работ. Командование корабля опасалось, что они, вместо спасения могут взорваться сами и утопить с трудом, державшихся на плаву сухогрузы.
Нырять с аквалангом добровольно вызвался командир БЧ-3 старший лейтенант Иванов Максим Валентинович, увлекающийся дайвингом. Вторым вышел старший лейтенант Андрей Алдошин, который тоже был неплохим аквалангистом.
Спуски начались немедленно. Максим отказался от лёгкого водолазного костюма и нырял только в плавках. Июнь в Анголе - зимний месяц, температура воды около 16-18 градусов. Замерзал, но продолжал нырять. Причина была в том, что водолазный костюм имел двупалые перчатки, и Максим боялся, что действуя наощупь этими «лапищами» сделать непоправимое и погибнуть.
Израсходовав один баллон, он поднимался за вторым, третьим, его оттирали спиртом и вновь он погружался под воду. Максим понимал, что никто другой не сможет помочь нашим судам. Он обследовал пробоины, вынося данные на борт. В ходе погружений он обнаружил ещё одну неразорвавшуюся мину на другом теплоходе.
Попытались вызвать специалистов по разминированию, но, как оказалось, подводных сапёров Советский Союз не готовил.
К утру 12 июня штабом был выработан план по спасению обоих судов. Важнейшей задачей было восстановление герметичности главных отсеков. Устранение повреждений требовало большого объёма надводной и подводной сварки, осушения отсеков и выгрузке остального груза.Титанический труд в условиях постоянной опасности.
Подошла плав мастерская. Водолазы пошли под воду и сантиметр за сантиметром с помощью кувалды, клиньев со скобами и какой-то матери заделывали пробоину за пробоиной.
Самой серьёзной проблемой оставались две магнитные мины на обоих сухогрузах. О них все помнили, но другого выхода не было. Глаза боялись, а руки делали.
Наши суда не очень быстро, как хотелось бы, но оживали, одновременно из сухих трюмов продолжалась выгрузка. Местные грузчики работали не только медленно, но и халатно, не понимая, насколько опасен груз. Порт не имел специальной оснастки. Неоднократно «разрядный» груз срывался и падал в трюм, где находились снаряды и ракеты.
Если б они знали.
Они не только знали, но и понимали, что это помощь от друзей, но страх за собственную жизнь и неприспособленность портовых кранов для выгрузки данного груза тормозили работу.
Боевые пловцы Черноморского флота нашли выход. Решили осуществить срыв мины контрольным взрывом. Для этого с внутренней стороны корпуса пришлось установить бетонную стенку для компенсации направленной силы.
Нужно было ждать, когда затвердеет бетон. И вот – мощный взрыв. Корпус судна содрогнулся. Столб воды поднялся выше мачт. Бетонная стенка сдержала удар, приняв на себя всю силу взрыва.
Это была победа, «Капитан Вислобоков» на буксире вышел из порта Намибе. 7 июля они зашли в порт Луанда, где «Вислобокова» ждал ремонт и докование.
Оставалась ещё одна мина. В штабе настаивали, во что бы то ни стало, мина должна быть целой, для доказательства диверсии.
Объявляется минутная готовность.
Идёт отсчёт – пять, четыре, три…
Катер даёт полный ход, следует рывок, мина отходит от борта.
Тишина.
Взрыва не последовало. Мину отбуксировали на ближайший пляж для осмотра, разборки и фотографирования. Она оказалась штучкой на заказ.После снятия третьего болта, сработал механизм самоликвидации.
И всё-таки работа сделана. На следующий день «Капитан Чирков» на буксире у «Ягуара» вышел из Намибе в Луанду.
Судьба этих судов была разной, «Капитан Вислобоков» после ремонта был продан испанцам на металлолом, и своим ходом пошёл в Испанию. «Капитан Чирков» вернулся в Одессу, а кубинскую «Гавану» вывели на большую глубину и, после подрыва оставшихся снарядов, затопили.
3.06.2017 год.