Проект "Ребенок"
Наверное, было бы интересно попробовать построить информационную модель разума, который не нуждается в общении. Кошки, например. Или – Соляриса. Но и без такой попытки видно, насколько этот разум был бы чужд человеку – в своем бесконечном, неизбывном одиночестве. Понять человека гораздо проще – что бы там ни говорили психологи и философы. В прямом и косвенном общении мы постоянно транслируем друг другу информацию о себе. В этом и состоит способ существования человеческого общества; и «семантический поток» в человеческом разуме – только нейротический участок этого информационного обмена. В социальной коммуникации можно выделить три уровня: поступок, эмоция и – наиболее содержательный и эффективный уровень – слово. Мы не телепаты, и передать друг другу свои мысли, чувства и желания можем только символически, в ограниченной полноте.
Умение кодировать, «паковать» нейроинформацию в слово и «распаковывать» ее обратно восходит к тому самому малышовому возрасту, когда слово было только поступком. «Проговаривание своих действий вслух» – это не формирование мышления, как учит нас учебник. Это только формирование «семантического потока» на фоне уже сформированного и закрепленного (образного) мышления. Освоение речи. Недостаточно сказать маме: «Кучимутик!» – надо еще подать ей пульт. Примерно так образ действий начинает свое параллельное существование со словом – «кодоном», этого образа. Слово «киса», к примеру, служит кодоном для множества образов, нами воспринятых, записанных в «матрице форм» Первой сигнальной – и пробуждает все эти образы. «Киса» – кодон ассоциированной информации; и это общее правило: в речи нет слов, обозначающих единичное событие. Язык – это признак определенного уровня развития ассоциативных структур Первой сигнальной, на элементарном уровне оно не требуется и не наблюдается – его нет у животных, даже стадных.
Как показывают наблюдения, самые большие трудности у школьников вызывают самые простые, элементарные вопросы; и все это – трудности формулировок. «Зачем слова, если все и так понятно?» Когда ребенок осваивал интуитивным пониманием «элементарные вещи», он словом еще не владел, – и в результате, они остались без вербального дубликата. У него не закреплены навыки изъяснения «простых вещей». Со временем область «невыразимого» сужается; взрослый человек находит слова даже для самых элементарных понятий, воспринятых в детстве интуитивно (но, все-таки, не для всех). В этом и состоит процесс освоения речи: не только обогащается словарь, но и формируется ассоциативная иерархия грамматических форм; и, наконец, углубляется специфическая связь с базой сенсорных данных (первичных и вторичных матриц). То есть, собственно, кодирование образов. Именно это имел в виде Павлов, называя слово «символом символа».
Связь индивидуального разума с обществом происходит в самом разуме, в процессе вербального кодирования и декодирования. Без нее человек был бы одинок во вселенной, как Солярис; был бы мыслящей вещью в себе. Эта связь поддерживается функционально закрепленной образно-семантической рефлексией («слова»), основанной – как и всякая рефлексия – на внимании. «Рефлексия слова» позволяет, в частности, активировать закрепленный за кодоном образ минимальным усилием воли («концентрацией внимания»). Но это усилие и этот дискурс («распаковка») не всегда требуется; о чем свидетельствует, в частности, тонкая структура семантического потока: «латентно-вербальный», «словесно-логический» и «уровень коммуникации». Это просто разные уровни дискурса. Язык позволяет матрифицировать, паковать и распаковывать смыслы и формы в их движении от одной психической структуры к другой – и это дает колоссальную экономию «психической энергии» (т.е., нейроинформации). Кодон выполняет ту же функцию, что и ярлык в Виндосе. Но слово не подменяет образ – только дублирует.
Конечно, семантический поток в разуме – тоже информация; а значит, аспект мышления. Строго говоря. Но надо всегда помнить об этой строгости. Надо ясно понимать отдельность и особость этого «мышления словами» – по его структуре, происхождению и, главным образом, функции. Все свои решения человек принимает исключительно на образном, несемантическом – на своем строго индивидуальном уровне – в том числе, и решение выполнить команду «На!..». Особая функция речи состоит в том, чтобы обеспечить социальный статус человеческого разума; это очень много, это исключительно важно, это незаменимо для разума и для человечности. Но это все. Не надо требовать или ожидать от слова чего-то еще.