Это было жаркое лето. Самое жаркое, что я вообще могу припомнить. А видела я десять лет. Не то, чтобы все из них я помнила, но из тех, что помнила, во всяком случае.
Мы с сестрой проводили целые дни напролет, валяясь в траве на лугу, недалеко от дома бабушки Моны. Мы приезжали туда кажде лето. Конечно, мы знали, что родители отдают нас бабушке и дедушке на все лето. Лишь бы отдохнуть от нас. Конечно, они нас любили, но мне, впрочем, иногда казалось, что себя они любили еще больше. Или в этом случае, будет правильнее сказать, друг друга. Но мы и не были против. Уехать на пару месяцев подальше от пыльного, шумного Лондона, забыть про высокие дома, соревнующиеся между собой в первенстве дотронуться до неба. Уехать туда, где живут так, как жили раньше, лет пятьдесят – шестьдесят назад, погрузиться в прошлое, оставив настоящее далеко в Лондоне.
Так мы и пролеживали целые дни на разноцветном лугу, усеянным бесчисленным количеством ромашек и одуванчиков.
Перед этой поездкой, моя сестра купила соломенную шляпу с яркой лентой с цветочным узором, и теперь не расставалась с ней до тех пор, пока не садилось солнце.
Мою сестру зовут Ленор. Она на сень лет меня старше, и у нее уже есть бойфренд. В прочем, я нахожу его ужасно глупым и недальновидным. Разумеется, он спортсмен. Все довольно шаблонно. Если бы здесь ловила связь, Ленор не слезала бы с телефона. Но, спасибо, телефонная связь, впрочем, как и интернет, этой деревне чужды.
Мое имя Пегги. Я планировала, как только подрасту до нужного возраста, непременно поменяю его на что-нибудь респектабельное, вроде… не знаю, ничего не приходит на ум. Не понимаю, как вообще родителям пришло в голову одну дочь назвать красивым и певучем именем, а другую Пегги. Просто Пегги. А Ленор ведь и не знает о том, как ее имя связано с литературой.
Литература – это мой конек. Ленор читает лишь исключительно дамские журналы. Все нужное для жизни, по ее словам, можно найти там.
Я же зарывалась в книги с головой, предпочитая вымысел реальности. Реальность скучна. Мама говорила, что я какая-то неправильная. Ленор пыталась поставить меня на «путь истинный», рассказывала о мудростях, прочитанных в многотомнике Cosmo. Скоро она оставила эту идею, махнув на меня рукой.
«Ты еще ребенок», - сказала она.
Но, несмотря на разницу в интересах, я люблю свою сестру.
Наша бабушка Мона пекла самый вкусный в мире яблочный пирог. Она говорила, что добавляет туда немного пыльцы фей, оттого-то он и становится таким вкусным. Но я-то знала, что это всего-навсего корица, но виду не подавала.
Каждый раз она оставляла кусочек пирога на подоконнике открытого окна, и ставила рядом стакан молока.
«Это для фей, в благодарность», - говорила она.
Вечером, когда я как-то спускалась налить воды, кусочек пирога все еще лежал там, на утро же он исчез, так же, как и молоко.
Дедушка Рори проводил время либо на рыбалке у ручья, либо в библиотеке в доме. Дом был старый и скрипучий, и жутко мне нравился. В нем была комната, где все стены были заставлены книжными полками, на которых не было ни единого свободного места, лишь только если кто-то брал книгу почитать.
И вот, мы шли на луг, прихватив бутылку домашнего лимонада, пару-другую сэндвичей, книгу для меня, плеер для Ленор, ее шляпу, и шли по зеленому ковру, глубже и глубже утопая в ромашках.
Пока я читала, Ленор сплела мен венок из одуванчиков, и надела мне на голову. Затем она улеглась на спину, закинув руки за голову, надвинула шляпу на лицо, и придалась размышлениям, несомненно о своем спортсмене.
Дни летели незаметно. Жизнь казалась прекрасной сказкой, и я желала, чтобы она никогда не заканчивалась. Я бы с радостью провела здесь всю жизнь, выпекая пироги и читая книги. Я бы хотела лежать на этом лугу вечно, вдыхая чудесный аромат земли и цветов, нежиться на мягкой траве, наслаждаться нежными поцелуями солнца.
Судя по всему, в тот день мы задремали. Несмотря на то, что небо было светлым, когда мы уходили, разразилась буря. Я проснулась, почувствовав, как меня поливает дождь. Рядом вскрикнула Ленор: «бежим!» Мы впопыхах собрали вещи и ринулись под первое дерево. Ленор была быстрее меня, и к тому времени, как она добралась до укрытия, я была лишь на половине пути.
«Давай, скорее!» - кричала она, протягивая мне руки.
Я бежала изо всех сил, но поскользнулась на мокрой траве, и рухнула на землю. Лицо окатило грязью. Я вывихнула запястье, упав на небольшой камешек, покрытый мхом. Ленор ринулась ко мне и помогла добраться до укрытия. Хоть листва и была густая, дождь все же пропускала. Раздался гром, и через мгновение полыхнула молния. Ленор чихнула. Она всегда чихала три раза подряд. Иногда меня это раздражало. Теперь я нахожу это забавным.
«Похоже, дождь не собирается заканчиваться, - предположила Ленор. – Нам нужно добраться до дома.»
Я согласилась. Неизвестно, сколько бы нам еще пришлось ждать под тем деревом.
И мы побежали со всех ног. Сильный порыв ветра сорвал шляпу с головы Ленор, и унес далеко на другую сторону луга. Она остановилась, вглядываясь в темноту.
«Не важно, найдем ее позже!» - крикнула я, пытаясь перекричать шум дождя.
Оглянувшись еще раз в направлении канувшей шляпки, нехотя, Ленор двинулась к дому. Рокот грома не стихал. Дорога была видна лишь тогда, когда сверкала молния. Мы надеялись, что не собьемся с пути в темноте.
Наконец показался дом. Мы ускорились, и не сбавляли темп, пока не оказались под крышей, где было тепло и сухо. Бабушка Мона встретила нас игриво-осуждающим взглядом.
«Неужели вы не умеете видеть приближение бури? – Она озадачено вскинула руки. Мы с сестрой переглянулись. – И чему вас только учат в ваших школах? – Она покачала головой. – Что же вы в небо не смотрите?»
Дедушка Рори, сидящий рядом в кресле, ухмыльнулся, выдохнув облачко белого дыма, и снова затянулся из трубки.
«Марш переодеваться, чего встали!»
Мы поскакали по лестнице на второй этаж в нашу комнату.
Только сейчас, разжав ладонь, я поняла, что все это время держала в руке камень, на который упала. Я даже не помнила, когда и зачем подобрала его.
Я положила его на прикроватную тумбочку, намереваясь позже рассмотреть виновника моей травмы.
Бабушка Мона ждала нас на кухне. Во главе большого деревянного потертого стола сидел дедушка Рори, с книжкой в руках и трубкой во рту, а на столе дымился ароматны яблочный пирог и два больших стакана молока. Я невольно облизнулась.
Дождь все еще хлестал по окну. А бабушка Мона в это время отрезала кусок пирога, налила кружку молока, поставила все это на поднос и вынесла на порог.
«Не понимаю, зачем ты это делаешь?» - спросил Ленор.
«Таков обычай. Так было всегда. – Она пожала плечами и улыбнулась, поправив левый рукав. - Когда ты подрастешь, у тебя будут свои обычаи.»
«Я считаю, это глупо», - заключила Ленор.
Бабушка Мона лишь одарила ее любящей улыбкой.
«Вам пора спать, милые.»
«Ты думаешь, бабушка правда умеет предсказывать погоду?» - спросила я, когда мы переодевались ко сну.
«Я бы не удивилась, - ответила Ленор. – Я думаю, она еще и не то умеет. Я бы не удивилась даже, узнав, что она занимается колдовством.»
«Да ну что ты! - возмутилась я. – Наука и колдовство – совершенно разные вещи.»
«Возможно, предсказывание погоды и можно отнести к науке. Но вот подкормку фей ты к чему отнесешь?»
Я хотела возразить, но не нашлась, что.
«Спокойной ночи», - вместо этого буркнула я.
Ленор ухмыльнулась.
«Спокойной ночи.»
Я долго ворочалась в постели. Было очень душно. Ленор мирно посапывала. Я встала и приоткрыла окно. Ураган стих, но дождь все еще продолжался. Пахло мокрой землей и прибитой травой. Самый потрясающий запах. Меня обдало прохладным ветром и пара капель дождя упали на лицо. Появилось желание выйти в сад и танцевать под дождем. Я улыбнулась, представив эту картину.
Когда я села обратно на кровать, мой взгляд привлек камень, лежащий на тумбочке. Казалось, он едва заметно светился. Я провела по нему пальцем. Он был овальной формы, и слегка шершавый от мха. На одной его столоне был вырезан змеевидный символ, сверху закругляющийся влево, а снизу – вправо. Я снова провела по нему пальцем и обо что-то укололась.
Положив камень обратно на тумбочку, я закрыла глаза и попыталась уснуть.
Мне снились голоса. Множество женских голосов. Некоторые из них смеялись, некоторые перешептывались. Я была на лугу. Среди травы впереди маячили какие-то источники света. Голоса звучали громче, по мере приближения света. Один голос стал вырисовываться четче других.
«Верни!» - протянул он невнятно.
Шар света стал ярче.
«Верни!» - произнес голос четче.
«Что вернуть?» - спросила я, прикрывая глаза рукой, но свет будто проходил сквозь кожу.
«Верни нашу сестру!»
Шар света начал медленно приобретать очертания, и, постепенно принял форму, напоминающую человеческое тело.
«Верни нашу сестру!» - снова произнес свет.
«Но у меня ее нет!» - Возразила я.
Свет, в форме человеческого тела, неправдоподобно широко раскрыл рот, показав острые зубы, издал пронзительный крик, и полетел прямо на меня, с молниеносной скоростью, ослепляя, и растворился, обжигая мою кожу. Я закричала.
Когда я пришла в чувства, оказалось, что кто-то с силой трясет меня за плечи. В глазах у меня плясали огни, я ничего не видела, кроме пульсации черно-желтых пятен. Через пару мгновений зрение стало восстанавливаться. Ленор держала меня за плечи и выглядела крайне испуганной.
«Ты кричала, как ненормальная!» - сообщила она.
«Кошмар приснился.»
«Ничего себе кошмар.»
Мне осталось только пожать плечами.
Я отпила из стакана с водой, что стоял у кровати, и, почувствовав жуткую усталость, тут же снова погрузилась в сон.
Пришло утро, и воспоминание об ужасном сне улетучилось вместе с темнотой. Утро было восхитительным. Солнце сияло ярко и пели птицы. На траве блестела роса. Пахло свежестью.
Бабушка Мона уже хлопотала на кухне, готовя завтрак.
«Доброе утро, мои дорогие! Зовите дедушку, и садитесь за стол.»
«Я уже здесь», - сказал он, выворачивая из-за угла.
Он сел за стол, и хлопнул по животу.
«Чем на сегодня порадует моя любимая Мона?»
Бабушка поставила на стол тарелку с домашними сосисками, яйца, и тарелку со сконами с лавандой к чаю, мисочку с джемом и мисочку со взбитыми сливками.
Я издала восторженный вздох.
«Никто не готовит так, как ваша бабушка, - довольно сказал дедушка Рори, и подмигнул. – Даже феи согласны.»
«Бабуля, мы же растолстеем!» - для приличия возмутилась Ленор, уже накладывая себе сосисок.
«Вам целый год скучать по моей стряпне, ешьте без зазрения совести.» - Она широко улыбнулась.
Это была правда: наша мама никогда не готовила дома. Мы либо заказывали еду на дом, либо ходили в рестораны. Так что время, которое мы проводили здесь, было не только эмоциональным, но и гастрономическим раем.
Когда мы переодевались, я заметила, что камня на тумбочке больше не было. Не то, чтобы меня это очень беспокоило, но все же я спросила:
«Слушай, Ленор, ты не видела здесь камень? Вчера он лежал на тумбочке.»
«Я его выкинула. Нечего таскать всякий мусор в дом.»
Ночь была тихая и теплая. Нам не спалось. Бабушка и дедушка уже удалились в спальню. Я сидела за кухонным столом, и читала сборник рассказов, взятый из дедушкиной библиотеки, когда спустилась Ленор.
«Что-то есть хочется», - сетовала она.
«Сделай сэндвич. Если сделаешь два, я не откажусь», - предложила я.
«А пирога не осталось?»
«Мы днем все доели».
«А это что же?» - она улыбнулась и подошла к подоконнику. Из открытого окна дул теплый вечерний ветерок. На подоконнике стояла тарелка с последним куском пирога, и стакан молока.
«Последний кусок самый вкусный», - в предвкушении протянула она.
«Не стоит его брать», - возразила я, не отрываясь от чтения.
«Ой, умоляю, не говори, что и ты веришь в эти сказки. Бабуля просто выкидывает эти куски каждое утро, а ты ведешься. Не гоже так растрачивать еду.»
Она схватила тарелку и стакан. Внезапный порыв ветра взвил занавески в воздух, и в ту же секунду Ленор выронила стакан на пол. Я захлопнула книгу.
«Что у вас там происходит?» - крикнула бабушка Мона сверху.
«Все в порядке, бабуля», - отозвалась я.
Ленор беспомощно смотрела на пролитое молоко.
«Стой на месте, а то наступишь на осколок», - сказала я, и достала тряпку.
«Какая я неуклюжая.»
«Говорила я – не стоит брать пирог.»
«Пирог здесь не причем.»
Мы убрали беспорядок и Ленор отправилась наверх. С пирогом. Не смотря на мое неодобрение.
Я вернулась к чтению, но какие-то посторонние звуки отвлекли меня. За окном как будто кто-то шебаршился. Я положила закладку на страницу и выглянула в окно. Послышался тихий шепот и смех.
«Кто здесь?» - позвала я.
В ответ послышался невнятный шепот. Резкий порыв ветра ударил мне в лицо, я отшатнулась и запуталась в занавеске. Наконец, справившись с ней, я захлопнула окно, намереваясь возобновить чтение, но, когда я вернулась к столу, обнаружилось, что книга была закрыта, а закладка валялась на полу. Похоже, пришло время спать.
Мне снова снился луг. Снова сгусток света, взывающий ко мне со словами «Верни нашу сестру!». Но из сна меня вырвал крик, и на этот раз не мой. Я подскочила в кровати и обнаружила Ленор, стоящую у зеркала, в ужасе взирающую на свое отражение.
«Как это могло произойти?» - стонала она.
«Что случилось?» - спросила я, сонно потирая глаза.
«Что? Что? Да ты посмотри на мои волосы!»
Ее волосы были спутаны до невозможности и торчали во все стороны.
«Это твоих рук дело?»
«Что? Нет! Как ты можешь такое говорить!»
«О, Что же мне делать!» - она зарыдала и безнадежно опустила руку с расческой, на которой висел клок выдранных волос.
В комнату вошла бабушка Мона.
«Бабуля, смори! - всхлипнула она. – Их не распутать!»
Бабушка Мона внимательно посмотрела на меня, на Ленор и на ее волосы.
«Боюсь, милая, расческа здесь не поможет. Их придётся обрезать.»
«Что? Нет! Ни за что!»
«Или можешь ходить так.»
Ленор снова уставилась на свое отражение, и заревела. Бабушка вышла из комнаты и вернулась с ножницами в руках.
«Иди, милая, поставь чайник», - обратилась она ко мне.
Я спустилась на кухню, но вернулась обратно в комнату буквально через минуту. Бабушка орудовала ножницами над головой Ленор.
«Поставила чайник?» - спросила она.
«Еще нет. Бабуля, ты уже была на кухне?»
«Нет, а в чем дело?»
«Похоже, кто-то вчера не закрыл дверь холодильника. Весь пол на кухне в воде.»
«Что за напасти! - она взмахнула руками. – Иди, положи полотенце к холодильнику, я скоро приду.»
Я опустилась на колени и принялась промакивать воду полотенцем, размышляя о том, может ли быть связана кража пирога с волосами Ленор и открытым холодильником, или же это просто череда неприятностей.
Бабушка спустилась на кухню к тому времени, когда я закончила убирать воду. За ней следом шла Ленор, с новой короткой стрижкой, красными глазами и печальным выражением лица.
«Ну разве она не красавица! – воскликнула бабушка. – Да ты со всем уже справилась. Умница! Похоже вам, девочкам, не помешает отведать свежего горячего пирога.»
Она принялась начищать яблоки. Ленор все ещё была опечалена, и теперь у нее даже не было шляпы, чтобы прикрыть свою новую прическу.
К полдню погода разгулялась, и мы решили снова пойти на луг.
«Ты очень хорошо выглядишь», - уверяла ее я.
«Даже не начинай.»
Мы нашли хорошее ровное место, и расстелили покрывало.
«Как думаешь, почему холодильник был открыт? - спросила я. – Или вернее, кто его открыл. Ведь ни я, ни ты, ни дедушка с бабушкой его не открывали.»
«Откуда мне знать? – раздраженно возмутилась Ленор, подергивая волосы. – Скажи, лучше, как мои волосы могли так спутаться за ночь, что их пришлось все срезать, - последнее слово растянулось в рыдание.»
«Дай мне сэндвич, - обиженно попросила она».
Мы съели по сэндвичу и разлеглись на траве. Солнце сияло и навевало дремоту. Глаза закрывались сами собой, и я не стала сопротивляться.
Яркий свет проникал сквозь веки, и я открыла глаза. Передо мной, в траве стояла девушка с женской фигурой и детским лицом. У нее были длинные, ниже талии волнистые волосы, с вплетенными в них цветами, и светло зеленое платье. Она была маленького роста и совсем миниатюрной. Казалось, от нее исходило свечение, будто она, словно зеркало, отражала лучи солнца. Заметив, что я проснулась, она сначала испуганно округлила глаза, а затем широко улыбнулась.
«Чужак», - произнесла она звонким голосом.
«Что?»
«Ты забрала нашу сестру. Верни ее.»
«Я никого не забирала», - возразила я.
«Чужак, - повторила она. Эхо повторило ее слова. – Она, - девушка взглянула на спящую Ленор, - проявила неуважение.»
«Она ничего не делала, - снова возразила я. – Мы просто отдыхаем здесь.»
«Она взяла то, что не принадлежало ей. Ты забрала нашу сестру. Верни ее.»
«Да не брала я вашу сестру!» - воскликнула я.
«Ты взяла наше, мы возьмем твое,» - игриво прошептала она, улыбнулась и озарилась ярчайшим светом. Мне пришлось прикрыть глаза. Когда я открыла их снова, на улице было уже темно.
«Ох, Ленор, нам давно пора домой, - сказала я, потягиваясь. – Ленор?»
Но Ленор не отвечала. Я повернула голову, но сестры рядом не было.
«Ленор!» - крикнула я.
Подскочив на наги, я стала оглядываться. Но как бы я не всматривалась в темноту, на лугу я была одна.
«Ленор!» - снова закричала я.
Облака затягивали небо, и становилось все темнее. Неподалеку послышался шорох и тихий сдавленный смех.
«Ты взяла наше, м возьмем твое», - прозвучал певучий голос у меня в голове.
Я сорвалась с места. Если бежать, то до дома можно было добежать минут за десять. Он там, почти сразу за лугом, через небольшую опушку.
Я уже добралась до деревьев, когда осознала, что не знаю, где нахожусь. По дороге домой должен росте огромный старый одинокий дуб. Сейчас его не было. Я огляделась, пытаясь нормализовать дыхание. Мне показалось, что я увидела высокий дуб на другой стороне луга. Вернее, дуб это или нет, я сказать не могла – было уже совсем темно.
Я ринулась в сторону большого темного дерева в противоположной стороне, по пути выкрикивая имя сестры, в надежде, что она услышит меня.
Ветер, казалось, следовал за мной по пятам, шелестя листьями, когда я пробегала мимо. Сердце грозилось выпрыгнуть из груди. Я взглянула вперед, но дерева не увидела. Послышался шепот. По всему телу пробежали мурашки. Я уже была на грани истерики, мои губы подрагивали, и слезы запелинили глаза, когда среди густых деревьев я увидела огни. Смахнув слезы, я собрала последние силы и побежала к источнику света, отчаянно надеясь, что он не окажется какой-нибудь оптической иллюзией.
Вскоре я увидела свет. Исходящий из окон дома. Я побежала еще быстрее, спотыкаясь и поскальзываясь на мокрой траве.
Я толкнула дверь и упала на пол прихожей.
«А где же Ленор?» - спросила бабушка.
Я старалась сдерживаться, но начала рыдать.
«Она пропала… на лугу… свет, была девушка…», - прерывисто принялась рассказывать я.
«Что у вас здесь происходит?» - попыхивая трубкой. поинтересовался дедушка, выходя из кухни.
«Они сказали, что я забрала их сестру, и теперь они заберут мою-ю-ю», - я вконец разрыдалась.
Бабушка не без труда опустившись рядом со мной на колени, сказала:
«Глубоко вдохни, и хорошенько подумав, скажи мне, брала ли ты что-нибудь из леса».
«Нет», - протянула я.
«Хорошенько подумай».
Я округлила глаза.
«Я взяла камень. Но это ведь всего лишь камень…».
«Хорошо, милая. Где этот камень?»
«Ленор его выкинула».
Бабушка нахмурилась.
«Кто-нибудь объяснит мне, что происходит», - попросил дедушка.
«Боюсь, перемирие нарушено, дорогой».
«Что? Быть того не может!»
«Они забрали Ленор».
Дедушка выдул облако дыма.
«Что ж, дорогая, готовь пирог».
Он помог бабушке подняться. Я смотрела на них, ничего не понимая.
«Какой пирог? Нужно звонить в полицию, идти искать ее!»
«Никакая полиция здесь не поможет, милая. Здесь с такими делами разбираться нужно иначе. Я пойду печь пирог, ты, милая, иди, найди тот камень, что принесла из леса, а ты дорогой, подготовь оружие».
«Оружие? - переспросила я. – Пирог? Да, о чем вы говорите?»
Бабушка погладила меня по голове.
«Твоя задача – найти камень. Если не найдешь, сестру не вернуть».
Она вытолкала меня на улицу, впихнув в руки фонарик.
«Но какое камень имеет к этому отношение», - спросила я у закрытой двери.
На улице стояла кромешная тьма. Я включила фонарик. Возле дома росла высокая трава и множество цветов. Найти среди них нужный камень, казалось невыполнимой задачей.
Я обошла дом, и попыталась представить траекторию, по которой камень мог лететь из нашей комнаты на улицу.
Я упала на колени и стала руками шарить по траве, поднимая каждый камень, и поднося его к глазам. Но то были обычные камни. Руки у меня были уже все в грязи, впрочем, как и колени и платье, но камень все не находился. И вот, когда я уже почти совсем отчаялась, краешком глаза я приметила еле видное свечение. Я прыгнула туда и накрыла рукой источник.
Это был он. Тот самый камень. Он излучал полупрозрачное зеленое сияние.
Я ринулась домой, крепко сжимая находку.
«Я нашла его! Я нашла его!»
«Давно пора!» - отозвалась бабушка.
«Вот!» - я положила его на стол.
«Нет, милая. Вернуть его должен тот, кто взял».
«Но что это за камень?»
«Это фея, милая».
«Как же, фея».
«Ты похитила фею из ее дома, и теперь они злятся».
«Но я не специально!»
«Они этого не знают. Нам придётся попробовать договориться.»
На кухню вошел дедушка. Что-то в нем было неправильно.
«Все готовы?» - спросил он, держа на плече кочергу.
«Дедушка, ты плащ наизнанку надел».
«Так нужно, деточка. И вы так наденете».
«Но зачем?»
Бабушка Мона заворачивала дымящийся пирог в светло-зеленое полотенце.
«Есть лишь несколько вещей, которые отпугивают фей – железо, вывернутая наизнанку одежда, и рябиновые прутья – некоторые из них», - рассказал дедушка.
«Феи в принципе мирный народ, но если их разозлить или обидеть, последствия непредсказуемы. Мы много лет поддерживали согласие. Я угощала их пирогами и молоком, а они защищали наш дом».
«Ленор забрал их пирог», - прошептала я.
«Ну, от этого только хуже, - вздохнула она. – Идемте, нельзя больше терять ни минуты».
Мы надели свои куртки, вывернув их наизнанку, как наказал дедушка, вооружились фонариками и рябиновыми прутьями, и устремились в лес.
Камень все это время был надежно спрятан у меня в кармане, и казалось слегка вибрировал.
Вскоре, мы вошли на луг, и остановились на том месте, где лежали брошенные мною вещи.
«Лилэй! – громко позвала бабушка. – Лилэй, покажись!»
В ответ только тишина и шелест деревьев.
«Лилэй, это Мона. Моя внучка пришла просить прощения».
Впереди на поле возникло слабое свечение.
«Сложите оружие», - пронеслось эхо по всему полю, отталкиваясь от деревьев.
«У нас должны быть гарантии», - возразила бабушка.
«Сложите оружие», - повторило эхо.
«Встань на наше место», - взмолилась бабушка.
«Пришли девочку. Без оружия».
«Ты должна пообещать, что не причинишь ей вреда».
Воцарилась тишина, длящаяся, казалось, вечность.
«Ладно», - согласилось эхо.
Бабушка сняла с меня куртку и забрала рябиновый прут. Взамен него, она вручила мне пирог.
«Иди, милая, не бойся».
Я шагнула в сторону свечения, приближающегося к нам, и приобретающего человеческую форму.
Вскоре передо мной стояла девушка с длинными серебряными волосами, большими глазами, одетая в мятного цвета платье. На голове у нее красовалась шляпа Ленор. Вокруг девушки мерцал ореол света, в котором крутились светлячки.
Трясущимися руками, я вытянула вперед пирог, укутанный полотенцем.
«Ты нарушила границы», - произнесла девушка.
Тут она принюхалась.
«Что это у тебя там. Пирог?»
«Да! - я убрала краешки полотенца и показала хрустящую верхушку пирога. - Яблочный».
Девушка хмыкнула.
«Мона знает ко мне подход».
«Лилэй, послушай», - начала бабушка, но девушка остановила ее резким жестом.
«Где наша сестра?»
«Она здесь».
Я переложила пирог в одну руку, а другой достала из кармана камень.
«Верни ее», - приказала Лилэй.
Я неуверенно оглянулась на бабушку. Она ободряюще кивнула, а дедушка был, похоже, готов в любую секунду схватить кочергу.
Я подошла ближе и опасливо положила камень на траву, со всем возможным почтением, и стала двигаться в обратном направлении, не поворачиваясь к фее спиной.
«Пирог тоже оставь», - добавила она.
Я положила пирог в паре шагов от камня.
Лилэй подошла к камню и дотронулась до него рукой, и на месте камня, в ту же секунду появилась девушка голубыми волосами и очень испуганным взглядом. Она туту же подскочила на ноги и спряталась за спиной Лилэй.
«Говорила я тебе, не показываться людям. Это никогда не заканчивается добром».
Девушка сжалась в комочек.
«Послушайте, Лилэй, - сказала я, расхрабрившись, - если бы я знала, что тот камень был вашей сестрой, то ни за что на свете не взяла бы его. Я даже не заметила, как это произошло».
«Полно! - сказала Лилэй, подняв руку. – Оправдания меня не интересуют. Дело сделано. Равновесие нарушено. Вина должна быть заглажена».
«Лилэй, верни мою внучку!» - прокричала бабушка.
«Ты мне угрожаешь?» - ухмыльнулась Лилэй.
«Если потребуется».
«Ты бессильна против меня».
«Это ты так думаешь», - уверил дедушка.
«Верни Ленор!» - снова потребовала бабуля.
«Ее имя Веселика, и теперь она наш раб».
В нескольких метрах от нас, из темноты вышла Ленор, вся заплаканная и жутко испуганная. Ее запястья были перевязаны зеленой лозой.
«Пегги!» - воскликнула она, но Лилэй подняла руку, и Ленор тут же поглотила тьма.
«Что вы с ней сделали? Немедленно верните ее!» - закричала я.
«Дело сделано. Вина должна быть заглажена. Она теперь наша».
«Но она ничего не делала».
«Она взяла то, что не принадлежало ей. Она взяла наш пирог».
«Это что, все из-за пирога? – ошарашенно спросила я. – Мы принесли вам целый пирог! Вот он, ваш! Берите! Только верните мою сестру».
«Какая ирония, вы не находите? – улыбнулась Лиэль. – Дело не в пироге, - продолжила она. – Пирог – это символ, традиция. Традиция нарушена – нарушен баланс. Мы любим, когда все остается без изменений. Наш пирог – ваше благополучие».
«Лиэль, вспомни, кем ты была раньше», - взмолилась бабушка.
«Я всегда была и остаюсь тем, кто я есть сейчас. Человек останется с нами. Пора заканчивать этот разговор. Вы мне наскучили».
Она отвернулась и стала медленно удаляться, шурша платьем по траве. За спиной ее семенила украденная мною фея.
Не подумав на перед, я схватила прут, лежащий в нескольких шагах от меня, быстрыми прыжками пересекла расстояние до Лиэль, и дернула юную фею назад. Та упала и закричала так звонко, что затрещала голова.
«Отпусти ее!», - воскликнула Лиэль.
Но я крепко удерживала ее прутом. Ко мне подбежал дедушка, вооружившись кочергой.
Лик Лиэль стал меняться, и теперь наводил ужас – ее зубы удленились и заострились, волосы воспарили наверх, будто наэлектризованные, глаза засияли яркими изумрудами. Именно такую картину я видела тогда во сне. Над нами стали собираться тучи.
«Верни мою сестру!» - потребовала я.
Лиэль тяжело дышала, и хрипела от злости. Вокруг нее стали появляться другие девушки, словно светлячки, светящиеся в темноте.
«Ты хочешь начать войну, человеческое дитя?» - спросила она низким голосом.
«Я просто хочу вернуть свою сестру! Я верну вашу фею, как только мы получим Ленор.»
Фея вырывалась, но никуда не могла деться.
«Мы можем разойтись мирно, Лилэй», - предложила бабушка.
«Мир окончен. Кровь должна быть пролита. Ритуал должен быть завершен».
«Нет! Нет! – взмолилась бабушка. – Вспомни, Лилэй. Вспомни, Вероника!»
Лилэй подняла на нее глаза, и мне показалось, что в них я увидела, лишь на долю секунды, испуг.
«Помнишь, как я получила этот шрам?»
Бабушка сняла куртку, и закатала рукав. На левой руке, от самого запястья и вверх, тянулись шрамы, словно ветви дерева.
«Помнишь, как ты спасла меня, Вероника?»
«Это имя больше не мое», - возразила Лилэй.
«Неужели ты хочешь, чтобы этих девочек постигла такая же участь? Они хорошие девочки…»
«Они глупые создания! И ты была глупа. Довольно болтовни!»
Она вытянула из темноты Ленор, и занесла в воздухе руку, в которой блестел золотой кинжал.
Оттолкнув фею к дедушке, я бросилась к ним, и выбила Ленор из объятий Лиэль, тут же почувствовав сильный удар в бок.
Лиэль закричала. Бабушка закричала. Ленор закричала.
Я упала на правую руку, схватившись за левый бок. Рука тут же стала влажной. Я боялась посмотреть на нее.
Лиэль швырнула сгусток света в Ленор, и та завопила от боли.
Дедушка прижал кочергу к горлу феи и давил, давил.
«Вероника! – прокричала бабушка. – Прошу тебя, спаси ее. Я умоляю тебя!» - бабушка сидела на траве, обливаясь слезами.
Я не чувствовала боли, только странное чувство непонимания.
«Я убью ее!» - зарычал дедушка. Свечение феи почти совсем уже исчезло.
«Вероника, прояви милосердие. Вспомни, какой доброй ты раньше была. Ты пожертвовала своей жизнью, ради меня, точно так же, как Пегги, ради Ленор. У тебя есть возможность спасти ее.»
Лицо Лиэль снова приобрело человеческий облик.
«Отпусти нашу сестру», - сказала она.
«Сначала верни Пегги. Ты обещала, что не причинишь ей вреда».
Лиэль глубоко вздохнула, и махнув левой рукой, осыпала меня какой-то пылью, пахнущей корицей. Меня окутало ярким светом, и я поднялась на ноги.
«Пегги?» - позвал дедушка.
«Я в порядке», - ответила я.
Дедушка убрал кочергу от горла феи, и толкнул ее в сторону Лиэль. Фея, закашлявшись, поползла за ее спину.
«Все закончено. Идем, Веселика», - обратилась она ко мне.
«Нет! – воскликнула бабушка. – Ты обещала вернуть ее!»
«Я и вернула. Только для себя».
Она приобняла меня за плечо, и мы растворились в темноте.
Теперь уже много времени прошло. Бабушка и дедушка давно умерли, а Ленор теперь живет в их доме со своим мужем и маленьким сыном.
Я иногда подхожу к окнам, и подглядываю за ними. Ленор всегда носит одежду с длинными рукавами, чтобы скрывать шрам, но машинально его частенько поглаживает.
Однажды, мне показалось, что она заметила мне, но я хорошо умею прятаться.
Я охраняю этот дом, и их обитателей.
И всегда с нетерпением жду своего кусочка пирога.