Север ГДР, не предсказуем на погоду. Не такая уж и далекая Балтика вносит свои коррективы. Вот и вчера, над Шверином светило солнце, а сегодня пасмурно и промозгло.
Строевой смотр мотострелкового полка в самом разгаре.
Офицеры были разведены по шеренгам, в соответствии с занимаемыми должностями.
Последняя шеренга взводных, как всегда самая шумная и беспокойная. Присутствие командира дивизии, им абсолютно не мешало. Особенно конечно не наглели, но и большого служебного рвения не проявляли.
Наконец-то генерал подошел и к ним. Шел медленно, вглядываясь в лица лейтенантов и старлеев. За ним, записывая замечания, пожелания и возможные жалобы, следовала свита штабных.
В отличии от комбатов и большинства ротных хорошо известных по сборам, совещаниям и учениям, командиров взводов он почти не знал ни в лицо, ни по фамилиям. Отсюда и не поддельный интерес к стоящим перед ним офицерам.
Комдив часто останавливался, и в зависимости от того приглянулся ему стоящий перед ним, или нет, задавал различные вопросы, одним достаточно сложные, другим по-проще.
Мимо сияющего лучезарной улыбкой и блистающего выправкой невысокого старшего лейтенанта, генерал пройти конечно же не смог. Взводный ему сразу понравился, и внешним видом, и особенно тем, что оказался ниже ростом самого и так не высокого, комдива.
- Командир первого разведвзвода старший лейтенант Кислицын, товарищ генерал! - бодро прозвучал доклад.
- Лихо, а покажите как ваш тревожный чемодан!
Соседи старлея поморщились, им он таких простых вопросов не задавал.
Рывком подхватив стоящий рядом чемодан, Кислицын раскрыл его и показал содержимое проверяющему. Счастливая улыбка не сходила с его лица!
- Это что у вас? -голос генерала стал жестче и громче.
Вместо положенных по списку вещей, так необходимых офицеру при объявлении тревоги, в чемодане лежала аккуратно сложенная парадная форма. Сверху, на сияющем золотыми погонами и немногочисленными медалями кителе, блестела лакированным козырьком фуражка.
- Где все остальное? Вы что тут , дурака из меня делаете?
Глаза комдива наливались кровью! Сопровождающие осуждающе загудели.
- Никак нет, товарищ генерал-майор! - старлей продолжал нагло, как теперь уже всем казалось, улыбаться,- Прошу разрешения все объяснить!
- Ну попробуй если сможешь!
- Товарищ генерал! Когда нас по боевой тревоге поднимут, значит война?
- А то как же!
- Если война, значит наступать будем, и до Ла Манша вряд ли остановимся?
-Не знаю конечно, но хотелось бы надеятся, - генерал не мог понять хода мысли взводного.
- Ну, а значит наступая на Ла Манш, мимо Парижа скорее всего не пройдем. Так вот представьте: входим мы в Париж, все в грязном и рваном от боев обмундировании, короче как чушки, а тут я один, - в парадной форме, представляю лицо страны, и перед Европой не стыдно!
Над строем тишина. Генеральская мысль по всей видимости зашла в тупик, хотя ход рассуждения разведчика ему все таки кажется понравился. Он еще раз пристально вгляделся в лицо офицера - оно было светло и чисто! Не малейшего намека на издевку.
Не отвечая,опустив голову и задумавшись, комдив так же медленно, как и шел до этого, побрел вдоль строя, но уже не останавливаясь. За ним семенила свита. А взводный Кислицын, закрыв и поставив на место чемодан, застыл по стойке смирно, сияя улыбкой!