Из цикла "В копилку читателя".
Викентий Викентьевич Вересаев (16.01.1867 - 3.06.1945)
"Что нужно для того, чтобы быть писателем?"
Лекция для литературной студии (в сокращении).
Собрание сочинений в 4-х томах. Том 1-й. Издательство "Правда" 1990 Москва
***
"Что нужно для того, чтобы быть писателем? Прежде всего нужен талант. Нельзя научиться стать писателем-художником, - нужно им родиться. Но талант сам по себе, это только семя благородного прекрасного растения. Чтобы пышно развиваться, чтобы дать яркие, благоухающие цветы, для него необходим целый ряд благоприятных условий.
Я буду говорить о тех внутренних причинах, лежащих в самом писателе, которые мешают ему развернуть во всей силе и красоте свой талант.
Если я приведу несколько отрывков из стихотворений крупнейших русских поэтов, не называя их имён, то всякий из вас, сколько-нибудь знакомый с русской поэзией, сразу и без всякого труда определит, кто именно автор каждого из отрывков.
То же и с прозаиками. По десяти строкам Гоголя, Толстого, Достоевского или Чехова вы безошибочно определите их автора.
В чём же дело? Почему среди миллионов листов печатной прозы вы по нескольким строкам сразу и легко узнаёте названных авторов? Потому, что у каждого из них есть своё характерное духовное лицо, раз увидев которое, вы его уже не смешаете ни с каким другим. Особенность художника сказывается в характере его мыслей, настроений, переживаний, в его слоге, в самом тембре и ритме речи.
Чем же обуславливается эта оригинальность каждого истинного художника? Во-первых, тем, что он живёт интересною, своеобразною внутреннею жизнью, и, во-вторых, - что он во всём является самим собой.
Что касается первого, то, в сущности, интересен и своеобразен всякий человек. Только люди поверхностные жалуются на отсутствие «интересных» людей. Паскаль говорит: «чем кто разумнее, тем больше находит он оригинальных людей; люди толпы неспособны видеть различий между людьми». И, действительно, посмотрите, как высоко ценят душу каждого человека люди, умеющие видеть и любить окружающую их живую жизнь.
Мюссе говорит: «я пью из маленького стакана, но этот стакан мой». Главное, чтоб был свой стакан. Если он есть у вас, если есть хоть маленькая своя рюмочка, то вы — художник, вы вправе сидеть за тем столом, где с огромными своими чашами восседают Гомер, Эсхил, Данте, Шекспир, Гёте, Пушкин, Толстой, Ибсен.
Но для этого тем важнее второе условие — быть самим собою.
Вы скажете: «Быть самим собою? Да что ж тут трудного? Трудно быть другим. А быть самим собою, это дело самое лёгкое». Нет, это-то и есть самое трудное.
Быть самим собою — это значит развить в себе те возможности, которые заложены в тебе и которые придушены, изуродованы в тебе средою, воспитанием, влиянием окружающих тебя людей, собственною твоею боязнью перед душевною своею самостоятельностью.
Вопрос этот очень большой и сложный. И здесь не место брать его во всей его широте. Буду говорить о нём лишь постольку, поскольку он имеет отношение к писательству.
Что мешает быть самим собою писателю, - особенно писателю неопытному, начинающему?
Прежде всего мешает то, что он не доверяет себе, - не доверяет своим переживаниям и настроениям, тому, как он видит и как слышит, как его тянет выразиться. Ему кажется: «наверно, это только я так чувствую, потому что я такой глупый, странный, или плохой человек; нигде ничего такого я до сих пор не читал». Так тем лучше! Нет. Страшно, стыдно!
Настоящий художник себя не стыдится.
То же и относительно слога, образов, сравнений, эпитетов. Настоящий художник пишет так, как видит собственными глазами, а не как его приучили видеть книги и разговоры.
Сильно мешает начинающему писателю быть самим собою ещё влияние великих образцов. Часто ему даже нравится, что у него выходит совсем так, как у любимого его писателя.
Самые крупные художники начинают с подражания. Многие в течении всей своей жизни не в состоянии бывают выбиться из-под влияния очаровавшего их образца. Вспомните, какой длительный и сильный отпечаток наложил в начале прошлого века Байрон на литературы всех стран, как неодолимо подчинил он себе все более слабые художественные индивидуальности. И даже сильным трудно было с ним бороться.
Все мы, конечно, слышали о двух великих писателях раннего итальянского Возрождения - Петрарке и Боккаччо. Если спросить, чем известны эти два писателя, то всякий в настоящее время ответит: Петрарка известен своими сонетами и канцонами в честь Лауры, Боккаччо - своим «Декамероном», - сборником не совсем приличных, но сочных, великолепных новелл, ярко рисующих современную ему итальянскую жизнь. Это — их лучшие и наиболее ценные произведения. Но совсем не так относились к ним их авторы. Призванием своим они считали возродить древне-римскую поэзию, писали на латинском языке тяжеловесные поэмы, подражая Вергилию. Подавленные величием древне-римских образцов оба они «высшими целями» своими полагали писать не по-своему, а как Вергилий. Латинские поэмы их давно забыты, а осталось жить в веках то, что они писали - «шаля», «для развлечения и утехи», т. е. по свободной внутренней потребности, забыв о всяких самых великих образцах.
Парадоксальный на вид, но по существу глубоко жизненный совет: хотите быть писателем, хотите печататься, - «творите», пишите рассказы не хуже рассказов Горького или Бунина. Вас напечатают, вас, может быть, будут хвалить. Но когда придёт соответственное настроение, - забудьте о всяком писательстве, о всяких учителях, отдайтесь творчеству для себя, пишите не думая о читателях, - напротив, решите, что вы этого никогда и печатать не станете. Это-то и будет самым лучшим, что вы напишете, - поверьте мне.
Но не вытекает ли отсюда вывод, что писатель, желающий сохранить девственную свежесть и оригинальность своего творчества, должен избегать изучения мастеров, должен совершенно самостоятельно прокладывать свою собственную дорогу? Нет, этот вывод был бы неправилен, - так же неправилен, как если бы человек, желающий сохранить свою умственную самостоятельность, решил бы не читать умных книг и избегать разговоров с умными людьми. Художник, если не хочет остаться дилетантом-самоучкой, должен знать достижения всех предшествующих мастеров, прочно усвоить их, претворить их в свою плоть и кровь, - и тогда забыть о них и свободно идти дальше, не оглядываясь на учителей. Как говорит Флобер: «нужно поглотить океан книг и извергнуть его обратно».
***