Одной из главных проблем сегодняшней эпохи – эпохи глобализации – является утрата огромным числом людей смысла жизни, конечной цели своей человеческой деятельности. Перед человечеством стоит дилемма: либо падение в хаос потребительства, на первобытный уровень, в технически оснащённое варварство, либо всё же победа духа, единения людей на основе постижения чисто человеческого назначения, заложенного в человеке созидательного потенциала. От прочих живых существ человека отличает установка на то, чтобы не только получать что-то из мира, в котором он живёт, но и давать что-то этому миру, вносить в него свою личность, запечатлевать своё присутствие в мироздании. Спектр мнений о том, как именно это делать – необъятен, ответы на данный вопрос могут быть взаимоисключающими. Но сейчас проблема даже не в этом, а в том, что распространяется особое мнение: что-либо давать (другому человеку, семье, обществу, народу, человечеству) вовсе и не нужно. Глобализация несёт с собой пропаганду тотального потребительства, провозглашающую одно лишь потребление без созидания. В результате, многие теряют себя, растворяясь в массе, а кто-то – в первую очередь люди мыслящие – интеллектуально и духовно развитые – сопротивляются пропаганде лёгкой бесцельной жизни. И ещё задолго до глобализации, в XIX веке миру явился мыслитель, уловивший направленность общества к обезличиванию, новой первобытности и ставший примером мучительного противостояния своей личности и массы. Этим мыслителем был Фридрих Ницше.
Начну немного издалека. Великий мыслитель Платон, как известно, познакомил людей с особым миром – миром идей. Там всё находится, во-первых, без материальной оболочки, а во-вторых, в идеальном виде, без единого изъяна, который связан с материальной оболочкой. Так вот, образование само по себе, как «идея», говоря по-платоновски – вещь прекрасная. Проблема только лишь в том, что в чувственном мире идея, сущность образования оказывается замутнённой. И в последние десятилетия эта идея оказывается замутнённой как раз кое-чем материальным – капиталом.
Теперь – конкретный разговор о сущности образования и о том, что эту сущность затемняет. В своём первоначальном виде, по своей идее образование – это тщательно систематизированный метод знакомства человека с миром во всех его аспектах и измерениях – материальном и идеальном; от абстрактных чисел до конкретных судеб, от всеобъемлющей ньютоновской причинно-механистической картины мира до глубоко личных, сокровенных переживаний героев Шекспира и Достоевского. От столь длительного, глубокого и всестороннего знакомства с мирозданием человек должен найти своё собственное место в нём и возвысить свой дух, стать благороднее, чтобы заслужить найденное место, быть достойным поставленных целей. Такова незамутнённая идея образования – знакомство с миром и заодно с собой.
Какие же явления затемняют эту сущность? За институционализацией образования следует материальное обеспечение, и вот с этого момента в сфере образования нарастает всё побочное – меркантилизм, честолюбие. Наступила эпоха (у нас попозже, чем на Западе) «академического капитализма». Соединённые Штаты Америки, обладая гегемонией в международной политике и экономике (пока что), также навязывает и свою систему образования. В этом и заключается так называемый Болонский процесс. «Достижения научных разработок в любой области должны увязываться с их применимостью в экономико-технологической сфере» . Для человека, личности здесь места просто не остаётся. Как нивелируется содержание образования, так же нивелируются и личности тех, кто его получает. Крайнее проявление этого – навязанный нашей стране ЕГЭ. Результат такого рода экзаменационной системы с её поверхностными вопросами и до нелепости формализованными ответами – это пресечение нестандартного, творческого мышления.
Тенденция к этой нивелировке, этому обезличиванию в европейском образовании была подмечена ещё более века назад русским мыслителем Василием Васильевичем Розановым. «Всё чувствуют уже давно в Европе странную безжизненность возрастающих поколений. Они безжизненны не в одном каком-то отношении, они лишены не которых-нибудь даров, будучи богато оделены другими. Именно ядра в них нет, из которого растёт всякий дар, всякий порыв. <…> Почему не Вергилий, не Тацит и даже не какая-нибудь из новых хороших книг влечёт и убеждает их, но плохой газетный листок и самая обыкновенная страница журнала? То, о чём, по плану, они должны были и понятия не иметь, с чем не должны были иметь ничего родственного, странным образом оказывается им близко и совершенно родственно. Например, к тому лучшему в современном, к оригинальному и умному, что чем бы ни было окружено, именно тем внутренним своим, абстрактным достоинством должно было бы привлечь их абстрактно же к лучшему воспитанный ум, не только не привлекает его, но и остаётся совершенно для него непонятным». Розанов указывает на тенденцию обезличивания в образовании, на нивелировку, с одной стороны, учебного материала – он весь унифицируется, на самые различные области познания отводится одинаковое количество времени – с другой стороны, на нивелировку психики, разума тех, кто воспринимает этот материал. Таким образом, воспитывается масса, которую влечёт мало что благородное, а влечёт примитивное, потому что это легче усваивается массовым сознанием.
Согласно Розанову, человек ещё не имеет культуры, пока он воспринимает все элементы окружающего мира одинаково – либо одинаково восторженно (в данном случае восторг, так сказать, тупой), либо одинаково безразлично. И только когда человеческое существо находит в окружающем мире то, что ему нужнее и важнее, чем всё остальное, когда возникает «культ» чего-то, тогда у него и появляется ценностная система координат, иерархия ценностей, одним словом – культура. Именно таким образом Розанов показал связь понятий «культ» и «культура». Культура – это внесённый человеком в мир собственный порядок, поверх того, который установлен природой и основан этот человеческий порядок на иерархии ценностей. Этот порядок имеет своим принципом не то, что из чего произошло, что причина, а что следствие, что субстанция, а что акциденция, а через что можно чего достичь, что цель, а что средство, что абсолютная ценность, а что относительная.
И тем людям, занимающимся образованием, которые по-настоящему мыслящие и гуманные, никогда не будет навязано в качестве абсолютной цели потребление и служение экономической системе.
И вновь о прозорливости Василия Васильевича Розанова. В своё время ему рано было говорить о засилии капитала в образовании, но он говорил о засилии государства. В случае нашей страны особой разницы нет, ведь изначальный, дореволюционный капитализм у нас имел происхождение «сверху». «Как институт исключительно правовой, государство не имеет непременной связи с какой-либо религией, с определёнными формами быта, ни вообще с чем-либо завещанным из истории, что развивалось с ним бок о бок в жизни народной, остававшимся, однако, для него внешним. Не в этом всём, но в особых правовых целях лежит центр его интереса. Непременные и ненарушимые нормы деятельности, и ко всему прочему, раз оно так же становится предметом его деятельности, оно не может иметь отношения внутреннего, субъективного. Цель в воспитании, тот мыслимый образ «человека и гражданина», какой оно стремится осуществить, может стать субъективной целью в государстве; но средства образовывать его, но то, с помощью чего этот образ из мыслимого мог бы стать действительным, как бы настойчиво они ни были применяемы им, всегда и неизменно будут применяться лишь внешним образом. Вне отношения к достигаемой цели, в самих себе они не имеют никакой особой цены для государства; то, что для них есть непременное и внутреннее, для него есть лишь случайное и побочное. Отсюда – начала выбора, анализа и эклектизма, применяемые всюду к этим средствам, отсюда же механизм в самом способе употребления» .
Розанов отметил также тенденцию к устранению из процесса обучения учителя как опять же составную часть обезличивания. «Нужно воскресить учителя в школе, вот альфа воскресения самой школы. Без этого долго ещё мы будем устраивать и перестраивать «порядки» и глубокомысленно, но бесполезно обдумывать «системы»» .
Остаётся только отметить, как современно звучат эти слова.