Сущность.
Когда я увидел его, монстр сидел возле стола и смотрел в окно, немного грустный, озабоченный, мешавший алюминиевой ложечкой, дешевый черный индийский чай, который моя мама привезла с дачи, где у нас были крайне большие залежи этого индийского деликатеса. На нём была моя старая клетчатая рубашка, шорты и выцветшая майка, скрывающая бледно-серую кожу. Вполне такой серо-бледный старик, немного уставший от своей скучной, обыденной жизни, если конечно не считать утыканную гвоздями голову и явное сходство с синобитом из «Восставшего из ада».
Порезанная словно яйцерезкой голова, никак не укладывалась в этот обременявший окружение быт, она выпадала из системы, плавно вальсируя между реальностью и странной дикой фантазией.
Наконец дед отвлекся от окна, и взяв кружку с чаем громко отхлебнул, с удовольствием причмокивая от наслаждения. Затем повернулся в мою сторону и уставившись немигающими черными глазами указал на свободное рядом место.
Моя кухня небольшая по площади, поэтому сложно отдалиться от гостя, как бы ты этого не желал. Сев напротив, ещё не отойдя от шока, я лишь молча рассматривал это существо, которое почти всё моё детство преследовало меня в кошмарах.
В голове было много вопросов, по большей части касавшихся того, как это существо очутилось в моей квартире. Но ещё больше интересовало как это вообще возможно. Как демон из фильма, может сидеть на моей кухне в старой отцовской рубашке и пить индийский чай, да как это вообще возможно.
- Конфеты совсем никудышные, старые наверно – тихо сказал синобит и снова посмотрел в окно.
Я протер лицо рукой, усталость, майские праздники, скомканные в одну кучу, все это видимо налегло неимоверно, слишком уж тяжелой ношей на мое сознание, чтобы оно, наконец, выдавало такой фокус. Когда рука опустилась на стол, в кухне кроме меня никого не было. Откинувшись на спинку стула, я заулыбался, всё, я сошел с ума. Вот так, разом свихнулся, без прелюдий и без возврата. Но как? Почему? Я ж сука непьющий, да и траву курил неимоверное количество дней назад.
В зале неожиданно включился телевизор. Поднявшись, я аккуратно, медленно добрался до двери и выглянул в зал. Всё так, в старой рубахе, демон сидел теперь кресле и щёлкал пультом, меняя канал один за другим.
- Чёртово ОРТ, всегда одна и та же хрень, не могу выбрать что-то получше. Неужели так будет продолжаться всегда, а затем выборы и выборы, наше долбанное правительство всегда будет этой ерундой заниматься?
И повернувшись ко мне лицом, широко улыбнулся. Только вот лицо это оказалось моим собственным.
Вампир сон второй
Проснувшись с сильно бьющимся сердцем, я понял, что это всего лишь сон и никого похожего на меня демона не было. Я всё такой же, красивый, умный обаятельный и немного мягкий в душе. Но всё такой же. Открыв балконные двери, я вдохнул городского, свежего воздуха. Эта была хоть и летняя, но всё же, холодная ночь.
Вдох, выдох свежее дыхание лета приятно ласкает легкие. Но что это? Передо мной девушка с черными волосами, которая парит на высоте тринадцатого этажа. Её красивые глаза, украшенные изумрудным свечением, отражают томное желание ступить на искромсанную годами, рукоять балкона.
Отстраняясь, я как бы приглашаю её войти, и она делает это. Это вампир, девушка из мусорной городской среды, питающаяся кровью обычных людей. О да, кажется, так стоит назвать это видение.
Голова идёт кругом, не может же это тоже быть сном, ведь она живая, и вообще, тут всё такое настоящее. К тому же я только что проснулся и у меня до сих пор стучит сердце. Касание её холодной руки отрезвляет меня. Они рядом, она мертвенно бледна и из её рта воняет диким смрадом мертвечины, фу, как мерзко, я вижу её слюну.
Затем она жадным движением рвёт мне артерию и кладет на грязный линолеум. Кровь, я слышу, как она пьёт мою кровь. Силы тают, но я всё ещё слышу, как она пьёт мою кровь. Силы тают, но я всё ещё слышу, как она пьёт мою кровь. Пора спать.
Сон третий
Фабрика.
Я снова просыпаюсь, но теперь уже в обычной желтой форме. О я посреди большого завода. Здесь огромные, очень огромные потолки. Бетонные стены глубоко вгрызаться в землю, монументальность этого строения, сильно напоминает сталинский стиль.
Топот ног. Люди идут на работу. У меня сильно болит голова, рядом подраспитая стеклянная бутылка. Я пью на работе, как некрасиво, мои руки в масле и я видимо механик, либо неизвестно кто. Пока неизвестно. Я встаю, иду, топот ног приближается, и теперь я отчетливо слышу, откуда он.
Из коридора, белого чистого коридора. Яркому контрасту раздевалки, где я только что был. Где я спал возле шкафчика с рабочей одеждой.
Двери распахиваются, и мне на руки падает женщина. Её пожилое лицо прекрасно. Ярко голубые глаза полны слез, она молит о пощаде, я вижу это в её небесных глазах. Её руки трясутся, и она что-то говорит мне, просит о чём-то, умоляет. Но, я не вижу во всём этом прока, я остро ощущаю, как считаю всё это таким неудобным, ненужным моментом. И откидываю её от себя, прямо в руки прибежавших за ней людей.
Это высокие сильные мужчины, около пяти человек. Удивительно как это она сумела от них убежать. Очень странно. Они хватают её под руки и поблагодарив меня кивком головы тащат куда-то. Спокойно я иду за ними. Моя работа следить чтобы всё работало, ведь я по-видимому механик.
Большой, высокий холл, или зал, или просто чудо роботизированной системы. Хотя я вру. Зал с машинами очень старый, всюду ржавое железо, но поскольку я всё-таки механик и очень люблю свою работу я не могу сказать, что это всё похоже на ржавое корыто и я говорю, что это зал роботизированной системы. Кажется, я вычитал это название в журнале, неделю назад.
На конвейере следы крови, куски мяса. Здесь происходит убой, тушу кладут на длинные металлические листы, которые тащат на разделку. Я подхожу к умывальнику помыть руки. Боже, да я же кореец, моя желтолицая морда с узкими глазами некрасиво смотрит на меня из зеркала. К тому же у меня такая редкая борода. Фу. Какая печальная судьба.
Женские крики продолжаться. Женщину ведут к забойщику, который привязав её кожаными ремнями, пропускает через неё разряд. Она падает, корчась в муках и агонии. Увы, её судьба решена, она сейчас пойдет на конвейер.
Мой разум проясняется всё лучше и лучше. О да, я механик, я чиню на заводе почти все машины. Мы работаем каждый день и ночь, обеспечивая поставками редкого мяса почти пол мира. Мы единственный завод, работающий для изготовления человеческих сосисок, столь бурно раскупающимися многими любителями сладкого мяса.
Женщины, дети, мужчины. Всё ради страны. О святая северная Корея, да хвали господь нашего лидера. Она получает огромные деньги за продажу столь редкого продукта. И теперь я могу снова позволить себе купить хорошее пиво и машинку для своего маленького Вунь Чао, которому сегодня исполнился третий год. А он обожает дорогие игрушки.
Тело женщины медленно едет к дробилке. Она нищая и грязная, в нём мало мяса и она идет на фарш. Здесь грязное производство, разделка более плотных и откормленных этажом выше. Там и зарплата получше и я очень надеюсь, что попаду именно туда через год. Чинить там машину куда комфортнее. Мой друг Вонь Чао постоянно хвалит своё денежное место там. А пока я лишь смотрю, как едет женщина и исчезает между металлических жерновов, чтобы дать востребованный, редкий продукт