12 капель

 
История: мне бросили вызов.
Смогу ли написать рассказ на несуществующем языке, подобно «глокой куздре». Вот что из этого получилось.
Читатель! На несуществующем языке там всего несколько строчек. Надеюсь, они тебя позабавят. Если станет интересно, о чём рассказывает герой, можно заглянуть в словарь.

– Красные горы! А ты там был? Расскажи!

Маленький курносый нос утыкается в нос Виллена, раскосые глаза разъезжаются совсем,  наполняясь серебряными колечками любопытства.

 – Ладно, малявка, садись и слушай. На ноге моей только не прыгай. Ей же лет ого-го сколько много.

Малявка с восторгом трогает чумазыми ладошками ногу, огогокает и замирает.

 – Стукнулись тогда Туром с Нетуромом шлемами так, что с рогов искры сыпанули. Зюль ладонь вверх поднял в знак согласия и рот открыл гимн пути спеть. Выть я ему не дал. Глянул вот так…  – мужчина в старой кожаной куртке с серебряными шипами вращает круглыми глазами, девчушка пытается повторить и тихонько фыркает от смеха в ладошку. –  Полдня будет шишки с сосен зубосверлильным голосом сбивать. Этим эльфам только дай повод.

Рыкнул я, значится, и потопали мы. Далеко грюпать не пришлось.  Что здесь пути?

Красные горы расширнулись стрёзу за Жёлтыми. Если на тырхушку вамого убокого  гринева запапыриться, стрёзу и уочишь.

Фание тыршины, люнёвые молки,  норные мравы… Лявота!

Грюпога  через перешир идёт бюлёкая. Только вот грюпники в то время грюпили по ней дырко. Запопла в горах адьма. Унды у неё ботнючие были и всё время влысились. И бюльше ничего не назалила эта вамая адьма, как хпакать зудишек трёных, попить их в шницеру и ундать там.

Мячали мы шыршо отланяться после баников.  Да не твымучилось.

Бзякаю я глокам:

 – Глоки мои алсные! Бюльнее будет, если мы потрёмному в шницеру зауочим.

Ширнули мы сбубий. По сбубию трёвому грюпать эльфу. Подрымал-подрымал он, лопями поборял,  хпакнул свой алсный лук со сперлами. И шыршонько попыр в шницеру. Лопаем – брюлит там, бзынько брюлит. Сунят выширивает он адьму нагуньку. Только она бяняется на него, ундами своими фаними бяняет за суню. И запарыриться на него мячает. Кутами своими к вамому ниньлу…

Небюльно! Только вот как её отборять? Эльф ни брюля. Как ни кисно ему – ни брюля.
 
 Туром как збуньдыснул по адьме. Збуньдыснулка аж погнулась. А адьма ундёт и ундёт. Хряповое дело – дрымаю… Нетуром поднёк её под грюпалки. А она ундёт Зюля, не отстартает.

 – Хряпово! – малявка аж кулачки сжала. Так ей эльфа жалко стало. И пусть бабушка говорит, что нет их, сказки всё это. Всё равно жаль.

– Что ты сказала?! Хорошие девочки так не говорят! (Вдруг кто услышит от ребёнка странное, спрашивать начнёт. Осторожнее со словами надо! Да только как такое себе запретишь, радость свою единственную…)

– Сам-то! Думаешь, старый –  всё можно бзякать, да?!

– Малявка! Ещё раз такое услышу… Вымою рот с мылом!

Виллен с притворной строгостью посмотрел на грязную сосредоточенную мордашку. Опустил глаза и обвёл взглядом всю фигурку. Мимо внимания не прошли стёртые до дыр мальчишечьи ботинки, старое, с чужого плеча, платье, слишком большое для этого ребёнка. И пояс на ней, чтобы платье не сваливалось, тоже слишком большой: в два кольца закручен. Единственная её вещь собственная, по наследству доставшаяся да по характеру пришедшая. Воинский пояс. Знакомый такой: вот от огня следы, эта дырка собственным когтем провинчена…

Эх! Вымыть бы её, одеть в шелка, на ножки туфельки. Пони подарить, чтобы ездила на нём, а не на поросёнке. Костюм для охоты, кожаный. И на непослушные локоны, что сейчас нечёсаные дыбом стоят, диадему с изумрудами, прабабушкину, под цвет глаз

Прочитала что-то в его взгляде девчонка. Поняла по-своему:

 – Ты не дрымай, Виль, что я малявка! И пусть малявка! Вырасту вот – с тобой погрюпаю.  Збуньдыснулка у меня есть. Прадед оставил ещё, для наследника, а у нас в роду только девчонки. Хпакнула её – никто и не заметил.

 – Воительница! – Виллен улыбается, отчего девочке начинает казаться, что его глаза заполняются жидким серебром.

Седой хромой эльф выплывает из ствола дерева, подходит к спящему ребёнку, склоняется над ним, грустно вздыхает и садится рядом. По тропинке поднимаются два гнома. Впереди Нетуром, вздымаются над шлемом рога. Сзади… рогов на шлеме почему-то шесть, и странные они какие-то…

Зюль встретился взглядом со старым другом и ещё раз грустно вздохнул: значит, Турома больше нет с ними, он ушёл по дороге, с которой не возвращаются.

Гномка уставилась на эльфа наглыми чёрными глазами, крепко поскребла левой рукой правую, криво улыбнулась и, решительно взмахнув туго заплетёнными косичками, отправилась объедать незрелые ягоды с куста. Нетуром хотел что-то сказать племяннице, потом махнул безнадёжно, стащил с головы шлем, обнажив лысину, и плюхнулся рядом с Зюлиаланделем.

Да, характером в отца девчушка.
 
Там, где совсем недавно лежал мужчина в кожаной куртке с серебряными шипами, возник серебряный дракон.

Долгую тишину нарушил эльф:

 – Запечатывая пещеру своей кровью, мы не догадывались, что зло проснётся. Я чувствую, как оно ворочается там, в глубине. Рано или поздно оно позовёт нас. И нашу кровь, наших детей. Сможем ли мы ответить на вызов?.. Мои близнецы сейчас учатся. Если они не угробят своих учителей, а учителя не угробят их… Вижу, что усилия Турома не пропали даром. Пусть дочь… Но сила отца.

Нетуром, гордясь племянницей, грохнул себя по голове кулаком, забыв, что без шлема. Лысина привычно гулко загудела. Гномка обернулась на знакомый звук, пожала могучими плечами, почесалась и отправилась катать с горки огромный валун.

Маленькая замарашка, лежащая между драконом и эльфом, всхлипнула во сне курносым носиком, вздрогнула, но не проснулась.

Эльф резко обернулся к дракону и бросил прямо в серебряные глаза:

 – На что надеешься ты, Виллент? Это всего лишь человеческий ребёнок. Слабый, короткоживущий. Твоя правнучка дракон только на десятую часть. Рассказывая сказки, ты обманываешь ребёнка. Ты готовишь её к смерти. Разве сможет она стать настоящим драконом? Она станет жертвой на алтаре. Ты готов принести ТАКУЮ жертву? Я – не готов.

– Двенадцать… - раздался усталый голос.

 – …?

– В ней двенадцать капель драконьей крови… И моя безмерная любовь. И моя надежда.

– Двенадцать капель – это мало! Это слишком мало для…

Дракон не дал эльфу договорить: «Этого достаточно, чтобы она поняла мой язык. Она единственная, кто меня понимает, с кем я могу разговаривать на своём языке. А ещё она видит меня  настоящим…»

Девочка вдруг вздрогнула и громко вскрикнула. Над спящей  склонились трое. А малявке снились крылья. Она взлетала над горами вверх, к высоким звёздам.


Словарь несуществующего языка
Адьма – ведьма
Алсна – вера
Банники – подвиги 
Бзыньк – гром
Бзякать – говорить
Борять – дёргать
Бот – длина
Брюль – звук
Бюль – хорошо
Бянять – держать
Вамый – самый
 Влысить – чесать 
Глоки – друзья
Гринь – дерево
Грюпать  - топать, идти
Дрымать – думать
Дырко – редко
Зуды – люди
Кисно – больно
Кута – рука
Ланять – дышать
Лопи – ухо
Люний – глубокий 
Лявый – красивый
Молка - река
Мрава – трава
Мячить – хотеть
Нагуньку – наружу
Назалка – находка
Ниньло – горло
Норный – густой
Папыриться – залезать
Попнуть – сесть
Сбубий – жребий 
Сунь – нога
Сунят – потом
Твымучается – получается 
Тырх – верх
Убо – высь
Ундёт- грызёт
Фаний – острый 
Хпакать – брать
Ширшо – тихо
Ширять – кидать
Шницер – пещера